***
«Выручай-Комната» Как давно это было. Воспоминания заполняли мысли Грейнджер, подкидывая самые значимые моменты, происходившие здесь в их слишком запутанной истории детства и юности. Однако, каждый раз комната выглядела по-разному. Еще в первой книге о Хогвартсе, прочитанной в статусе первокурсницы, Гермиона узнала о её существовании. Однако о ней было слишком мало сведений — только то, что появляется на восьмом этаже в самый важный и нужный момент для того, кто испытывает острую необходимость в помощи. А, главное, комната будет обставлена так, как это нужно нуждающемуся. Из личного опыта Гермиона помнила, что пока в комнате находится кто-нибудь, она не может измениться, а если ты не знаешь, чем комната стала в настоящий момент, в неё невозможно войти. Однако, в том же состоянии она может оставаться сколько угодно, так долго, как это нужно. И, что немаловажно, в комнате всегда можно найти всё самое необходимое, кроме еды или зелий. «Жаль, что комната не предоставляет медицинский сервис для тупых Омег, забывших о предшествующих реакциях перед спешно наступающей течкой. Хотя бы одна таблетка была бы сейчас очень кстати, — мотнув головой, Гермиона решила откинуть шальную мысль самокопания до более худших времен. — Что уж теперь! Это сейчас всё равно не изменит трудной сложившейся ситуации. Постараюсь решать проблемы по мере их поступления.» А вот для Драко это помещение несло более мрачные воспоминания. Ведь именно он организовал проход для пожирателей смерти лично, осуществив свой план через «исчезательный шкаф», который, как оказалось, служил тайным проходом. Магическим коридором между Хогвартсом и лавкой Лютого переулка «Горбин и Бэркес». По вине его ошибок и слабости тогда был убит такой замечательный и Великий волшебник, как Альбус Дамблдор. Он до сих пор не смог себе простить тот гадкий и низкий поступок. Уже из-за этого он хотел, чтобы жизнь была лишена счастья. Считал, что просто этого не достоин. А присутствие Грейнджер здесь и сейчас приносило ещё больше боли, чем прежде. Она была той, которую он хотел больше всего на свете, но и той, на которую он не имел никакого права. Она должна быть счастлива, что в корне расходится с его мрачным и одиноким будущим. Однако, «Выручай-Комната» видоизменилась с их последнего пребывания. Сейчас она была похожа на уютную жилую квартирку малых размеров лофт стиля с интересным убранством: красивым резным деревянным столом и парой стульев, такого же цвета скромный кухонный гарнитур с барной столешницей, большими резными зеркалами и интересной извилистой кушеткой, жарким широким камином, отдельной туалетной и ванной комнатой и поистине шикарной массивной королевской кроватью. Такие студии Гермиона встречала не раз в Лондоне то тут, то там. Но эта комната отличалась своим домашним знакомым уютом родного Хогвартса. И сейчас она чувствовала свою принадлежность к этому месту. Не из-за того, что они все ещё здесь, в «Выручай-Комнате» Хогвартса, а из-за того, что она здесь с Драко. Драко Малфоем, который был ещё той заносчивой, наглой, язвительной и хитрой задницей. Влечение Гермионы к нему было особенным, ведь её реакции на него отличались: он не был ей противен. Да, ещё та зараза, приводящая Гермиону в огненный вихрь бушующих эмоций. И весь этот комок перепутанных чувств делал его лишь более красивым и желанным. Она понимала, что разглядывает его голодным взглядом, поглощая каждую деталь, каждый сантиметр его сильного, в меру накаченного, статного тела, будто облизывает наивкуснейшее лакомство лишь одними глазами. Его образ казался недосягаемым, но не менее возбуждающим, манящим. Мягкая волна тепла распространилась по телу, осторожно снимая болезненные ощущения с кожи, помогая расправить ранний дискомфорт сжавшихся лёгких. Она все ещё пребывала под эффектом голосов и феромонов других Альф. Однако, перед глазами исчезала пелена. «Неужели он одним своим видом помог мне немного успокоиться?! Как это возможно?!» Малфой будто почувствовал её плотоядный взгляд на себе, страстно поедающий его фигуру. Пока Гермиона пребывала в забвении, он ухмыльнулся, и решил не упускать нужного момента. — Грейнджер, ты, там, между прочим, уже слюной капаешь. Рубашку испачкаешь. Смотри, уже течёт, — он тщательно наблюдал за резкой сменой мечтающего лица до шокированного с большими карими блюдцами вместо глаз. — И, да! Смотри не подавись! Не хватало тебя ещё откачивать. А я должных медицинских курсов не проходил — не моя дисциплина, — пожал плечами и, отвернувшись, направился в ванную комнату. Гермиона резко схватила первый попавшийся предмет — коробку с салфетками, и запустила её в полет, насколько хватило сил. Драко, не ожидавший такой прыти от гриффиндорки, неприятно получил по затылку, и сразу же схватился за загривок с ярким возгласом «Ау!». «В яблочко! Даа!!!» — расплываясь в улыбке до ушей, вскинула кулаки вверх, чувствуя вкус одержанной победы. Малфой резко развернулся, испепеляя её глазами. И этот взгляд в ту же секунду осечься и спрятать руки за спину. — О-о-о, извини! Я споткнулась! Это вышло случайно! — язвительно оправдалась, пожав плечами в ответ и стараясь ответить таким же прожигающим взглядом. — Главное в ванной не поскользнись, а то больно будет. Вдруг ещё и утонешь в раковине, а мне потом отвечать. Гермиона не могла скрыть удовлетворенного вида, ведь ей так давно хотелось сделать что-то подобное. Когда Драко скрылся за дверью ванной комнаты, Гермиона вновь повторила движение кулаками вверх, прыгая, словно умалишенная с тихими выкриками «Да! Да! Да-а!!!», сделав пару кругов почета. Праздновала маленькую победу, словно её любимая команда выиграла финальный турнир «кубка по квиддичу». «Аж отлегло!» Далее девушка почувствовала некоторую усталость, и решив снять с себя мантию, стала рассматривать отражение в зеркале. «Мне кажется, или я немного изменилась?!» Она очертила фигуру мягкими нежными ладонями, будто пробуя формы на ощупь. Грудь внезапно стала немного больше, чем обычно, а бёдра имели более женственный сочный вид. Казалось, что не было больше угловатых и скованных движений, длинные стройные ноги притягивали взгляд, а тонкая талия, прямой стан и изящная шея добавляли её виду особую статность, изящность, волшебство. Но то, что действительно ее удивило, — новый взгляд. Не было больше той усталости и… Обреченности?! Да, определенно. Раньше это был взгляд загнанного зверя, который погибал от безысходности в казусной ситуации. Который более не мог распоряжаться своей собственной жизнью и телом без последствий. Долгое время Гермиона не могла принять шокирующую новость о том, что она Омега. Но сейчас это вдруг перестало иметь какое-либо значение. Как будто ей стало легче, как-будто она разделила свою боль с тем, кто понял и принял её такой, какая есть. За этими размышлениями она не заметила, как дверь ванной открылась, и за её движениями следил пристальный живой взгляд серых отчаянных глаз.***
Малфой держался за белоснежные края раковины, сжимая до поболевших костяшек пальцы. Ситуация определенно зашла слишком далеко. Он не должен быть здесь, ведь всё может выйти из-под контроля. Ею управляет её природа и ничего больше. Или же что-то изменилось?! Гермиона определённо чувствовала интерес к его персоне, это было видно по тем взглядам, которые она кидала, очерчивая его фигуру и испытывая естественные реакции. Однако, Грейнджер не похожа ни на одну из тех девушек, кто вились вокруг него раньше. Всё уже было странно, начиная с другого аромата, а иные реакции — не последствие животного зова. Были и другие причины, но Драко никак не мог уловить эту нить. Так же особенны были и её реакции на его колкости. Гермиона парировала, доблестно и резко отстаивая чувство собственного достоинства, и её абсолютно не пугали последствия сказанных фраз. Девушка вела себя непринужденно, свободно в его обществе, а значит — доверяла ему?! Каждым своим обращением она заполняла его разум, затягивая в сети все больше и больше. Но у него есть к ней чувства, и его поведение логично. Но если перевернуть монету, взглянув на другую сторону?! Определённо, Гермиона не просто отзывалась на его ласки, хотя бесспорно, гриффиндорка была в восторге. Однако, её поведение было нетипичным для Омеги. Ни Малфой, ни, тем более, Грейнджер не вызывали в друг друге отвращения, и, самое главное, она вспомнила происходящее, а обычно амнезия не проходит у похотливых особей. Поэтому ими так легко управлять, подчинять себе против воли. «Значит, она может адаптироваться к моему контролю и держать себя в руках. Значит, её выбор, реплики, ...Флирт... Осознаны?!» От этой мысли Драко прошибла дрожь, а под ложечкой засосало. Ему срочно надо было умыться холодной водой. Он подумает обо всём позже. И главное, надо привести помощь, ту же Джинни, или профессора МакГонаггл. Ни первая, ни вторая не испытывали явного желания находиться в его обществе. «Ну да, я бы тоже не хотел, и никогда бы не простил.» Выйдя из ванны, Малфой увидел прелестную картину: Грейнджер покачивалась перед зеркалом из стороны в сторону, очерчивая взглядом свой силуэт, ладонями «знакомилась» со своим телом. Она не замечала постороннего, кто так же любовался недосягаемой «сказкой». «Ты прекрасна, милая!»***
Краем глаза Грейнджер всё же уловила постороннее движение в комнате. Малфой застыл, словно в забвении, и не отрывал взгляда от её отражения. «Час расплаты, мистер заносчивая задница!» — Еще немного, и у кого-то кровь носом пойдет, а глаза выпадут, — Гермиона пристально посмотрела на него через зеркало, глаза в глаза. — И не факт, что это произойдет само собой, не без посторонней помощи, — медленно повернулась в его сторону. — Поэтому хватит пялиться. Лицо Малфоя расплылось в улыбке, однако, его удивление было невозможно скрыть. — То есть, тебе пялиться можно, а я так сразу должен получить в нос. Интересно, интересно. — Ну, вообще-то, я Омега, мне простительно. Ведь течка надвигается у меня, а не у тебя, — хитро прищурила глаза, ухмыляясь от реакцией Драко. — Или я чего-то не знаю?! Только Малфой закатил глаза и хотел ответить, как Гермиона резко изобразила наигранный шок, прикладывая руки к щекам. — Только не говори мне, что ты только что стал Омегой и начал течь. Неужели можно поздравить?! — сарказм так и лился ядовитыми фразами с её уст. Малфой в два шага оказался подле нее, став абсолютно серьёзным, вглядываясь в глаза оторопевшей Омеги тёмным нефритовым взглядом. Атмосфера вокруг резко изменилась. Драко был выше и мощнее её, поэтому казалось, что он навис над ней, источая свой особенный «вкусовой шлейф». Именно сейчас Гермиона постаралась сконцентрировать всё внимание и выдержку, чтобы контролировать себя, мысли и чувства. Она не позволит этому напыщенному индюку себя сломить. С каждой новой секундой Грейнджер чувствовала его распространяющиеся феромоны, которые он источал специально, чтобы вывести её из равновесия. И да, стоит признать: противник был силен, так как его «миссия», можно сказать, выполнилась с блеском. Осталось дать только награду, да отполировать табличку с его именем. «Нет! Я не могу позволить себе проиграть, чего бы это не стоило. Выкуси, придурок!» Вкусный свежий слегка терпкий с пряной примесью аромат так и норовил смешаться с её, будто ветер окутывал всё тело и разум, оглаживая, лаская, заплетаясь в волосы, массируя кожу головы. Запах Малфоя будто заворачивал Гермиону в тёплый одурманивающий пух, так и норовя заставить потеряться в существующей реальности. Но, как бы Омега не старалась противостоять напору Альфы, он потрясающе «знал своё дело». По телу Грейнджер мелкой россыпью бежали мурашки, будто покалывающие иголочки проникали сквозь одежду, заставляя почувствовать мороз, хоть помещение и было пропитано теплом горящего камина. Тело безусловно ослабло, бессовестно предав свою хозяйку. Ноги так и норовили сдаться, а руки подрагивали. Сердце в груди зашлось бешенным ритмом, отбивая чечётку о ребра, гоняя особый жар в бурлящей крови по всем венам. Кожа, что вмиг стала пугающе чувствительной, требовала его обжигающих прикосновений. «Ах ты ж зараза! Только не это, блядь! Великий Мерлин, дай мне сил!» То, что происходило с её бедрами и снизу живота, сводило с ума. Гермиона готова была лезть на стенку. Тугой сладкий комок возбуждения начинал скручиваться, требовать прикосновений, ласки, свободы. Она чувствовала влажность подтекающих соков на подрагивающих мышцах упругих сочных бедер, пульсацию возбуждающегося клитора. «Сволочь хитрожопая! Знает же, что особь можно возбудить мощным запахом, подчинить себе, взять под контроль. Кусок… Ох-х-х…» Подняв помутневший взгляд выше, Гермиона посмотрела в лицо своего искусителя, которое не выражало ничего, кроме сладкого наслаждения местью. Уголки тонких губ были приподняты и сложились в коварную ухмылку. «Была б я верующей, свечку бы поставила. Дьявол во плоти! Охренеть, какой взгляд!» Глаза темнели будь то от злости или возбуждения, реагируя на её малейшие микро-выражения или движения. Взгляд прожигал насквозь дрожащее от нахлынувших чувств хрупкое тельце, ещё сильнее разгоняя чувствительные реакции по телу с клокотавшей кровью. Драко наклонился ниже, опаляя обжигающим дыханием аккуратное ушко и пульсирующие железы на шее: — До сих пор считаешь, что я Омега?! — его голос пропускал электрический ток по позвоночнику, заставляя Гермиону зажмурить глаза, чтоб устоять на месте. — Не играй со мной, Грейнджер. Моё терпение ведь не резиновое. — Меня этим не испугать, детка! Оставь свои высокопарные фразочки для других… Шлюшек. А на мне это не сработает. — Неужели?! Однако, мой нос улавливает совершенно другое, не так ли?! — Драко наклонился и сильным вздохом вобрал запах её волос, обжигая сладостным ароматом свои легкие. Гермиона готова была взвыть от того, насколько она хотела это тело. Железы чесались нещадно, всё тело словно горело. Глаза щипало от силы, с которой она зажмурилась, стараясь не дышать. «Дура! Ты пропала! Ты понимаешь, что это конец?! Перед тобой стоит статный, дерзкий, умопомрачительно красивый Альфа с охрененным телом. Чего ты ждешь?! Поздняк метаться, воду перекрыли. Если погибать, то пусть это будет достойно, верно?! И да, именно «умопомрачительно красивый» и «с охрененным телом», так что соберись, не рычи и выйди из ступора, идиотка! Сделай хоть что-нибудь!» Не придумав ничего лучше, она схватила его за воротник и резко припала к сладким мужским губам, вовлекая в развязный поцелуй. Это было жарко, напористо, глубоко. Сладостная сонма мурашек пронеслась у обоих. Мягкие, сочные губы девушки целовали неистово, покусывали и оттягивали, встречаясь с жаркими мужскими касаниями, будто поглощая наивкуснейший запретный плод. Тягучая патока блаженства страстных действий партнеров распаляла трепетавшие сердца. Гермиона провела языком по пленительным губам, проскальзывая внутрь горячего рта. Малфой готов был рычать от неожиданных сладких огненных последствий. Он бесстыдно углубил поцелуй, встречаясь с юрким язычком. Посасывал, проталкивал язык глубже, играясь с охотно отзывающейся плотью и… Внезапно замер. Гермиона начала отстраняться, попеременно медленно прикусывая то верхнюю, то нижнюю губу. Между ними осталась тонкая прозрачная ниточка слюны, которая вмиг порвалась и оказалась на его подбородке. «Почему она остановилась?! Я сделал что-то не так?! Или это снова игра?! Чертовски мало, а так хочется ещё…» Из транса его вывел тихий смешок, и легкие касания губами на скуле, крадущиеся к ушной раковине. — Может оно и так, но тут я уж точно не единственная извращенка. И разве ты не запомнил? Если захочу, сама возьму! — она слегка оттолкнула его от себя, ухмыляясь от его растерянности. — Но... Мне перехотелось. Поэтому, хватит пялиться! И у кого и брызжет слюна — так это у тебя. Подотрись! Салфетки я уже кинула тебе в прошлый раз! Как знала. Гермиона победно улыбнулась, и обогнула блондина, пытаясь быстрее отойти от камина и дойти до желанной комнаты. Но в душе она понимала, что этот жар далеко не от него. Сделав выводы, она поспешила быстрее удалиться, чтобы привести себе в порядок. «Маленькая стерва! Что же ты со мной делаешь?!»***
Выждав немного, пока утихнет волна возбуждения, Гермиона спешно постаралась смыть с себя все следы произошедших «приключений». Увидев, в каком состоянии были трусики после «туалетного рандеву» с блондином, она немедленно принялась их отстирывать. «Пока сохнут, походить придётся без них. Главное — не светиться. Благо, длина юбки позволяет» Голова, на удивление, опустела, так как найти ответ на вопрос «Что делать дальше?» не представлялось возможным. Закончив, она глубоко вздохнула, и постаралась сохранить невозмутимый вид. Выйдя с ванной комнаты, она заметила Малфоя на кушетке в расслабленной позе с книгой в руках. Хмыкнув и делая вид, что он ей не интересен, прошла к кровати и постаралась прилечь боком, подгибая ноги, чтобы не дай бог не засветить свой «прекрасный цветок». Лёжа сбоку королевского ложа, взору предстала вполне интересная, даже уютная картина: прекрасный, статный юноша с аристократичными чертами лица перед камином, читающий интересную книгу. Красивые пальцы бережно огибали переплёт, переворачивая страницу за страницей, а на лице отражалось лишь спокойствие и умиротворение. Потрескивающие звуки горящего камина разносились в тишине, что добавляло ситуации ещё больше интимности, тепла, спокойствия. Ей показалось, что это могла бы быть их совместная сказка, их общий дом. И эта мысль безумно нравилась, грела сердце и душу. Она осознала, что готова была бы так провести всю жизнь. Вместе. От раздумий её прервал мягкий бархат тихого мужского тембра. — Ты так смотришь на меня, будто готова изнасиловать. Самой-то не стыдно?! — Малфой издал тихий смешок, моментально замечая изменения на ее лице. «Это румянец?! Серьезно?! О чем же ты там думаешь, милая?!» — Просто ты так смотришь на мой пах, что я почти готов смутиться. Гермиона, шумно выдыхая, закатила глаза и стукнула себя по лбу. «Всё блядь. Конец спокойствию. Как же ты иногда бесишь!» — Вообще-то, я смотрела на книгу, придурок! — выплюнула язвительно, словно выпила гадкого оборотного зелья. — Книгу?! — поднял в удивлении бровь, показывая печатное издание в красивом переплете, расплываясь в ухмылке. — А! Ну да! Ты же — Гермиона Грейнджер. Тебя только книги, поди, и возбуждают. Эдакий экстраординарный фетиш Омеги-задрота, — тихо рассмеялся, придавая голосу насмешливый тон. — А! Ну и тролли, конечно же, в туалетных комнатах. Гермиона резко привстала на кровати, схватив подушку, и со всей дури запульнула её в насмехающегося блондина. Благо, тот успел выставить руку, чтобы оттолкнуть летящий предмет. — Засунь эту книгу себе знаешь куда?! — стреляя огненным взглядом, готовая растерзать жертву на куски. — Прошу! Нет, умоляю! Доставь мне столь желанное удовольствие. Драко закрыл глаза, еле сдерживаясь от смеха. — Фи-и, Гермиона! Это ж какая извращенная должна быть фантазия?! Честно, я впечатлен и шокирован одновременно, — подпёр щеку рукой, хитро осматривая лежащее соблазнительное тело на королевском ложе. — Вынужден тебя огорчить, я все же не садо-мазохист. Однако, я действительно умею доставлять удовольствие партнерше, только традиционными способами. И в этом ты уже прекрасно успела убедиться. Только жаль, что у тебя… Хм-м, — притворно дотронулся до щеки пальцем, делая вид, будто вспоминает. — Как это правильно сказать? Другие интересы. — О, Мерлинова борода! — Грейнджер накрыла глаза изгибом локтя, раздраженно вдыхая воздух. — Какой же ты, все-таки, дебил. Могла бы — убила бы! — Эй! Вообще-то, за тяжкие телесные можно и срок в Азкабан получить. — Но тогда ты хотя бы, наконец-таки, заткнешься, и будет мне счастье. — Смотрю, с течкой к тебе добавилась ещё и жажда крови?! Пора опасаться и начинать тренировать сон с открытыми глазами?! Вдруг, ты начинающий тайный маньяк или сталкер какой?! Я учту. Гермиона тяжело выдохнула, всё еще не убрав рук от лица. Она слишком устал, и её начало клонить в сон. — Малфой! Прошу! Просто замолкни. Я очень устала. И, на удивление, он услышал её просьбу и более не сказал ни слова.***
Драко абсолютно не представлял, сколько прошло времени. Как долго он сидел в этом положении и приглядывал за мирно посапывающей девушкой. Всё, что сейчас казалось важным, — позволить тихо любоваться ею, охраняя девичий покой. Словно цепной пес, готовый загрызть любого, кто осмелится подойти и разбудить эту «ночную фурию». Как же хотелось избавить её от страданий. Они буквально преследовали её повсюду, даже после падения Волан де Морта. И Малфой прекрасно мог понять, что она чувствует, испытывая столько боли каждый день. Уже тот крик о таблетках и блокаторах перевернул всё в душе. Драко увидел страх в её глазах и чувство безысходности. Насколько же сильная, дерзкая и бойкая Гермиона Грейнджер могла быть слабой и беззащитной. И единственное лекарство, способное излечить её страдания — лечь под поганого Альфа-самца, быть «заклеймённой» по или против свой воли. Эта мысль приводила Малфоя в бешенство, заставляя сердце стучать слишком быстро, отдавая звенящим набатом в голову: «Не ты! Не твоя! Не достоин!» От злости хотелось крушить, ломать все на своем пути. Впервые он испытывал настолько сильную бурю эмоций. И все из-за неё: такой одновременно сильной и слабой, бойкой и хрупкой, дерзкой и нежной Омеги, что перевернула тусклый мир с ног на голову, окрашивая целую вселенную в яркие цвета. Находясь рядом с Грейнджер, ему показалось, что сердцу будто дали второй шанс, стукнув мощным разрядом дефибриллятора, а из легких убрали гниющую плоть, дав возможность дышать полной грудью. И это уже не просто плотское желание, а усилившиеся чувства к кареглазой «придурошной злючке». Он и не заметил, как от перепадов настроения стал источать феромоны, а запах распространялся по всей комнате, помогая погружаться в некое забвение. Переплетаясь с чем-то знакомым, дарящим чувство волнения, он закрыл глаза и вспоминал всё, что произошло за сегодняшний день. От ярких картинок случившегося в туалете, которые вспыхивали в голове, кровь начинала бурлить в жилах и быстро приливать к реагирующему члену. Гермиона начала беспокойно ворочаться, постоянно меняя положение, чувствуя лёгкое давление во сне. Она инстинктивно тёрла покалывающие запястья и попеременно напрягала и расслабляла тянущие мышцы бедер, чувствуя лёгкую пульсацию клитора и сладкое сжатие влагалища. Постепенно она начала тихо постанывать, так как реакции организма становились острее. Во всём теле ощущалась тяжесть, кожа стала в разы чувствительнее, девушка возбуждалась всё больше, всё сильнее. Основание шеи зудело, сильно пульсируя, приводя кожу в одну большую раздраженную нервную точку. Ей снилось, что он касается жёсткой поверхности всем телом, раздирая ноющую кожу. Зуд был неумолим. А внизу живота появилось нарастающее чувство пустоты, которое требовало постепенного заполнения текущего лона. Это было так ошеломляюще. Во сне она видела никого иного, как Драко Малфоя, который снова звал её глубоким бархатным тембром голоса, ласкал топорщащуюся упругую грудь, играя с твердыми бусинами сосков. Он облизывал каждый сантиметр её кожи, заставляя стонать и кричать его имя. Она хотела ощутить его руки на нежных сочащихся складочках, хотела позволить ему войти в неё пальцами и дразнить, растягивать, готовя сочащуюся хлюпающую дырочку к чем-то более большому, горячему, существенному. — Малфой! — шептали алые мягкие губы, — Малфой, пожалуйста! Драко услышал её зов, резко вернувшись в реальность. В нос ударил сильный запах цитруса с корицей, говоря о большом изобилии текущих соков. Он сразу понял, в чём было дело. «Твою ж мать! Какой же ты идиот!» Он в считанные шаги оказался возле кровати, опираясь одним коленом на поверхность, протягивая руку к её лбу. «Да она вся горит. Как ты мог потерять контроль, придурок?!» Он пытался практически не касаться её, убирая мешающие мягкие пряди ее волос, прилипшие ко лбу. — Малфой! Пожалуйста! — шёпот был хрипящий, со свистом, манящим его сущность, приказывающем подчиниться. — Помоги мне! — Г-Грейнджер… Я… — голос был сиплым, звучал виновато. Драко взял себя под контроль, и опустился на оба колена рядом с ней. — <<Конечно, родная! >> Я здесь. Чего ты хочешь?! Гермиона открыла глаза, пытаясь проморгаться, чтоб снять пелену томящего возбуждения. — Д-Драко… Помоги мне… П-пожалуйста…— грудь вздымалась хрипло и тяжело. — Скажи, что мне сделать, и я постараюсь выполнить твою просьбу! — мысли одолевали его голову, просчитывая, что возможные выходы из ситуации. — Хочешь, я приведу Джинни или профессора МакГонагалл. Они знают об этом намного больше меня. Тем более, Джинни в курсе о твоих лекарствах и может принести нужный подавитель или блокаторы. Гермиона резко схватила его мёртвой хваткой, заставляя все мышцы его тела напрячься от тревоги за несчастную девушку. — Нет, п-пожалуйста! Не надо! — слёзы мольбы и страха хлынули из девичьих глаз. — Я не хочу больше принимать ингибиторы. Не вынесу этой боли снова, — Омега усиливала хватку, вонзаясь ногтями и травмируя его кожу. — Лучше умереть, чем испытывать этот ад снова. Лучше убей. — Что ты несешь?! — Малфой захотел вытрясти из неё всю дурь, чтобы мысли о смерти более не появлялись в этой мутной головушке. — П-прошу, просто… П-помоги мне! — голос молил, просил защитить, не бросать это милое существо. — Сделай что-нибудь… — Что именно ты хочешь, чтоб я сделал? — П-покажи мне… — голос дрожал от переизбытка чувств и возбуждения. — Что показать? — Малфой не понимал, о чем шла речь. — П-покажи мне, к-каково это — п-получать…удовольствие от… Т-тебя… Я х-хочу этого… З-здесь и сей-сейчас. — Что? — Драко застыл, не веря в услышанное. — Т-трахни меня, мой сладкий Альфа! Возьми с-свою Омегу! Я больше не хочу ждать…***