***
Сказать, что Сяо Чжань напрягся — ничего не сказать. Может он себя и накручивает, но подсознание, читающее сообщения Ибо, не могло не запаниковать. Особенно после того разговора, когда Ибо дал понять, что в семье у него непростые отношения, и тут вдруг он утром разговаривает со своей матерью. Будь это другая семья, никаких вопросов бы это не вызвало, но Чжань знал, что у Ибо — не как у всех. Он сверился с часами. 6:27 Времени еще много, можно успеть погладить костюм, разогреть еду, и в полной готовности ждать своего мальчика. С поставленной задачей Чжань справился на отлично. За двадцать минут он успел и кашу в микроволновку поставить, и рубашку с брюками погладить, и на стол накрыть, а потом поспешить к входной двери на звук звонка. Первым, что Чжань увидел — заметную помятость парня, а уже потом — какое-то нетипичное для него выражение лица. Из-за этого было сложно понять, что оно обозначало, но с расспросами можно и позже. Не на лестничной же клетке? — Еще раз утречко, Чжань-гэ, — вроде совершенно обычно поздоровался Ибо и даже кинулся обниматься, обхватывая шею. Чжань же, как обычно, прижал к себе парня рукой за талию и чмокнул в висок, но все равно не убавил бдительности. — И тебе, Бо-ди, — он хотел уже отстраниться, но почувствовал, что руки, которые его обнимали, только сильнее сжались, а нос, да и вообще все лицо уткнулось ему куда-то в шею, то и дело тяжело вдыхая и выдыхая. Чжань потянулся свободной рукой к двери, схватил ручку, захлопнул и прокрутил замок, не выпуская Ибо. — Прости, гэ, просто я за ночь сильно соскучился… — Ибо слишком жадно продолжил вдыхать запах волос, кожи Чжаня, водя носом по всем доступным ему сейчас частям тела, а отпустив хватку на шее, снял с себя и выбросил в сторону красную ветровку, попутно заталкивая вглубь квартиры ее хозяина. — Воу, тише, малыш, — схватив Ибо за плечи, но не оттолкнув, Сяо Чжань позволил себя вести прямиком к креслу в углу, пока не оказался усажен на него. Ибо посмотрел сверху вниз в ошарашенные глаза, затем свел расставленные в стороны колени и, перекинув через них свою ногу, сел также рьяно прижимаясь каждым участком тела к чужому. Он провел руками по плечам, по шее до лица, обхватывая его своими большими ладонями, с неким безумством бегая глазами от глаз к губам, к родинке, к скулам, бровям, пока человек напротив не мог понять, что происходит. Чжань не знал, что ему делать, что от него требуется прямо сейчас, поэтому он просто позволял Ибо себя держать, не дергался, когда его начали покрывать поцелуями везде, обделяя вниманием лишь губы. — Бо-ди, ты… — Чжань положил свою ладонь на макушку Ибо и слегка стянул волосы, чтобы отстранить голову и заглянуть в глаза. Совершить задуманное так и не получилось, так как все рассредоточенные поцелуи, наконец-то, добрались до самого главного. Ибо очень нежно, в сравнении со всем своим прошлым действием, приник к застывшему в немом вопросе приоткрытому рту, и словно обнимая, начал посасывать поочередно каждую губу. Это был не обычный их поцелуй. Без языка, без грубости, такой ласковый, и… грустный? — Прости, — уткнувшись своим лбом в лоб Чжаня, Ибо, наконец улыбнулся и даже проговорил с какой-то усмешкой в голосе. — Нашло что-то. — Ничего себе, нашло… — такой же эмоцией ответил Чжань. — И часто ты такой любвеобильный? Я буквально выпал из мира. — Ха-ха, твое сознание так легко пошатнуть, Чжань-гэ? Ну может мне просто захотелось любви и ласки, — Ибо наигранно надул щеки. — Как щеночек? — схватив лицо парня за подбородок и с интересом покрутив его голову по сторонам, усмехнулся Чжань. — Да хоть как он… За ребенка ты меня все равно не считаешь, так хоть как о питомце позаботься. — Задрав голову наверх, чтобы выпутаться из держащей его руки, Ибо умостился на чужое плечо. — Чт… о чем ты? — Ну, колыбельную ты мне так и не спел… Значит я не ребенок. — А ты не шутил? — Ммм… шутил… но все равно надеялся… — И как тебя такого за ребенка можно не считать? Чудо ты такое… — почему-то Чжань сейчас ощутил, прилив безумной нежности и желание защищать. Наверное, такое ребяческое поведение Ибо, осознание его беззащитности, когда он такой, дало свои плоды. — Хорошо, я обещаю, что спою тебе колыбельную. — Давай сейчас? — Сейчас мы идем завтракать. Ты время видел? Нам бы хоть это успеть… — Ммм… ага Ибо поднялся с колен Чжаня (нет, не часто он на них сидит… ну может чуть чаще, чем ожидалось) и направился на кухню, попутно поправляя скомкавшуюся и задравшуюся футболку. — Ты бы одевался теплее уже, одна ветровка тебя не спасет, уже декабрь. — бегло просмотрев с ног до головы Ибо, сам поднимаясь с кресла, решил заметить Чжань. — Да, мам. Точно… про разговор с матерью Сяо Чжань спросит. Попозже. Не сейчас.***
Уже две недели прошло с того разговора по телефону, и вроде бы все ничего, но спокойствие Сяо Чжаня было… не было его. Он все чаще замечал, что его Бо-ди на парах витает не пойми где. Если он и так не особо любил разговаривать, так сейчас в особенности молчалив. Нет, он так же любит приходить на перерывах в кабинет, запираться там, просто, чтобы не заходил никто лишний, а не потому, что они занимаются там непотребствами. Просто посидеть в обнимку — это же не непотребство? Чжань до сих пор был непреклонен, и осквернять храм науки не собирался. Ну почти. На одном из перерывов, уловив момент, пока этаж, а точнее небольшой закуток, уходящий к лестнице и к учительскому туалету был пуст от скопления студентов, а Ибо очень вовремя собирался там пройти, уважаемый преподаватель химии очень не уважаемо схватил студента за руку и затянул в уборную. — Чжа… Чжань-гэ?! — с возмущением, больше от неожиданности вскрикнул Ибо. — Тише ты, — учитель повернул замок на два оборота, чтобы к ним случайно никто не зашел. — Кто тебя еще может затащить в туалет? — И давно у нас такие игры? Предупредил бы хоть, я ведь правда испугался. Или ты… — Ибо опустил свой взгляд ниже пояса Чжаня и очень однозначно ухмыльнулся. — Неужели наш поддерживающий моральный облик института Чжань-гэ решил заняться этим со студентом в туалете? Если ты не хотел только в классе, то мог давно сказать… — Все, лучше молчи, Ибо. — Что за тон, профессор? Я хорошо себя вел. — Даже слишком… Ты можешь иногда ходить с лицом попроще? — обреченно выдыхая, Чжань прикрыл глаза тыльной стороной ладони, а затем снова посмотрел на Ибо, что стоял, облокотившись спиной на дверь и смотрел так, словно не понимал, о чем Чжань говорит. Ну, может он и правда не понимал. — Мм? Тебе… тебе не нравится мое лицо? — округлив глаза и выпрямившись поинтересовался Ибо. — Ох… Да в том-то и проблема, что и да, и нет… Я чувствую себя отвратительно из-за этого… — чтобы казаться тише, Сяо Чжань понизил свой тон, из-за чего голос казался более хриплым. — То, с какой холодностью ты ходишь в последнее время и то, как это контрастирует с тем, какой ты можешь быть еще… Знаешь, видеть тебя таким… это чертовски заводит… Но я чувствую себя ужасным человеком, ведь понимаю, что с тобой что-то случилось, а я не могу ничего с этим сделать, потому что даже не знаю «что». — Гэ… — Я не знаю, может это какой-то фетиш? Ибо, не знаешь, как это называется? Или я чокнутый извращенец? — Гэ, ты… — сам не зная почему, но Ибо лишь подался вперед и прижался всем телом, заключая Чжаня ну в очень крепкие объятия. — Прости меня, прости… И хоть он сейчас извинялся, чувство сожаления — это последнее, что он сейчас испытывал. Первое и самое главное — он был почему-то счастлив. Счастлив знать, что о нем беспокоились, ну а тем более заметили, что его что-то тревожит. И правда, как маленький. Сам не знает, чего хочет. То пытается вести себя как обычно, а потом радуется тому, что с треском проваливается со своей задачей. — Ты за что извиняешься, глупый? На твоем месте я бы бежал от такого парня куда подальше… Вместо того, чтобы как следует разузнать, почему ты такой, я представлял… В общем, не важно что, но просто знай, что ничего хорошего… — Такие слова обычно не утешают, -– Ибо усмехнулся куда-то в шею. Отныне, шея и колени признаны самыми любимыми местами, куда Ибо мог вжаться. — Так что… если мы в итоге выяснили, что у тебя действительно не все в порядке, ты больше не сможешь отделаться от меня обычным «все хорошо». — Чжань с удовлетворением тем, что наконец-то смог хоть как-то сдвинуть этот разговор с мертвой точки, похвалил сам себя, а потом положил свои руки на чужие бока и не сильно сжал. — Неужели ты хочешь разговаривать в туалете? Я уже смирился со всей неромантичностью, но… — А в других местах ты меня динамишь… Просто сейчас я решил, что не выпущу тебя, пока не выбью все, что меня интересует. — Я не хотел… Не хотел тебя волновать раньше времени, да и к тому же… Я надеялся со всем разобраться до… — До.? А ты не думал, что из-за того, что мысли читать я не умею, но все же глаза имею, я могу надумать все что угодно, и твое «не волновать» превратится в «волновать еще как?» — Ммм и правда… прости… Ладно, я обещаю, что расскажу. Дай мне… время до конца недели? — И что ты хочешь успеть за это время? Убежать я тебе не дам. Раз такое дело, я могу на правах твоего куратора уладить все проблемы здесь, а сам запереть тебя у себя в квартире. С мыслями собраться, я думаю, ты сможешь. — Я хочу позвонить маме и прийти к однозначному решению. А потом рассказать тебе, если будет все плохо или наоборот — все хорошо. — Ага, значит все дело в том звонке, да? Не зря он мне покоя не давал. Ну хоть с этим разобрались. — … — И не смотри на меня так, — Чжань чуть опустил голову и посмотрел на прожигающий взгляд исподлобья. — Я до сих пор помню тот день, когда ты пришел ко мне утром. — Ах, помнишь, значит? Тогда где моя обещанная колыбель… — Ибо сам понял бессмысленность того, что собирался сказать и замолчал на полуслове. Именно он последние две недели все время уходил от предложений остаться на ночь. Он хотел. Но он боялся. Боялся, что его родители опять без него что-то решат, а он узнает об этом от неожиданно пришедшей в квартиру тётушки Мин, которая скажет ему собирать вещи прямо сейчас. — Если сегодня ты согласишься остаться со мной, я тебе ее спою, — подняв голову Ибо, Чжань нежно погладил его по щеке, а большим пальцем прошелся по губам. Хотелось поцеловать, но не время. — Только если перед этим ты мне все расскажешь. — Х-хорошо, гэ, — Ибо уловил желание в чужом взгляде, направленном на свои губы и, ухмыльнувшись, первый потянулся за поцелуем. — И все же это совсем не романтичное место. В следующий раз, если захочешь поговорить, пригласи меня в кафе. Там и посидеть можно, и горе заесть… — Выбравшись обратно на этаж и следуя за Сяо Чжанем по коридору, начал ныть Ибо. — Знаешь, мне стало спокойнее, сейчас ты хоть ведешь себя как Ибо, а не какая-то плохая актриса… — Я что, совсем не справлялся? — обогнав и оказавшись перед лицом Чжаня, студент поднял свои полные разочарования глаза. — Ну, может кто-то бы и повелся, но я знаю, как ты улыбаешься. — И как же? — Вот видишь, ты даже сам не знаешь, а пытался меня обмануть. — Хитро улыбнувшись, Чжань последний раз обогнал Ибо и завернул к себе в кабинет. — Иди, у тебя пара через две минуты.***
Заняв свое законное место возле Чжочена в самом конце аудитории, потому что философия, ну камон, у них своя философия, да и сегодняшняя тема не предвещает быть интересной, Ибо заметил возмущенный взгляд друга и развернулся, ожидая будущий разговор. Шепотом конечно, никому не хочется, чтобы их выгнали. — Я даже спрашивать не буду, где ты был все это время, и почему мы шли вместе, а обернувшись, я понял, что разговариваю сам с собой, но… Какого хрена, Ибо? Ты хотя бы за временем следи, пожалуйста. Я тут с таким боем отвоевал эти места, потому что все были уверены, что ты опять не придешь. — Что бы я без тебя делал, Чен? — Сидел в жопе мира? — Возможно. Слушай, — Ибо слегка замялся и посмотрел на свои руки, которые беспрерывно перекатывали туда-сюда ручку, как обычно — нервное. — Как бы ты рассказал своему парню о том, что твои родители выгнали тебя из дома, когда узнали, что ты гей? — Кхм… Ну, во-первых, я бы не рассказал, потому что я не гей и у меня нет парня. А во-вторых… Ты все-таки решился рассказать?.. — В настоящем удивлении Чжочен выпучил глаза и сделал свой и так тихий шепот еще тише. — Я… Я не знаю… Я не знаю, как он отреагирует, но он сам сказал, что я веду себя странно и должен поделиться… — Пф… я тебе говорил, что он смотрит на тебя с подозрением. Еще бы, ты себя вообще в зеркало видел? Да я если бы не знал, решил бы, что у тебя умер кто, не меньше. — Последние нервные клетки, вот что у меня умерло… — Ну а вообще… Мне кажется, рассказать стоит все. Когда-нибудь все равно узнает, лучше сразу. Чтобы готовился. — Может… — А и еще… Если тебя волнует мое мнение… Не пререкайся ты сейчас с родителями особо. Не порти устоявшуюся мирную жизнь. А после выпуска уже тебя никто держать не сможет. — Опять после выпуска… — Ну, а что ты хотел? Чтобы все так просто? Хочешь счастья — переживи несчастье. — Вау, да ты философ. — Мы на философии, это просто так обстановка на мой мозг действует. — С гордым выражением лица, хотя не стоило бы, уточнил Чжочен. — И я не закончил. Ты вообще проблему такую развел… На две недели домой съездить. Ты боишься, что без тебя тут уведут твоего учителя? — Две недели, Чен! Я хотел на праздниках… Ну знаешь… Что там обычно пары делают… А тут получается, что ничего не получается. — Ты думаешь, он тебе из-за этого скандал закатит? Ибо, ему 27. Он все поймет. А вот то, что тебе две недели жить в окружении тех людей, уже другой вопрос. — Ладно, наверное, ты прав, и я зря загоняюсь. Вот вернусь и устрою ему лучший Новый год. С опозданием только… Их перетерпеть я смогу… я их с того раза три года только и терпел. — Ну вот видишь. Эх, надо было тебе мозги вправить сразу, как только ты ко мне жаловаться побежал… Что-то я не подумал. — Зато я узнал, что его заводит мое холодное лицо. — Что?.. — Что? — С этим давай к Ли… я не хочу вникать в ваши брачные игры, мне ваших проблем хватает. С этими словами Чжочен развернулся и принялся записывать тему в тетрадь, которая одиноко лежала на парте, так как Ибо не потрудился достать свою.***
Ибо стоял у входа в жилой комплекс, где жил Чжань и ждал, когда его пропустят внутрь, а попутно собирался с мыслями, готовясь к будущему разговору. «Если ты случайно заплачешь, это будет не круто…» «Ибо, ты мужик или кто?» «Что подумает Чжань-гэ, если я сильно расчувствуюсь… как девочка…» «Я непоколебим!» Ну и еще пару десятков противоречивых мыслей заполняли голову парня, пока дверь, наконец-то, не раскрылась и из-за нее не показался человек, явно выпустивший вздох облегчения. — Ибо… я рад, что ты пришел, — Чжань улыбнулся так, словно действительно боялся того, что сегодняшняя встреча отменится, а сейчас осознав, что все в силе, не смог сдержать проявившегося счастья. Хотя счастье это было ничтожным. Нельзя назвать поведение Ибо счастьем и разделять его. — Да ладно, Чжань-гэ, если я когда-нибудь тебе совру — можешь меня застрелить, я тебе разрешаю. — Да? Тогда руки вверх, — приняв правила игры, Чжань сделал из своей руки пистолет и направил палец точно к сердцу парня, в это же время отошел в сторону, пропуская того зайти на территорию. — Гэээ… До этого было не вранье, а желание обезопасить от негативной информации, — Ибо протянул свою руку и зажал в ладони приставленный к нему указательный палец. — Но если действительно хочешь меня наказать, то запри где-нибудь, чтобы я не мог никуда ходить. — Хорошо, если ты все еще умеешь шутить, значит не все так плохо, — Чжань развернулся и, теперь уже сам схватившись за чужое запястье, пошел и повел Ибо в сторону подъезда. — А если я скажу, что не шучу, ты сможешь меня спрятать? — прозвучал из-за спины голос с тоном полной серьезности. — Ч.что?