***
С Рианной, одной из своих сестёр, Кларисса была всегда близка. Она (Рианна) была младше её всего на год, потому девочки легко находили общий язык. Всё детство, проведенное в родительском доме и его огромных комнатах, гостиных и коридорах было наполнено их совместными играми, секретами и различными придумками. Пускай и одна никогда не брезговала подразнить другую, но в серьёзные ссоры это никогда не перетекало. Обида исчезала сама собой и девочки вновь продолжали совместные игры. Их любимой игрой были куклы, для этого в их игровой стоял красивый, огромный кукольный дом. Девочки самостоятельно сшили для него занавески и скатерти. Плюшевый коврик, который им очень нравился, был связан их няней. Деревянная мебель: столы, стульчики, шкафы, комод и даже диван пребывали в отличном состоянии. Сестры не терпели чтобы в их домике царил непорядок или что-то было сломано. Это относилось и к куклам. Девочки неустанно придумывали им всё новые причёски и наряды, так что платьев, юбочек, шляпок накопилось целое множество. Для них даже был выделен отдельный сундучок, всегда стоявший подле домика. С одеждой им сначала помогала няня, но когда старушкины пальцы были вдоль и поперёк исколоты иголкой, а девочки подросли, то она с удовольствием научила их шить. Сёстры были этому только рады, потому целые вечера проводили не выпуская из рук цветные лоскутки и нитки. Девочки давали полную волю фантазии, а потом сравнивали свои труды. Это было единственное дело, в котором девочки никогда не спорили, а даже хвалили друг друга и иногда обменивались идеями. Для обеих это был будто священный закон, который ни одна из них не нарушала. Вторым любимым местом был сад. Огромный, с бесчисленными закоулками, он казался им чем-то сказочным, точно они попадали в другой мир, проходя под старой аркой на входе. Тут они проводили все солнечные деньки лета, наслаждаясь ими в полной мере. Нужно сказать, что сад никогда не был достаточно ухожен. Садовник был стар и часто болел, потому встретить его за работой можно было крайне редко. Впрочем, девочек это не смущало. Рианна и Кларисса всегда находили чем заняться. Самыми частыми играми были догонялки, но, когда няня засыпала сёстры переходили на более тихие игры. Обычно они уходили подальше и тогда начинались их настоящие приключения: Кларисса становилась либо злой волшебницей (хотя злой её назвать было нельзя), либо королевой их выдуманной страны. Рианна же предпочитала роль либо лесного разбойника, либо полководца. Сколько не уговаривала её сестра, но принцессой она не хотела становиться ни за что. Таков был её нрав, бойкий и упрямый. «Принцесс нужно спасать, а я не хочу чтобы меня спасали. Я сама могу спастись!» - говорила она. Таков был их маленький мирок на двоих, в который не вписывались взрослые, а тем более их старшая сестра – Меделин. Это была болезненная, худющая девочка, имевшая такой унылый и серый вид, что Кларисса и Рианна почти и не общались с ней. Она почти их пугала, в её ауре было что-то такое жуткое и отталкивающее, одновременно вызывавшее жалость. Меделин к тому же была очень нервной, она вздрагивала от каждого звука, громче писка комара и плакала от любой, казалось бы, незначительной, мелочи. Кларисса и Рианна каждый раз презрительно морщились и переглядывались между собой, когда Меделин снова начинала плакать из-за убитой отцом мухи или из-за того, что она не может держать вилку прямо. Родители тогда начинали успокаивать девочку, мать причитала и повторяла ей заученные фразы вроде: «Не плачь, драгоценная», «Всё хорошо, что ты?», «Это пустяки» и неизменное, которое младшим сестрам особенно не нравилось – «Мы с папочкой тебя любим». Эта фраза заставляла младших девочек тихо вздыхать и ещё сильнее морщить нос. Рианне, потому что ей невыносимо было смотреть на такую беспомощность, а Кларе, потому что ЕЙ родители никогда этого не говорили, даже когда она плакала. Это было неправильно, она это знала и в сердце её постепенно зарождалась зависть и тихая злоба.***
Громкий хохот и крики девочек разносились по всему поместью, несмотря на укор со стороны родителей и просьбу быть тише, ведь Меделин нужен был покой. Эта просьба пронеслась мимо ушей сестёр, пребывавшем в слишком веселом настроении, чтобы сидеть тихо. Они носились по коридорам, играя в догонялки и совсем не понимали от чего их сестре нужно отдыхать. «Она ведь весь день сидит в комнате и только и делает, что спит, да ест!» – удивлялась Рианна. Кларисса была менее снисходительна к старшей, хотя и отчасти понимала, что та была больна. «Отдыхает от отдыха! – захохотала Клара и прибавила едкое, жестокое замечание: - Если она так продолжит, то превратится в жирную, мерзкую жабу.» «Жаба Меделин! А-ха-ха-ха!!!» - подхватила Рианна. Они вбежали в кухню: сначала Рианна, а за ней Клара. Девочки кружили вокруг столов и столешниц, погрузившись в самый азарт игры. Клариссе во что бы то ни стало нужно было поймать сестру, а той – как можно быстрее убежать. Тут Рианна завопила: - Сто-о-ой!!! – Кларисса напугалась, не смогла вовремя остановиться и врезалась в сестру. Вместе они ударились об стол, тот покачнулся, но не упал. Девочки мгновенно вскочили. На столе стоял поднос с едой, похоже, для Меделин, но они могли вздохнуть спокойно – пролился только стакан с соком. Получить из-за такого им совсем не хотелось. Сестры засуетились и быстро вытерли пол и стол. Стакан был вновь наполнен как было. Кларисса уже было хотела скрыться с места «преступления», но Рианна остановила её. Она улыбалась, значит что-то придумала. - Мы можем вылечить Меделин, я знаю как! Кларисса удивилась: - Как? И… - она хотела добавить «зачем?», но сестра её перебила и зашептала, заговорщицки улыбаясь: - Я знаю где находятся лекарства. Я видела. - А что вы тут делаете? Здесь не место для игр. – строго проговорил только что вошедший повар. Благо, ничего остального он не увидел и не услышал. Тогда они всерьез занялись своим планом, хоть Клариссе он и был не особо по душе. Её не интересовало КАК они будут лечить старшую, её интересовало ЗАЧЕМ они это будут делать. В голове девочки вырисовывался лишь один исход – Меделин станет третьей в их дуэте. Она обязательно присоединится и всё пойдет не так. Ей тогда приснился сон: в саду они играют втроём – она, Рианна и Меделин. Лицо у Меделин розовое, здоровое, но почему-то больше походит на лицо их мамы. Они играют, а всё идет не так: королева теперь Меделин, Рианна – принцесса, а сама Кларисса – королевский шут. Она видела надетые на своих ногах цветастые, с загнутыми носами и бубенчиком ботинки, как на картинке той книги. Сестры смеются над ней, а потом перестают замечать. На голове Меделин появляется корона, тоже как на картинке из книги. Этот сон очень не понравился Клариссе, она утаила его от всех и переживала молча. День «Х» наступил, план был исполнен, и сёстры нетерпеливо ждали, когда Меделин проснется утром и перестанет навсегда простужаться и плакать. Точнее, ждала только Рианна. Кларисса не хотела чтобы её сон сбылся, и надеялась, что план не подействует. Но утром их ждала совсем иная картина. Они завтракали только вдвоём, потом слышали надрывный плач мамы и хриплый голос отца, о чем-то разговаривающим с врачом. Отец слишком часто говорил: «Извините», а врач отвечал: «Ничего, я понимаю». Рианна и Кларисса же ничего не понимали. Через день они стояли у гроба и смотрели на белое-белое лицо Меделин, ещё белее чем раньше. Они «прощались» с ней, так говорили родители. Священник читал молитву, а девочки не смели поднимать взгляда. Только когда кто-то произнёс: «Меделин умерла», Кларисса вздрогнула. Слишком неведомо ей было это, слишком трудно понять. Она думала, что могут умирать цветы, злодеи в сказках, старые-старые правители из папиных скучных книг, но никак не девочки. Да и не просто умирать, а умирать по-настоящему. По её ощущениям, Меделин должна была заснуть, словно гусеница, а проснуться как бабочка. Она должна была проснуться как Спящая Красавица, через сто долгих лет. Но это была не сказка, не было никакой Красавицы, потому что Меделин была некрасива, и не было никакой Спящей, потому что она умерла. И, конечно, не было никакого волшебного веретена, была лишь кружка с соком и всем тем, что они нашли в аптечке и добавили туда.