Цепочка. Свадьба (Ч.1)

      Рейх приехал чуть раньше и припарковался у входа в ООН, ему было все равно на входящих и выходящих из здания. Приехал он на недолго, так что пусть обходят. Вылезши из гелендвагена сына, сразу закурил. Солнышко приятно грело, а благодаря его полностью чёрной одежде даже припекало. Но ему нравилось, поэтому он расслаблялся, грелся и игнорировал ходящих раздражителей. Многие страны проходили мимо и косились на него, обсуждали. Были слышны гадости и оскорбления. Они словно крысы пищали и раздражали, но вреда никакого причинить не могли. Просто бегающая зараза под его тяжёлыми сапогами. Выкинув окурок, он направился вовнутрь «Ада». Зайдя в холл, ему на глаза попал Эстония, который был в ошейнике и кольце. Немец выгнул бровь. Младший пасынок его увидел и торопливыми шагами подошёл.       —Господин Третий Рейх, я…       Начал Эстония, но ему на губы легла ладонь немца. Прибалт задрожал, но его ласково погладили по голове. Они отошли подальше и встали возле окна, выходящего на внутренний двор, с высокими деревьями и лавочками, чтобы у офисных работников взгляд отдыхал и можно было расслабиться в природном шуме, относительно конечно, так как звуки большого города всё равно сюда залетали.       —Не бойся. Обращайся ко мне «Папа». Сколько раз мы с Союзом, вам всем это говорили.       —Простите. Я просто нервничаю.       —Успокойся, я не кусаюсь. Что случилось? Избранник обижает? — Рейх ласково поправил ошейник, чтобы жетончик висел ровно посередине, а после взял лицо пасынка в свои ладони, заставляя смотреть себе в глаза.       —Россия уже вам рассказал, да?       —О чём?       —Я жду ребёнка от Финляндии. И свадьба наша будет в сентябре. — Эстония обнял немца, дрожащими руками и сгорал от стыда; — Прошу не говорите пока отцу.       Рейх осторожно оттянул ворот кофты эстонца, и оглядел шею на наличие метки, а потом задал пару вопросов:       —Это было изнасилование? Это брак по залёту? — он обнял и стал поглаживать маленькую спинку пасынка.       —Нет! Что вы такое говорите! — Эстония сказал чуть не плача.       —Нет. Я его очень люблю. Да секс был и в нетрезвом виде. С предложением затянул. Но я очень люблю Эстонию. Поверьте Третий Рейх. — Фин стоял и наблюдал за омегами, вот что за напасть, все думают, что он насильник и скотина.       —Видимо, уму разуму тебя научили. — Рейх улыбнулся, и тональность была такая ехидная.       —Папа! —Эстония несильно стукнул его по плечу ладонью; — Вот почему все мои родственники относятся к моему мужу так… Так жестоко!       —Тихо. — Рейх присел на корточки и погладил живот Эсти; — Я в былые времена упивался в хлам с твои женихом. Ну а бил его только Грузия. Россия по-другому наносит удары. Германия предпочитает убивать сразу, но до этого всегда пытается решить всё словами. Так что пострадал, он только от одного члена нашей семьи. Союзу я скажу об этом ближе к вашей свадьбе, если он сам раньше не узнает. Хорошо?       —Да. — Эстония положил ладони поверх руки немца и улыбнулся.       —Какой месяц?       —Первый, может начало второго. Но врач сказал, что если оставлю ребёнка, то рожу в феврале. Ой!       —Что значит «оставлю»?       Эстонии пришлось всё рассказать. Но Рейх не кричал и не перебивал. Внимательно всё выслушав, просто поцеловал в лоб, сказав: «Дурак. Нельзя про такое даже думать. Если бы ты решился то потом мог вообще детей не иметь или все беременности проходили тяжело или… Сам понял, да?». Эстония кивнул. Он был рад тому что, хотя бы один его «родитель» был не против этого брака.       —Заботься о них, зятёк. — Рейх хлопнул финна по плечу и отошёл.       На Эсти сзади налетел Аме. С интересом спросил:       —Ну как?       —Всё хорошо. Папа не злится.       —А я говорил. — Америка прижался к боку Рейха и улыбнулся; — Скоро в нашей семье будет много замужних омег.       —Кто ещё решил нас с Союзом в дедушек записать?       —Секрет.       Рейх закатил глаза. Он поздоровался с канадцем и направился на выход, дабы лишний раз не привлекать к себе внимание и не узнавать ещё большей шокирующей информации. Плюсом, ему надоело, как на него страны пялятся. Некоторые люди не знали, кем он является и толкали его или же хамили, поэтому он показал свой флаг и, ой, как же его бояться стали. На пол пути к «спасению» из-за спины раздалось радостное «папа» и его сдавили в крепких объятьях.       — Sohn, lass mich gehen, erwürge mich! (Сынок, отпусти меня, задушишь!)       —Прости. Ich habe so viel vermisst. (Я так скучал.) — Германия обнял родителя и заурчал.       Америка улыбнулся. Его умиляли такие отношения папы и сына. Он даже немного завидовал, ведь его папа мёртв. Кан тоже вздыхал печально, Франция о нём так никогда не заботилась и не ласкала. И что про немцев говорят, что они жестокие монстры. Лгут ведь.       —Wir haben uns seit fünf Tagen nicht mehr gesehen. (Мы дней пять не виделись всего.) — Рейх гладил сына по спине и волосам, тот уткнулся ему в ключицу, крепко обнимая;— Что такое? — он поцеловал сына в висок.       Многие мимо проходящие наблюдали и были шокированы. Младший немец ничего ответить не успел, так как их прервали секретари.       —Herr Deutschland.       Подошедшие помощники, в основном беты, сглотнули, увидев нациста. Но в больший шок их ввёл рык их начальника, у которого глаза даже засияли алым.       —Wie oft hat er mich gebeten, mich nicht abzulenken, wenn ich bei meinen Eltern bin! Soll ich dich töten! Oder machen Sie es einfacher, indem Sie sie ins Krematorium schicken, um sie lebendig zu verbrennen! (Сколько раз просил не отвлекать меня, когда я с родителями! Мне поубивать вас!? Или сделать проще, отправив в крематорий, гореть заживо!)       Картина страшная, поэтому Кану захотелось вернуть свои рассуждения о доброте немцев обратно. Германия был готов реально убить людей, но ему прилетел подзатыльник.       —Du wirst bestraft werden. (Будешь наказан.) — Рейх сказал это тихо и развернулся на пятках, собираясь уйти.       Германия стоял и в растерянности смотрел на папу. Он не ожидал такого, отвернувшись от своих людей, отошёл. Зная, как Рейх может наказывать, было страшно к нему подходить. Германия погрузился в самокапания, в голове пульсировала мысль «Что я сделал не так?». До его руки дотронулся Аме, Канада хотел его удержать, но американец отцепил брата, стремясь помочь деверю.       —Германия, ты чего?       —Я не люблю разлучаться с папой и не люблю, когда прерывают наши разговоры. Помню до сих пор тот страшный момент моей жизни, когда его уводили красноармейцы на расстрел. Я должен был это наблюдать и возможно пойти вслед за ним. Представляешь, смотреть на казнь папы! Но Союз вовремя вмешался, и его кинули в подвал. Меня увёз Швейцария, и мы три года не виделись. Конечно, были встречи. Но полноценно, он вернулся к моему воспитанию только через шесть лет со дня окончания войны. — Гер передёрнул плечами; — Да ещё эти остолопы сегодня всё напутали. Бесят меня, бестолочи.       Рейх далеко не ушёл и когда сын закончил объяснять Аме, причины своего поведения сам его обнял и поцеловал в щёку. Боль. Вот что он всегда причинял своему отпрыску. Но когда мог, старался сглаживать эти воспоминания и моменты и дарил ласку и заботу.       —Германия, больше не угрожай использованием моих методов. Мы с тобой разные. И лучше добивайся целей альтернативными способами, и не вставать на мой путь, ведь он не везде верный.       Немец младший счастливо закивал и проводил родителя и американца до машины. Те сели и поехали, помахав ему на прощание. Аме заодно сообщил, что Рейх остаётся у них до 2 июля, что сильно обрадовало Германию. Вернувшись в здание, просто спокойно отчитал секретарей и забрал документы у стоящего столбом канадца. Тот так же как Великобритания, был в недоумении от того, куда попал его брат. И того что хочет так же, ведь он любит Украину и, получается, станет частью этой семьи. Ещё пару минут постояв, он счастливо улыбнулся, ведь плюсов в этом было больше и довольный собой, направился вылавливать хохла, дабы сорвать ещё один поцелуй с его губ.