Лучше него

      Когда у неё, наконец, не осталось слёз, Сакура осознала, что была обнажена и что её обвивали столь же обнажённые сильные руки Какаши под одеялом на его кровати, но у неё не было сил покинуть его объятия… на самом деле, не было сил бороться с собой, чтобы сделать это.       Она знала, что должна… непременно должна… но просто не могла заставить себя встать. Её сердце и разум были разбиты вдребезги, и, к лучшему или к худшему, казалось, он был единственным, что удерживало её от того, чтобы развеяться по ветру.       — Я так устала, — вздохнула она ему в грудь, прошлась ладонью по его талии и перекинула руку через его бок, обнимая.       В ответ он притянул её ближе и поцеловал в макушку.       — Спи, — прошептал он ей в волосы. — Я рядом.       Тихий звук его глубокого голоса успокаивал, и Сакура неосознанно просунула ногу между его ног и прильнула к его теплу, изнурённо проваливаясь в сон.       Рука Какаши давно потеряла чувствительность, но он решил, что заслужил это. От того, как сотрясались от рыданий её плечи, когда он прижимал её к себе, его чуть не разорвало на части.       Лишь богам известно, как трудно было пережить первый раз, когда он поддерживал её, сломленную… и тогда он не был влюблён в неё, они не лежали голыми в его постели, и причиной её слёз был не он.       Он стиснул зубы. Что он за человек, если доводит женщину до слёз, а потом утешает? Может, он и в самом деле ничем не лучше своего блуждающего бывшего ученика… Он не мог простить Саске, что тот снова бросил Сакуру после того, как проблема с клонами была решена, потому что знал, как сильно это ранило её, даже если она этого не показывала. И вот за последние два месяца он сам причинил ей больше боли, чем Саске с того вечера четыре года назад… И сделал это дважды.       Как он мог это допустить? Не имело значения, насколько хорошо она чувствовала себя рядом с ним, или как сильно он хотел её, или как сильно — он видел — она тоже хотела его… он не должен был этого допустить. Всё шло не так, как он хотел. Не так, как он планировал для них двоих.       Он вздохнул, но потихоньку, чтобы не разбудить женщину в своих объятиях.       Ничто из этого не говорило о том, что он не знал, что это могло произойти.       Какаши не был идиотом: он знал, что первое препятствие, которое ему придётся преодолеть в отношениях с Сакурой, — это заставить её увидеть в нём мужчину, и он знал, что есть хороший шанс, что ему это удастся… Он прекрасно понимал, что большинство его взаимодействий с нею больше походило на флирт, чем на что-либо другое… и так было уже долгое время. Он также знал, что может быть очень обаятельным, когда захочет. И он понимал, что, несмотря на то, что за последние восемнадцать лет были периоды, когда они виделись не очень часто, он знает её лучше, чем большинство людей, возможно, лучше, чем кто-либо, кроме Наруто и Ино.       Чтобы преодолеть первое препятствие, ему не нужно было целоваться с ней в смотровой или ублажать её пальцами у дерева.       Ему определённо не нужно было заниматься с ней любовью.       И он это знал. Но он также знал — был шанс, что нечто подобное произойдёт, если ему удастся изменить её отношение к нему. Они уже были близки: если бы она почувствовала влечение к нему и возникла бы подходящая ситуация, конечно, шанс был… Просто он думал, что сможет справиться с этим, не даст этому случиться: он не ожидал, что его знаменитая сила воли выберет именно этот момент, чтобы покинуть его. Он не ожидал, что его желание будет настолько всепоглощающим, что он не сможет удержать голову на плечах, когда Сакура начнёт проявлять признаки интереса.       Как минимум, он полагал, что усвоит урок после того, как увидел её такой потерянной, такой страдающей в тот день, когда сдался в больнице.       Но в конечном счёте он оказался эгоистичным и слабым, и теперь не знал, что делать. Это будет нелегко, но было бы намного легче, если бы он просто смог контролировать себя…       Он посмотрел на её спящее лицо. Губы всё ещё были припухшими от поцелуев, и он возненавидел себя за то, что при виде этого испытал желание, даже когда на её щеках были следы высохших слёз. Это было просто ещё одно напоминание о том, что да, он получил её… но какой ценой? Как бы восхитительно это ни было, но что такое один раз, если это означает, что он же и единственный?

***

      Какаши мысленно надирал себе задницу уже почти два часа, когда Сакура наконец проснулась. Она неохотно убрала руку с его талии и стёрла с глаз кристаллики соли — остатки слёз.       Она не хотела их открывать.       Несмотря на то, что она чувствовала его тело и объятия, чувствовала его запах с каждым вдохом, Сакура подумала, что если будет просто держать глаза закрытыми, возможно, она могла бы притвориться, что всё это сон… хороший, но тем не менее сон.       Она не хотела смиряться с тем, что сделала, как и не хотела выяснять, почему какая-то часть её никогда не была так счастлива, как в этот момент, даже перед лицом всей вины и эмоционального смятения. Это было неправильно.       Она почувствовала, как у неё снова защипало глаза. Она занималась сексом с кем-то, кто не был её мужем.       Она занималась сексом с Какаши.       Она не могла в это поверить, но это был не сон, как бы ей этого ни хотелось.       У неё сдавило горло. Ей нужно было встать и пойти домой.       Домой.       Сердце Сакуры замерло. Сегодня домой возвращалась Сарада.       — Какаши, который час? — спросила она, поднимая голову с его руки и переворачиваясь в поисках часов. — Миссия Сарады должна была занять всего один день… она может вернуться в любое время. Мне нужно уйти… Мне нельзя здесь быть. Мне нельзя здесь быть, когда она вернётся домой… И почему, чёрт возьми, у тебя нет часов?!       Она была близка к истерике, когда почувствовала его руку на своём животе. От этого, даже в разгар нарастающей паники, внутри неё закружилось знакомое тепло, которое лишь усилилось, когда он нежно притянул её к себе и поцеловал в плечо.       — Сакура, всё хорошо. Сейчас только примерно десять минут первого, — тихо сказал он.       Сакура нахмурилась. Она ненавидела то, как её тело реагировало на его прикосновения, ненавидела то, как её сердце успокаивалось при звуке его голоса.       …И вообще, откуда он знал, сколько времени? Она опять оглядела комнату. Часов она нигде не увидела…       Какаши прервал её поиски лёгким пожатием руки.       — У меня очень развитое чувство времени, — объяснил он так, будто это должно было быть очевидно.       — Чушь собачья, — машинально ответила она.       Он усмехнулся.       — Конечно, я не всегда обращаю на него внимание…       — Ненавижу тебя, — проворчала она, стягивая одеяло. Его рука соскользнула с её талии, когда она выбралась из постели.       С некоторым трудом она нашла всю свою одежду и стала одеваться. Начав обматывать бинты вокруг груди, она почувствовала на себе его взгляд. Повернувшись, чтобы посмотреть на него, она обнаружила, что он приподнялся на локте, наблюдая за ней взглядом, который заставил её покраснеть. Одеяло сползло до бёдер, обнажая торс, и его волосы были чрезвычайно растрёпаны даже для него: пряди вперемешку торчали на макушке и падали на глаза.       Она нахмурилась и покраснела ещё сильнее. Ну вот почему он такой?..       Привлекательный? Сексуальный? Горячий? — предположила Внутренняя Сакура с порочной ухмылкой.       Я хотела сказать «раздражающий», — поправила Сакура.       Внутренняя Сакура была невозмутима. Ты хотела сказать, раздражающе сексуальный…       Это да, — не задумываясь согласилась Сакура. — Проклятье…       — Нужна помощь? — спросил Какаши с лёгким намёком на поддразнивание в голосе.       При этих словах Сакура поняла, что перестала наматывать бинты и вместо этого пялилась на его пресс. Смутившись, она стиснула зубы и прищурилась.       — Справлюсь, — отрезала она. — Тебе бы одеться.       Щёки всё ещё пылали, она повернулась к нему спиной и закончила обматывать грудь, затем натянула рубашку. Когда она снова повернулась к нему, он уже встал с кровати и натянул штаны… но не безрукавку. Она нахмурилась.       — Ты невозможен, — фыркнула она.       Он только весело ухмыльнулся.       — Знаю.       Она потянулась за своим оружием, и выражение его лица стало серьёзным.       — Сакура… нам надо поговорить, — сказал он.       Она даже не взглянула на него.       — Я не могу. Я должна идти, — она пристегнула подсумок к ноге и проверила, не забыла ли чего.       — Знаю, — сказал он. — Я не имею в виду сейчас. Но нам надо поговорить.       Она вздохнула и подняла на него глаза, потом снова вздохнула.       — Знаю, — тихо ответила она.       — Ты завтра работаешь?       На её лице отразилось отчаянное желание избежать разговора, но она всё равно ответила:       — Да, у меня дневная смена.       Он кивнул.       — Тогда я принесу тебе обед.       Сакура закрыла глаза и ущипнула себя за переносицу.       — Тебе не обязательно это делать.       — Я не против.       Она ненавидела то, как её сердце потеплело от его слов.       — Ладно. Тогда увидимся завтра.       Она попыталась пройти мимо него к двери спальни, но он остановил её, положив руку ей на плечо.       — Сакура…       Её горло сжалось. Она отказывалась поднимать на него взгляд.       — Сакура… посмотри на меня, — сказал он мягким голосом.       Она судорожно сглотнула. Почему она никогда не могла проигнорировать этот приказ? Её глаза против воли устремились на него.       Выражение лица Какаши было мягким и заботливым, и ей пришлось приложить усилия, чтобы не разрыдаться.       — Что? — с трудом выдавила она.       — Всё будет хорошо, — его тёмно-серые глаза смотрели так уверенно, что она почти поверила ему.       Она снова попыталась проглотить комок в горле и посмотрела на стену.       — Нет, не будет.       Он притянул её к себе, прижал к груди и положил подбородок ей на макушку. Она ненавидела себя за то, что крепко обняла его за талию. Её глаза начали слезиться.       — Да, — сказал он. — Будет.       Ей нужно было уйти, пока она снова не расплакалась. Вырвавшись, она выбежала из квартиры, не оглядываясь.

***

      Когда Сакура добралась до дома, она обнаружила, что Сарада ещё не вернулась. Невероятно благодарная за это, она направилась прямиком в душ. Ей необходим был белый шум льющейся воды, чтобы притупить разум, необходимы были горячие капли, чтобы смыть последние сутки.       Она проигнорировала щемящую боль в сердце при мысли о том, чтобы очиститься от Какаши, будто ничего не случилось. Она всё ещё чувствовала его запах на своей коже, на своей одежде, и это заставляло её думать обо всех нежных моментах, которые они разделили этим утром, обо всех разах, когда чувствовала, что он действительно, по-настоящему любит её.       Она расстроенно покачала головой и включила душ. Она должна была это сделать… забыть, что спала с Какаши. Завтра они поговорят, а потом никогда больше не будут упоминать об этом.       И определённо никогда больше не будут этого делать.

***

      Сакура готовила ужин, когда Сарада наконец вернулась со своей миссии.       — Привет, мам! — крикнула темноволосая девочка, бросая рюкзак в коридоре.       — Привет, милая, — ответила Сакура. — Не оставляй его там… убери в свою комнату, как положено.       Дочь нахмурилась, потом испустила недовольный вздох и взяла рюкзак.       — Ла-а-адно.       Через несколько минут Сакура услышала шум душа и вздохнула. Она была идиоткой: от того, что она делала в последнее время, пострадал бы не только Саске… она также подвергала риску чувства дочери. Может, у Сарады и были не самые лучшие отношения с отцом, но они работали над этим.       Внутренняя Сакура закатила глаза. Когда он дома… что бывает не так уж часто.       Сакура снова вздохнула. Сарада любит его. Она будет подавлена, если я сделаю что-то, из-за чего он не захочет возвращаться домой.       Значит, ты не можешь быть счастлива, потому что Саске покинет свою дочь… ещё сильнее, чем уже это сделал… если ты причинишь ему боль? — Внутренняя Сакура была раздражена.       Во-первых, я счастлива. У меня есть любящий муж—       Которого никогда нет рядом…       Сакура проигнорировала своё внутреннее «я». У меня есть любящий муж и замечательная дочь, хорошая работа—       Что устраивает тебя лишь частично…       Сакура вздохнула в третий раз. Заткнись. Я счастлива. И даже если бы это было не так… нет, мне не позволено быть счастливой, если это означает, что моя дочь будет несчастна. Это и значит быть родителем.       А ты не думаешь, что она заметит, что ты несчастна, и это сделает несчастной её?       Сакура на минуту замолчала. Что за нелепый аргумент. Я счастлива, так что он не уместен.       Продолжай повторять себе это… — Внутренняя Сакура пожала плечами.       Мысли Сакуры прервал голос Сарады.       — Мам? Когда будет готов ужин? Умираю с голоду.       — О, скоро, — ответила она как можно более нормальным тоном. — Можешь накрывать на стол.       Сарада хмуро посмотрела на мать.       — У тебя всё хорошо? Дело в папе?       Сердце Сакуры сжалось.       — Я в порядке. И с твоим отцом ничего плохого. С чего ты взяла?       — Не знаю, — сказала Сарада, всё ещё хмуря брови. — Иногда у тебя вот такой взгляд, когда ты думаешь о нём.       — Я не совсем понимаю, о чём ты. Всё в порядке, — голос Сакуры был спокоен, но внутри она паниковала. Возможно, Внутренняя Сакура была права насчёт того, что Сарада улавливает её настроение… — Не нужно беспокоиться обо мне. Я должна беспокоиться о тебе, а не наоборот, — она протянула руку и ущипнула дочь за нос, изобразив фальшивую улыбку.       Сарада закатила глаза и пошла к буфету за тарелками.       — Не знаешь, Какаши-сама в деревне? Хочу, чтобы он показал мне что-то новое, — сказала она.       Сердце Сакуры сжалось ещё сильнее, и ей пришлось сделать паузу, прежде чем ответить, чтобы быть уверенной в том, что её голос не дрогнет.       — Думаю, да, — наконец ответила она, глядя на сковородку и стараясь не вспоминать, что чувствовала, когда он был рядом с ней, внутри неё.       — Супер! — воскликнула Сарада, ставя тарелки на стол. — Он действительно хороший учитель, даже если всегда опаздывает…       — Да, это так, — тихо согласилась Сакура, накладывая рис в две маленькие миски и протягивая их дочери. — Вот, отнеси на стол. Я хочу послушать о твоей миссии.       — Хорошо. Вообще-то, было весело! — радостно воскликнула Сарада. — Там был один очень толстый купец, но его дочь была обалденно красивая… красивее, чем Ино-оба-сан.       Сакура заставила себя улыбнуться, наливая приготовленное карри в сервировочную миску и ставя ту на стол.       — Так что же вы должны были сделать?       Сарада продолжала болтать, и Сакура почувствовала, что немного расслабляется. Ей просто нужно отодвинуть мысли о Какаши на задний план, и всё будет хорошо…       Она на это надеялась.