Сто соблазнов и покорность

      Что таится давно в человеке, о котором ничего не знаешь? Несомненно, это как спрашивать у рыбы, что она знает про лисицу — полная бессмыслица. Однако время показывает пару сторон человеческой души, раскрывающиеся, как подснежник весной, только после определённого периода в своей жизни. Будучи одиноким, кажется, что все люди одинаковы: все не верят искренне сказанным словам, не хотят слушать, отвергают, кидают, находят тебе замену… Перечислять недостатки общества можно бесконечно, но всё идёт к тому, что разнообразия как такового и нет. И когда последний луч всё-таки проникнет в эту тьму, где собственноручно себя закопала одна персона, то надежда появиться, придя в виде ангела-хранителя. Понимаешь, что во всех людях всё же есть схожесть, а именно две личности, которые очень отличаются друг от друга. Одна максимально безобидная, любящая всё своё окружение и уют, созданный путём непосильных трудов. А вторая, наоборот, может прикрикнуть без причины и, вместе с настроением окружающих, тянет вниз и самого обладателя, сокрушая его планы. Кратко говоря, они сильно отличаются, они как расцветающий цветок и давно погибшая птица, не успевшая даже взлететь. Кажется, что в этом хорошего? Это только мешает человеку строить из себя единую личность! Но ведь каждый сам вправе решать, какая из сторон будет сиять, а какая уныло гнить внутри разума…       Но с Леоном всё немного иначе… Да, дома или будучи где-то в безобидных общественных местах, он может показаться вполне себе приличным человеком, знающего свои ценности и намерения. Однако на арене тот даже не задумывается о собственных стандартах, частенько подпуская к бою вторую личность, а именно его клона. Как и ожидалось, он имел кучу отличий с «оригиналом»: почти не разговаривает, никому не вредит и ходит за каждым по пятам, пытаясь пародировать верного друга человека. Его появление уже само говорит о том, что он здесь приманка или отвлекающий манёвр. Конечно, осознавая это, приходят в голову не самые жизнерадостные мысли. Сначала у Сэнди было такое ощущение, что этот клон совсем неживой, почти подделка, родившееся благодаря появлению Леона на свет. Однако всё чаще и чаще тот стал замечать в нём именно ту самую сторону характера, которую так упрямо пытались скрыть и, судя по всему, всё же не получилось окончательно. Он оставался живым, хоть и не полноценным.       После очередного боя, пройдя наконец в свой тёплый дом, парень не захотел отмалчиваться и спросил: — Кстати, с твоим клоном всё нормально? — Ага, как всегда, превосходно путает и отвлекает. Не говори будто сам не видел, — воодушевлённый победой произнёс Лео, вынув из рта леденец. — Нет, это я видел. Я имел в виду, как он себя чувствует?       Парень, прежде незаинтересованный разговором, вдруг перевёл взгляд на Сэнди, одними глазами говоря, что его вопрос, мягко говоря, озадачил. — Это ты к чему? — Ни к чему. У него какой-то странный вид в последнее время, вот и интересно. Ты с ним когда разговаривал? — Разговаривать со своим клоном? Серьёзно? — скучающие нотки в голосе всё-таки прояснились. — Я знаю, что тебе, когда ты такой бодрый, всякие идеи в голову лезут, но какой толк от этой? По сути, я знаю, что он чувствует, знаю его секреты, знаю желания… О чём мне с ним вообще говорить, если он полная копия меня?       Песчаный лишь отрицательно помотал головой, шумно втягивая воздух. — Я ожидал такого ответа, поэтому можешь ты вернуть его сюда?       Леденцу всё же пришлось поспешно закрутить себя в обёртку и вернуться в карман толстовки. — Как хочешь, — кратко ответил Леон, разом изгоняя из своего тела клона.       Процесс по своей сути недолгий, даже мгновенный. Стоит только хлопнуть ресницами, как уже перед самым носом появляется точная копия Леона, имеющего разве что не такой весёлый вид. Глаза спрятаны за толстой тканью капюшона, но гнетущую и тоскливую атмосферу Сэнди мигом учуял, только больше убеждаясь в собственных выводах. Хамелеон-2 нерешительно, будто нехотя глянул на Песчаного и, остановившись окончательно на «оригинале», промямлил: — Что вы хотите? — Мне-то откуда знать? Это вот к нему, — Лео махнул рукой в сторону Песка.       Неуверенная стойка клона, когда тот смотрит на Хамелеона, уже говорила о его дискомфорте. И, стоило ему только недоумевающе посмотреть на Сэнди и поймать на себе изучающий взгляд, как тот ещё ярче засиял своей нерешительностью, будто его просят о чём-то непристойном. Один вид Леона-2 вызывал жалость и сострадание, так как на ум, кроме «запуганный мальчик», ничего в голову положительного не приходило. Подобным людям порой хочется подарить тепло, которое будет греть их больше и дольше тихого камина ветреной зимой. Однако не у всех была такая реакция на такие невербальные сигналы. Лео же, уже выглядывая что-то на кухне, совсем не подавал признаков хотя бы банального интереса. Тогда-то и осознание пришло, почему клон выглядит как брошенный всеми щеночек после тёплого приветствия и приглашения в семью.       Сэнди подошёл к нему чуть ближе и, игнорируя угрюмый взгляд в висок, со слабой улыбкой проговорил: — Я хотел узнать, всё ли тебя устраивает? Как самочувствие? Не боишься здесь никого? — Начало-ось, — протянул Лео, явно не обрадовавшись. — Окей, делать мне здесь нечего. Я пойду на кухню и сварганю что-нибудь.       Парень с фиолетовыми волосами хотел уж ругнуться на Лео, но тот, будто предвидев это, быстро покинул коридор. К счастью, после него обстановка стала более тёплая, словно после сильного дождя, что позволило Хамелеону-2 тихо промолвить: — Всё хорошо. — Тогда почему такой грустный? — пальцы Сэнди зацепились за край капюшона, приподнимая его.       Однако дело не было доведено до конца, ибо Лео-2 быстро попятился и вернул всё как было прежде. Реакцией же ему на это последовал удивлённый взгляд. — Ну чего ты? — тихонько пролепетал Песок, слегка наклонив голову вбок. — Боишься меня, да? Ничего страшного. Я понимаю твои эмоции и чем они вызваны. Но я также прошу тебя понять, что я не опасный, не смогу тебе как-либо навредить. Если хочешь, можешь мне рассказать о том, что тебя давно беспокоит. — Меня ничего не беспокоит, — парень лениво помотал головой. — Ты не страшный. Просто… — тот вдруг замешкался.       Он неосознанно прикусил губу, вероятно, пытаясь отрыть в папках собственного мозга подходящее выражение. К сожалению, не получалось, что вгоняло его в заметное смущение. — Так, всё в порядке! — заметив это, быстро протараторил Сэнди. — Знаю, что у тебя есть какие-либо причины вот так себя вести. Можешь мне не говорить о них. Спасибо уже за то, что хотя бы не считаешь меня страшным.       Леон-2 кратко угукнул, кивнув, а затем, торопливо взглянув на кухню, вдруг спросил: — Когда я смогу исчезнуть?       Песок на миг опешил. — Зачем тебе исчезать? Не хочешь говорить со мной? — ему пришлось самому сделать обиженную мордочку, чтобы его цель не разрушилась так быстро. — Нет, просто неуютно… Холодно здесь. — Холодно? — парень быстро стрельнул взглядом на приоткрытое окно, находящиеся на кухне. — Леон, закрой окно! — Зачем? — раздалось в ответ.       Если бы не присутствие Хамелеона-2 рядом, то Сэнди бы самостоятельно подошёл к окну и, предварительно закрыв его, влепил бы «оригиналу» пару оздоровительных подзатыльников. Тому пришлось сдержаться и позволить себе лишь шумно выдохнуть, а после чего, аккуратно поймав руку клона и действительно ощутив лёгкий холодок, тот продолжил говорить: — Я могу укрыть тебя одеялом, только скажи.       Мурашки прошлись промеж его рёбер, как только новое прикосновение взбудоражило холодную кожу. Его внимание настолько обострилось на этом, что тот пропустил мимо ушей предложение, предпочитая окунуть Песка в воду чистой тишины. Даже шорохи с кухни, где что-то усердно творил всё это время Леон, вдруг прекратились или стали заметно тише, становясь схожими с июльским вечером, где слышно лишь слабый ветер.       Предательский блеск показался в глазах Сэнди, отображая целую вселенную, где нет места тревогам, крикам, а тем более холоду. Сперва клон не замечал этого, так как его невинный взгляд был устремлён в пол, но, стоило только уже второй руке взяться за его ладонь, он мгновенно засмотрелся на эту очаровательную картину, на миг позабыв о своём желании исчезнуть. — Я могу так согреть твои руки, — отвлекая своей речью, Сэнди постепенно приближался к Лео-2, намереваясь устроить целый пожар внутри.       Тот же этого не замечал, будучи полностью погружённым в море, которое он видел в чужих фиалковых глазах. — Согревает, — подтвердил клон, — но я весь замёрз. Приятно, что ты согреваешь, но… Хотя спасибо, что ты вообще пытаешься согреть меня. — Спасибо, что теперь не так сильно боишься меня. — Я не боялся. — Правда? — Да, я не боюсь того, кого сам Леон не боится… — в последние секунду волнение настигло его, что уже означало поражение в миссии «всё сделать незаметно», но тот не пятился и не вырывался, пребывая в ступоре.       Сэнди же, когда дыхание обжигало губы клона и когда руки сами медленно полезли к его лицу, выдохнул напоследок: — Если не боишься, то от этого не откажешься.       И тот без всяких стеснений прижался к его губам, чувствуя, как те медленно и даже приятно согреваются от тепла его собственных. Хамелеон-2 еле заметно дёрнулся, будто не ожидая получить такого, но через мгновение спокойствие захватило его, а затем и малые нотки наслаждения стали играть на душе, образуя блаженную музыку. Поцелуй не был ни капли страстным или душераздирающим, словно те в последний раз наслаждаются такой возможностью… Нет, тот был тёплый, мягкий и лёгкий, как подушка после тяжёлого рабочего дня. Желание окунуться в бархат чужих губ возрастало, что заставляло Песчаного во время поцелуя ласково проходить ладонью по щеке Хамелеона-2, как бы выражая безмолвную поддержку. Клон же ему никак не отвечал, но то, что он не отстранялся, уже наполняло душу Сэнди радостью и гармонией.       В отличие от начала конец оказался резким и даже грубым. Леон, оторвав от Песчаного клона, угрюмо посмотрел в его глаза и, так и пылая недоумением, спросил: — Ты чего это тут делаешь? — Целую его, — кратко ответил Песок.       Такая прямота на миг сбила с толку парня, но тот, отмахнувшись, продолжил: — Зачем? Если ты хотел его согреть, то реально мог бы его в одеяло закатать и всё! Ха, вообще поражаюсь… Если бы я не почувствовал, то даже не узнал о том, что вы тут за моей спиной целуетесь!       Сначала Песчаный сам не мог понять, что чувствует, но после этих слов осознание окончательно пришло к нему. Слабая ухмылка показалась на его лице и он, сложив руки на груди, вскинул брови. — Ты что, ревнуешь меня к своей же «полной копии»? — Не… — парень замешкался, вдруг отпустив Лео-2. — Ай, хрен с ним. Да.       Песчаный ожидаемо начал хихикать и, пытаясь прикрыть рукой свой рот, подошёл к «оригиналу», но, как только он увидел злобный взгляд, тот мигом успокоился. — Ты серьёзно ТАК к этому относишься? Он же мне ничего не сделает… — Ага, это ничего не меняет. Я вообще не понимаю, зачем ты решил его вызвать, — угрюмость вдруг резко сменилась на разочарование. — Меня противно целовать что ли… — Нет конечно! — Песчаный торопливо подошёл к Хамелеону и, аккуратно подняв его голову в свою сторону, прошептал: — Извини, если сильно обидел этим. Думал, что ты не будешь против. Я больше его не буду трогать. Ты сам почувствуешь, если я совру.       Хамелеон взглянул на зашуганного клона и одним взглядом передал ему те самые негативные эмоции, что играли внутри него. Однако вдруг расслабленность прошлась по нему и тот, издевательски улыбнувшись, весело произнёс: — А ты не учёл тот вариант, что он тебя тоже может трогать, чего я как раз-таки не почувствую.       На щеках Лео-2 показался слабый розоватый румянец. — Я не стану его трогать… — промямлил клон.       Сэнди ожидал поймать на себе очередной озлобленный взгляд Хамелеона, но тот вдруг изменился в лице, выражая неведомую многозначительность. Карие глаза забегали, но, остановившись, из уст вылетело заключение: — Будешь, если я буду трогать.       Удивлённое аханье пронеслось по комнате, причём со стороны обоих слушателей. — При чём здесь это? — произнёс Песчаный, уже догадываясь о ближайших намерениях партнёра. — Сейчас не самое подходящее время для экспериментов таких. Ты же, вроде, кофе себе готовил?       Попытка отвлечь Леона потерпела поражение, растворившись в развалинах прошлого. Ощущая, что напряжение вместе с неоднозначным предвкушением нарастают в атмосфере, Сэнди стал отходить от парней, всем видом показывая, что идея близости ему не по нраву. По крайней мере, именно в этот период времени, когда даже предательский шелест листьев не слышен с успокаивающим пением птиц… Однако всё было раньше него предрешено. Изменить столь дерзкий и неуважительный исход он не мог.       Леон, чей силуэт мгновенно оказался вблизи, аккуратно провёл рукой по щеке парня, словно пытаясь избавиться от алого румянца, а после чего его губы беспощадно коснулись других, игнорируя протестующие движения. Пару несильных толчков в грудную клетку не спасали, а, наоборот, приближали его к тому самому плоду, в котором особенно маняще горели фиалковые глаза. Несмотря на соблазн, тот не был груб или слишком спокойным, желающим успокоить… Хамелеон изучал изнутри Сэнди, позволяя себе лишь мягко коснуться чужих скул для большего эффекта.       Эта лёгкая и своеобразная экскурсия прервалась тогда, когда сам Песчаный отстранился и, найдя в себе все остатки серьёзности, произнёс: — Думаешь, мне только для этого нужен твой клон? — Без разницы. Делай со мной что хочешь и, если тебе так хочется, можешь и с ним.       Леон намеревался вновь приблизиться, но Сэнди вдруг приостановил его словами: — Скорее, это тебе хочется устроить тут оргию.       Поражение сразу же нагрянуло на Хамелеона, заставляя руки невольно сжаться, а губы задрожать из-за частых попыток ответить. Его малая доля удивления даже смогла передаться Песку, который прежде совершенно не хотел думать о продолжении, а тем более о реализации… Странная ментальная связь заставила их невольно глянуть на стоявшего Лео-2, который нервно закусывал губу, справляясь с потоками неловкости. Эти блестящие глаза были по-своему невинны, ладони чистые, не поцарапанные, и волосы, не пострадавшие от ветров пыли или от резкого падения… Такая версия парня незнакома, немного отталкивающая, но с каждой секундой жар в теле распространялся в крови, заставляя собственные тело и разум делать такие выводы, которые раньше казались полной чушью.       Сэнди вздрогнул, стоило только пальцам «оригинала» мягко пройтись по его накидке. Те поспешно поднялись и, без труда скинув один край, оголили слегка сгоревшее на солнце плечо, куда направился второй нежный поцелуй. После него парень окончательно почувствовал себя в западне, будто на его запястьях уже находятся режущие кожу наручники, на глазах красуется повязка, а во рту небольшой кляп, чьё давление избавляет его от такого термина, как «ровное дыхание». Только вот что будет следовать после недолгой агонии?       Сразу четыре руки, которые медленно проходят вдоль позвоночника, заставляют податься и покорно выгнуться… Один будоражащий образ в голове вызвал у Песчаного такое желание, что тот, слегка оттолкнув от себя Хамелеона, сам начал впиваться в его губы, торопливо прижимая желанное тело к стене. Из уст вылетел стон, заглушённый поцелуем, а вскоре тот ещё раз повторился, когда язык быстро проник внутрь рта, изучая его окрестности. Хамелеон, будучи сперва испуганным, вскоре стал отвечать парню, руками обвивая его талию и заставляя прижаться крепче, плюнув на личное пространство. Его пальцы сжимали пряди волос, оттягивали их, поправляли или просто приглаживали — это зависело от того, насколько грубость и страсть играли в них обоих, сокрушая рамки разумного. Внутри них играли безумные эмоции, медленно приводящие к общему сумасшествию, но снаружи каждый вздох отражался на губах, носу, а порой и языке, оставляя там мимолётное тепло. И даже их недолгие перерывы сопровождались зрительными контактами, которые могли одарить целыми садами, чьи цветы пахнут приятной юной любовью…       Сэнди всё же заставили выгнуться, когда вдруг пальцы прошлись по его ремню и, ослабляя пряжку, поспешно стали избавляться от свободных брюк. Не требовалось косого взгляда, чтобы понять, чьи это руки так нагло начали действовать, позабыв о тех самых чувствах стыда, смущения, нерешительности. Медленно утопая в поцелуях Леона, Песок мог без доли лжи промолвить, что само тело таяло от прикосновений Хамелеона-2, который, легонько наклонившись, ласково и безболезненно прикусывал кожу на шее, лопатках и напряжённых плечах. Будучи отвлечённым «оригиналом», парень вовсе не ожидал получить болезненное ощущение в области бёдер, которое в итоге оставило на чувствительной коже небольшой след в виде зубов. Только оторвавшись от Леона, Сэнди смог лицезреть, как его клон, аккуратно пав на колени, ожидал чего-то, нагло наблюдая за пульсацией на пятой точке. — Чего он хочет? — спросил Песок, немного отстранившись от Лео-2.       Хамелеон оставил того без объясняющей всё речи, ибо ответ в виде небольшого движения мгновенно дал представление. Сэнди развернулся к клону лицом и, видя, как тот, словно собачка, смотрит на него снизу вверх, шумно выдохнул. Его рука начала неторопливо гладить чужую макушку, а тот, в свою очередь, лишь тоскливо хмыкнул. — Повязку накинь ему на глаза. Он всегда стесняется, — сразу же пояснил Хамелеон.       Песчаный, попутно снимая свою накидку и делая из неё подобие повязки, рассеянно взглянул на партнёра и, сгорая от изумления, спросил: — Всегда стесняется этого? У него так много контактов было? — Проехали, — парень быстро перехватил повязку и кинул её в сторону клона. — Вот, завяжи.       Пальцы быстро ухватились за сложенную накидку, начав бережно и отчасти даже скованно обвивать её вокруг головы, перекрывая глазам видимость. Последним штрихом оказался небольшой узелок, сделанный наспех, а после этого к парню вновь вернулась свобода в плане движений. Клон сам упёрся, судя по всему, случайно носом в напряжённые боксеры Песчаного, что последнего заставило отбросить всё на потом и начать поспешно стягивать с себя нижнее белье. — Приоткрой чуть рот, — прошептал Сэнди, невольно прижимаясь к «оригиналу», чьи руки нежно гладили его талию. — Хорошо. Секун… — губы Лео-2 ощутили мягкое и чуть влажное прикосновение.       Он послушно приоткрыл рот и, предварительно чуть высунув язык, позволил головке войти в него, а после чего пошли медленные движения губ, которые то и дело гуляли по основанию. Темп был неторопливый, от него так и веяло нотами нерешительности, будто его горло сейчас сжимают и заставляют идти на подобные вещи, не обращая внимания на чужие чувства. Хоть клон испытывал дискомфорт в своём горле, тот не останавливался, позволяя наполненному кровью члену входить в него так, будто это холодное мороженое, разносящее гармонию. Внутри Сэнди грациозно играло удовольствие от одного только начала, а в настоящую дрожь его вводили те моменты, когда Леон-2, уставая или давясь, прерывался и неспокойно дышал в самый центр головки, вызывая странные, но дико приятные ощущения. Однако с каждой минутой подобные случаи становились реже, а клон, собрав наконец всю энергию, подействовал более резво, ускорившись и начав помогать себе рукой.       Тогда много заставляло разум тонуть в яме бесстрашия и абсурда: внимательный взгляд Леона, ласки от Хамелеона-2, сама мысль об этом трио, соединённых общей целью и нежностью… Однако, как только клон достиг половины, хлюпая, но всё же проталкивая её в рот, Песок удовлетворённо зашипел, слегка откинув голову назад и мгновенно встретившись с плечом «оригинала». — Необычно так наблюдать за тобой, — произнёс парень с учащённым дыханием. — Ты весь красный.       Сэнди предпочёл промолчать, не найдя в столь возбуждающий момент минутку для бессмысленного разговора. Его рука была своеобразным признаком благодарности, ибо та мягко гладила макушку Леона-2, порой подталкивая того вперёд и заставляя взять в рот больше обычного. В ответ же летели протяжные стоны, молящие избавиться от грубости, либо тихое мычание вместе со скулежом. Будем честны, противоречия уже давно захватили этот день, так что вовсе не удивляло, что Хамелеон-2, несмотря на малое сопротивление, только больше заглатывал, скользя рукой по сухой части члена. Волны наслаждения захватывали, поглощали каждую секунду, а от их резких ударов начиналась мигрень, ноги невольно подкашивались, а ровное дыхание безвозвратно растворилось в череде еле слышных постанываний.       Клон вдруг почувствовал, как ладонь сильнее и упрямее давит на его голову, а он сам, не в силах противостоять, вгонял в себя член Песчаного по самые гланды. Со стороны парня, чьё тело таяло, как снег под ясным солнцем, от наслаждения, начали слышаться сдержанные, но чувственные стоны, в которых так и читалось его желание наконец достичь пика удовольствия. Они верным путём шли к этому, легко пропуская себя шум улиц, дурной шёпот и искры перед глазами. Пока Сэнди легонько извивался от языка и руки Хамелеона-2, все его губы были жадно поглощены Леоном, чьё терпение тоже было на грани. Тот умело заглушал партнёра, приказывая молчать, а когда же из чужих уст вылетало хотя бы жалобное шипение, то наказание мигом появлялось в виде слабого укуса, от которого парень, наоборот, только становился громче.       На последних секундах парень оторвался от Хамелеона, желая произнести пару сокровенных фраз, но оргазм настиг его быстрее, заставив потерять дар речи. Сэнди, разрываясь от ощущений внутри, выпустил всё прямо в глотку клону, грубо зажав между пальцев его волосы и не давая отстраниться. Только после того, как горячие капли заполнили чужое горло, спокойствие и здравый смысл вернулись к нему, даровав возможность отдышаться и посмотреть на Леона-2, из чьих уст то и дело был слышен жалостливый кашель. — Извини, сильно надавил? — сквозь шумное дыхание спросил Песок. — Сильно, — ответил за него «оригинал», демонстративно кашлянув. — Мне даже плохо на секунду стало.       Мгновенно волнение взяло контроль над ним и тот, торопливо опустившись и сняв повязку с румяного и с виду опечаленного лица, лицезрел блестящие и покрасневшие от влаги глаза. Совесть разом выбила из него излишки похоти, а тем более желания, и Сэнди, сперва колебавшись, раскинул руки, приглашая в свои объятия. — Я правда не хотел… Извини меня, пожалуйста. Я не должен был так поступать. Иди сюда…       Малая долька надежды показалась в слезинках, медленно стекающих с его щёк, однако та не овладевала им полностью. Отстранённость играла в нём больше, что попросту не позволяло тому приблизиться. Потерпев поражение, Песок шумно втянул воздух, пытаясь унять в себе концерт наступающего стыда. — Ну-ну, не выделывайся, — вдруг пристроился рядом Леон. — Ты же знаешь, что он тебя реально не хотел обидеть. Можешь спокойно обниматься, пока я в настроении.       После этого клон кардинально изменился: напряжение спало с его лица, потоки влаги перестали так беспощадно пачкать его лицо, некая решимость, которая для него была реже, чем солнечное затмение, заиграла на нём. Эти факторы слились в едино, в итоге создавая блаженную и успокаивающую атмосферу, которая оказалась особенно нежной в тёплых объятьях без капли боли или жестокости. Сэнди заботливо и миролюбиво прижимал клона к себе, и это читалось в его неторопливых движениях ладони, гладящей спину Хамелеону-2, чьи глаза невольно закрылись, стоило только голове пасть на чужое крепкое плечо. Тот окончательно расслабился, что позволило виноватому парню с облегчением выдохнуть.       Однако в следующий момент всё пропало, оказавшись в полном мраке. Темнота захватила его, вовлекая в растерянность и изумление. Ткань повязки легла ему на глаза, одарив одной возможностью, а именно услышать тихий шёпот Леона над ухом: — Теперь твой черёд, Сэнди.       А после этого тот почувствовал лёгкое сжатие в области своей шеи, которое заставило его взбодриться.