Его Высокопреосвященство

— Что это? — спросил Рей, присаживаясь за стол напротив Седрика, смотря на удивительно чистую бутылку в виде пузатой башенки. — Розмунд раздобыл у своих знакомых из Речных земель, — пояснил рыцарь, разливая странную жижу в кубок и делая глоток. — Местные называют это «Быстрой селёдкой».       Рей поморщился. Запах от «селедки» стоял настолько гнусный, что можно было учуять за соседнем столиком. Септон лишь надеялся, что вкус у этой бурды намного лучше, иначе как объяснить, что Седрик пьёт её с таким удовольствием.       После того, как его люди покинули Красный Замок, Рей на время затаился, хотя и появилась легкая паника, что вскоре за ним придут. Варис был ненадёжным союзником. Евнух легко мог бросить Рея за борт, как только тот перестанет быть ему нужен или будет слишком опасно держаться за септона. А такие времена были не за горами.       Бросив гостиный дом, отдав его на откуп Седрику, который уже прекрасно разбирался в управлении, Рей вернулся в свою обитель, забрав с собой и преданного Элберта. Естественно, он не собирался полностью отказываться от денег, получаемых с двора, но из-за того, что септон слишком часто уходил в город, на него стали косо смотреть в септе Красного Замка. Разумеется, лордам и леди было всё равно, где пропадает слуга Семерых, но и в самой септонской иерархии имелись те, кто воспринимал свою службу как долг перед богами. Таким был и настоятель септы Робсон. — Что с Колесницей? — септон вновь вернулся к обозначениям, которые они придумали ещё с Кирком. Колесницей обозначалась Арья, которая в этот момент уже была на пути к Скорбящему городку. — Жрец обещал, что позаботится о наших друзьях, — кивнул Седрик.       Первоначально именно Седрик должен был сопровождать Арью и бастардов, которых Рей также решил спрятать подальше от Ланнистеров. Мало кому пришло бы на ум, что самых опасных людей для нынешней династии решили спрятать в септе, в землях, которые отныне принадлежат противникам Ланнистеров — Баратеонам. — Джосет и Розмунд проведут бастардов длинным путём, — сказал было Седрик, но увидев палец на губах у септона, снизил голос и добавил: — Колесница двинулась с брааво и Дастаном более быстрым и оттого опасным путём. — Хорошо, — прикрыв глаза произнес Рей. Ему поставили на стол печеную картошку с луком и кувшин с вином. — С этим мы, пожалуй, закончим. — Временно септон мог выдохнуть. — Что будет с Повешенным? — Повесят, если мы не вмешаемся, — спокойно отозвался слуга богов, отламывая кусок картошки ложкой. — Но пока он полностью во власти императрицы, а она недоступна.       Седрик расслабленно облокотился на спинку стула, вновь влил в себя «селёдку» и, вздрогнув, с глухим стуком поставил пустой кубок на стол, заставив несколько любопытных лиц повернуться в их сторону. «Селёдка» сильно била в голову, но Седрик, похоже, держал себя в руках. Рей не мог повлиять на это, но позволил временно расслабиться его бойцам.       Мортейн продолжал исполнять его волю, а значит, в столице ему отныне приходилось обходиться собственными силами. Всего семь мечей осталось в его распоряжении, и те были слишком опасны, чтобы доверять им. Поэтому он отправил бастарда Бронзовых ворот в легкий отгул, а сам в это время вынужден был изображать из себя праведного септона. — Завязывай с этим, — наконец произнёс Рей, как только закончил трапезу. — Я могу стерпеть пьянство, сам был таким. — Быстро забрав кувшин с «селёдкой», он поднялся. — А вот секреты пьяниц не любят. Пьяниц и евнухов.       Седрик захохотал. Разложение, именно этого Рей и не хотел в своем отряде. Любое звено может оказаться слабым, как только даст слабину, а Седрик неожиданно почувствовал, что всесилен. Ещё бы, убить рыцаря Королевской гвардии и сбежать из Красного Замка с дочерью предателя, валирийским мечом и не погибнуть, любой мог бы поверить во всемогущество. Предстояло охладить его пыл, пока он не запил окончательно.       Покинув кабак, Рей посмотрел на кувшин с пойлом, которое пил Седрик, и его передёрнуло. Кто-то явно не в себе, раз решил приготовить такую отвратительную вещь. — Господин, — Элберт подошёл к нему с двумя ребятишками, которые уже носили одеяние служек и пополнили ряды приближенных Рея в септе Красного Замка. Разумеется, за всеми своими делами он практически не уделял внимание их обучению, но сытая жизнь в замке прибавила им лояльности. — Возвращаемся в замок, Элберт, — устало произнёс септон. Сегодня у него было запланировано несколько проповедей, и он с удовольствием посвятит себя им и страждущим душам. — Господин, — снова, но уже шёпотом сказал верный слуга, — мы не одни.       Резко обернувшись, Рей нос к носу столкнулся с настоятелем Робсоном, что смотрел на него своим острым орлиным взглядом. Надо сказать, Робсон в последнее время оживился и действительно стал походить на орла, точнее, на коршуна. Седого и облезлого, но столько энергии в нём ещё никогда не было. — Так, так, так септон Рей, — оскалился он, обнажая свою улыбку с отколотыми зубами, — полагаю, нарушаем запреты Семерых? — Нет, что вы, всего лишь встречался по делам септы с одним человеком. — Я это видел, — кивнул Робсон и махнул рукой, приказывая Элберту и служкам удалиться, а сам, взяв Рея за широкий рукав, потащил его в другую сторону. Лишь когда они остались одни, настоятель наконец-то отпустил Рея. — И кто был тот пьяница? — Купец-бакалейщик Сайвин Таннистер, — улыбнулся Рей, не поведя бровью в своей лжи. — Купец? — удивленно повторил Робсон, почесав свою пололысую-полоседую голову. — Бакалейщик, — повторил Рей. — Я пытался купить у него партию свежего вина для нашей септы, а в дальнейшем продавать освящённый напиток. Робсон хмыкнул. Поверил ли он в ложь Рея, сложно было сказать. — И как? — Взгляните сами. — Септон преспокойно протянул ему кувшин из-под пустой «селёдки», и тот, лишь вдохнув его пары, чуть не свалился в канаву. — Какая гадость, откуда он её взял?! — Я задал ему тот же вопрос, собственно, поэтому я ничего и не приобрёл. Робсон шмыгнул носом, пытаясь оттолкнуть от себя наваждение, вызванное резким запахом напитка Розмунда. Немного помявшись, он наконец-то смог прийти в себя и произнёс: — Нас зовёт к себе Верховный септон, — в конце концов процедил он сквозь свои дырявые зубы. — Что-то важное? — Вот и узнаем, — отмахнулся Робсон. Рей кивнул.       Верховный септон редко вызывает по пустякам, к тому же Рей был в его резиденции лишь однажды и то по собственной хитрости. Тогдашний настоятель Дарион уже давно пропал и септон даже боялся, что от старика избавились. Порой он скучал по нему, тот был хорошим человеком и умел слушать, хоть и настоящий трус.       Резкий взмах рукой от Робсона вывел его из мыслей. Рука была пуста, а кувшин уже находился в худых пальцах настоятеля. — Хоть ты и выставляешь себя праведником, а люди зовут тебя преподобным, я знаю, какая ты на самом деле змея, Рей, и поверь, при встрече с Его высокопреосвященством я поставлю вопрос о снятии с тебя сана. — С этими словами он запустил кувшин в сторону. Рей вздохнул. Осколки привели его в чувство и заставили мозг работать. Если Робсон действительно решил избавиться от него, то почему бы не рискнуть сделать тот же ход. — Что ж, по крайней мере, по этой бурде никто не будет плакать, — заметил Элберт, подошедший неожиданно со стороны.       С этим трудно было не согласиться.

***

      Площадь перед Великой септой Бейлора была чистой и ухоженной. Рею даже показалось, что это единственное такое место в Королевской гавани. Прохожие проходили мимо огромной статуи короля-септона, как его назвал однажды Рей и вздохнул. Местные короли отличались огромной крайностью в жестокости или в странностях. Даже среди великих правителей были те, которые обладали какой-либо чертой, которая в будущем попадала в учебники истории.       Порой септон думал, что он сделал ставку не на тех. Была ли у него возможность уехать в Эссос и там проповедовать? Создать свою силу, основанную на вере? Конечно, была. Именем Семерых возродить имя Таргариенов и поддержать Дейнерис, которая сейчас уже двигалась к своему величию. Да. Но Рей не считал это правильным. Династии свергают и, редко когда удается восстановить её в прежнем виде, а раз династия Таргариенов ушла в прошлое, то так было нужно. — О чём задумался?       Скрипучий голос Робсона вывел его из размышлений. Они условились встретиться возле Великих септов в полдень, и вот они здесь. Скромный, по меркам септона, наряд Рея не шел ни в какое сравнение с робой Робсона, который, судя по всему, готовился к чему-то. Белый балахон с символами Семерых напоминал Рэю кардинала из прошлой жизни, отличались лишь каноны и именования. — О правильности наших поступков, — честно ответил Рей и двинулся к дверям огромного храма.       «Из крайности в крайность», — подумал септон, поднимаясь по огромной лестнице на самый верх, туда, где некогда он принял судьбоносное решение и чуть было не потерял всё. Держа под руку Робсона, как верный слуга, и просто помогая своему настоятелю подняться, он, не обращая внимания на его ворчания, осматривался.       Служки, септоны и даже праведные сновали туда-сюда по своим делам. Одни держали в руках толстые книги священных писаний, другие останавливались с вёдрами и тряпками и начали намывать полы. Может быть, Его Воробейшество был прав, когда заставлял септонов трудиться. Некоторые из представителей веры Семерых походили на огромные шарики на ножках, да что там говорить, сам глава церкви был точно такой же. — Погоди, дай отдышусь.       Робсон схватился за мраморные перила и тяжело задышал. Странно, как в таком теле умещался такой огромный дух, а он в нём действительно присутствовал. — А, вот и вы, — ухнул казначей, которого Рей узнал не сразу.       Казначей Его Высокопреосвященства также был септоном, но, в отличие от других, он умел считать деньги и распоряжаться ими, по крайней мере, таковы были условия. На деле могло быть всякое. Подобно тому, как мастер над монетой распоряжался казной королевства, казначей веры Семерых считал деньги для Верховного септона, а также земли находились частично в его ведении, разумеется, с разрешения всё того же Верховного септона. Роба казначея отличалась от других септонов тем, что на его шее имелся небольшой значок в виде золотых весов, вот и весь атрибут. — Верховный ожидает нас, мы… — Пускай зайдут! — услышали они крик Его Высокопреосвященства.       Первым вошёл Робсон, а Рей двинулся следом. Он не терял самообладания, в прошлый раз он уже был здесь, и то, что его позвали вместе с Робсоном, говорило, что разговор предстоит серьезный. Сам настоятель септы Красного Замка разве что не прыгал от счастья, готовясь избавиться от нерадивого септона. Сам же Рей был готов парировать. В отличие него, Робсон был слаб в подковёрных играх, и всё, что умел, это говорить правду, но и этого могло быть достаточно, чтобы выкинуть преподобного из септы Красного Замка, а возможно, и из Королевской гавани. — Мой господин, я рад приве… — Сядь! — гаркнул «Толстый».       Рей огляделся. Покои Верховного септона мало чем поменялись с прошлого раза. Разве что стол стал более объёмистей, а еда более экзотической. Верховный не отказывал себе ни в чём, но несмотря на все пороки, Рей уже убедился, что он не только умён, но и радеет за положение веры в королевстве.       За столом сидели неожиданные гости. Люцеон Фрей представлял трёх Праведных, сидевших напротив Верховного. Поодаль, согнувшись в три погибели, расположился сам септон Дарион, причём он также был наряжён в одеяние Праведного. Позади Верховного сидел писарь, всё тот же коренастый паренёк, постоянно шуршащий пером. — Вы, как обычно, не расторопны, — махнул жирной рукой Верховный. Они сели, поглядывая на своего повелителя во всех смыслах. — Владыка, — устало произнёс Рей. — Замолкни, — продолжал кричать Его Высокопреосвященство. — Я тобой недоволен так же, как и твоими поступками. — Значит, это наказание? — смело спросил Рей. — Если так, то публичная порка могла бы… — Не рвись впереди телеги, ещё успеешь быть наказанным, — смягчил тон Верховный септон. — Мы здесь собрались, потому что настали тёмные времена.       До Рея неожиданно дошло: всё дело в бунте Ланнистеров. Интересно, а какой позиции придерживается Верховный? Ясное дело, что на Старка ему плевать, но в Семи королевствах есть ещё короли, которые уже предъявили или предъявят права на Железный трон. — Бунт, — подал хриплый голос Дарион, — воистину кара Семерых.       Все посмотрели на бывшего настоятеля Красной септы, но никто не произнёс ни слова. Лишь Люцеон усмехнулся и что-то сказал на ухо своему соседу, а тот лишь покачал головой. — Верно. И вот вы здесь, кто хоть как-то мог повлиять на это. И я спрашиваю вас, почему вы не предупредили меня?       Взоры обратились на Робсона и Рея. И если нынешний настоятель септы Красного Замка мало что мог знать, то вот Рей всё прекрасно знал, и более того, это прекрасно понимал и сам Верховный. — Рей, треклятый ты змей, думал играть у меня за спиной? — Верховный, не стесняясь присутствующих, зашвырнул в септона обглоданной утиной ножкой. — Ты ради власти поставил положение нашей веры на смех.       Рей, увернувшись от кости, посмотрел прямо на «Толстого» — тот хоть и не выглядел злым, показывал все признаки ярости. Вздутые щеки, красная шея, и руки до белезны в костяшках пальцев сжимавшие кубок, обделанный золотыми лентами — всё это говорило о том, что Верховный септон разозлился. — Я делал это не ради себя, — Рей солгал частично, он действительно старался ради блага королевства, в его понимании, конечно. Но что взять со стариков, которые только и думают, как набить карманы золотом или усесться на железный стул. — Неужели? А вот Робсон утверждает обратное.       Рей украдкой посмотрел на настоятеля. Тот даже не покраснел. Септон сразу понял, что Робсон явно не собирался с ним нянчиться, как это делал тот же Дарион, который, хоть и закрывал глаза на действия Рея, по крайней мере пытался понять их, в то время, как Робсон увяз в своей церковности и правилах, которые мешали ему взглянуть на мир шире. — Скажи мне, что ты ещё не поддерживал Ренли Баратеона? — Он мой лорд, — спокойно заметил септон Рей. — Да, но судьбу твою решать буду я, — оскалился жирдяй.       Поднялся Дарион. Он осунулся и стал полностью седым, но, похоже, не утратил стойкости в стенах септы. Мантия Праведного ему очень шла. Из всех присутствующих, по мнению септона Рея, именно Дарион был самым чистым септоном. Он конечно слышал, о том, что Дарион ненавидел чернь и был за это бит, но, если это правда, тогда он сполна ответил за свои грехи, а сам стал простым слугой богов. — Я могу сказать, мой господин, из всех нас лишь септон Рей знал положение вещей при дворе, и это моя вина, что я вовремя не сдержал его. — Никто в этом не сомневается, ты должен был давно предупредить меня, что у нас есть амбициозная лягушка, что вечно прыгает к солнцу. «Что же ты не пресёк меня раньше, после реформы?» — подумал Рей, но вслух этого не произнёс.       Собравшиеся не видели в нём равного. Все свои позиции при дворе септон добился сам, в то время, как остальные даже пальцем не ударили, чтобы попытаться поддержать его и поделить те крохи власти, что Рей сумел взять. Конечно, он бы не позволил взять много, но лучше иметь под боком союзников по вере, чем амбициозных лордов, что плевать хотели на государство. А Верховный тем временем продолжал: — Но сейчас я собрал вас, чтобы решить вопрос, который стоит перед всеми нами. Что делать?       Все задумались. Даже сам Рей не решился высказывать свои мысли. Хотя они были очевидны. — А что нам остаётся? — наконец-то произнёс Робсон. — Поддержать короля Джоффри.       Скептический взгляд Верховного говорил о том, что он не сомневался в таком ответе, но вот результат ему не нравился. Судя по тому, как тот вёл себя на пире, он и Роберта не сильно жаловал, но именно благодаря ему вера Семерых получила в должники короля, а это был тот ещё инструмент во влиянии на корону. — Этот… король, называй его как хочешь, непредсказуем. Я говорил с королевой, и она требует голову десницы. — Десницы? — елейным голосом переспросил Фрей. — Скорее, бывшего десницы, и к тому же иноверца. Пусть гниёт в темнице, если принц этого желает. — Нет, — покачал головой Рей. — Если лорд Старк погибнет, то это будет война с Севером. Вряд ли старший сынок Волка оставит смерть своего отца просто так. — Рей, ты хоть и хитрец, но прав, — согласился Верховный. — Но даже так, Джоффри не тот король, который нужен нам.       Все переглянулись. Такая крамольная мысль, да ещё из уст Верховного септона была слишком ужасной, чтобы принять её. Тем не менее, власть Верховного была высока, даже очень, и просто так убрать его было почти невозможно. Конечно, Рей помнил, что Серсея всегда умела «убеждать», но после смерти того септона она очень быстро оказалась в казематах септы Бейлора. Гневить богов себе дороже. — Я не… понимаю, мой господин, как глава веры Семерых вы должны… — Я помню, что должен! — заорал Его Высокопреосвященство. — Помазать голову елеем этого отпрыска короля, который даже близко не похож на отца. Он жесток, и как только люди это поймут, бунта не избежать. — Может, и не придётся, — наконец-то сказал Рей, поднимаясь из-за стола. Ему намного удобнее было мыслить, когда он двигался, так голова лучше работала. — У нас есть ещё короли. — Станнис? Он шлюший сын, который связался с ведьмой красных жрецов, — выплюнул Фрей, и все за столом, даже Дарион, поддержали его кивками и повторяющимися «да». — Станнис по праву должен быть следующим претендентом, если на то есть причины, — протянул Рей, не решаясь озвучить то, что другие и так знали. — Но мы говорим не о том, какой король нужен королевству. Мы говорим о том, какой король нужен НАМ, — он посмотрел на Верховного септона, — тот, который победит.       Люцеон с одобрением кивнул, прекрасно поняв, к чему клонит Рей. Кровь Фрея говорила в нём. Старый хорёк умудрился продвинуть своего отпрыска в септоны, да и ещё на место Праведного. Тактика выжидать и делать, это было по фреевски. Если однажды, он станет Верховным септоном, то только благодаря своему умению выжидать.       Робсон почесал затылок, остальные долго переглядывались. Словно вновь взял Дарион. — Но как мы поддержим этого победителя? Если твои слова верны, то Ренли Баратеон уже победил, — кряхтел Дарион. — Его мечи намного многочисленнее, чем у его брата.       Рей, удивленный в познании расстановки сил от Дариона, согласился. — Победителя объявим мы, только и всего. Даже Ренли Баратеон ещё не вошёл в Королевскую гавань, а это значит, что мы должны делать вид, что поддерживаем королеву. — Ну да, уж ты-то знаешь, как это делать, — стукнул кулаками об стол Робсон. — Мой повелитель, эта поганая змея променяла свой сан на благосклонность королевы, я знаю это. Вы зря доверяете ему. Может быть, умные мысли и роются в его голове, но направлены они не на веру в Семерых, а лишь на собственное обогащение. Я знаю это. Рей поднял ладонь, показывая звезду Семерых навязанную на неё. — То, что я делал, действительно помогло мне. Однако то, что сейчас я вхожу в круг доверенных людей королевы, даёт нам преимущество. Я знаю, что происходит при дворе. — Например? — Мой повелитель, лорда Старка хотят казнить прямо на ступенях Великой септы. Многие ахнули, некоторые молчали, а сам Верховный пыхтел, как кабан, которому только что вонзили огромное копье в бок. Собственно, он и был похож на кабана, не хватало лишь пятака. — Они не посмеют, это священное место. Обагрить её кровью — это значит навлечь на нас гнев богов. — Кто спорит, — пожал плечами Рей. — Но к слову, этого хочет только принц, желая показать себя защитником королевства и казнить мятежника. — Это война. — Да, — только и сказал Рей, вернувшись на место.       Все замолкли. Что делать с этой новостью, никто не знал. Сказать напрямую, значит, навлечь гнев Ланнистеров и почти в открытую показать своё недовольство. Однако, как оказалось, была ещё одна проблема. — А что насчёт Ренли, септон Рей? Вы ведь сами отдали ему в руки огромную часть нашей братии.       Все непонимающе посмотрели на Люцеона, который озвучил эту мысль. Однако, отпрыск Фрея явно знал о чём говорит. Знал об этом и сам Рей, и сейчас он думал, действительно ли он правильно поступил или тогдашний порыв был излишний и принёс больше вреда, чем пользы. — Как это понимать? — Пожизненное владение земель септ. Как только Ренли объявит о том, что он сохранит это право за септонами, большая часть священнослужителей из Штормовых земель встанет на его сторону. С этим Рей не спорил. Он и сам хотел воспользоваться этой тактикой для поднятия авторитета Ренли, но забыл сказать ему об этом. — Нет, — возразил Верховный. — Я завтра же прикажу вернуть старые порядки. — И этим подтвердите слова септона Люцеона, — мудро заметил Робсон, до этого не решающийся выступать против своего господина. — Да, — только и сказал Рей, — но у нас есть оружие против этого. Молчание.       Все удивлённо моргнули. — Если мы будем молчать, когда Ренли объявит данный приказ для поддержки септонов, то даже если он победит, что мешает нам преклонить колено в последний момент? Земли останутся во владении септонов, так они и сейчас в их владении. А мы позже сможем вычислить тех, кто решился на этот шаг, не ради веры, а ради личной выгоды. — Тогда ты первым пойдешь на плаху, — выругался Робсон. — Я не устану повторять, ты… — Мы услышали тебя, — отмахнулся от настоятеля красной септы Верховный септон. — Я запутался, и ты путаешь меня намеренно, Рей.       Все замолкли. Служки разлили всем в кубки вино, и наступило молчание, нарушаемое лишь чавканьем Верховного септона. — Я намерен сделать перестановку.       Все отвлеклись от еды и посмотрели на «Толстого», тот не останавливался есть. — Рей, хоть ты и кажешься мне опасным, будет лучше, если ты сможешь упрочить своё положение при королеве.       Рей чуть вздрогнул. Что он этим хотел сказать? — Робсон, тебя ждут в рядах Праведных, подобно тому, как Дарион вступил в их ряды, ты будешь подле меня в это нелегкое время. — Сочту за честь, мой господин, благословят Семеро ваш мудрый выбор. Люцеон с опаской посмотрел на Рея, словно он что-то заподозрил.  — Мой повелитель, разве это разумно, делать такой подарок тому, кому мы не можем доверять. Его действия показали, что он действительно не идёт по пути Веры.       Рей молчал. В этот раз ему лучше не вмешиваться. Пусть спорят о его судьбе, тем более, Верховный уже всё решил. — Это не прихоть и не попытка его возвеличить, — рыгнул он, утираясь своей робой. — А лишь поставить его в зависимое положение. — Что меня ждёт? — не выдержал в конце концов Рей. — Ты посмотри, строишь из себя глупца, но не в этот раз. Я назначу тебя настоятелем септы Красного замка. Я же назначу тебе новую братию септонов, они проследят, чтобы ты не натворил глупостей. — Верховный септон сделал паузу. — А ты проследишь за нашей королевой. И помни, что теперь ты в ответе предо мной. Отныне я держу тебя в кулаке. Только дай мне повод, и Неведомый встретит тебя с распростертыми объятиями.       Рей кивнул. У него неожиданно закружилась голова. От власти или от страха ответственности... ему показалось, что второе. — И вот твоё первое задание, — свечи неожиданно потеряли свою яркость, а в комнате стало душно, — повлияй на принца, смерть Старка не должна быть преждевременной. — Лучше бы её вообще не было, — чуть мягче добавил Дарион с облегчённой улыбкой. — Да, — кивнул Верховный. — А теперь пошли все вон.

***

— Что с тобой было? — спросил Рей Дариона, когда они вышли из покоев Верховного септона.       Они дождались, когда остальные участники совета пройдут мимо них, а сами сели на скамью перед выходом из септы. Над ними возвышалась огромная статуя Отца. Словно защищая их, он раскинул свои мощные руки. — Я был наказан, — устало произнес Дарион. Он действительно постарел и выглядел очень измученным, постоянно скрывая это за улыбкой. — Верховный наказал меня, и я долго сидел в темнице, постоянно молясь, за себя и за тебя, мой мальчик. — За меня? — Ты не виновен в моём наказании, — поднял руку Дарион, заметив, что Рей попытался что-то возразить. — Ты слишком увяз в интригах, и я это видел, но, думаешь, я не знаю, как это делается?       Рей поднёс палец к губам и задумался. Он уже много раз размышлял об этом, что интриги делают его не тем, кем он был. Дважды он переродился, сначала в Рея, потом в игрока, который идёт по головам и при этом не замечает последствий. — Даже здесь, в нашей великой вере, хватает тех, кто играет не по правилам. — Например? — Взять того же Робсона. — Дарион оглянулся и, решив, что их никто не подслушивает, шёпотом произнёс: — Он ведь родственник Верховного септона. — Хм, — только и смог выдавить из себя Рей. Они вообще не были похожи, но этого и не требовалось, даже наоборот, для них это было бы предпочтительно, чтобы никто не знал об их родстве. — Но это мало, что мне даёт. — Нам, — поправил его Дарион. — Сынок, ты не вытянешь эту дорогу в одиночку. Власть ломала и более сильных людей, а ты, несомненно, сильный, но твоя смерть не обрадует никого. — Почему? — Посмотри на них. — Он обвёл рукой зал септы. — Эти люди, которые были наверху, рады бы сделать то, что сделал ты, но у них не хватит на это духу. А ты можешь. Исполнить их мечты и желания.       Дарион встал. — Я лишь прошу тебя, не поддавайся натиску своих искушений. Мне тут попалась интересная книга, постарайся, чтобы она не кончилась раньше времени.