Позови - и я с тобой

Топ-топ, шарк - тишина, топ-топ, шарк - тишина, топ-топ, шарк - тишина, топ-топ… - Хватит! – не выдержала Сакура, еле разлепив ссохшиеся губы и с удивлением слыша свой голос – ей казалось она должна кричать, ведь так и задумала, но почему-то только сипло прошептала. Глаза закрыты, притом закрыты не просто, а завязаны, руки тоже, она пыталась пошевелить ими, но двигались только пальцы и то с трудом, очень ныли запястья, будто на них что-то подвесили. А еще ноги, она не могла пошевелить ими, ее будто куда-то тянуло. Розоволосой стало очень страшно, она запаниковала, слезы потекли из закрытых глаз и она умоляюще, хрипло прошептала: - Пожалуйста… Пожалуйста, кто здесь? Помогите!.. - Сакура-тян! – шорох, топот, грохот и жаркое дыхание на ее лице. – Сакура-тян!!! - На… Наруто?! - Сакура-тян! Я так рад! О! Сакура-тян! - Наруто… что со мной? – слезы текли и текли, а отчаяние подкатывало к горлу как удавка и даже присутствие Узумаки никак не помогало. Ей овладело предчувствие того, что сейчас она узнает, поймет, вспомнит нечто, что взорвет остатки разума и ее поглотит такая тьма, из которой ей никогда не выбраться. Розоволосая пошевелила пальцами на руке, попыталась отвернуть голову от жаркого дыхания Узумаки, чуть-чуть подтянула к себе скованные ноги – бесполезно! Она связана по рукам и ногам! - Почему? Почему я связана?! Что происходит? – сипела девушка, хныча от непонимания и ужаса, пытаясь понять, вспомнить, но некая преграда в памяти мешала, словно она откроет лавину воспоминаний и пропадет в них. - Сакура-тян… - голос Наруто выдавал его, он очень страдал, ему больно вот так видеть свою лучшую подругу. - Наруто, почему я связана, что со мной произошло? – Сакура дергалась, пытаясь порвать путы, но сил не хватало, если она и двигалась, то на считанные миллиметры; где же ее чакра – она не чувствовала ее?! – Говори, Наруто, говори!! - Сакура-т… - НАРУТО! – хрипло прокричала девушка и как могла сжала пальцы в кулаки, почувствовав боль в суставах, позвоночник сдавило, а ноги беспомощно дернулись. – Говори! – слабым голосом прохныкала Сакура Харуно. Вдруг она почувствовала руки на своем лице: он трогал ее щеки, пытаясь стереть с них горькие слезы, мягко прикасался к забинтованным глазам и внезапно провел пальцем по засохшим губам и не успела она среагировать как джинчурики девятихвостого бросился обнимать ее, хотя больше походило, что он навис над ней, раздавливая разве что ее воображение, а не тело. Тогда Сакура почему-то насторожилась еще больше, но притихла и обмякла в руках друга. А Наруто заплакал; на ее щеки, ее шею лились его горячие слезы, а губы лисенка, прижавшись к ее уху, дрожали и что-то бормотали, но не в силах совладать с собой, Наруто не мог членораздельно изъясняться сквозь судороги и волнение собственного тела. Сакура успокоилась, точнее ее страх перешел на другую стадию, где шире видится ситуация, где чувства обострены и натянуты как стрела, готовая оторваться от лука, сорвавшись с тетивы. Она знала, что Наруто рядом и что она, как бы плохо не было, должна быть в безопасности; только, черт побери, почему она связана, почему все ее тело так ноет и стонет каждая косточка, пусть лисенок очень бережно прикасается к ней… Почему, в конце-то концов, он не говорит что с ней, почему держит в неведении, почему не развяжет, что такое…?!? И… что за запах?! - Наруто, - вполне обычным тоном огрызнулась розоволосая куноичи, - как давно ты назначал свидание душу? Ты жутко воняешь! Наруто издал звук похожий на глоток и отлип от нее к облегчению девушки. - Ни-хи-хи! Прости, Сакура-тян! – так знакомо рассмеялся ее друг и девушка была более чем уверенна, что в этот момент он или почесывал нос или закинул руки на затылок. - Наруто, расскажи мне что происходит? – как могла спокойно попросила куноичи. Голос почти возвращался, но горло саднило как при долгом молчании. - Не… Не могу, Сакура-тян… Я… Сейчас позову кого-нибудь… - по звуку понятно, что он сорвался с места и подскочил к двери. - Наруто, пожалуйста, - прошептала Сакура и услышала как он сначала стоял на месте, скребя дверной косяк, затем решительно закрыл дверь в коридор и уверенно подошел к ней, так же невыносимо шаркая. Лисенок пристроился на стуле рядом, судя по занывшим отодвигаемым ножкам и после недолгого раздумья ухватил ее за кончики пальцев. - Сакура-тян… Ты… упала. - Упала?… Что значит: упала?! – возмутилась девушка весьма пространному заявлению друга. - Бабуля Цунаде сказала… тебя нашли у скал с лицами Хокаге. Ты упала… да, упала с обрыва, - голос Наруто такой жалостливый, неуверенный и тихий подействовал на Сакуру как адреналин – ей хотелось рвать и метать: как упала, вот так взяла и упала?!! Сакура с ужасом поняла, что не помнит как это произошло. Упала и, что же, ей отшибло память?! Нет, не могла она просто так упасть, не могла, она уже не слабачка… - Наруто… - тихонечко пискнула Сакура, с усилием подавляя внутри поднимающийся бунт, - Наруто, я была на задании? - Э-э… М-м… - промычал друг. - Наруто! - Сакура-тян, бабуля думает, что ты просто измотала себя, устала и вот… Как я рад… - Чему ты рад, бака?! – закричала Сакура и слезы потекли с новой силой, но голос друга успокоил ее. Наруто говорил с ней уже с другой, тоскливой интонацией, с необыкновенной нежностью и привкусом не ушедшего из его души страха за нее. - Я рад, что ты жива, Сакура-тян… Он сжал ее пальцы и склонил к ним голову, прошептав: - … иначе… Сакуре хотелось отвернуться, но шея не двигалась так как хотелось бы - видимо закованная в бандаж. Нет, ей не было противно то как горячее неровное дыхание Наруто касалось ее пальцев… Но… Но не хотелось, чтобы он так делал единственно из-за того, чтобы не причинить ему самому боли от ее холодности, точнее от ее безответности на его чувства. Ох, почему только Наруто влюбился в нее?! Вся деревня знает, что Хината Хьюга с детства влюблена в лисенка, но природная стеснительность и робость так и не дали ей шанса открыть свои чувства. Только в битве с Пейном бедняжка, под ужасом смерти Узумаки, призналась, что любит Наруто; но судя по всему тупой болван, забыл об этой жертве. Он предпочел гоняться за журавлем, тогда как синичка уже была в руках – более того, он даже не ловил ее, птичка сама выбрала его. Сакура ни в коем случае не ставила себя выше Хинаты, просто они такие разные и их чувства к Наруто разные. Более того, женись джинчурики на наследнице клана Хьюга – его жизнь стала бы ярче на те эмоции, что так недоставало ему в детстве, он стал бы более спокойным, и что уж там, более счастливым. Возможно, он бы даже перестал твердить о мечте стать Хокаге единственно из-за того, чтобы его признали жители Конохи. Хокаге Наруто – хе-хе – это бомба замедленного действия! Сакура внутренне ухмыльнулась – Хокаге Наруто! Такой туповатый и наивный, добрый и самопожертвующий всем ради других; нет, Сакуре, три года проведшей бок о бок с Пятой Хокаге деревни Листа, никогда не признать в Узумаки равного Цунаде в плане руководства – та гоняет так и запугивает так, что ночами писаешься в постель. А Наруто что, на переговорах будет забавлять других Каге секси-дзюцу?! - Хи-хи! Ха-ха! – не выдержала Сакура и рассмеялась от представленной картины. - Сакура-тян… - Наруто, видимо, не оценил ее смены настроений и заметно волновался. – Сакура-тян! – отчаянно крикнул он, чем прекратил смех девушки. - Наруто, скажи, что ты так воняешь потому, что у тебя дома выключили воду? - серьезно предложила ответить на вопрос розоволосая, чуть повернув, насколько позволил бандаж, голову к парню. - Сакура-тян, я же извинился, - судя по голосу Наруто покраснел и очень смутился. - Сделай для меня кое-что, - ее голос, такой ровный, нейтральный ко всему, умиротворенный, совершенно не то, что творилось у нее внутри… - Приведи ко мне Цунаде. И, пожалуй, я настаиваю на том, чтобы ты пошел домой и принял душ! Ей тут же стало тоскливо от того, как после непродолжительной тишины отодвинулись ножки стула, как шаркающие шаги ее друга медленно удалялись от нее, как его теплые пальцы отпустили ее руку и покидали ее; и более всего тяготило его молчание, словно она обидела его, будто он уходил от нее поджав губы, чтобы слова-предатели вдруг не выскользнули из раскрытого рта и не наговорили лишнего. Дверь открылась и закрылась. - Наруто, - прошептала пустоте Сакура. Цунаде пришлось подождать и Сакура угрюмо забавляла себя тем, где мог найти ее Наруто и в каком состоянии. Почему-то более популярной, и кажущейся в силу ряда обстоятельств более правдивой версией неторопливости Пятой было то, что она где-то попивает саке и вероятно проигрывается в карты с каким-нибудь счастливчиком. Может прошел час, два, она не считала, но к ней никто не заходил порядочное время и беспомощность в которой посмел ее оставить Наруто, вдруг стала проявляться с глобальным ужасом, чем было ранее, когда он был с ней. Что же все-таки с ее чакрой, где она? Так бы эти путы вмиг оказались на полу, но теперь – она упала!.. Цунаде должна все объяснить, должна как ее сенсей, как ниндзя-медик и как женщина – должна! Сакура перестала считать время, она будто погрузилась в собственное сознание и пыталась вспомнить тот день, то нелепое падение, дни до того, но последним она помнила только самый обычный день работы в больнице: утро, короткая тренировка, душ, завтрак, приход в больницу, пациенты-пациенты-пациенты… Дикая усталость, поход домой, ужин, ванна и сон… Если это был тот же день, где она могла упасть – во сне?! Ничего более – работа-усталость, работа-усталость и каждый день отчаяние от чего-то, Сакура не могла вспомнить. От этого стало больно в груди, ощущение словно сердце сжали в тиски с ржавыми гвоздями – не только раны, но и гноение внутри… Дверь открылась и к Сакуре спешно подошли несколько человек. Двое на каблуках – женщины, двое уверенной и расслабленной походкой – мужчины-ниндзя. Беспомощная розоволосая непредумышленно потянула носом, обостряя все чувства, что ей оставили – слух и обоняние. Пахло терпким ароматом орхидей и нотками олеандра. - Госпожа Цунаде, - негромко и сухо произнесла Сакура, подавляя накопившуюся за часы ожидания обиду, что ее оставили одну в таком состоянии. Девушка еще раз потянула воздух носом – Цунаде встала рядом и саке от нее не несет – странно… От другой женщины пахло цветочным полем и пергаментом, а также жасминовым чаем. - Шизуне-семпай, - так же произнесла Сакура. И добавила, уловив запах знакомого шампуня – таким и она до поры до времени пользовалась, пока пес этого человека не ошарашил ее тем, что моется этим же шампунем, а еще от человека пахло книжными страницами. - Сенсей, Какаши-сенсей… - Второй мужчина источал самый сильный запах – краски и чернил, - Сай. - Как ты? – только заикнулась Шизуне, как Цунаде громко ее одернула. - Неважно! – Сакура почувствовала легкое прикосновение Пятой Хокаге. Несомненно, она проверяла ее состояние, но сейчас Сакуру волновало только одно, то без чего она была куда более беспомощной, чем в детстве, когда ее дразнили лобастой. - Цунаде-сама, я не ощущаю своей чакры! – почти крикнула Сакура. И слезы, горячие, соленые потекли по щекам, делая мокрыми бинты и путы, что связывали даже ее голову. – ЧТО СО МНОЙ?!! – гневно и обиженно рыкнула девушка во весь голос. - Сакура! Я знаю, тебе нелегко, но постарайся успокоится, и я тебе все объясню, - сдержанно, но грозно потребовала Пятая. - Я… - Я все объясню, но после того, как ты успокоишься. - Я спокойна! Объясняйте! Почему я ничего не помню?! – рассерженно приказала девушка. - Сакура… - прошептала Шизуне и розоволосая почувствовала как та взяла ее за руку. – Послушайся Цунаде-сама. - Какаши-сенсей, подойдите, возьмите мою руку, - спустя пару мгновений куда более спокойно сказала девушка с розовыми волосами. Какаши Хатаке помедлил, но все же исполнил просьбу бывшей ученицы и подошел к ней с другой стороны от Шизуне, руку которой теперь сжимала Сакура. Рука в перчатке, гладкие кончики пальцев, от постоянного перелистывания страниц любимых книг, знакомый запах сенсея – он взял ее руку так, будто она ребенок которому нужна взрослая опека, будто она малышка, пожаловавшаяся дяде на то, как ее обижают одноклассники и друзья, и просто нуждающийся во внимании взрослый ребенок. Это неприятно, но Сакура приняла и такое рукопожатие, а после, расслабив жесткую хватку, она держала руки Какаши и Шизуне, едва ощущая их пальцы. - Говорите, Цунаде-сама, - спокойно потребовала розоволосая. Мгновение, два; Цунаде прошлась к окну – ох, как же обострены чувства Сакуры, она слышала шаги и видела их через слух. Едва-едва пальцы Шизуне пошевелились. - В последнее время ты была крайне… гм… странной. Я бы сказала, что у тебя была глубокая, затяжная депрессия. И это моя вина. – Цунаде замолчала секунд на пять и продолжила; по голосу стало понятно, что она повернулась лицом к девушке. – Ты всегда была рядом со мной, как моя ученица и подопечная, мне следовало внимательней к тебе относиться, но… Но ты так хорошо скрывала свое состояние от других… В расслабленных руках Сакуры Харуно еле пошевелились пальцы сенсея и Шизуне. - Теперь я вижу, как ты переживала, но все-таки до конца я помочь тебе не могу, потому ты сейчас в таком состоянии, - продолжила Цунаде. – В общем, ты… я не совсем понимаю, что с тобой. Чужие пальцы снова дернулись в руках Харуно, а Цунаде всеми силами пыталась говорить грозно, но спокойно, чтобы этим утихомирить Сакуру, как она делала это всегда, но эмоции к розоволосой девушке, которая была ей, если не как дочь, то любимая племянница, врывались в сознание Пятой и путали подготовленную заранее речь. Хокаге переживала за девушку и пыталась это не показывать; Сакура успокоилась окончательно и даже глаза высохли от горечи слез. Как важно, что она кому-то нужна… Однако теперь, один за другим, к словам учителя-саннина рождались вполне ясные вопросы, но боясь потерять так сложно доставшееся ей спокойствие, Сакура молчала, давая высказаться Цунаде так, как она захочет. В конце концов, может она если не от нее, то от других узнает кое-что о случившемся. Не удержавшись и глубоко вздохнув, Пятая продолжила. - Ты плохо спала, работала на износ и степень твоего переутомления стала сказываться именно в… в некотором лунатизме… Просто я считаю, что в эти… моменты ты не совсем осознаешь, что творишь… Сакура напряглась и ее руки чуть сжали пальцы сенсея и Шизуне, но она вмиг расслабилась – это не важно, собственное волнение не поможет узнать правду. Где она взяла эту отстраненную холодность, но теперь она стала так спокойна, что со стороны кто-то мог увидеть некую отрешенность ее от мира, что ее телу стало на руку – теперь она будет слушать и чувствовать тела других. - В общем, первый раз ты спрыгнула со скалы с лицами Хокаге – тогда была ужасная погода, ливень. Ты еле выжила. Я буквально собирала тебя по частям – множество переломов – открытых и закрытых, внутренние кровотечения… Я… Как хорошо, что Наруто был рядом! – вдруг воскликнула Пятая и судорожно выдохнула. - Наруто? – не удержалась Сакура, удивленно переспросив. - Он единственный, - рука Какаши Хатаке чуть сжала пальцы Сакуры и он сожалеющим, видно винившем себя в произошедшем, голосом продолжил, - кто понимал, что с тобой не ладно, потому он как мог всегда был рядом, словно предчувствовал нечто подобное. Ты вероятно не замечала, но Наруто в последнее время соглашался, в ущерб себе, выполнять задания только где-то поблизости, чтобы быть с тобой, приглядывать, самому убедиться, что ты в порядке. Вот он то и поднял панику, быстро позвал с помощью клонов Цунаде и потому ты сейчас жива. Быстрая помощь, реакция Наруто и даже то, что он догадался не тащить тебя к Цунаде-сама, а привести ее саму – все это спасло тебе жизнь, Сакура… Ты была в коме, в пограничном состоянии между жизнью и смертью, но благодаря общим усилиям ты пришла в себя и твое тело более-менее зажило… Какаши остановился и крепко, не таясь, сжал руку ученицы. Со стороны Шизуне на ладонь девушки с изумрудными, но сейчас завязанными глазами упала капля, после другая. Что это? Слезы? Судя по шмыганью Шизуне - действительно слезы. Что же такое, что с тобой творится Сакура Харуно?! Молчание: Шизуне утирает слезы, Какаши-сенсей погрузился в тяжелые воспоминания своих потерь, Сай бездушно молчит в стороне, а Пятая собирается с духом – сказать-не сказать. Все это слышала Сакура; она так абстрагировалась к своему беспомощному состоянию, что оставшиеся ей три чувства – осязание, обоняние и слух – хватало с лихвой. Не видеть теперь казалось преимуществом. Если бы она смотрела на их лица, могла бы и не заметить все их волнение, не договоры, переживание, а так – Сакура отстраненно радовалась своей случайной находке, будто не замечая, что по ней могли бы соблюдать сейчас траур, словно страшная информация была про кого-то другого. Может шок, недоумение – отчего этот… гм… лунатизм, это безумие…? Она не помнила. Зато они знают. - Сначала ты плакала, - взяв себя в руки туманным голосом продолжила санин. – А потом все наладилось, ты стала улыбаться и я, дура, поверила тебе, ослабила наблюдение… А ты, едва заново научившись ходить… Ты… Наруто в этот раз успел, схватил тебя у самого края. Ты чуть не убила его, но так как была слаба, то он смог принести тебя в больницу. Тогда я связала тебя с помощью чакры, чтобы твоя собственная не могла разрушить путы. С тобой постоянно кто-то находился. И мы достаточно долго удерживали тебя… Но Сакура, ты не зря такая умная, вновь обдурила голову и притом лучшей подруге, поговорила с ней по душам, притворилась, что все осознала, ужаснулась собственным действиям; Ино поверила, сжалилась над тобой и чуть-чуть ослабила путы. Тогда ты оглушила ее и снова помчалась к скале с лицами Хокаге… - Наруто, - чуть слышно сказала девушка с розовыми волосами. - Да, опять он, - согласилась Пятая и в ее "он" было столько тепла и благодарности. Снова развернувшись к окну, Цунаде сказала: - После этого он никому не доверял сидеть с тобой, хотя теперь мои путы куда мощнее и я погрузила тебя в долгий сон. Но этот дурачок все равно сидел с тобой днем и ночью. Никуда не отходил, все время рядом с тобой… - Так вот почему от него такой запах?! – осенило девушку, а после она помрачнела и язвительно добавила. – Говорите ни на минуту не оставлял? А сейчас на несколько часов оставил! - Сакура, он все это время за дверью торчал. А за нами клона послал… - тихо сказал Какаши. - Он и сейчас там стоит, - согласился Сай. Это заткнуло Сакуру по самое не хочу, заставив устыдиться своих последних слов. Что-то раскапризничалась девушка! - Вы кое-что мне не сказали, - еле слышно произнесла Сакура. – Я ведь… постойте, а какой сегодня день? Молчание: задумчивое, сомнительное; и рука сенсея крепче стиснула ладонь розоволосой, а Шизуне наоборот, как будто затрясло. - Декабрь, если точнее 15 декабря, - сказал Сай. – Это точно она должна знать, - видимо последние слова предназначались не Сакуре, будто Сай сказал это вопреки воле Пятой и Какаши-сенсея. - Декабрь… - задумчиво и подозрительно флегматичным голосом повторила розоволосая. – Последний день, который я помню, был в сентябре, где-то в конце месяца. Почти три месяца я не помню, так куда же делись эти воспоминания? – Так же говорила Сакура, чем видимо напугала всех больше, чем гневом. Она продолжила рассуждать вслух, пока рука Какаши неожиданно болезненно не вцепилась в ее, а Шизуне так и дрожала и главное – все молчали. - Наруто не мог мне сказать все сам, почему? Он сказал, что я упала, что меня нашла Цунаде у подножия скал с высеченными в камне лицами Хокаге, а, по вашим словам, он все это время меня спасал. Почему он мне солгал? Все молчали. - Я не помню три месяца. Но это я только так думаю, ведь одно время я провела в коме – это время так и так не должна помнить; но я не теряла память в результате падения, так как вела себя так же, по вашим словам, безумно, когда очнулась, значит помнила причину по которой хотела покончить с собой. Стало быть, моя потеря памяти – заслуга Цунаде-сама – она сделала это против моей воли и сейчас не может сказать мне об этом. - Сакура… - прошептала Шизуне, верная помощница и старшая ученица Пятой. - Вы теперь не верите мне, когда я нахожусь при моей памяти и что мне делать тогда? Цунаде-сама, я вас спрашиваю? Я буду вашим личным растением? – флегматичный, отрешенный голос все портил – с гневом к Сакуре было бы сочувствие, а так один страх за ее разум и возможное дальнейшее безумие. Но теперь она не могла остановиться злиться, прикрываясь мнимым спокойствием. Теперь ей хотелось отомстить всем за то, что они знают про нее что-то страшное, что привело ее к этому жуткому состоянию, и все молчат. Хотелось забросить их всех на чертову скалу и не видеть их лица. Но также Сакура понимала, что ее злоба и агрессия даст только один результат – в ее вменяемость никогда не поверят и так она и будет до конца жизни мочить слезами бинты на глазах, не иметь возможности двигаться, ходить, убежать и, наконец, нюхать истошный запах месяцами не мывшегося Наруто… Ей надо показать им, что она нормальная, что она готова не помнить, что ей можно, теперь можно доверять. Это будет сложно – ведь она уже не раз обманывала их, сразу они ей не поверят. Слезы ей не нужны, ими она не будет выпрашивать свободу; слова, уговоры – лишнее. Остается смиренное ожидание и каждодневное доказательство своим спокойным поведением того, что она вменяема и, выбравшись на волю, первым делом пойдет сидеть в домашней ванне, а не прыгать со скал. - Почему у меня завязаны глаза? – как могла умиротворенно, но все же с эмоциональной ноткой спросила Сакура, дабы все поняли – она жива и хочет и дальше жить. - Это чтобы путы чакры тебе не повредили, - неохотно призналась Цунаде осторожным голосом, видимо усиленно приглядываясь к эмоциональному состоянию ученицы. - Я не могу двигать руками и ногами, даже головой – это тоже все чакра? Но как она действует, я думала для такого требуется постоянно кто-то рядом? Цунаде и остальные молчали – Сакура была более чем уверенна, что все неоднозначно переглядываются, молчаливо отвечая розоволосой – так мы тебе и сказали! Девушке даже стало весело от такой гиперактивной заботы, но лишь на пару мгновений, дальше необъятный страх, что это - бесконечный остаток ее жизни. Если так, то и правда при первой возможности сбежать и прыгнуть… Нет, нет, прочь эти мысли, чтобы выбраться отсюда надо думать о том, чтобы жить дальше, надо, чтобы только выбраться… - Если сейчас я не помню того, что побуждало меня делать… это, - как ни в чем не бывало поинтересовалась Харуно, - то зачем вы меня держите связанной? – и тут же притворилась, что это был риторический вопрос. Вот это она ляпнула! Нет, этого не стоило говорить – это лишнее, ведь Цунаде-сама хорошо ее обучила медицинским ниндзюцу, может не в совершенстве и не все, но опасения насчет того, что Сакура вдруг может начать вспоминать, не будучи связанной, применяя выученные назубок знания и чакру, разумеется слишком сильны. Вероятно, Цунаде намудрила со стиранием памяти так, что даже далеко не глупой Сакуре не догадаться как снять дзюцу стирания памяти, но Пятая, конечно знала, что ее ученица упряма и не отступится, пока, даже в ущерб собственному здоровью, не добьется нужного результата. И Цунаде права. Несколько секунд тишины и вот уже безбоязненно можно сменить тему: - Я хочу попросить вас кое о чем, если можно. Настороженность прямо густым туманом стояла в больничной комнате Сакуры. Это снова повеселило ее и все лишь оттого, что она хотела жить и стремилась радоваться, даже такой жути как недоверие близких людей. - Всех, если можно, - мягко и печально добавила Сакура и потянула как могла, когда ее пальцы еле двигались, к себе Шизуне и Какаши-сенсея. Сенсей послушно нагнулся над кроватью, склонившись над головой ученицы и Шизуне последовала его примеру. К ней то она и обратилась, повернув на пару градусов голову – больше не могла. – Я очень хочу яблок и было бы неплохо принять ванну. Но остановимся на яблоках. – Ложь, есть она не хотела, но отлично знала, что аппетит – ближайший признак выздоровления. Надо ненавязчиво, через такие простые просьбы намекать на это. Теперь Какаши Хатаке: она развернулась к нему, снова лишь поворотом головы на считанные миллиметры. – Какаши-сенсей, а вас и Сая, - заговорщицки зашептала девушка, - я очень прошу. Сделайте это для меня! Пожалуйста, хоть силой - заставьте Наруто помыться! Видимо таких простых и нелепых просьб, не то что: «развяжите меня», «дайте броситься в пропасть» – от розоволосой девушки никто не ожидал. Мысленно она очень радовалась этому и всеми силами показывала на лице, хоть из всего лица другим были видны только ее ссохшиеся губы и кончик носа, что яблоки и гигиеническая чистота Наруто – все, что ей надо сейчас. Ее рот еле тронула улыбка: сейчас лыбиться до ушей, как и хмуриться или быть равнодушной – все не пойдет на пользу. Крайности опасны. Оптимальна грустная улыбка, ведь нормальный человек не станет радоваться, что связан по рукам и ногам, а ему нужны лишь яблоки. Они должны знать – Сакура понимает свое положение и смиренно ждет, а пока ждет, можно и порадовать себя. Пусть и запахом мыла и душистого шампуня от Наруто.