Лучше него

Следующий день, 10:58 утра       — Вы опоздали! — раздался негодующий крик невысокой темноволосой девочки, стоявшей посреди третьего тренировочного полигона.       Какаши ухмыльнулся под маской, спрыгнул с ближайшего дерева и встал напротив яростно направленного на него маленького пальца. Ах, ностальгия…       — Извини, Сарада-чан. По дороге сюда я очутился посреди внезапного наводнения, и мне пришлось спасать от верной гибели коробку с котятами, — объяснил он с серьёзным выражением лица.       Сарада бросила на него уничтожающий взгляд, который сказал ему, что она не купилась на этот бред.       — Какаши-сама, сейчас даже дождь не идёт, — сказала она, направляя свой взгляд и ладони к небу якобы в поисках несуществующих капель дождя.       — Сарада-чан, как можно догадаться, внезапное наводнение случилось и закончилось внезапно, — педантично ответил Какаши.       — Какаши-сама, как и любой, кто бодрствовал и ждал на улице ПОСЛЕДНИЕ ТРИ ЧАСА… — она сердито вскинула бровь, — могу вам сказать, что этим утром дождя вообще не было.       — О? Я сказал «внезапное наводнение»? Я имел в виду «течение», — быстро поправился Какаши. — Какой-то жестокий, жестокий человек сбросил коробку с котятами вниз по течению, оставив их умирать.       — Вы даже не промокли, — привела аргумент Сарада.       — А, да, ну, ходить по воде — это ужасно полезный навык, особенно когда речь идёт о спасении котят, — улыбнулся Какаши, прищурив глаза.       Сарада вздохнула, закрыла глаза и, разжав кулак, сжала пальцами переносицу: черноволосая, носящая очки, миниатюрная копия своей матери.       — Оставьте это, — фыркнула она. — Давайте просто начнём.       Позабавившись, Какаши смотрел, как она уходит, при этом больше напоминая Наруто, чем Сакуру: Боруто-кун, должно быть, влияет на неё незаметно для неё самой, рассудил он.       Он должен был признать, что ему немного не хватало подтрунивания над детьми путём опоздания на тренировку. И он определённо скучал по нелепым оправданиям своих задержек… Он любил проводить время подобным образом так же, как читать «Ича Ича», дремать на деревьях и заставлять Сакуру краснеть. Он полагал, что, по крайней мере, время от времени всё ещё имел возможность изобретательно оправдываться перед Наруто и Сакурой, хотя эти двое уже привыкли к этому и почти не реагировали, что было бесконечно менее весело, чем его диалог с Сарадой только что. Может быть, в преподавательском деле и были упущенные выгоды…       Он неторопливо подошёл к стоявшей у столбов Сараде.       — Итак, — начал он, — учитывая, что оба твоих родителя относятся к типу гендзюцу, я полагаю, что и ты тоже.       Она кивнула.       — И ты начала пробуждать Шаринган?       Она снова кивнула.       — Хорошо. С ним тебе будет легче изучать дзюцу.       — У вас тоже был Шаринган, да, Какаши-сама? — с любопытством спросила Сарада. Его основная история, конечно, была хорошо ей известна, но услышать что-нибудь об этом от самого́ загадочного — хотя и чудаковатого — человека было гораздо лучше.       — Был. С тех пор, как я был примерно твоего возраста, и до конца четвёртой войны ниндзя, — подтвердил Какаши.       — И именно так вы стали Копирующим ниндзя Конохи, верно?       — Ага.       — Это так круто! — взвизгнула Сарада. — Я тоже хочу выучить тысячу дзюцу с моим Шаринганом.       Какаши рассмеялся.       — Хорошая цель. Самый простой способ достичь этого — скопировать все дзюцу своих врагов во время сражения, — он наклонился к ней, словно рассказывая секрет. — Их бесит, если ты используешь их собственные приёмы против них в том же бою. А если ты уже знаешь дзюцу, то можешь выполнять его одновременно с ними, и это их очень бесит, особенно если это специализированные дзюцу, которые мало кто знает.       — Понятно, — кивнула она.       — Ещё одна вещь, которую нужно сделать, — это скопировать техники всех своих друзей во время спарринга. Они, вероятно, разозлятся на тебя, но в конечном счёте это ради блага деревни, так что они переживут. И если нет, ну… — он посмотрел на небо. — Ну что ж.       Он пожал плечами и, опустив голову, подмигнул ей. Она слегка покраснела.       — Да, — сказала она. — Им просто придётся смириться.       Какаши погладил её по голове.       — Хорошая девочка. Моргнуть не успеем, как у Конохи будет Копирующий ниндзя Сарада.       Сарада улыбнулась и подняла кулак.       — Шаннаро!       Улыбнувшись про себя, Какаши решил, что пора переходить к делу.       — Хорошо, — сказал он. — Чтобы как можно лучше использовать твои природные таланты, раз у нас мало времени для тренировок, я собираюсь научить тебя гендзюцу — одному из любимых Куренай-сан… Излишне говорить, что оно скопировано у неё, — он ухмыльнулся. Она ответила ему улыбкой. У него возникло ощущение, что ей доставит огромное удовольствие тырить дзюцу у ничего не подозревающих друзей и врагов. Эта девочка была ему по душе…       Его улыбка стала ещё шире, прежде чем он мысленно потряс головой, чтобы сосредоточиться.       — Итак, твоя задача — копировать печати по мере того, как я их формирую. Я не собираюсь делать это медленно: тебе нужно привыкнуть копировать печати на большой скорости, иначе ты никогда не сможешь украсть все дзюцу своих врагов.       Сарада решительно кивнула.       — Хай, сенсей!       Какаши усмехнулся.       — Нет нужды называть меня сенсеем, Сарада-чан. Я был учителем твоей мамы, а тебе я просто делаю одолжение. Обычного «Какаши-сама» достаточно.       Она улыбнулась:       — Хай, Какаши-сама.       — Ладно, я начинаю. Активируй Шаринган, — скомандовал он. Как только он увидел, что глаза Сарады стали красными, он быстро сформировал несколько печатей.       — Маген: Дзюбаку Сацу!       Он тут же исчез в туманной дымке, и почти мгновенно Сарада почувствовала, как позади неё вырастает гигантское дерево и захватывает её в ловушку своих ветвей. Пока она боролась с переплетениями, Какаши, казалось, выскользнул из ствола дерева над её головой, держа кунай. Сарада быстро направила чакру к рукам и высвободила их из ветвей, сцепив ладони вместе и сформировав дзюцу освобождения.       — Кай! — выкрикнула она. Туман рассеялся, и дерево исчезло, а вместо него стоял Какаши.       — Молодец, Сарада-чан. Вижу, твоя мама научила тебя некоторым наиболее полезным аспектам контроля чакры, — заметил Какаши.       — Да, она учит меня, как направлять её, чтобы я могла использовать её в подобных ситуациях, — сказала Сарада. — Она говорила мне, что даже если это гендзюцу, для тела оно ощущается реальным, поэтому иногда, чтобы вырваться, нужно использовать чакру как при физической атаке.       — Твоя мама — мудрая женщина, — ответил Какаши. Щёки Сарады приобрели розовый оттенок в знак согласия. — Ты уловила все печати? — спросил он.       Она кивнула.       — Думаю, да…       — Тогда давай попробуем. Я встану здесь, — Какаши остановился напротив генина.       Немного нервничая, Сарада начала формировать печати, скопированные Шаринганом. Завершив последнюю печать, она крикнула:       — Маген: Дзюбаку Сацу!       Ничего не произошло. Она запрокинула голову и застонала.       — Всё в порядке, — сказал Какаши. — Знать все печати— это ещё не всё: нужно точно выяснить, когда и сколько чакры вкладывать в печати. С твоей предрасположенностью к работе с чакрой ты должна быть в состоянии понять это быстрее, чем многие ниндзя. Попробуй ещё.       Это заняло пару часов, но Сарада в конце концов справилась с дзюцу. Сделав перерыв, они прислонились к столбам, поедая приготовленные для них Сакурой бенто. Какаши был, как и всегда рядом с Сарадой, осторожен, уминая пищу со скоростью молнии, когда она отвлекалась (обычно им самим). Каждый раз, когда она поворачивалась обратно и видела, что еды в коробке стало меньше, она вздыхала.       — Почему вы не даёте мне увидеть своё лицо? Я знаю, что маме вы позволили его увидеть, — захныкала она.       — Хм. Что ж… Твоя мама особенная. Я знаю её уже очень давно. Кроме того, она прошла через многие испытания и злоключения, чтобы получить эту привилегию, — он одарил её улыбкой глазами, которая точно передавала, как весело ему было подвергать Сакуру и её товарищей по команде этим испытаниям.       — Привилегия, вот как? — Сарада фыркнула. — Держу пари, у вас везде бородавки.       Какаши невозмутимо пожал плечами.       — Кто знает? У команды твоей мамы было несколько собственных теорий… Моей любимой были рыбьи губы.       Сарада не выглядела впечатлённой.       — За такой маской рыбьи губы не скроешь. Они были не очень умны, да?       Какаши рассмеялся.       — Ты ведь говоришь о своих маме и папе.       На лице Сарады было написано, что она это понимала.       — Мама сказала, что в итоге она поставила на то, что вы довольно симпатичный.       Какаши удивлённо поднял бровь.       — О, вот как? Интересно… Она выиграла пари?       — А что, на самом деле было пари?       — А, да, — сказал Какаши, разочарованный тем, что Сарада ничего об этом не знала. — Судя по всему, Команда Семь заключила пари… все деньги тому, чьё предположение о моём лице ближе всего к истине. Я так и не узнал, кто выиграл, — и теперь, услышав, на что ставила Сакура, он действительно хотел узнать…       — Ну, очевидно, тот, кто ставил на рыбьи губы, не выиграл, — презрительно заметила Сарада.       Какаши криво усмехнулся.       — Значит, этот вариант окончательно отвергнут?       — Это нелогично. Ваша маска не так уж сильно скрывает форму черт вашего лица. Вот почему я полагаю, что если моя мама ошибается, то это наверняка из-за какой-то проблемы с кожей, — объяснила Сарада.       — Так ты считаешь, что твоя мама права? Я симпатичный?       Она бросила на него косой взгляд, который был старше её лет… определённо перенятый у Сакуры.       — Нет. Потому я и сказала, что у вас наверняка куча бородавок.       Какаши вздохнул, опустил голову и притворился обиженным, положив руку на сердце.       — Не очень-то любезно издеваться над человеком, который учит тебя новому дзюцу, знаешь ли…       — Не очень-то любезно намекать, что прекратишь учить кого-то только потому, что у него есть своё мнение, знаете ли, — парировала Сарада.       Он покачал головой в притворном унынии.       — Ты слишком похожа на свою мать, Сарада-чан, слишком похожа.       — Хм! — Сарада резко отвернулась.       — Ну, — сказал он, убирая пустые бенто. — Хочешь, я научу тебя, как вырваться из этого дзюцу при помощи одного лишь Шарингана?       Сарада повернула голову обратно к нему, глаза сияли воодушевлением.       — Разумеется!       — Я имею в виду, если тебе комфортно учиться чему-то у уродливого бородавчатого человека, пускай у него и не рыбьи губы… — надулся Какаши.       Она вздохнула.       — Боги, Какаши-сама, вы действительно можете выглядеть так, будто щенка побили?       Он фыркнул.       — Не понимаю, о чём ты. Я никогда не бью щенков. Только ужасные люди вроде Орочимару бьют щенков.       — Ну, вы отлично справляетесь с тем, чтобы выглядеть как побитый щенок. Мама всегда так говорит.       — Вы двое, кажется, много обо мне говорите… — сказал Какаши с хитрой усмешкой.       Сарада отмахнулась.       — Просто потому, что вы всё время рядом.       — Что ж, если по этой причине две красивые дамы говорят обо мне, я думаю, быть всё время рядом звучит как что-то хорошее, — заявил Какаши.       — Хех, — пропыхтела Сарада, уставившись в грязь, её настроение явно изменилось.       — Что-то не так, Сарада-чан? — спросил Какаши без тени насмешки в голосе.       — …Не знаю. Не совсем, — она рассеянно пнула пару комочков грязи.       Какаши молчал. Если он чему-то и научился в своих отношениях с Сакурой, так это не слишком давить.       Его терпение окупилось спустя несколько мгновений молчания.       — Я всё думаю, почему папа не чувствует этого? Что быть рядом — хорошо? — сказала Сарада, посылая маленький кусочек грязи в полёт через половину поляны прямо в дерево.       Ему потребовалась секунда, чтобы оценить её точность, прежде чем ответить.       — Ну, не известно, что он этого не чувствует. Ты же в курсе, у твоего отца много важных дел.       — Да, да, именно так мама всегда и говорит. Но я знаю, и вы знаете, и она знает, что ему не нужно отсутствовать ТАК часто. Особенно после истории с клонами, — она нахмурилась, не отрывая глаз от земли. — Поэтому… он, должно быть, не думает, что быть рядом важно… иначе он был бы рядом чаще.       Её голос стал до боли тихим к тому времени, как она закончила говорить, но Какаши не был полностью уверен, что сказать в ответ, так как об этой ситуации он думал то же самое… Саске вёл себя как эгоистичный придурок, блуждая вдали от своей семьи больше десяти лет. Это было неправильно — жениться на женщине… притом молодой женщине… обрюхатить её, а потом ожидать, что она будет растить ребёнка и жить одна, отказываясь от карьерных возможностей и полноценных отношений и кто знает, чего ещё, в то время как ты ушёл познавать себя на одиннадцать лет…       Голос Сарады прервал его гневные мысли. Она всё ещё сверлила взглядом дыру в земле.       — Я знаю, что маме это не нравится. Она ведёт себя так, будто всё в порядке, но я же вижу её. Я вижу, какой у неё иногда вид. Она думает, что я не вижу, но это не так. Во многом поэтому я так злюсь на него. Может быть, раньше это действительно было нормально… — в её голосе звучал скептицизм. — Но сейчас, после клонов, определённо не нормально, — она нахмурилась ещё сильнее, и он увидел, как напряглись мышцы её челюсти.       Хотел бы он иметь возможность всё исправить… для них обеих. Хотел бы он, чтобы дело никогда не дошло до такого, в первую очередь. Хотел бы он…       — Ну ладно. Вы собирались научить меня выбираться из этого дзюцу при помощи Шарингана? — вдруг спросила Сарада.       Какаши поднял глаза и увидел идеально дисциплинированное выражение лица, которое отдавало должное Саске, несмотря на то, что его не было рядом, чтобы научить её этому, и он понял, что она закончила этот разговор, поэтому просто кивнул и начал объяснять процесс.       Сакура просматривала в своём кабинете в больнице карту пациента перед предстоящим приёмом, когда вновь оказалась в ловушке более крупной фигуры Какаши. Он положил левую руку на стойку рядом с ней и прижался грудью к её спине, прежде чем заглянуть через её плечо и поставить рядом с картой дымящуюся чашку кофе из её любимого кафе. Его рука соскользнула с чашки на стойку.       Застыв в его объятиях, она не знала, хочет ли убежать или прислониться к нему, поэтому ограничилась тем, что сердито спросила, что он делает, и чрезмерно возгордилась тем, что её голос при этом не дрогнул.       — А, я подумал, может, тебе захочется настоящего кофе, — сказал он. Какаши выпрямился, и его тёплое дыхание стало щекотать ей затылок, но он не отодвинулся. Она прекрасно осознавала, что точёные грудные мышцы и сильные бицепсы держат её словно в плену, и старалась не думать о нижней части тела, которая была всего в нескольких сантиметрах от её спины, и о том, что жар от неё делал нехорошие вещи с теми частями её тела, о существовании которых прямо сейчас она хотела забыть.       — Тебе действительно нужно стоять так близко? — нахмурилась она, её голос прозвучал чуть более взволнованно, чем ей хотелось бы. Она почувствовала, как от щёк до кончиков ушей разливается румянец.       — Нет, — буднично ответил он. — Но так гораздо приятнее, — последнее он произнёс ей на ухо дразнящим тёмным тоном. Она почувствовала, как его губы искривились в ухмылке, прежде чем он с низким смешком отступил.       Ей потребовалась минута, чтобы сориентироваться. Она знала, что он смотрит на неё, чувствовала на себе его пристальный взгляд, и пыталась убедить себя, что он ведёт себя как осёл просто чтобы вывести её из себя. На самом деле он не подкатывал к ней… верно? Какаши не такой… наверное, ему просто наскучили все другие способы сводить её с ума, и он пробовал что-то новое. Выровняв дыхание, она решила не позволять ему зацепить её (удобно игнорируя тот факт, что он явно уже это сделал).       Не оборачиваясь, она взяла ручку и сделала вид, что продолжает просматривать карту, хотя на самом деле не видела на странице ни единого слова. Кофе, который он принёс, дразнил её у краешка глаза, напоминая о том, как чувствовался Какаши и как сильно та беспокойная часть её, которая просто отказывалась уходить, действительно хотела, чтобы он притянул её обратно к своим бёдрам и прижал к своему крепкому телу. Она почувствовала, что её щеки вновь пылают от этой мысли, и тайком — как она надеялась — покачала головой, попытавшись прогнать её.       — Как ты вообще сюда попал? — спросила она, злясь на себя за то, что так себя чувствует, и на него за то, что он заставил её чувствовать это так явно. В тот же миг она услышала шелест бумаг на столе и, оглянувшись, увидела, что окно открыто… — Неважно, — ворчливо пробормотала она.       Она подняла на него взгляд от окна, всё ещё хмурясь, и увидела, что он почёсывает затылок, выглядя одновременно смущённым и слишком довольным собой. Она снова покраснела и быстро опустила голову к карте пациента.       — Спасибо за кофе, — выдавила она.       — Мм, пожалуйста, — сказал он. — Ты ведь любишь с двумя кусочками сахара?       — Да…       — Это хорошо. Я не был уверен, — она представила себе его фирменную улыбку, которая, как она была убеждена, в этот момент была на его лице.       Несколько минут в кабинете было тихо.       — Ты игнорируешь меня, Сакура-чан, — в итоге надулся он.       — Я работаю, Какаши, — заявила она. — У меня приём через двадцать минут.       — А… — его голос затих. — Знаешь, Сарада-чан так же быстро всё схватывает, как ты и Саске.       Сакура отложила ручку, взяла кофе и, повернувшись к нему лицом, прислонилась спиной к стойке и сделала глоток.       — О?       Какаши кивнул.       — Мой утренний сон был прерван своевременным Маген: Дзюбаку Сацу и маленькими пальцами, лезущими мне под маску.       Сакура хихикнула.       — Моя девочка.       — Несомненно. Не нужно говорить, что я сбежал, чем сберёг свою неиспорченность, но я был на волоске, — сказал он, серьёзно нахмурив брови, но в глазах его сверкало веселье.       Она фыркнула.       — Какаши, я знаю одно сильно загрязнённое озеро в Мизу, которое, уверена, менее испорчено, чем ты, — в её голове вспыхнул непрошеный образ подтянутого пресса у её спины, когда она не смогла удержаться от любопытства, насколько испорченным был этот сереброволосый мужчина. Её щёки порозовели, и она перевела взгляд с него на свой стол.       Он слегка рассмеялся.       — Может и так.…       — Я знаю, что это так, — бездумно ответила Сакура.       Он поднял бровь.       — О, вот как, Сакура-чан? — его голос внезапно приобрёл тот тёмный оттенок, от которого у неё внутри всё трепетало.       Она подняла глаза, открыв рот, чтобы что-то сказать, но не смогла произнести ни слова.       Он хитро ухмыльнулся ей и засунул руки в карманы.       — Ну, я просто хотел занести кофе и рассказать, как дела у Сарады-чан, так как уверен, что она спала, когда ты вернулась домой прошлой ночью. Теперь я позволю тебе вернуться к работе.       Её злило, что даже его забота заставляла её слегка покраснеть.       — Спасибо, Какаши. За кофе и за обучение Сарады. У меня бы не было времени…       — Знаю, — сказал он. — И знаю, что для тебя важно, чтобы она не чувствовала, что отстаёт от своей команды, — мягко улыбнулся он.       Она ответила ему собственной улыбкой.       — Ага. И я думаю, она была действительно счастлива учиться у прошлого Хокаге.       Какаши смущённо потёр затылок.       — А… ну, обращайтесь, — предложил он, подходя ближе. — Не забудь о нашей завтрашней встрече по поводу планирования, — он прищурился и взъерошил её волосы, позволив своей ладони задержаться несколько дольше необходимого, прежде чем убрать её, пропустив прядь розовых волос сквозь пальцы. — Увидимся позже, Сакура-чан.       Её собственная рука неосознанно потянулась к голове.       — Увидимся завтра, Какаши, — сказала она с полуулыбкой.       Он кивнул, а затем ушёл через окно.