АРМАГЕДДОН

(Америка) — Слушай, может, подаришь мне набор таких штук? — Старк постучал себе по шее двумя пальцами, пытаясь изобразить «отрезвители» последней модели: пистолетики с ампулами, почти мгновенно освежающие мозги, при этом сводя на нет похмельную мигрень. — У меня сегодня как раз день рождения. — У тебя он не сегодня, — Фьюри спрятал пистолетик за пазуху, усмехаясь на завистливый взгляд, который провожал руку до самого ворота. Тем более, чего страдать гениальному учёному? рано или поздно Старк смастерит что-то подобное… — Итак, теперь я говорю с адекватным человеком? Старк поморщился. Да, встреча с бывшим директором бывшего Щ.И.Т-а была не самой удачной: после того как Джарвис доканал Фьюри вежливыми просьбами удалиться и «оставить мистера Старка в покое», агент взял спальню штурмом. Не обошлось без жертв. В итоге, перед пробудившимся от хмельного тяжкого сна хозяином предстал злой как чёрт Фьюри, который в довершении всего был послан куда подальше недовольным Старком. Тони нёс какую-то чушь заплетающимся языком и при этом требовал должного уважения. Естественно, никакого уважения Фьюри не выказывал — за что чуть не был испепелен рукой из комплекта костюма. Железный человек выглядел ужасно: под глазами пролегли чёрные тени, лицо опухло, руки дрожали, одежда промокла и пропахла потом. Самое печальное — насмешливый взгляд помертвел, помутнел. Создавалось ощущение, что мужчина пил без перерыва, словно сорвался в пропасть. Фьюри почувствовал что-то вроде жалости, но расслабиться себе не позволил. — Я был немного расстроен. Эта хрень с Альтроном… Ник навострил уши. Вот, сейчас, Тони выболтает про Локи… Но, всегда разговорчивый за стаканом виски, Старк на стадии похмелья мрачнел и был несловоохотлив. Теперь он отделался пространным «Хмммм…» и смял руками лицо. — Ты бы отвлёкся, — вкрадчиво заговорил Фьюри, пристально смотря на собеседника, анализируя каждое новое выражение, каждую эмоцию. — Мастеру нельзя сидеть без дела — особенно такому, как ты. В конце концов, — теперь агент подобрался совсем близко, и буквально впился взглядом в лицо напротив, — если тебя мучает совесть, можешь заняться благотворительностью. — Я похож на Санта Клауса? — Тони вскинул бровь и скептически поджал губы. — Это, пожалуйста, к Роджерсу — он у нас гуманист. «И какую же тогда плату ты потребовал с Локи?» — подумал Фьюри, но вслух сказал совсем другое: — Кстати, о Роджерсе. Через три дня я хочу собрать Мстителей обсудить очень важное дело. — Окей, онлайн-трансляция будет? — Тони, мне требуется твоё живое присутствие. Не костюм, а ты сам. Лично. Явится новый состав, быть может, даже Тор. Сам видишь, какой размах. — Тебе бы на рекламу идти, — Тони был недоволен, но, кажется, ничего не заподозрил. Либо сделал вид, что не заметил непривычной манеры Фьюри: тому пристало отдавать приказы, заключать сделки, обещать выгоду, угрожать, в конце концов, но никак не завлекать, как делают с подростками или с влюблёнными. Или с влюблёнными подростками. Подумаешь, какое счастье: опять увидеть Громовержца. Ещё разнесет своей Радугой пол-Базы, где обосновался штаб защитников Земли. И с новым составом не особо хочется встречаться, особенно с Алой Ведьмой — так или иначе Старк причастен к смерти её брата. Это ведь Тони изобрёл Альтрона… Как же болит голова… — Ладно, может, приползу, куда вы без меня. Кроме дока никто из вас с кофе-машинкой не сладит… Кстати, что Беннер? Никаких вестей? — Пока никаких. Очевидно, здоровяк решил устроить себе отпуск. — О, как я его понимаю, — Фьюри притворился, что не заметил едкого намёка. — Прости, провожать не буду. Иди мирись с Джарвисом, может, покажет тебе выход. Старк был, как всегда, в своём репертуаре: наглый, с напущенной серьёзностью… Он не был похож на заколдованного. И тем более — на предателя. Но Фьюри привык чувствовать себя увереннее — а для этого нужно открыть все карты. Но не здесь и не сейчас. Три дня: сегодняшний, завтрашний и послезавтрашний. Испытательный срок. Три дня тщательного наблюдения: за всеми частями Башни Старка. Агент закрепил видео-камеру в спальне Тони, там, куда не добралась Мария Хилл. *** Ник Фьюри не привык убаюкивать себя оптимистичными иллюзиями будущего, однако теперь, наедине сам с собой, позволил себе такое малодушие. Два дня прошло тихо-мирно. Звонки с телефона Старка не совершались, заказов через Интернет никаких не было. Тони либо спал, либо пил, либо ходил в туалет. Анализы, которые Фьюри взял у бессознательного Железного человека, не выдали ничего подозрительного, да и не та материя — магия — чтобы отражаться физиологически. Но, как и говорилось, Тони не был похож на марионетку — обыкновенный парень после тяжёлого боя и психического потрясения. Но на третий день Тони Старк провалил тест на доверие. *** (Норвегия. Второй день «испытательного срока») Сегодня у Алекса был выходной, но совершенно безрадостный. Два дня назад Локи остался с маленькой Люсиль. Уж лучше было в столь сложный момент отпроситься — в конце концов, это в норвежской традиции: грубо говоря, наплевательски относиться к работе и заботиться больше о себе. Однако, Алекс привык трудиться с закатанными рукавами и на совесть. Как и Мэри. Две белые вороны. Два чудака, забавных, но безобидных. Что произошло тогда между «двумя детьми» (так в шутку Уолтеры звали младших брата и сестру) — до сих пор неясно. Ни Локи, ни Люсиль не пожелали объясниться, избегали друг друга, даже не садились вместе за стол. Локи в этом плане было проще: организм аса прекрасно обходился без еды и воды неделю и более. Он засел в своей комнате, как в траншее. Люсиль же молча съедала всё до крошки, сухо благодарила и поспешно уходила к себе. Единственное, чего добился от малышки Алекс: их с Локи конфликт произошёл стихийно. Но примирения не было — Люсиль была неприступна. Никогда такого не было. Прошёл день: Алекс пробовал вытянуть хоть какую-то информацию, пробовал сердиться, требовал прекратить раздор — тщетно. Мэри, сперва не придающая серьёзного значения ссоре, под конец расплакалась от непонимания и растерянности — но Локи, всегда доброжелательный с сестрой, в этот раз выдержал пытку, хотя внутренняя борьба четко поступила в побледневшем лице. Не следовало тогда давить на него, уж кто-кто, а Алекс должен был понять… В итоге наладить контакт не получилось; всё вышло просто ужасно. Локи сидел в библиотеке, делая вид, что читает — но на самом деле взгляд не бегал по строчкам, а застыл на сгибе страниц. И без того тонкие губы были поджаты, на скулах выступили желваки. — Я занят. Ты что-то хотел? — Люсиль нашла тропу, — взгляд голубых глаз метнулся к лицу Алекса. Быстро, будто ящерица или змейка. — В Эдрилион. Через бельевой шкаф в комнате Мэри. — Хм. — У неё…почему-то получилось. Быть может, из нашего мира только дети могут пройти? Локи хотел сказать «Возможно», но промолчал, вновь замыкаясь. Алекс вздохнул и невыносимо мягко произнёс: — Локи, ты мог бы быть со мной более откровенным… — Откровенным? — губы судорожно дернулись в ядовитой улыбке. — Ах, откровенным… — Локи закрыл книгу и поднял лицо на собеседника; заговорил как-то тягуче, медово, растягивая лениво слова. — С чего бы это? Ты сам со мной не слишком откровенный. — Ты про «проблемные дни»? — спокойно уточнил Алекс. — Именно. Что с тобой происходит? — Это касается лишь меня… — В таком случае, наш конфликт с Люсиль тоже касается лишь нас двоих. — Это не так. И Мэри — лучшее тому доказательство. Локи вскочил так резко, что книга и плед упали с колен на пол. Он двинулся к Алексу, сжимая кулаки — но человек не шевелился. — Не смей говорить мне о ней! Доказательство… А я — не доказательство?! Я каждый раз должен сидеть у изголовья и подносить тебе чай, как нянька… Ты просто со стороны себя не видишь — а я должен гадать, отчего ты от каждого вздоха, от каждого шевеления каменеешь, будто на дыбе! — Локи, Адонай запретил мне… — Адонай приходил ко мне! Вот, потрогай мои руки, они теплые! До сих пор тёплые… — Он сказал, что я должен открыть тебе свою Тайну? — Алекс взял в обе руки протянутую ладонь Локи — бережно, как святыню. Трикстер некоторое время молчал, закрыв глаза, словно от усталости. Потом резко выдернул пальцы и отступил, с неприязнью глядя на Алекса. — Нет. Он сказал другое… Неважно. Забудь. Подавись своей Тайной, очень мне она нужна! Странно это было — услышать от Локи грубости. Обыкновенно он действовал изощренно, язвил и обжигал витиеватыми словечками. Воспитание не позволяло срываться — даже на «жалких смертных». Видно, общение с Люсиль дало результаты. Алекс вздохнул. Он сидел внизу, на первом этаже, в любимом кресле-качалке, вырезая из дерева игрушку. Люсиль сказала, что она так и останется маленькой девочкой. А маленьким детям нужны игрушки — их, конечно, можно купить в магазинах, но Люсиль не особо ценит то, что ей легко достаётся. И ещё она любит плоды труда своего старшего брата. Помниться, на Рождество Уолтеры делали елочные игрушки из ваты и клея. Подключился даже Локи — он аккуратно раскрашивал куколок, с невероятной ювелирностью прорабатывая детали, так что игрушки получились маленькими произведениями искусства. А как сам мастер был доволен… Алекс улыбнулся. Ему нравилось хвалить Локи, пусть даже кто-то и мог сказать, что это совершенно лишнее. Не лишнее. И характер младшего совершенно не портился — он смущался больше, чем гордился собой, и видимо смягчался через взаимодействие с его людьми. Кукла должна была выйти не только красивой, но и практичной, с подвижными ручками, ножками и головой. Алекс пока медленно, кропотливо прорабатывал безволосую, безлицую голову. Надо будет попросить Локи расписать деревянное личико, тем более, когда работа подойдёт к концу, злость и раздражение враждующих наверняка сойдут на нет. — Они уже сошли на нет. Мы помирились с Люсиль. Локи стоял позади, разглядывая старшего брата со странной пристальностью — будто впервые увидел. Он облокотился о перила лестницы, но расслабленная поза не смогла скрыть напряжения, проступившего в бледном лице. Нехорошее предчувствие кольнуло Алексу сердце, но он и не подумал испугаться. Ведь Локи — брат. Младший брат. И человека он любит, несмотря на язвительность, на частые издевки, и прочее, и прочее, и прочее. Но Локи, видимо, успел разглядеть в серых глазах страх и растерянность, потому как тонкие губы поджались, а взгляд зелёных глаз несколько потерял пугающую алчность. — Ты боишься… — смешок. — Меня? Думаешь, я что-то могу?.. Могу что-то противопоставить тебе? Могу тягаться с хранителем Камня Бесконечности?