***
Надежды Соловьева на то, что в кухне Рождеством разить будет поменьше, не оправдались. Да, здесь был светло-коричневый под, куча комодиков с выдвижными ящичками, только вот буквально на каждом из них красовался или венок или гирлянда. Ещё и какие-то самодельные украшения свисают отовсюду, Владимир на них лицом как раз и налетел, когда только-только зашёл. А уж на столе… Олени, пингвинчики, елки, свечи… И все это заботливо расставлено на красной салфетке с декоративными красными ягодами. Тьфу-ты! Даже пить пришлось из чашки с новогодними звёздами, других не нашлось. Готовить чай с Джудом оказалось не так изнурительно для нервной системы, как думал Владимир. По крайней мере, если не обращать на него внимания. И желательно не разговаривать на высоко-духовные темы. Просто стоять рядом, кивать, улыбаться во все тридцать два и непринужденно поддерживать беседу — в общем, делать все, в чем Соловьев был настоящий мастер. Разумеется, парочка подозрительных взглядов Джуда от Владимира не укрылась: он прямо-таки ощущало спиной (да и всеми мускулами), как в него испытующе впиваются глаза Лоу. Зато стоило обернуться, и Джуд тут же строил невинную мордашку. Соловьев с трудом подавлял в себе желание засмеяться, а потому быстро отпивал чай из громадной кружки, которую не без сожаления вручил ему Джуд. Вообще, Лоу злился и старался показать когти довольно забавно: он всеми силами показывал себя львом, а на самом деле выглядел как премилый солнечный котёнок. Ему всего лишь хотелось ткнуть пальцем перед нежданным гостем: я тут хозяин, чтобы особо не распоясывался. А сейчас, когда обстановка более-менее утихла, он присмирел и лишь изредка пытался испепелить Владимира взглядом. Тот посмеивался про себя и отпивал чай. И вправду отменный. Кэмерон не врала. Теперь же первоочередной задачей было, как в фильме, — вспомнить все. Жаль, здесь не придумали техники манипуляции воспоминаниями, до этих событий ещё минимум полвека топать, если не больше. Соловьев поморщился, нечаянно проглотив заварку, хотя, скорее, причиной послужили планы на будущее. Весьма туманные, надо сказать. А Соловьев ненавидел терять контроль над ситуацией почти так же сильно, как Джуд. Итак, что мы имеем? А мало что. Во-первых, его каким-то немыслимым чудом принесло в Нью-Йорк. Во-вторых, похоже, прибыл сюда он, вселившись в какого-то кота, и он вряд ли был рад стать временным средством транспорта. И в-третьих (и это самое главное), он ни черта не помнил. Вообще. Последнее, что Владимиру удалось нарыть в глубинах своей памяти, это то, как он отпустил на заслуженные каникулы сначала учеников, а потом и коллег. Взрывы хлопушек и всеобщие поздравления, хотя до Нового Года ещё — как цинично считал Владимир — уйма времени, впечатались в подкорку болью в висках и осточертевшими блестками перед глазами. Опять эти сияющие побрякушки повсюду, дьявол бы их подрал, только на клин-службу потом тратится. И все. Здравая мысль о том, что клин-службу надо будет вызвать задолго до Нового Года, вызвала неприятное жжение под веками, а затем все пропало. Полнейшая тьма. Что было в следующих сериях — гадай сам. А у Владимира на загадки нервный тик ещё с тех пор, как сердобольные друзья, которые всегда-всегда желают только самого лучшего, подарили ему сертификат для участия в играх «Кто хочет стать миллионером?» и «Что? Где? Когда?». — О чем задумался? — весёлый голос Джуда самым наглым образом вывел Владимира из размышлений. Его передернуло, да так, что барная стойка, о которую он оперся спиной, выразительно скрипнула. Нельзя, нельзя так безответственно прерывать поток чужих мыслей, что за невоспитанность? И с каких это пор они на «ты»? — Что? — Владимир повернул голову, покрутив в руке полупустой стакан с чаем. Озадаченный взгляд столкнулся с жарким и святящимся — Лоу. Он сидел за столом у противоположной стена в самой деловой позе и ловко очищал мандарины, притопывая одной ногой и что-то напевая себе под нос. Ну хоть что-то знакомое — мандарины. Правда, Владимир ещё не знал, что это Леонардо принёс в семью Кейт эту традицию от своей бабушки. — А, ясно, в душу лезешь. А сам на порог пускать не хотел, ощетинился, как львёнок, у которого ещё зубки и когти не выросли. — Да ничего я не лезу, — фыркнул Джуд и отвернулся — точно обиделся, — с размаху раздирая мандарин на две части. Последовал мерзкий хлюпающий звук — и большая часть стола оказалась живописно забрызгана оранжевым соком. Владимир весело хмыкнул, предусмотрительно скрыв довольную улыбку за стаканом чая. — Вот дьявол! — стиснув зубы, Джуд в сердцах ударил кулаком по столу, из-за чего блюдце жалобно дзинькнуло, а количество сока на скатерти в разы прибыло. Соловьев слегка зажмурился, пытаясь игнорировать легкую боль в висках от излишне эмоционального возгласа Лоу. Ну что у судьбы за проблемы, раз она так издевается, а? Владимир мог с лёгкостью выдержать любого, даже самого наглого коллегу и уж тем более оппонента, но стоило услышать любые звуки громкого веселья, как виски начинали предательски ныть. — Не советую поминать дьявола, если не хочешь, чтобы он лично осчастливил тебя своим появлением, — фыркнул Владимир, с характерным стуком ставя чашку на барную стойку. — Вряд ли он обрадуется, узнав, что вы вспоминаете его при каждом удобном случае. Эх, если бы ему за каждое ваше упоминание его имени давали по доллару, он бы уже мультимиллионером стал. — Откуда такие ценные сведения? — Джуд, казалось, совсем не обращал на него внимания и был всецело занят поиском тряпки. А ещё он испуганно озирался по сторонам, надеясь, что Кэм ничего не слышала, иначе скандал будет прямиком до рождественской ночи. Приемлемо будет, если она из милости смягчится перед боем часом, но вдруг нет? — Говоришь так, словно бывал у дьявола в гостях. Владимир тихо хмыкнул. Ну, не совсем в гостях и не совсем у дьявола, скорее, у разных мерзких сверхъестественных существ, только суть-то от этого не меняется. И с Джудом о таком откровенничать не стоит, можно и поберечь его психику. — О, знавал я некоторых личностей, поверь, они гораздо изобретательнее дьявола, — вальяжно проговорил Владимир, медленно направляясь к суетящемуся Джуду. — Ему бы половину их фантазии — он бы уже прошёл косы повышения квалификации и стал Богом. И интуиция мне подсказывает, что дьявол — вовсе не падший ангел, а всего-навсего человек. — Это, конечно, очень познавательно — выслушать незнакомца, которого родственники затащили в твой дом, но, может, вы дадите сосредоточиться? — Лоу наконец отыскал тряпку и теперь с энтузиазмом устранял устроенный им художественный беспорядок. Владимир смерил стол изучающим взглядом. М-да, пожалуй, его и правда можно было назвать художественным: так живописно, хоть картину пиши. Но как бы это ни было печально, но, видимо, придётся ему помочь. Некрасиво это — стоять столбом и наблюдать за тщетными (и лишними, ну, скажите, кто так отжимает тряпку?) телодвижениями бедного Джуда. Ему, Владимиру, же вроде как помогли, а он, что хуже? Да и Кейт наверняка бы не одобрила его поведение. С сожалением вздохнув, Соловьев подошёл к Джуду, закрыв тому доступ к свету. Когда до Лоу долго, что ночь, вообще-то наступила как-то слишком рано, он резко вскинул голову, встретившись со стальной и непоколебимой уверенностью на радужке Владимира. На ней тоненькой ниточкой-паутинкой флером сквозила легкая усмешка. — Помочь? — прозвучало скорее не как вопрос, а как утверждение. Джуд вздрогнул, мерзло передернув плечами. — Как-нибудь сам справлюсь, — пробормотал он, не отрываясь от работы, но когда потянулся за тарелкой, чтобы смыть с неё сок, она отчего-та вскользнула из-под руки. Пришлось спешно поднять взгляд для того, чтобы увидеть, как Владимир сжимаетесь блюдце в своих сильных пальцах и внимательно рассматривает его, точно реликвию. — Я ваш гость, так что хотите вы или нет, но я вам помогу. Кейт наверняка будет приятно, что она притащила в дом не инфальтивного лентяя, — тоном не терпящим возражений заявил Соловьев и, приподняв руку над тарелкой, принялся колдовать. Разумеется, он не утруждал себя тяжелым физическим трудом, да ещё и накануне Рождества. Ха, что ещё за глупость! К счастью, реакции со стороны Джуда можно было не бояться: магию не видели взрослые, только дети, которые ещё сохранили веру в чудеса. Ходили слухи, что и среди взрослых есть те, кто солидаризируется настоящего ребёнка в душе, но обычно это были инвалиды, а рядом с ними вообще колдовать противопоказано. Так что Владимир спокойно колдовал, в то время как Джуду казалось, что Соловьев просто с чувством, с толком, с расстановкой вытирает сок со стола, моет блюдце и меняет скатерть. На его изумленное лицо было приятно смотреть. Эх, вот если бы Джуд видел, как именно Владимир ему помогает… Когда Соловьев работу закончил, в дверь звонко и нетерпеливо постучали маленьким кулачком. Это была Кэмерон. Владимир повернулся к Кэм, обворожительно улыбнувшись, как по мановению волшебной палочки. Что ж, она пришла как нельзя кстати. Еще минут пятнадцать, и он не выдержал бы общества Джуда — уж слишком он мягкий, солнечный, жизнерадостный… Бр! Никакого здорового цинизма, язвительного чувства юмора, ничего, чтобы делало его равным в глазах Соловьева. Короче, скука смертная. Поэтому Владимир с готовностью обратился к Кэмерон: — Какими судьбами? Посекретничали и пришли пить чай? А Кейт почему не пригласили? — добавил он, украдкой смотря на проход в надежде увидеть там Кейт. Она девушка смышленая, скрасила бы этот странно-чудаковатый день. Губы Кэмерон неловко дрогнули, а Диас отвела взгляд в сторону, немного качнувшись на гибких ногах. Так быстро, неуловимо-стремительно, но только не для Владимира, который это заметил и слегка нахмурился. Кэмерон же вовремя оправилась и натянула очаровательную, невесомую улыбку. — Вот о ней я как раз и хотела поговорить, — она помялась на пороге, параллельно пуская в сторону Джуда красноречивые взгляды, но, как оказалось, безуспешно: он вскочил с места и замер прямо с тарелкой начищенных мандаринов в руке, благоговенно глядя на жену святящимися, светлыми глазами. Она кивнула, указывая на дверь. Джуд непонимающе выпучил глаза и завертел головой, не понимая, что от него хотят. Кэм досадливо скрипнула зубами, закатила глаза, и, быстро растянув губы в улыбке, медово пропела: — Джуд, милый, выйдешь на секундочку? Успокой там Кейт, кажется, она немного на взводе. Лоу несколько оторопел, но потом вскинул на жену изумленный взгляд, в котором читалось: «Опять своими выходками сестру довела». Кэмерон в ответ состроила невинное личико и серьезным тором добавила, неслабо удивив таким контрастном Владимира (в он думал, ко всему уже привык): — Не горячись, это не из-за меня. — Серьезно? — хмыкнул Джуд, выгибая бровь, и сложил руки на груди, настойчиво буравя Кэм глазами. Ему явно не довелось оставлять жену наедине с непонятным субъектом, который непонятно чего хочет, и вообще… Джуд ненавидел все непонятное. И подозрительное. Незнакомец, по воле Кейт появившийся в их доме в канун Рождества, под эту категорию как раз попадал. Наверняка он преступник, маскирующийся под любителя помогать по дому. — Ну ладно, ладно, — нарочито печально вздохнув, призналась Кэм и тут же живо накрутила прядь светлых волос на палец, посмеиваясь и поблескивая глазами, у которых на дне радужки сияли золотые искры, — может, и из-за меня, но самую чуточку. Клянусь. Иди, иди, там у Кейт снова разногласия с гирляндами, ещё немного, и они обидятся, навсегда от нас уйдут. В прямом смысле: их осталось всего две. Конец им — конец всему, такими темпами остальные тоже вряд ли переживут это Рождество. — Хорошо, что не минус две. Вот тогда беспокоиться бы стоило, — беспардонно вмешался в диалог Соловьев, но, кажется, ни Кэм, ни Джуд не обратили на него внимания. Нет, Владимир имел представление о правилах приличия и даже не мельком, просто ему захотелось слегка оживить беседу и понаблюдать, куда же она выведет. Или вывезет, что, наверное, вернее будет сказано. Все равно он в это доме есть, что ни к чему не обязывает, так почему бы не повеселиться? — А их вот-вот и останется минус две, — заключила Кэмерон, сложив руки на груши, поджала губы и недвусмысленно зыркнула на дверь. — Уже бегу, бегу. Твой верный рыцарь спешит спасать украшения для ёлки, без которых жизнь под Рождество ты не смыслишь, — Джуд торопливо поставил на стол тарелку с мандаринами (правда, по пути он их чуть не глохнул, но вовремя предотвратил свободное падение тарелки в нескольких сантиметрах от поверхности) и бросился к выходу, параллельно забросив куда-то тряпку. На то, что она уже сухая, он как-то не обратил внимания. Стоило раздаться звуку хлопнувшей двери, как Кэмерон облегченно вздохнула и повернулась к немного нахмурившемуся Владимиру: он понял, что Джуда выпроводили явно неспроста. — Ну, вот мы и одни наконец. Правда, Джуд замечательный? — она стрельнула глазками на дверь и мечтательно улыбнулась. Соловьев незаметно скрипнул зубами и тут же натянул улыбку. — О да, я ещё никогда не встречал настолько открытых людей. Просто чудо из чудес, — судя по широко раскрытым глазам Кэм, комплимент в сторону мужа ей понравился. Даже очень. Значит, пора продолжать заводить шарманку. И Владимир, небрежно смахнув с плеч несуществующие соринки, бросил с видимым сожалением: — Видимо, это все из-за профессии — у нас такие люди редки. «Ага, у нас в профессии такие люди надолго не задерживаются, — мысленно добавил он с нескрываемым сарказмом. — У них два пути — либо в тюрьму, либо на улицу. Правда, есть третий и самый экзотический — в морг, но это уже для особо продвинутых». По идее, хоть десятая доля этих мыслей должна была отразиться на лице Владимира, но — мастерство не пропьёшь — Кэмерон абсолютно ничего не заметила и с облегчением выдохнула: — Фух, я спокойна, — она подошла к столу, цокая каблучками, уселась на стул, закинув ногу на ногу, взяла в руки тарелку и ловко закинула в рот дольку мандарина. Пожевав пару секунд в безмолвной тишине, она распробовала вкус, нахмурилась, перекатывая дольку на языке, и, как бы между делом осведомилась. — А то все боялась, вдруг он вас заболтает, как наша Кейт? Вы же из-за неё приехали, да? На последнем вопросе она подняла глаза аккурат прямо на Соловьева, отчего тот немедленно поперхнулся чаем. — Эм… — он быстро взял себя в руки, откашлялся и, отставив в сторону стакан с чаем, уточнил, явно надеясь, что ему послышалось: — В каком смысле? — Как это? — широко раскрыла глаза Кэм и даже отставила тарелку с мандаринами, приготовившись к серьезному разговору. Внезапно она коротко хохотнула, окончательно развеяв малейший намёк на сосредоточенность. Положив изящные руки на колени, перегнулась вперёд. — Действительно, акклиматизация — зло. Замотались совсем, да? Неожиданно в её глазах искоркой мелькнула догадка, и она, восторженно смеясь, хлопнула в ладоши так оглушительно, что Владимир незаметно поморщился: опять боль в висках, опять оглушают. И каким это образом, интересно, он мог приехать к девушке, с которой никогда не был знаком? Что тут, Санта вас дери, происходит? — О да, или нет. Точно, черт возьми, как я сразу не догадалась! Вот дурында, честное слово, — для пущего эффекта Кэм, смеясь хлопнула себя ладонью по лбу, а Владимир инстинктивно приготовился к обороне. Отдышавшись, Кэмерон неимоверным усилием воли заставила себя прекратить хохот и обратилась к Соловьеву, стараясь не смеяться. Однако кое-какие смешинки изо рта все равно долетали. — Вы же писали, что хотите все, как в реальной жизни, даже знакомство, точно в первый раз. Вот и делаете вид, что в первый раз встретили Кейт. Да вы настоящий актёр! Не хуже нашей сумасшедшей семейки, правда! Такой талант пропадает, — Кэм всплеснула руками, мечтательно улыбаясь. — Не всю же жизнь вам торчать на вашем телешоу, можно и в актёры податься — для души. — П-простите… — степень клокотавшего в горле раздражения увеличивалась с геометрической прогрессией, и Владимир едва не задохнулся от наглости этой Кэмерон. Он попытался было прекратить эту странные душевные излияния, в которых он совсем запутался, но, кажется, Кэм замечала его присутствие лишь тогда, когда поправляла причёску. А последняя фраза так вообще заставила его передернуть плечами. Телешоу — это святое и трогать его непозволительно никому. Только вот Кэмерон на это наплевать. — Ой, теперь я вас уболтала, — Кэм оборвала сама себя виноватым тоном и хихикнула, откинув прядь волос со лба. — Вот, зараза ведь я, разве не говорила? Даже Кейт иногда меня не выносит, а уж у неё нервы — канат. Кстати, — Кэм мимоходом стрельнула взглядом в сторону двери и заговорщически подмигнула, — она вас ждёт. — Ждёт? Уже? — Владимир понятия не имел, почему его там ждут, но роль играть решил до конца. А удивление вышло практически искренним, его даже изображать не пришлось. Вот только скрыть его степень оказалось намного труднее. Не стоит ведь показывать Кэмерон, что он в шоке от неожиданного знакомства с сестрой, верно? Остаётся лишь одна загвоздка: чтобы кого-то сыграть, надо в первую очередь понять мотивацию персонажа. А как ты её, черт возьми, поймёшь, когда даже понятия не имеешь, как оказался на… съемочной площадке, назовём это так? Видимо, придётся выкручиваться. Опять. Так, Кэм сказала «писали», выходит, он (или не он, это уже вопрос не первостепенной важности, главное — выжить) общался с Кейт. Вариант с письмами сразу отметаем, в наши дни с почтой никто не связывается. Особенно с российской. Хотя… Кто знает, что там задумала эта Кейт, она кажется немного взбалмошной. Владимир поставил в голове галочку: как-нибудь аккуратно выведать, что же тут творится. Разумеется, только то, что связано с его персоной. Собрав мысли по полкам и волю в кулак, Владимир повернулся к Кэм, надеясь на своё природное обаяние и интуицию. Он начал вкрадчиво, готовясь в любой момент остановиться или разрядить атмосферу шуткой (говорят, это помогает в неприятностях и обезоруживает противника): — И почему мне кажется, что вы говорите о переписке Кейт так, будто она вам все рассказала. А она не похожа на веселушку, которая делится с семьёй всеми сплетнями на свете. Я, конечно, не имею право судить так сходу, мы с ней и не знакомы почти, но нюх на людей у меня выработался… — Как у оборотня? — тут же перебила его Кэмерон, навострив уши. Владимир закатил глаза, но на вопрос ответил, еле слышно скрипнув зубами: — Ну да, практически. «Дамы, вы даже не представляете, с какими оборотными я встречался в своей жизни, так что сравнивать меня с ними — не лучший вариант». А Кейт все не унималась, продолжала тараторить: — А знаете, есть в вас что-то магическое. И магнетическое. То, что привлекает людей. А Кейт как раз обожает все необычное. Так, обожает все необычное. Соловьева это слегка насторожило. Хм, звучит, будто она охотник на волшебников и мечтает заполучить в руки хоть одного, чтобы пригласить на экскурсию по пыточной. Вряд ли, конечно, уж слишком мирно выглядит вся семья, но аккуратно уточнить все-таки стоит. — Что вы мне все порывайтесь поведать? Такое чувство, что с вашего языка вот-вот сорвётся что-то такое яркое, но вы это оттягиваете и оттягиваете. Что же это? — Владимир заговорщически улыбнулся, будто ждал, что Кэм поведает ему какую-то сокровенную тайну. — Непозволительно с вашей стороны заставлять меня сгорать от любопытства. Кэмерон как-то стушевалась и закусила губу. Она кинула быстрый взгляд на дверь, пару раз вздохнула и, оправив платье, вскочила с места, с грохотом поставив на стол тарелку с мандаринами. Правда, немного подумав, она все-таки взяла её нервным движением руки: видимо, для поддержки. Ну, а встала, понятное дело, для того, чтобы казаться выше него — это Соловьев сразу уяснил. Только вот как ни поднимайся на носочки, а все равно будешь ниже — никто ж не виноват, что у него такие гены! Но Кэмерон такая малость не смущала, а потому, чуток поколебавшись, торопливо выдала, блестя глазами: — Ну… В общем, вы переписывались не с Кейт. А со мной. И быстренько заела откровение долькой мандарина. Наверное, чтобы дать языку работу, помимо выбалтывания чужих секретов. И чтобы не сказануть лишнего. Владимир конкретно выпал в осадок. Пока шестерёнки в мозгу усиленно крутились, пытаясь понять что к чему, голос сам собой уверенно выдал самое логичное (и безопасное) в сложившейся ситуации: — С вами? Вот это поворот, как любят говорить в ваших кругах… Закончить речь он не успел и мысленно поблагодарил Бога, Дьявола, Деда Мороза и Санту вместе взятых за то, что Кэмерон умеет болтать без умолку. Потому что дальше придумать он ничего не сумел. А Кэм даже стараться было не надо, слова лились из неё, как из автомата: — Да, знаю, знаю, я ужасная и несправедливая сестра, которая жаждет устроить личную жизнь Кейт по своему образу и подобию, — затараторила Кэм и вдруг топнула ножкой, всплеснув руками. Глаза её буквально зажглись, — но послушайте, ведь она себя заживо замуровывает! Нет, — оценив странно-недоумевающий взгляд Владимира, она быстро внесла важную, как ей показалось, поправку, — не в том смысле, что подумывает о самоубийстве, не дай Бог, но на то, чтобы покалечить свою душу, что ей вполне хватит. И не думайте, я не преувеличиваю, — заметив, что Соловьев смеётся, она упёрла руки в бока, состроившим серьезную мордашку, — это с вами она такая милая и доброжелательная, потому что вы ей понравились, а от других она бежит со скоростью пущенной ракеты. Владимир рассмеялся, черкнув в мысленном блокноте: значит, других мужчин она сторониться. Но не меня. Я, черт подери, что, особенный? Попал так попал. — И правильно бежит, от некоторых индивидуумов только так избавится и можно, — со знанием дела хохотнул Владимир, подходя к Кэмерон, которая решила, что наконец наступил психологический момент для того, чтобы сесть. И съесть ещё одну мандаринку — нервы разыгрались. — Раз работает против папарацци, сработает и против мужчин. Кэмерон нахмурилась, когда он присел рядом с ней и инстинктивно отодвинулась подальше, взяв с собой драгоценную тарелку. — Вам бы все шутки шутить, а у нас тут ого-го какая проблема. Кейт даже розыгрыши придумывает, чтобы отвертеться от моих ухажеров, и это не потому, что они были мои. Что смеётесь? Вы поможете? Вообще-то, Соловьев хотел лишь хмыкнуть, но все вылилось в хохот. Да уж, ну и ситуация… Глупейшая. В такие он ещё не попадал даже тогда, когда оказывался на интервью, абсолютно не зная ни единого вопроса и не имея времени придумать адекватный ответ. А сейчас… Раз они переписывались, а он делал вид, будто они только что познакомились, получается… Он зарегистрировался на сайте знакомств? И списался там с Кейт? Но он ничего не помнит, начиная с прошлого вечера, в общаться с Уинслет, по идее, он должен был начать раньше. Что за чертовщина… Смех уже начинал переходить в нервно-истерический, как его прервала Кэмерон. Второй раз — и вовремя. Поразительное достижение для этой девушки! — Не показывайте, пожалуйста, никак, что знакомство как-то связано со мной, хорошо? А то по себе знаю, такие неловкости иногда вылезают… — Кэмерон умоляюще посмотрела на Владимира и похлопала длинными ресницами. — То есть мне держать в тайне от Кейт ваше участие? — уточнил он, принимая правила игры, и потянулся к тарелке с мандаринами: голоден ужасно. Кэм быстро отодвинула её, вызвав у мужчины разочарованный вздох. — Да она всё знает, я сама ей рассказала. Или вы думали, я легкомысленная дурочка и буду все скрывать от родной сестры? — усмехнулась Кэмерон, ловко закидывая в рот ещё одну дольку мандарина. Она весело прищурилась, явно намекая, что она и не такая дурочка, чтобы позволить незнакомцу съесть запасы мандаринов, которые с упоением чистил её муж. — Так в чем же тогда тайна? — Соловьев заинтересованно подпер лицо рукой. — Хм… — Кэмерон задумчиво поскребла отточенным ноготочком край тарелки и, хихикнув, откинула волосы за спину. — Получается, ни в чем, и я понятия не имею, как это назвать. Короче, видите себя, как обычно, будто никакого недоразумения не было. И все. Подарите ей Рождество, о котором она всегда мечтала, — патетично заключила девушка, мечтательно вздыхая, и положила голову на вытянутые руки, качая головой и исподлобья наблюдая за Соловьевым. Он лишь ухмыльнулся, но как-то по-доброму и доверчиво. В тоне скользнула дружеская шутка: — Вы понимаете, насколько пафосно все прозвучало? — Конечно! — Кэмерон приподняла голову, выгнув тонкую бровь. — Пафос — моё второе имя. Что, уже и пошутить нельзя? Не одна ведь это ваша прерогатива, верно? Так как, вы согласны? — и она очаровательно улыбнулась, тряхнув волосами. — Стать рыцарем на час, выгулять прекрасную даму и удивить её? Не составляет никакого труда, по рукам! — рассмеялся Владимир, не встретив никакого сопротивления, наконец выудил дольку мандарина из тарелки (кажется, Кэм из солидарности сама её пододвинула) и в знак согласия легонько ударил Кэмерон по ладони. Она тихонько пискнула: все-таки Владимир выгодно отличался по физической силе от хрупкости девушки, но виду не подала, а лишь закусила губу. Ещё чего, показывать свою слабость перед мужчиной, к которому в ком-то веки неравнодушна её сестра. Но Кэм была бы не Кэм, если бы у неё не нашлось лишней парочки… сотен слов. — Рыцарь на час? Вы же не… — Кэмерон приоткрыла рот, только договорить не успела: Владимир моментально развеял её сомнения, лучезарно улыбнувшись: — Что вы. Это строчки из стихотворения Тургенева, а я их просто обыграл в положительном ключе, — он благосклонном стукнул широким ногтем по блюдцу и крутанул мандарин в другой, буравя его любопытным взглядом. Затем отправил дольку в рот и дружески похлопал Кэмерон по ладони, посмеиваясь про себя. — Развеселю я вашу Кейт, она очень милая и добрая. — Попридержите язык, расклад может поменяться в любую секунду, — Кэм выпрямилась, видимо, догадавшись, что лежать на столе перед гостями неприличности даже для неё. — Вытащит наша Кейт парочку тузов из-за пазухи и превратится в ведьму, что вы тогда будете делать? «С ведьмами я явно смогу поладить лучше, чем с людьми», — подумал Соловьев, но шокировать сказанным вслух девушку не стал. А потому лишь пояснил, постукивая костяшками пальцев по столешнице. — Разберусь как-нибудь. К каждому человеку необходимо найти правильный подход, и тогда, даже если он превратится в ведьму, ты с этой ведьмочкой сможешь навернуть кофейку. — Так, что, идём к Кейт? — вмиг оживилась Кэмерон, резво вскрикивая с места. Тарелку с мандаринами она предусмотрительно захватила с собой. — И раз уж мы заговорили про кофе, не желаете чашечку? Ночка будет долгой, а Кейт в приготовлении кофе — мастер, как я в чае. Вам ведь понравилось? — и она хитро улыбнулась, очаровательно прищурившись и как бы намекая, что, если ответ будет «Нет», их ждёт долгий и неприятный (исключительно для Соловьева) разговор. Тот Радом понял всю опасность своего положения, усмехнулся и кивнул, вставая из-за стола. — Спрашиваете. Может, мы даже на дорожку возьмём. Идём. И, громко хлопнув дверью, Владимир вышел, последовав за Кэмерон.***
Кейт же в это время усиленно пыталась успокоить расшатанные нервы. Как Кэмерон могла так поступить с ней? Да, она хотела ей помочь, но переписываться от её имени с незнакомым мужчиной… О чем они говорили? Да, Диаз убеждала её, что ничего такого она Владимиру не писала, но кто знает… Хотя стоит признать, Владимир довольно милый мужчина и отлично говорит по-английски, но если это обманчивое первое впечатление… Стук в дверь отвлек Уинслет от грустных мыслей. — Войдите, — крикнула девушка, поправив волосы. В дверях появился Владимир. — Мисс Уинслет, можно? Я в курсе вашей ситуации с Кэмерон. И я понимаю, почему вы на неё сердиты, — Соловьев выглядел смущенным и каким-то застенчивым, что и странным образом тронуло сердце Кейт. — Да, она вечно хочет найти мне нормального мужчину, но все её попытки оборачивались крахом, — произнесла Кейт, скрестив руки на груди. — Спуститесь к столу, мы пьём чай, — до теплоты в голосе Владимира можно было дотронуться. — Знаешь, я пока не горю желанием говорить с Кэмерон. Может, лучше прогуляемся? Мне нужно успокоить нервы, — Кейт решила, что следует дать шанс Владимиру. Было что-то цепляющее в этом странном русском: уверенность, грация, некая величавость и спокойствие, которое странным образом соседствовало с юмором и безбашенностью. Словно кто-то соединил Ипполита и Женю из «Иронии Судьбы» в одном человеке. Да, с этим фильмом ее тоже познакомил Лео. — Хорошая идея, тем более, пейзаж за окном просто сказочный, — мужчина протянул ей свою руку, и Кейт вложила в его широкую ладонь свои миниатюрные пальчики. Вдвоем они спустились вниз и молча стали одеваться. — Кейт, — в прихожую робко вышла Диаз. — Я с тобой не разговариваю, — по-детски буркнула Кейт, надевая укороченную шубу. Спустя пять минут Кейт и Владимир вышли на улицу, где царила настоящая зимняя сказка. Кейт вдохнула морозный воздух, подставив лицо ветру, что трепал её светлые локоны. Девушка поймала боковым зрением взгляд Соловьева, и увидела в его глазах лёгкое веселье и кривоватую улыбку. День понемногу начинал налаживаться. Кейт глубоко вздохнула. Вполне возможно, Кэм права и ей стоило давно впустить перемены в свою жизнь. Теперь для этих перемен у неё был целый день. Посмотрим, что он принесёт. С этой мыслью Кейт повернулась к Соловьеву, вся сияя. Перспектива провести время с загадочным русским нравилась ей все больше и больше.