АРМАГЕДДОН

(Станция Забвения) — А ты изменился, — зеленокожая девушка ещё раз оглядела Локи с ног до головы. — Сильно. — Рядом с людьми и время течёт быстрее, — раздосадованный холодностью русской шпионки, Фандрал теперь подбирался к новой жертве, которой непосчастливилось родится женщиной, притом весьма привлекательной, несмотря на болотный цвет кожи. Голос ловеласа стал приторно-бархатный, но Локи и не думал прерывать наивного дурня — стоило посмотреть, от кого Фандрал получит первым — от дочери Таноса или от её ревнивого нелепого ухажера. — Стоит только окунуться в их суетливый мир, и сам не заметишь, как переродишься, начнёшь стареть… Что правда, то правда — люди вкладывают силы в каждый день, и это становится заразительно… Впрочем, Алекс часто повторял, что у Локи человечья душа, он сам динамичен и любопытен, не в пример асам, закостеневшим в процветающем золотом Асгарде. — Ты тоже изменилась, зен-оберийка. Надоело одиночество? Гамора уже собралась резко ответить, но из темноты вынырнули Дракс, Ракета и Огун. — В музее разруха, но потолок держится, — Ракета злобно оглядел компанию Тора. Асгардцы не воспринимали «кролика» всерьез, все — кроме Локи. Того было не удивить говорящей живностью. Он единственный, кто говорил с Ракетой уважительно, и бывший бандит платил той же монетой. — Зафиксирована движуха в левом крыле. Я бы на вашем месте не совался, здесь, походу, уже всё обчистили. — Трусишь? — подначил Звёздный Лорд. Ему решительно не приглянулся нахально-величественный Тор, и он бросался занозами во всех и вся. — А ты нет? — огрызнулся Ракета. — Это тебе не Роран… Или планируешь, как в прошлый раз, станцевать в пользу бедной Вселенной? На бис? — Я есть Грут. — Древо дело говорит, — пробасил Громовержец. — Стоит попытаться, быть может, ваш Танос не отыскал Камень. Коллекционеры — известные снобы, они ради добытых трофеев готовы пожертвовать собой. Обитель жадного до диковинок Тивана выглядела сравнительно… непокалеченной. Некоторые клетки разбились, зверушки со всех Галактик выбрались на свободу, но Локи они тревожили в последнюю очередь. Каждый его нерв натянулся, как струна, по счастью, все горе-захватчики Эфира крались очень тихо, даже неуклюжий Вольштагг. Тор возник под боком как из ниоткуда. — Разделимся. Возьмём Камень и сразу уйдём. — Мы собрались порешить Таноса, — прорычал Дракс. Локи зажмурился — только не это! Вот из-за таких идиотов они и погибнут смертью безмозглых храбрецов, на помойке под названием Забвение… Низкий голос, донёсшийся до них, моментально погасил закипающий спор. — …ты и брата родного продашь за новую безделушку… Локи стоило огромных усилий, чтобы устоять на ватных ногах. Одно дело — предстать перед титаном иллюзией, и совсем другое — находится в паре десятков метров от безумного мучителя. Сердце билось так громко, что трикстер боялся себя выдать одним лишь этим своим сердцебиением. — Вы — налево, а мы… Чуваки! — Квилл зашипел, делая страшные глаза спинам асгардцев и своих дружков-авантюристов. Мда, слаженностью действий их компания похвастаться точно не могла. — Камень Реальности здесь, у тебя, Тиван. Отдашь — избежишь немыслимых и ненужных страданий. Локи выглянул из-за угла — вот она, широкая спина, с доспехами составляющая скалоподобную непробиваемую махину. Никого, кроме Таноса, кругом не наблюдалось. Неужели он один? Да и какая разница, ни аляповатые Стражи, ни асгардцы не справятся с монстром. Надо было потянуть время. Любыми средствами, унизиться до детских капризов, до нелепых отговорок. Но он не хотел, чтобы кто-то его заподозрил. И теперь они здесь. Слишком рано. Ведь он же предупредил заранее… Хотя, у Таноса нет Тессеракта, он добирался до Знамогде на челноке… Во всяком случае, не видно было гигантского корабля, один вид которого наводил ужас. Танос наступил на грудь распростертого Коллекционера, тот захрипел. — У меня его нет… Он продан… Зачем бы я лгал? О, Локи знал, врать Таносу не стоит, он чувствует ложь, но не подаёт виду. Никогда не знаешь, что за мысли рождаются в хитрой большой голове Безумца. — Думаю, иначе ты просто не можешь. — Я не самоубийца! — Рад это слышать. Хотелось закрыть уши, лечь на грязный, засыпленный трухой и всевозможным мусором пол, свернуться калачиком и плотно сжать губы, чтобы не выдать себя ни единым звуком. Это разговор… Он так походил на их с Таносом беседу… Может, титан знает, что Локи здесь? И устраивает этот спектакль специально для бога Лжи? Спектакль. Локи понял, что его беспокоило — кругом чувствовалась мощная, тёмная магия… Иллюзия. О боги. Нет. Надо срочно найти Тора. Всё кончено, Камень УЖЕ у обладателя Перчатки, рядом со смертоносным Камнем Силы… — Ты бы никогда не расстался с чем-то столь ценным. Фраза налегла калькой на мысль о Торе, и Локи похолодел — который раз за этот час. Локи собрал в кулак всю свою волю, наскреб всю храбрость и змеёй скользнул за следующий предмет, прямо к притаившемуся Громовержцу. — Надо уходить… Тор, прошу тебя, уходим. Камень мы упустили, сохраним же наши и чужие жизни. — И жизнь Таноса? — спросил Фандрал, презрительно окинув Локи взглядом. — Ну уж нет. Ты слышал, что сказали Стражи Галактики? Этот выродок уничтожил Ксандар! Они не успели спасти эту планету, даже не успели отомстить убийце — зато теперь у них есть такой шанс! А мы — поможем им. Ничто не изменилось — Тор с друзьями лезли на рожон, ослепленные азартом более, нежели чувством долга, а Локи отговаривал их от глупой затеи, но его никто не слушал. Разница лишь в том, что вместо охоты на громил-чибисов, махача с лесными разбойниками или налёта на обитель валькирий предстояло сражение с самым беспощадным, жестоким и практически самым неуязвимым существом во Вселенной. — Я не знал, что это такое… — плаксиво просипел Тиван. — Тогда ты глупее, чем я думал. Последний шанс, торгаш… Локи в отчаянии повернулся к Квиллу, к Груту, к Мантис, и… И по немигающему взгляду Дракса Разрушителя понял, что от них благоразумия тоже не дождаться. Питер пытался остановить свихнувшегося дружка, Лофт не понимал, почему Танос не реагирует на явный шум у себя за спиной. Неужели не слышит? Тут Локи вспомнил, что он маг — от испуга он совершенно забыл о своём главном оружии. Собрался погасить сознание идиота, одержимого жаждой мести, но его опередила Мантис. Тело Дракса со смачным грохотом упало на металлические пластины пола. Тишина, последовавшая за этим, оглушила, замерли спрятавшиеся Стражи, закаменели асгардцы. Они все находились ещё слишком далеко, явно не в трёх прыжках от оглянувшегося титана, и ждали… Танос бросил Танелиира в клетку и медленно двинулся в сторону ящиков. Сиф, Огун и Фандрал подобрались с одной стороны укрытия, Вольштагг и Тор, с другой. Локи зажал себе рот ладонью и просто вжался спиной в холодную стенку большого сейфа. Тут перед ним из закромов памяти появилось воспоминание: Они гуляют по лесу, играют в прятки. Холодно, земля покрылась льдом, иней заискрился на низких травах. Локи прячется за широким стволом дерева, чуть поворачивает голову — Алекс тоже жмется к коре, в паре метров от младшего. Улыбается, глаза искрятся, как иней, только теплее, гораздо теплее. Мысль об Алексе… нет, не убила страх, но одолела на пару-тройку секунд. Этого было достаточно для наброска плана, ненадёжного, зато более-менее чёткого. *** Гамора снова удивила, второй раз. Локи помнил эту любимую ученицу своего палача, она приходила к нему на допросы по приказу Таноса, отводила глаза и кусала губу, а приёмный отец заставлял её смотреть на экзекуцию. Локи было бы легче без зрителей: нагой, обездвиженный, растянутый как кролик на пыточном столе, он не потерял гордость и молчаливо-болезненно переносил унижение. Однако, Гамора отвлекала его от боли, хоть чуть-чуть. И за это он испытывал что-то вроде благодарности. Она видела его другим, отличным от теперешнего Локи. Тогда он был угловатым, хрупким подростком, озлобленным ребёнком, огрызающимся на слова своих мучителей. Когда же Локи начал ломаться, Гаморы не было. Она отправилась на поиски Сферы. И теперь эта хладнокровная зен-оберийка напала на ненавистного неродного отца. Нанесла два яростных удара, а когда в руке остался обломок, вонзила в незащищенную доспехом шею. А второй рукой ударила в грудь складным парным кинжальчиком. — За что… Локи не мог поверить. Он даже высунул голову, вглядываясь в оседающее на пол тело через ноги асов. Те не успели даже вступить в сражение, застыли в шаге от Таноса и Гаморы. — За что… Дочь… Слишком просто. Слишком… Это невозможно. Да, Гамора была хорошей, профессиональной убийцей, но одолеть в два замаха титана — это реально? Реально… Реальность. Камень Реальности. Фандрал, вскинувший было кулак с ликующим кличем, утих — Гамора зарыдала, медленно сев на корточки. Она плакала, как ребёнок, со всхлипами, громко, не обращая внимание на стыдливо-радостные лица воинов. — Дочка… Ты никак опечалена? В душе я знал, что тебе дорог. Но душа — такие потемки. Голос раздавался, казалось, отовсюду. Гамора вскинула мокрое лицо, на котором не остыла гримаса горя, поднялась на ноги. Кругом всё менялось — иллюзия уползала, как бумага под огнём. Исчезли заброшенные клетки, столы и помостки предстали в развороченном виде. Воздух наполнился запахом гари. Иллюзия трупа расстворилась, на её место ступил живой и невредимый Танос, и гротескная маска лица на этот раз была ещё более мрачная и устрашающая. — Реальность полна разочарования… Была полна. Но, — он смотрел только на Гамору и лишь на миг перевёл холодный взгляд на багровый Камень в пазе Перчатки, — теперь я сам определяю реальность. Асгардцы давно бы кинулись, но Гамора остановила их взмахом руки. — Ты знал, что я прилечу. — Я на это расчитывал. Нам надо обсудить кое-что, крошка. И он шагнул к Гаморе, а та бросилась к мечу, но была схвачена и поднята, как котёнок, над полом. — Отпусти её! — заорал Фандрал и бросился вместе с взревевшими друзьями и Стражами к гиганту. Со всеми друзьями — кроме Тора, тот кулем повалился на землю, выронив Мьельнир. Мечник удивленно обернулся к Громовержцу, и не увидел, как сверкнул Камень Реальности. Он, красавец Асгарда, покатился горошинами по полу; Дракс рассыпался на пластилиновые части, такие, которые любят собирать дети в Мидгарде. Мантис вскрикнула и разлетелась на цветные упругие кудрявые ленты; Грут превратился в бревно и гулко покатился под утолщающиеся ноги шарообразного Ракеты; Сиф устелила плиты вязанными нитями, Вольштагг рухнул плоским стендом, Огун, который чуть было не настиг титана, растекся темной лужицей, в которой расползалось и расползалось скуластое черноглазое лицо. — Нет! — дернулась Гамора; Танос поставил её на землю, но крепко держал за ворот кожанной куртки — Пусти её, морда! — звонко крикнул Звёздный Лорд, выставив перед собой пушку. Он запоздал с нападением, а когда его друзья превратились в живую нарезку, застыл в шоке. Вопль девушки вернул его в сознание. — Питер, ты… серьезно? Вот именно. Локи, перед глазами которого плясали чёрные точки, рискнул чуть выглянуть. Он истратил на Тора львиную долю сил — всё же не смертный, бог Грома! Такого вырубить с расстояния — это надо выложиться на совесть. И Локи выложился так, что сам едва не отключился. — Не в него. Локи стиснул зубы. Девушка чуть откинула голову, с мольбой глядя на Питера. — Ты поклялся… Поклялся! Рука «бешенного убийцы титанов и долгосрочного мачо» медленно опустилась — теперь дуло смотрело в грудь дочери Таноса. Трикстер закрыл глаза, чтобы не видеть этой ободряющей виноватой улыбки на приоткрытых губах, этой надежды и… спокойствия в мокрых глазах со слипшимися ресницами. — Я люблю тебя, очень, слышишь? — И я тебя люблю… Щелчок, странные булькающие звуки вместо залпа… Ну конечно. Гамора была нужна Таносу живой, он лишь хотел посмотреть на решение избранника своей «крошки». Если Алексу надлежит умереть, надо сделать… это как можно дальше от Камня Реальности. Локи рвано выдохнул, когда расстерянный Питер превратился посредством Камня в кегли; он слушал тяжёлые шаги Таноса, крики Гаморы, которую титан утаскивал с собой на кольцеобразный космолет. Локи было жаль девушку, правда жаль. Но он не мог попасть Таносу на глаза. Ради Тора. Ради Алекса. Только лишь минут через 15 страшные лоскуты и обрубки начали соединяться. Стражи и асгардцы со стонами поднимались, зелёные, разбитые. Кого-то вырвало, всех лихорадило. За пару минут доблестные, полные сил воины превратились в слабаков. Вопль Квилла разорвал пространство. Полукровка молотил кулаком обо всё, что попадало под руку. — И что теперь? — с жалостью глядя на Квилла, спросил Ракета. — Больше никто посмеяться не хочет? Я же говорил: хреновая затея. — Я есть Грут, — малыш согнулся пополам, его снова вырвало. — Согласен. Давайте, парни, двигаем к кораблю. Здесь всё сейчас рухнет. Кто-нибудь, помогите Питеру. *** Но прежде, чем они покинули злополучный музей под всхлипывания Звёздного Лорда, сопение Вольштагга и грохот сапог Тора, произошла случайная, но знаменательная встреча. Сиф наступила на что-то мягкое, и это что-то обиженно ойкнуло. — Ну что за манеры! Прямо по пальцам! Ай-ай, как больно! Из-под завала показалась белесая лохматая голова. Тиван. Живой, но потрепанный и грустный. — А, узнаю, узнаю… Асгардцы. Эфир дорого мне обошёлся. Разорился бедный Танелиир, как видите. — И что теперь будете делать? — спросили Сиф, больше из вежливости. — Пойду к брату, попробую выклянчить у него пристанище. Он стал ужасно высокомерным с тех пор, как обрёл своего непобедимого чемпиона. Локи длинно посмотрел на чудакового Коллекционера. — Непобедимого чемпиона? — О, да, я не видел, правда, что это за зверюга, но в бою ему равных нет! Гранди озолотился, делая на него ставки… Трикстер оглянулся на Тора. — Я думаю о том, о чём и ты? — Идём к кораблю, — только и сказал Одинсон. Он был раздосадован глупым поражением, но, по счастью, не заподозрил вины мага. — Решим там, что делать. — А как попасть к вашему брату? Уж очень захотелось побороться с этим вашим… непобедимым чемпионом, — обворожительно улыбнулся Локи Тивану. Тот как-то кокетливо прикрыл тяжёлые веки, словно расспросы его утомляли, но и из собственного великодушия он был готов сделать одолжение. — Легче лёгкого. Сакаар — место всех потерянных. Надо лишь выпасть из портала. — Благодарю, — пробормотал Лофт. Быть может, удастся попасть на этот суртуров Сакаар с помощью Тессеракта. Не хочется никуда «выпадать». *** (Земля, База Мстителей) — Поверьте, это — наименьшее из зол. Мэри, Люсиль и Алекс переглянулись. Вот и яблоко Париса, белеет внушительной кипой бумаг. Если среди Мстителей произойдёт раскол из-за этого Заковианского договора, на атаку Таноса они не смогут ответить. Или ответят не в свою пользу. — Прям как мы тогда… Только теперь вместо Сильзоры — госсекретарь, — пробормотал Алекс, отворачиваясь от экрана. Присутствовать на собрании Уолтеры не могли, но Старк включил трансляцию, втихаря от генерала. — Сильзора… Алекс, ты чёртов гений! — Люсиль всплеснула руками. Именно руками — Старк сделал-таки малышке бионический протез, большинство механизмов в котором были из вибраниума. Плотно прилегающий к коже металл улавливал малейшие импульсы, и Люсиль не составило труда привыкнуть к новой конечности. Вот и сейчас, достав Часоход из кармана курточки, девочка живыми (из плоти и крови) и механическими пальчиками открыла крышку и крутанула колёсико, отмеряя время. — Люси! — воскликнула Мэри. — Что ты делаешь?.. Люси! — Она же говорила, что может общаться с духами, а те — всё знают, всё видят, всё, понимаете? — быстро протараторила девчушка, и, более ничего не объяснив, закрыла крышку заколдованных часов. Бросившийся было вдогонку Алекс поймал пустоту — Люсиль исчезла. Очутившись дома, малышка сразу поскакала по лестнице наверх, пропуская две ступеньки. В комнате старшей сестры взялась за ручку шкафа, закрыла глаза, тяжело дыша. Потянула дверцу на себя. Ветер шевельнул выбившиеся из кос волоски. Запах подгнивших листьев наполнил комнату. Люсиль улыбнулась и, поблагодарив Адоная, шагнула в глубокую темноту шкафа.