Семь смертей и одна жизнь Темного лорда

      В «Кабаньей голове» было, по обыкновению, шумно, грязно и накурено. Тому стоило большого труда удерживать на лице нейтральное выражение вместо презрительной гримасы. До назначенного часа оставалось две минуты, и мысли о расплате соратников за возможное опоздание снижали градус его раздражения. В мире было не так много вещей, способных его порадовать, но наказание за недостаток почтительности — Том называл это уважением — определенно входило в список.       Двери распахнулись, впуская тройку хохочущих юношей. Стоило взглядам встретиться, настроение компании резко изменилось, веселье сменила серьезность, если не угрюмость.        — Простите, мой лорд, — вполголоса сказал Джагсон, садясь напротив. — Прингл сегодня был особенно дотошен.        — Не нужно оправданий, — сказал Том холодно, внутренне наслаждаясь тем, как трое выпускников немногим младше него заметно напряглись, не зная, будет ли их непунктуальность прощена или повлечет последствия. Выдержав паузу, он слегка улыбнулся: — Вы не опоздали.       Атмосфера мгновенно изменилась: они расслабились, выдохнули, сели свободнее. Том обожал то, как одно его слово влияло на людей. Едва ли это могло когда-либо ему надоесть.        — Какие новости?       — Несколько заинтересованных старшекурсников с Равенкло, — с готовностью отчитался Крэбб. — Слизерин поддерживает вас, как и прежде. Есть многообещающие новички…        — Что насчет нашего дорогого друга? — перебил Том.        — С начала года его позиция не изменилась, мой лорд, — осторожно сказал Джагсон, наклоняясь чуть сильнее. — Он присутствует на собраниях и не отказывает в мелких просьбах, но выраженное согласие не прозвучало.        — Он нужен нам, Даррен, — произнес Том. — Влияние его семьи трудно переоценить, нельзя упустить столь ценный ресурс. — И сам подался вперед, понижая голос до шипящего призвука: — Ты меня понял?       Джагсон сглотнул.        — Да, мой лорд.       И потупился, едва Том отпустил его взгляд.        — Что еще?        — Новенькая на Гриффиндоре, — подобострастно сказал Гойл, взирая на Тома прямо-таки с собачьей преданностью.        — Повелителю это неинтересно, — шикнул на него Крэбб.       Гойл сник. Тучная фигура будто уменьшилась, когда он втянул голову в плечи и скукожился, расстроенный своим промахом. Не было смысла пинать и без того жалкую псину, так что Том собирался оставить его вариться в котле собственного самоуничижения, когда парень потерянно пробормотал:        — Она же от Дамблдора…        — Что?       Ледяной тон заставил всех троих поежиться. В трактире, и без того скудно освещенном огарками свечей, на миг совсем потемнело — словно комнату накрыло пеленой. Под давящим взглядом своего повелителя Гойл, задыхаясь от волнения, протараторил:        — Дамблдор заставил Диппета принять девчонку на седьмой курс без документов, организовал ей что-то типа вступительных испытаний. Говорят, она его родственница, а то и незаконнорожденная дочь!..        — Идиот, — ткнул его локтем Джагсон. — Они же совсем непохожи!        — Что с того? — набычился Гойл. — Ты будто в батю пошел!       Даррен, унаследовавшей от матери-испанки разрез глаз, жесткие темные волосы и более смуглый, чем позволяли приличия, оттенок кожи, побагровел, стискивая кулаки.        — Джентльмены, — остудил их вкрадчивый голос, — я начинаю думать, что в мое отсутствие вы позабыли об основных правилах поведения.        — Простите, мой лорд, — пошел на попятную Джагсон. — Моей несдержанности нет оправдания.        — Верно, его нет, — легко признал Том и многообещающе улыбнулся. — Мы еще обсудим это. В более… приватной обстановке.       Джагсон побледнел.        — Ну же, Айзек, — ласково подбодрил Том, заставив Гойла нервно затрястись, — продолжай.        — Ее имя Этта Эванс, — с готовностью доложил парень. — Называет себя полукровкой. Сирота. Дамблдор вроде как знал ее родителей и поэтому помог с переводом…        — Переводом откуда? — с той же обманчивой мягкостью уточнил Том.        — Я точно не знаю… — Глаза его забегали между хранящими молчание приятелями.        — Кажется, с домашнего обучения?..        — Значит, полукровка, обучавшаяся на дому, так легко была принята в выпускной класс Хогвартса? — подытожил Том. — И никого это не удивило в достаточной степени, чтобы задать пару вопросов?        — Простите, мой лорд, — поспешил вставить Джагсон, оставленный за старшего в этом году. — Я больше не допущу подобной оплошности.        — Ради твоего благополучия надеюсь на это, — выразительно сказал Том. — Так что же девчонка?        — Посредственность, — быстро произнес Джагсон. — Ничего выдающегося, разве что в ЗоТИ преуспевает, но…        — Повтори.       Даррен с ужасом наблюдал, как потемнело лицо Волдеморта. Казалось, он услышал что-то значимое, но Даррен отчаялся понять, что именно вызвало такую реакцию, и сбивчиво проговорил:        — У нее отличные оценки по Защите от Темных искусств, мой лорд. И уверенные дуэльные навыки, профессор постоянно ее нахваливает. Она появилась с опозданием, в середине сентября, и Пенелопа говорит, попечительский совет выдал ей деньги на учебники и мантии…       «Ставленница Дамблдора, — подытожил Том, пропуская лишнюю информацию. — Обучена сражаться. Прибыла не к началу учебного года…».       Пальцы судорожно сжались от воспоминания, как его палочку вырвал из рук невидимый противник, оставив обезоруженным на пороге дома этой отвратительной женщины, по недоразумению родившейся в чистокровной семье!       Неожиданное нападение на него, простого — Том усмехнулся — продавца магической лавки, и внезапно нарисовавшаяся родственница Дамблдора с боевым потенциалом — совпадение?        — Приведите мне ее, — проскрежетал он. — Хочу познакомиться.