Лучше него

      Сакура уютно устроилась, прижавшись к боку Какаши и положив голову ему на плечо, и он обнимал её рукой. Она изучала свой указательный палец, рисовавшей произвольные узоры на его груди.       — Что теперь? — тихо спросила она, не отрывая глаз от движения пальца.       Какаши вздохнул и крепче прижал её к себе. Он посмотрел в потолок.       — Я не могу сказать тебе, что делать, Сакура, — ответил он усталым голосом. — Ты знаешь, что я чувствую… Если бы всё зависело от меня, ты бы оставила Саске и позволила мне дать тебе то, чего он не может.       Позволила мне дать тебе то, чего он не может…       Желудок Сакуры перевернулся от слов Какаши, от мысли, что он вот так будет рядом, когда она захочет… без чувства вины. От мысли о том, чтобы чаще ужинать вместе, только втроём — Сакура, Сарада и Какаши — как настоящая семья. От мысли о том, чтобы быть с мужчиной, который смешил её, бросал ей вызов, помогал ей, показывал, как сильно он её любит, был рядом с ней и её дочерью.       Она бессознательно прижалась к нему ещё теснее.       Какаши снова вздохнул и положил подбородок ей на макушку.       — Но это не от меня зависит, Сакура… Тебе нужно решить, чего ты действительно хочешь, что действительно лучше для тебя и Сарады.       Сакура знала это, но хотела бы, чтобы это было не только её решение. Она не хотела причинить кому-либо боль. Мысль о том, что почувствует Саске, если она оставит его, убивала её, но мысль о том, что почувствует Какаши, если она покончит с тем, что у них было, также заставляла её сердце сжиматься… И она знала, что ей тоже будет больно покончить с этим. Он делал её счастливой, она не могла этого отрицать. И он дал ей понять, насколько счастливой она может быть. Она не знала (или не позволяла себе признаться), до какой степени она была несчастна, пока Какаши не сделал её счастливой. Было так трудно думать о том, чтобы отпустить это…       А ещё Сарада… что она будет чувствовать? Она только начала узнавать отца… как на это повлияет развод? Сакура уже видела, как Саске будет держаться от деревни подальше —       Ещё сильнее? — ехидно вмешалась Внутренняя Сакура.       Сакура хотела возразить, но вынуждена была согласиться. Да, ещё сильнее.       Это означало, что на этом фронте ситуация может не особо измениться…       И Сараде нравился Какаши… Но как она отнесётся к тому, что этот общепризнанно бесящий мужчина станет её отчимом?       …Отчим… это звучало так странно. Но именно им он и был бы, если предположить, что он захочет пожениться…       А захочет ли он жениться на ней?       Сакура запрокинула голову, чтобы посмотреть на сереброволосого Копирующего ниндзя. Он ответил ей тёплым взглядом, и она покраснела, быстро опустив голову.       Да, он, вероятно, захочет жениться на ней.       Её сердце снова стало переполняться от этой мысли и от того, как он провёл большим пальцем по изгибу её талии. Она нежно поцеловала его в грудь.       …Сарада, вероятно, воспользуется этим как предлогом, чтобы увидеть его лицо…       Сакура хихикнула.       — Что? — спросил Какаши ленивым голосом.       — Ничего… — она снова прыснула. — Я только что мысленно представила Сараду, говорящую тебе, что ты должен показать ей лицо, если собираешься стать её отчимом.       — Отчимом, да? — лукаво пробормотал Какаши.       Сакура мгновенно вспыхнула от смущения.       — Ну… Я, э-э-м… Я просто… — она запнулась.       В груди Какаши загудело, когда он рассмеялся.       — Я не против, — сказал он, притянув её и уложив на себя.       — Эй! — запротестовала она, балансируя обеими ладонями на его груди, прежде чем поднять голову и негодующе посмотреть на него.       Одну руку он уложил на её поясницу, а другой заправил за ухо прядь розовых волос, упавшую ей на глаза. От выражения его лица у неё замерло сердце, а взгляд растерял всю суровость, когда уголки его глаз слегка изогнулись от лёгкой улыбки, которой он одарил её.       — Я бы женился на тебе, — заявил он так, будто это была самая простая вещь на свете.       Его рука скользнула из-за уха Сакуры и присоединилась к другой на её спине. Она оперлась локтем ему на грудь, раздвинув ноги, оседлала его талию и уставилась на него, слегка приоткрыв рот.       Она не знала, почему её не так уж сильно испугал сказавший, что женится на ней, мужчина, которого несколько месяцев назад она даже не рассматривала в качестве любовника.       — Как ты можешь так легко говорить такие вещи? — тихо спросила она.       Уголок его рта приподнялся в игривой усмешке.       — Ну, как ты очень любишь указывать… хотя ты и преувеличиваешь… — он на мгновение нахмурился, — я уже немолод… У меня было много времени, чтобы понять, кто я и чего хочу. И за последние несколько лет я много времени провёл, думая о тебе, решая, что я должен сделать, если вообще должен, — он помолчал, глядя ей в глаза. — Сакура, я бы не рисковал твоим браком и нашей дружбой, если бы не был уверен в том, чего хочу… и не рисковал бы всем этим, если бы не был уверен, что смогу сделать тебя счастливее, чем это делает Саске.       Сакура увидела в его полуприкрытых серых глазах борьбу, через которую он прошёл, прежде чем решился сделать первый шаг.       — Понимаю, — ответила она, слегка вздохнув. — Просто для меня это странно. Я никогда не думала о тебе — или о ком-то ещё, вообще-то — в подобном ключе.       Какаши убрал руку с её спины — поправить подушку позади себя так, чтобы сесть немного прямее. Она почувствовала, как между её ног задвигался его пресс, когда он повернулся и сменил положение, а затем его рука вернулась на своё место на пояснице Сакуры, и она обнаружила, что смотреть ему в глаза стало легче.       Она нахмурилась.       — И странно, что я не чувствую себя чужой, сидя с тобой вот так, в твоей постели, когда мы оба совершенно голые. Не знаю почему…       Её голос затих.       — «Не знаю, почему» что? — спросил он.       Она с любопытством посмотрела на него, словно пытаясь понять.       — Не знаю, почему это не странно. Не знаю, почему я чувствую себя так комфортно рядом с тобой, даже сейчас, вот так… Не знаю, как ты можешь делать меня такой счастливой, когда мы творим что-то настолько неправильное.       Его взгляд смягчился, и он сел полностью ровно, обхватив её щеку одной рукой.       — Я тоже не знаю, — сказал он. — Но я бы предпочёл, чтобы ты была счастлива, когда мы не делаем ничего неправильного.       Слова Какаши напугали её, взбудоражили и заставили почувствовать себя любимой. Почти неосознанно она обвила руками его шею и соединилась с ним губами в долгом, нежном поцелуе, отстранившись лишь когда почувствовала, как в животе снова зашевелилось желание.       — Пойду-ка я. Мне нужно приготовить ужин для Сарады, — прошептала она ему в губы, затем спонтанно поцеловала его снова, позволяя их языкам встретиться, чувствуя, как он крепче сжимает её талию.       Через минуту она отстранилась и рассмеялась.       — Ты невозможен, — вздохнула она с полуулыбкой.       — Что такое? — спросил он, изображая невинность, пока уголки его рта не дрогнули в усмешке.       Её пульс участился.       — Это, — сказала она, прижимая кончик пальца к его губам. — Ты будешь держать меня здесь вечно…       Сакура попыталась встать, но он снова притянул её к себе и поцеловал в шею.       — Есть вещи и похуже, — низко пробормотал он, соединяя их губы в кратком, но глубоком поцелуе, прежде чем отпустить её и откинуться на спинку кровати.       Дыша немного прерывисто, она покачала головой в ответ на его самодовольную ухмылку, затем слезла с его талии и выбралась из кровати, чтобы одеться. Через мгновение он последовал её примеру и стал натягивать тёмно-синие тренировочные брюки. Она не смогла сдержать жар, который пронёсся по её телу при мысли о том, что он не надел под них никакого нижнего белья. В сочетании с тем, как низко сидели эти брюки на его бёдрах, она была почти готова затащить его обратно в постель.       Когда она оторвала глаза от его талии и подняла их, встречаясь с ним взглядом, у неё возникло отчётливое впечатление, что он точно знал, о чём она думала, и её лицо вспыхнуло.       Сакура поспешно натянула носки и направилась к двери… но её вновь остановила ладонь на плече. Но на этот раз она не возражала, вместо этого повернувшись и позволив ему обнять себя. Какаши провёл пальцами по розовым волосам.       — Я знаю, что немного поздно спрашивать… — начал он, неосознанно потянувшись рукой назад и смущённо почесав шею. — Но стоит ли нам беспокоиться о…       Она поняла, к чему он клонит, покраснела и уставилась в пол.       — Нет… Я защищена. Это стандартно для куноичи, если только ты не пытаешься… ну…       Он сжал её талию.       — Не то чтобы я возражал против того, чтобы делать с тобой детей—       Она вскинула голову.       — Какаши! Ты не можешь… не говори такого! — она знала, что её лицо должно быть свекольно-красным.       Он лишь усмехнулся и поцеловал её в лоб.       — Возможно, позже …       В этот краткий миг в сознании Сакуры возник образ пары серебристоволосых зеленоглазых младенцев, и она подумала, что сейчас упадёт в обморок. Когда её следующей мыслью стало: «Нет, по крайней мере у одного из них должны быть его серые глаза», — она поняла, что ей необходимо уйти.       — Я должна идти, — пробормотала она, высвобождаясь из его объятий.       — Подожди, — явно сдерживая смех, сказал он, когда притянул её обратно к своей груди. Он приподнял её лицо, положил руку ей на затылок и нежно поцеловал в губы. — До скорого, Сакура.       С этими словами он отпустил её. Она доковыляла до двери и кое-как умудрилась надеть туфли.       Когда её рука коснулась дверной ручки, она снова услышала его голос.       — Скажи Сараде-чан, чтобы не забыла: завтра в восемь утра, третий тренировочный полигон, — сообщил он позади неё.       Сакура посмотрела на него, и он одарил её фирменной улыбкой, отчего она покраснела.       — До скорого, Какаши, — быстро сказала она, а затем выскочила из его квартиры.