Танцуя с Призраком

Лоре кажется, что она и так ждала слишком долго. На самом-то деле — всего несколько часов, но вот теперь она берёт события в свои руки, не надеясь уже на помощь ЛаФонтен. Телефон особняка у Лоры есть, но она не звонит, появиться неожиданно — безопаснее, точно сможешь войти, никто на пути не встанет, дверь закрыть не успеют просто. Девушка почти бежит, чувствует, как капельки пота скатываются по шее. Небо темнеет с каждой минутой, солнце скоро сядет, а Уилл наверняка сейчас не в особняке, субботним-то вечером. Всё, на что Лоре сейчас остаётся надеяться — это что консьержка будет чем-нибудь занята и впустит её, забыв посмотреть в журнале, когда там Лора должна прийти. Или посмотрит в журнале, но позвонит Кармилле, и уже та разрешит Лоре подняться и зайти. Потому что Лоре нужно её увидеть. И ждать уже — никак, вот просто не получается. В особняк девушка заходит именно так, как Бэтти велела. Уверенный вид, целеустремлённые шаги. Перед выходом ещё макияж сделала, чуть больше обычного, вот только консьержку это всё не берёт, останавливает она Лору. Приходится напомнить себе — да и ей тоже: — Я на работу, — а сердце колотится как бешеное, а консьержка звонит Кармилле, спрашивает что-то. Пропускает, наконец, и Лора идёт к лифту, на автомате нажимает кнопку, хорошо бы сердце от нервов не разорвалось, пока до верхнего этажа ехать, сейчас Лоре кажется, что это до жути долго. «Что делать-то теперь, когда доеду до верха, а? Чёрт, почему я раньше об этом не подумала… Потому что думала только о Миркалле Морган, вот почему. И о нетерпении своём дурацком!» Кармилла — то есть Миркалла — стоит в дверях, хмурится, брови сведены, губы сжаты в ниточку. И никакой красной помады. И босая. Одета в выцветшую серую футболку и леггинсы (они кажутся Лоре кожаными). А вдруг… А вдруг у неё там кто-то, одна из «подруг» этих? Да нет, если б так было, она бы Лоре от ворот поворот дала. Вся Лорина решимость на мгновение куда-то пропадает, но девушка зажмуривается на секунду, выдыхает, быстро сокращает расстояние и просачивается внутрь, проскальзывает буквально между Кармиллой и дверным косяком. Хватает Кармиллу за запястье, тянет внутрь. — Карм, мне нужно с тобой поговорить. Прямо сейчас. Уилла ведь тут нет? Кармилла вырывает руку из Лориного захвата, но злой не выглядит, это уже хорошее начало. Вот только выглядит жутко обеспокоенной и на Лорин вопрос отвечает после минутного замешательства. — Нет, Уилла нет. Что случилось? Если Уилла нет, значит, можно говорить прямо тут. И в студию можно не идти, но Лоре спокойнее будет там, в знакомом месте. Коридоры всё же не предназначены для важных разговоров. — Мы можем подняться? Мне нужно с тобой поговорить. И это может занять какое-то время… Кармилла, не говоря ни слова, резко закрывает входную дверь. Идёт за Лорой, но наверху не поворачивает за ней налево, а, неуверенно пощёлкав выключателем туда-сюда, всё же включает свет в гостиной. — Пойдём лучше сюда, — зовёт Лору. — Тут мы хотя бы обе сесть сможем. Мысль кажется Лоре разумной, да и вообще, именно в этой гостиной уже ведь был не один важный разговор. Кармилла в этот раз садится на диванчик, не за стол. В угол диванчика, как будто прячется там, старается занимать как можно меньше места. Лора точно так же сжимается в противоположном углу, между ними — больше половины дивана. — ЛаФонтен тебе ещё ничего не говорила? — спрашивает, в голосе слышится тревога. Как начать разговор — непонятно, прийти-то любая дура может, были бы ноги, а вот говорить теперь про всё это — как? — Я её видела утром, как и ты, — Кармилла пожимает плечами. — Лор, что происходит? Сегодня твой день рождения, разве ты не должна праздновать прямо сейчас? — Фотография. Которую мы сняли утром сегодня. Моя соседка по комнате, она… Она вроде как узнала тебя, вот. Лоре кажется, что эта тишина никогда не кончится. Кармилла молчит, иногда только рот открывает, как рыба на суше, но не говорит ничего, и сама — потерянная совсем. Она и так бледная, бледнее уже не стать, но Лора понимает, Карм сейчас не в порядке. Вот прям совсем. — Хорошо, — наконец, роняет Кармилла. И всё, и снова молчание. — Я… посмотрела ещё пару статей. Ну, знаешь, про твою историю. Прости, прости, я не знала… Кармилла вздыхает и смотрит куда-то в сторону, в окно. — Лучше б ты и сейчас не знала, Булочка. Лора смотрит на пустое пространство между ними, хочет наклониться, придвинуться поближе. Ведь ещё утром Кармилла стояла с ней совсем рядышком, и её волосы щекотали Лорину шею. Ещё утром Карм шептала в Лорино ухо. Да и сама Лора тоже могла «вторгнуться в личное пространство», а теперь — нет, теперь страшно и рискованно слишком. — Но ты ведь не станешь думать обо мне хуже? — говорит Лора почти неслышно, голос дрожит. Кармилла снова оборачивается к девушке. — Надеешься, что всё как было останется, да? А вот и не останется ни хрена… Вот я уже на тебя смотрю и думаю: «О, отлично, она теперь знает твою историю, Кармилла, это же всё, что тебе нужно, ещё немного жалости!» Вот ты серьёзно надеялась, что ничего не изменится, Лор? Хотя, — голос Карм падает почти до шёпота, — наверно, я должна сказать тебе спасибо за твою честность. Да уж, слишком много на Лору сейчас свалилось. Слишком много слов, но всё равно непонятно, как это теперь воспринимает Кармилла, непонятно — хорошо ли это всё или плохо. Но в Кармиллиных глазах — слёзы, и вот именно слёз Лора не хотела. Не хотела быть их причиной. «Лучше бы я под машину попала по дороге…»