Послушный мальчик

Как только за ними закрывается дверь в квартиру, Сяо Чжань прижимает Ибо к себе, к двери и вдыхает полной грудью его запах. — Чжань-гэ, ты хотел поговорить, — зовет его шепотом Ибо и так аккуратно касается его ключиц и ведет руками вверх по шее, обнимая за плечи, словно это Сяо Чжань здесь хрустальный. — Ты все еще хочешь? — Хочу, — выдыхает Сяо Чжань, прижимаясь плотнее, проводит по маленькому красному уху раскрытыми губами, трогает языком сережку в мочке. — Ты спрашивал, нравишься ли мне? Он широким мазком лижет шею Ибо, прямо как тогда утром, когда он еще не до конца проснулся. Но сейчас он не спит, и Ибо под ним вздрагивает и цепляется за его куртку, а потом откидывает с готовностью голову, подставляясь под жадные и мокрые поцелуи. — Еще, — просит он. — Только не останавливайся. Сяо Чжань повторяет прежний трюк, но уже не с целью сделать больно или напугать, нет. Он забирается ладонью под рубашку Ибо и гладит его бок ласково и настойчиво, словно успокаивая дикое животное. Только вот успокоиться тут явно стоит ему. Ибо подается навстречу его рукам, выдыхает тихо и тонко, до скрипа сжимая пальцы на кожанке, царапая ногтями, когда Сяо Чжань перестает только вылизывать — он кусает Ибо, почти рычит, оставляя на его шее засосы, и Ибо бьется в его руках, скулит в голос. Сяо Чжань в какой-то момент думает закинуть его на плечо и унести, но Ибо сам тянет за собой, стоит только чуть отпустить его и отстраниться. — Чжань-гэ, — зовет он, — гэгэ… ох, гэгэ, — пока Сяо Чжань пытается содрать с него рубашку, но в конце концов просто вздергивает ее до подмышек. Ибо скидывает куртку с его плеч, попутно проводя по ним ладонями, и взгляд у него при этом такой сосредоточенный, словно он решается на что-то. На что ты там решаешься, хочет спросить Сяо Чжань, ты ведь уже все давно решил. Да и я тоже. Оставляя за собой след из одежды, до спальни они добираются почти раздетыми. Сяо Чжань усаживает Ибо к себе на колени. Ему нравится, когда вот так, на виду, когда можно ласкать и тискать, и Ибо с каждым прикосновением все смелее. Трогает и гладит в ответ, сам тянется целовать и трется, трется пахом о пах, поскуливая, такой нуждающийся. У Сяо Чжаня едет от него крыша. Его разрывает между тем, чтобы грубо подмять Ибо под себя, смешать с собой, вдавить в себя до хруста и обоюдной боли. Погрузить в него зубы, заклеймить и наслаждаться его криками и этим пиром от первой до последней капли. И тем, чтобы опуститься перед этим ломким ангелом на колени и довести его до ослепленного беспамятства одними лишь губами, не позволяя ни ему, ни себе других прикосновений ощутимее веса перышка. И смотреть, как он плачет от разрастающейся жажды и следующего за этим наслаждения. К сожалению, Ибо никак не помогает Сяо Чжаню в его выборе. Он по-юному порывист, жаден, он все еще по-своему дерганый, и его восхитительно кроет от самых простых ласк. Он всем собой гнется под ними и им навстречу. Встречает поцелуи открытым ртом, просит и заклинает Сяо Чжаня его именем, беспорядочно шарит ладонями по коже, мягко зарывается пальцами в волосы или, забывшись, дергает до боли. И Сяо Чжань выбирает быть нежным. Он не мешает Ибо тереться — о нет, — он притягивает его к себе максимально плотно, оглаживает мягкие бедра и почти смыкает ладони на тонкой талии, лаская. Он вылизывает шею Ибо, покрывая поцелуями свежие засосы, прикусывает тонкие ключицы, спускается языком к соскам. Ибо извивается на нем, чувствительный, почти кричит, когда Сяо Чжань смыкает губы, а затем и зубы на одном из них. Вылизывает обстоятельно, до момента, пока Ибо не начинает скулить тихонько-тихонько и дергаться от каждого прикосновения языка. Сяо Чжань покрывает поцелуями его ребра и попутно случайно щекочет. Ибо смеется сквозь всхлипы, почти икает. — Чжань-гэ хочет убить меня, — разбирает Сяо Чжань в его надрывном шепоте, и думает — это ты, ты меня убиваешь собой. Только когда Сяо Чжань добирается рукой дальше между его разведенных ног, в Ибо что-то меняется. Он все так же льнет к Сяо Чжаню, но теперь как-то деревянно, что ли, почти жалобно. — Бо-ди, — слегка притормаживает Сяо Чжань, хотя это стоит ему огромных усилий и еще примерно трети оставшихся нервных клеток, — диди, хороший мой, — шепчет он на ухо, — что такое? — Ничего, — бормочет Ибо, — все в порядке. Давай. Но его все равно заметно потряхивает, хотя еще секунду назад он сладко стонал и целовал так, как будто хотел душу из Сяо Чжаня высосать. — Бо-ди, — снова тихо зовет Сяо Чжань и гладит теплыми руками по вздрагивающей спине, — так не пойдет. Если ты не скажешь, ничего не будет. Ибо шумно дышит, крепко обхватывает Сяо Чжаня за шею, словно его собираются отцеплять и какое-то время молчит. Пока Сяо Чжань ждёт ответа, он сдергивает с постели одеяло и укутывает Ибо сверху, потому что воздух моментально начинает холодить разгоряченную влажную кожу. — У меня ещё так не было, гэгэ, — наконец тихо шепчет Ибо. — Не было как? — спрашивает Сяо Чжань и целует за красным ухом медленно и нежно, чтобы Ибо не зажимался. — С мальчиками? — Никак не было, — судорожно выдыхает Ибо, — до конца. — Но, Бо-ди… — начинает Сяо Чжань, и Ибо снова жмётся к нему, хотя это совсем не от страсти, что была до этого, а какая-то попытка врасти в него. — Диди, — шепотом повторяет Сяо Чжань, — расскажи мне, пожалуйста, как так получилось, что в нашу первую встречу ты так рвался ко мне в машину? Я же не совсем дурак, чтобы неправильно понять твои намерения. И потом тоже. Это что вообще было? — Лучше бы это был ты, чем кто-то другой, — едва слышно бормочет Ибо. — Кто другой? Зачем? Я не понимаю, — продолжает гладить Сяо Чжань по его плечам, бокам и бедрам, — объясни мне, малыш. И Ибо, кажется, начинает немного верить, что все не так плохо. Он чуть поворачивает голову у Сяо Чжаня на плече, и тот немедленно пользуется этой возможностью, чтобы быстро поцеловать его в губы. Ибо тянется было следом, но Сяо Чжань отстраняется. Очень красноречиво, даром что молча. — Твои друзья, — признается Ибо, пряча глаза за ресницами. — Пока я сидел в наручниках, они шутили о том, как бы я мог оплатить свой долг. Может, конечно, и пугали, но я подумал… что очень не хочу, чтобы мой первый раз оказался таким. — И поэтому решил предложить себя мне? Когда фактически тебя отпустили. Это… не очень разумно, диди. Я бы сказал, что это совсем неразумно. — Лучше ты, чем они, — упрямо повторяет Ибо. — Да чем же лучше, Бо-ди? Если ты помнишь, это МОИ друзья. — Я ни о чем не жалею. — Потому что тебе повезло, дурачок, — шипит Сяо Чжань и все-таки хочет спихнуть его с коленей, но Ибо по-прежнему цепко держится за него руками и ногами. — Чжань-гэ, пожалуйста… — Что «пожалуйста», диди? — Я хочу, чтобы ты это сделал, потому что хочу тебя. Пожалуйста, гэгэ, не прогоняй меня опять. Сяо Чжань вздыхает и обнимает его крепче. Ну и что с ним таким, блядь, делать? — Ты мне нравишься, — шепчет Ибо ему на ухо. — Ты говорил. — Я не врал. — И ты все еще хочешь, чтобы я тебя… — Сяо Чжань снова проводит ладонью между его ягодиц, просто проводит, ничего больше, но Ибо все равно вздрагивает, — потрогал? — Хо… чу, — сглатывает Ибо. — Ты не готов, Бо-ди, — говорит Сяо Чжань и отводит глаза. — А я не насильник и не собираюсь им становиться. — Но ведь я говорю «да», — подается к нему Ибо, заглядывает в лицо и, поворачивая его к себе за подбородок, ловит взгляд. — Гэ, я ведь говорю тебе «да», почему ты?.. — Потому что ты боишься этого, — вздыхает Сяо Чжань и коротко целует его в нос. Как бы он ни хотел заласкать его и присвоить, это явно не стоит того, чтобы Ибо потом шарахался от него. — Я хочу. — Мы ходим по кругу, Ибо, я не буду повторять. — Может, есть… — Ибо облизывается и несмело трогает ладонью загривок Сяо Чжаня, проводя по волосам. — Может, есть какие-то другие способы? — Может быть, — уклончиво отвечает Сяо Чжань. Ибо снова ерзает на нем, и, хотя пелена слепого возбуждения спала с его глаз, эти движения вызывают вполне однозначную реакцию у них обоих. — Бо-ди, — аккуратно говорит Сяо Чжань, внимательно глядя ему в глаза, — ты вообще понимаешь, что я могу не сдержаться? И сделать тебе больно не потому что хочу, а потому что так получится. Зачем провоцировать и переть напролом? — Потому что иначе ты вообще ничего не сделаешь, — выдыхает Ибо ему в губы и дышит в них горячо, не отстраняясь, — я устал ждать. Сделай как хочешь, только сделай. — Хорошо, — говорит Сяо Чжань, глубоко вдыхает и медленно выдыхает, — хорошо. Но ты будешь делать так, как я скажу. — Буду, гэгэ, — соглашается Ибо и вопреки своим словам снова лижет его в губы, прикусывает их и несильно тянет нижнюю. — Я буду послушным, гэгэ. Скажи, что мне сделать? Первым делом Сяо Чжань роняет его на постель. Ибо от неожиданности пищит, но так даже лучше. Когда он сконцентрирован на том, чтобы докопаться до Сяо Чжаня, это позорнейшим образом сбивает с каких бы то ни было внятных мыслей. И это опасно, в первую очередь для самого Ибо. Сяо Чжань не дает ему стыдливо свести колени, удерживает за щиколотки, гладит по ногам, опускается сверху, придавливает собой, целует, но не в губы, а под подбородком, по шее и ключицам ласково. Взамен прежней суматохи и нетерпения медленно и выверенно. Ибо быстро подхватывает этот темп, они никуда не торопятся, никто не требует от него невозможного. Под губами Чжань-гэ ему щекотно, томно и волнительно. Он тут же снова раскрывается навстречу и оплетает Сяо Чжаня собой. Вспоминает как стонать и стонет. Поцелуев бесконечно много. Сяо Чжань в жизни столько не целовался и не целовал, словно поставил целью облизать Ибо полностью. И пусть губы саднит, но его это не беспокоит. И терпения у него побольше, чем у некоторых. Потому что заласканный с такой неторопливостью Ибо не может с ее помощью получить нужной ему разрядки. Он ерзает, всхлипывает, хватает Сяо Чжаня за руки и подталкивает их вниз. Сяо Чжань с готовностью очерчивает кончиками пальцев маленький пупок, уходящую вниз дорожку волос, острые подвздошные косточки и чувствительную складку в паху. Но там, где Ибо просит безмолвно, а потом уже и словами вперемешку с задушенным шипением, его не касается. И отводит руки Ибо, которые тот сам тянет, чтобы потрогать себя. — Гэгэ, это ты так издеваешься? За то, что я девственник? — несчастно шепчет Ибо и выгибается от новой волны мурашек, которой его прошивает, когда Сяо Чжань несильно впивается короткими ногтями, прихватывая его под зад. — С чего бы мне издеваться над тобой, над таким хорошим, отзывчивым диди? — говорит Сяо Чжань и гладит нежно там, где только что сжимал. Ибо перетряхивает во второй раз. — Почему ты не коснешься меня? — скулит Ибо. — Ну же, Чжань-гэ-э-э… — Я касаюсь тебя, — отвечает Сяо Чжань и словно в подтверждение слов трется о его грудь лицом, прихватывает зубами сосок и тянет, с удовлетворением слушая, как Ибо воет. Себя он тоже там трогать не позволяет, так что они квиты. Мозг, конечно, слегка плавится, но смотреть на такого Ибо, открытого и несдержанного, вкусно. В конце концов Сяо Чжань ловит его ладонь на кровати, гладит пальцы, заставляя разжаться, отпустить простынь, и подносит их к губам, чтобы поцеловать. Ибо уже не сопротивляется, не просит, смотрит на него лихорадочными глазами и дышит пересохшим ртом. На то, как Сяо Чжань облизывает его пальцы, он слабо мычит и зажмуривается. — Ну же, Бо-ди, открой глаза. Я обещаю, тебе понравится, — зовет тихо Сяо Чжань и сам не узнает своего голоса, такой он хриплый и сдавленный. Ибо с тяжелым вздохом подчиняется, и Сяо Чжань действительно наконец опускает руку туда, где уже почти больно. Вернее обе их руки, сцепленные между собой. Накрывает член Ибо, проталкивая тот между их ладонями, проводит по нему несколько раз с нажимом. Так нужно и правильно, что у Ибо глаза закатываются, а дышать он просто забывает. Но Сяо Чжань снова убирает руки, и Ибо, кажется, сейчас заплачет, если не уже. Сяо Чжань тянет их руки еще ниже, и в какой-то момент Ибо понимает, что задевает собственными пальцами у входа. Или это пальцы Сяо Чжаня. Не разобрать, потому что они все еще сплетены. — Если мне нельзя, сделаешь это для меня? — мягко улыбается ему Сяо Чжань. — Или, хочешь, сделаем это вместе? Ибо на секунду замирает. Оттого, что он может делать это на глазах у Сяо Чжаня — а он искал в интернете, что нужно делать — ему стыдно. Оттого, что это будет делать Сяо Чжань, все еще немного страшно. Но от мысли, что они сделают это вместе, внутри разворачивается что-то новое и причудливое. — Вместе, — шепчет Ибо. — Хочу, чтобы Чжань-гэ показал мне как. Сяо Чжань сначала не трогает его, лишь подкладывает пару подушек под бедра, а затем помогает выдавить смазку на пальцы да мягко поглаживает под коленками. Ибо тянется себе между ног и проводит скользкими влажными пальцами по мошонке. Тянется, а потом кончиком среднего пальца, видимо, от неожиданности сразу проскальзывает внутрь на целую фалангу. И сам же дёргается, вскидывая на Сяо Чжаня ошалевший взгляд. — Тише, — хрипло произносит Сяо Чжань, сглатывая, и переводит взгляд обратно на пах Ибо, — медленнее, не торопись. Ибо замирает, а затем понемногу проникает глубже. Это странно, интересно и волнительно, а ещё… безопасно. Он сам может контролировать все, и это придает ему смелости. Сяо Чжань целует его коленки, не отводя взгляда от пальца Ибо внутри, и широко лижет по внутренней стороне бедра. Целует предплечье руки, которой Ибо себя растягивает, а потом трогает кончиком языка рядом с пупком. Выдыхает горячо на головку члена, и Ибо стонет. — Чжань-гэ, — Сяо Чжань улыбается ему в живот и отвечает очередным поцелуем, — ты мешаешь мне… отвлекает очень. — Но ты ведь хороший, целеустремленный диди, правда? Ты справишься. Давай, подвигай немного пальцем внутри. Он чувствует, как рука Ибо напрягается, и думает довольно: и правда послушный мальчик. В конце концов Ибо проталкивает палец до костяшки, и изнутри он чувствует себя… горячо. Влажно от смазки, пульсирующе — и горячо. — Гэгэ, — зовет он, чтобы тот оценил, посмотрел, как хорошо он справился, и тот отстраняется от его живота со вздохом. А потом, словно завороженный, тянется сам и гладит сначала ладонь Ибо, очерчивая его костяшки, а потом склоняется между ног Ибо и трогает губами. Лижет коротко вокруг пальца, и Ибо вскрикивает задушенно, шепчет — гэ, боже, гэ, — и Сяо Чжань ведет языком еще, вылизывая чувствительную кожу. Слизывает безвкусную смазку, толкается кончиком языка, а потом отстраняется совсем немного — только чтобы влажно выдохнуть и обвести вокруг пальца Ибо своим. Он выливает немного смазки прямо между ног Ибо и размазывает, неторопливо поглаживая. — Тебя уже кто-то трогал там? — спрашивает он, щекой прижимаясь к бедру Ибо и облизываясь, и ловит его поплывший взгляд. Ибо с сомнением кусает губы, но когда Сяо Чжань снова обводит его палец внутри своим и чуть толкается к нему, судорожно сглатывает, сдаваясь: — Только в одежде. — И? — Я сбежал, гэгэ. Мне стало не по себе. — А сейчас? Все еще хочешь сбежать? — спрашивает Сяо Чжань и уже чуть настойчивее давит, проскальзывая рядом. Ибо захлебывается стоном и крутится, не понятно, то ли для того, чтобы уйти от прикосновения, то ли для того, чтобы насадиться сильнее, но Сяо Чжань крепко держит его на месте. — Что я хочу, так это чтобы ты уже перестал надо мной издеваться. Если бы знал, что ты такой садист… — Не полез бы ко мне? — смеется Сяо Чжань. — Поле-е-е-ез. — Тогда не жалуйся, — говорит Сяо Чжань лукаво и двигает пальцем, оглаживая Ибо изнутри. Он был бы не против добавить ещё один, но Ибо умопомрачительно узкий, и с ним нужно осторожно, постепенно, несмотря на все его горячечные мольбы. Так Сяо Чжань думает, когда ставит Ибо засос на бедре. Так думает, когда Ибо выгибается под ним, закидывая ногу ему на плечо и оттого соскальзывая со своей руки. Сяо Чжань мгновенно заменяет его палец своим, тут же мягко сгибает оба и гладит нежные стеночки, лицом вжимаясь во влажную кожу в паху, вылизывает совсем рядом с членом, дразняще и совсем его не задевая. Ибо наверху скулит, и Сяо Чжань, упираясь лбом в его бедро, разводит внутри него пальцы. Подушки все норовят выскользнуть из-под Ибо, потому что он беспокойный и верткий, приподнимает бедра, и Сяо Чжань несколько раз толкается так, чтобы самыми кончиками пальцев провести по его простате. Ибо от этого буквально подбрасывает, и Сяо Чжань улыбается довольно, прежде чем продолжить. Третий палец в себе Ибо приветствует восхитительным стоном, и все внутри Сяо Чжаня отзывается на этот звук. Он сгибает Ибо сильнее, задирая его ноги, и тянется вверх, не вынимая из него пальцев. Тот с готовностью встречает его руками и губами, тащит на себя, такой разгоряченный и нетерпеливый, что не верится, что еще недавно он зажимался. Сяо Чжань целует его жадно, чуть ли не с рычанием, и Ибо всхлипывает, позволяя терзать свой рот и лаская языком в ответ. — Гэ, — выдыхает он стоном, когда Сяо Чжань снова раздвигает в нем пальцы, поглаживая средним простату, — гэ, пожалуйста, не мучай, гэ!.. Сяо Чжань подминает его под себя, выскальзывая пальцами, и оглаживает ими свой член. Нужно еще смазки, бьётся в его сознании, и он огромным усилием воли отстраняется, чтобы добраться до нее. Ибо поднимает стопу, и Сяо Чжань мимоходом ловит ее, целует подъем, прикусывает костяшку, а затем за бедра тянет Ибо на себя. Тот блестит глазами и охает, когда Сяо Чжань приставляет головку ко входу. Чтобы толкнуться мягко, сантиметр за сантиметром, буквально натягивая Ибо на себя. Тот не шевелится, даже не дергается, замирая, и, кажется, не дыша, и Сяо Чжань щиплет его за бедро. Ибо ойкает, слегка дергаясь, и Сяо Чжань говорит ему: дыши. Ибо делает вдох и тут же давится им, потому что Сяо Чжань въезжает в него бедрами до конца, до лобка, и замирает так, прикрывая глаза. — Ибо-о, — тянет он низко, и голос его хриплый и ласковый, и Ибо тянется к нему ладонями. Сяо Чжань переплетает их пальцы, сжимая мягко. — Гэ-э, — всхлипывает Ибо и дышит глубоко, так что грудь ходит ходуном. — Все хорошо? — Д-да, гэ, да, я… Сяо Чжань делает слабый толчок, почти незаметный, буквально лишь покачивает бедрами, но Ибо сжимает его пальцы и стонет. — Мне остановиться? — Я убью тебя, Чжань-гэ, — срывающимся голосом отвечает Ибо и снова хнычет, когда Сяо Чжань двигается еще и еще, медленно, неторопливо, распирающе и приятно на грани невыносимого. — Убивай, — отвечает Сяо Чжань и высвобождает одну ладонь, чтобы вцепиться пальцами в бедро Ибо, удерживая его. Ибо обхватывает его ногами, мешает больше, чем помогает, и Сяо Чжань мнет и гнет его так, как нужно. Ибо поддается и скулит, когда Сяо Чжань толкается резче и глубже, чем обычно, а потом и просто начинает стонать на каждом движении. Сяо Чжань трахает его ритмично и сильно, вылизывая его шею и плечи, кусаясь бесконтрольно, и Ибо то притягивает его голову к себе, то оттягивает за волосы, чтобы поймать губы Сяо Чжаня в поцелуе. В какой-то момент он начинает умолять, бессвязно и жалобно шепчет, что Чжань-гэ мучает его, что он все-таки садист, на что Сяо Чжань хрипло смеется и целует его особенно ласково. — Потрогай себя, — выдыхает он между поцелуями, — давай, баобей, подрочи себе. Ибо тут же послушно тянется к своему члену и вскрикивает, потому что Сяо Чжань берет темп быстрее, начинает трахать с оттяжкой, каждый раз вбиваясь на всю длину, и они все-таки съезжают с подушек, но не останавливаются. Ибо в исступлении выгибается с криком, выплескиваясь себе на живот, на грудь, пара капель даже долетают до лица. И Сяо Чжань трахает его сквозь оргазм с тихим рыком, сжимает пальцы на его талии и стонет его имя. А после падает на локти над Ибо и целует, покрывает поцелуями его лицо, слизывает капли спермы с подбородка и прикусывает кадык. Ибо хрипло смеется и охает, когда Сяо Чжань, что все еще не вышел из него, снова делает небольшое движение. — Хочу еще, — говорит Ибо, облизывая губы, и Сяо Чжань тотчас облизывает их следом за ним, а потом и ловит его язык, мешая говорить. — Завтра, — отвечает он, прикусывая нижнюю губу Ибо и обводя ее языком, — все что захочешь, Ибо, но завтра. А сейчас мы будем спать.