Прости, но мне придётся уйти, пропасть Нарочно, назло уйти И обязательно тебе сказать, Как сильно я тебя люблю любить
Арсений даже понятия не имел что в Антоне может быть столько нежности. Этот грубоватый, постоянно влипающий в неприятности мальчишка мягко смаковал его губы, словно боясь навредить. Его тонкие пальцы лежали на плечах Арсения, перебирали мягкую ткань толстовки, но с места не двигались, в то время как ладони самого мужчины медленно скользнули под чужую футболку. Парень в его руках вздрогнул, и рвано выдохнув, подался вперед, подставляясь под нежное прикосновение. — Больно… — Тихо зашипел Шастун, когда Арсений неловко задел еще не зажившую ссадину на его ребрах. Мужчина тут же отдернул руку, подался вперед и мягко коснулся губами чужого плеча, извиняясь. — Прости. — Да ниче, просто неожиданно, — парень хитро прищурился и, улыбнувшись, перебрался на колени Арсения, прижимаясь грудью к груди. Острые зубы парня сомкнулись на мочке чужого уха, сжимая едва ощутимо. — Блять, у меня сейчас сердце нахуй выскочит, — произнес отчаянным шепотом парень, отстранился, заглянул в глаза мужчины и едва ли не захныкал от невозможности выразить все, что чувствует. У Арсения руки подрагивали от такого Антона. Он смотрел на мальчишку на своих коленях, целовал его горячие губы, касался пальцами груди, бедер, ключиц и тоже и не мог понять, чего хочется больше. Едва ли, конечно, нежные чувства юношеской влюбленности можно сравнить с тягучим влечением взрослого мужчины, однако… Ладони мужчины медленно поднялись вверх по чужим бедрам, чувствуя тепло тела сквозь тонкую ткань джинс, и остановились на поясе, большими пальцами проскользнув внутрь. Шастун судорожно вздохнул и, перехватив его руки, поднял растерянные глаза на мужчину. Попов чувствовал его возбуждение, ощущал физически, когда пах парня коснулся его живота, слышал в сбитом дыхании и чувствовал в дрожащих кончиках пальцев. И будь на месте Шастуна кто-то другой, он бы взял свое, но… — Арс, не надо. — И мужчина понятливо кивнул, переложив ладони на тонкие плечи. Мальчишка сидел на его коленях, прижимался всем телом. Смущенный, с ворохом всклоченных волос и покрасневшими от поцелуев губами, он вызвал в Арсении желание. Желание связать, подчинить, трахать медленно и мучительно, до слез на зелёных глазах. Желание нежничать, не переходя грани, целовать до исступления, гладить по тонким плечам, касаться пальцами ключиц. Желание обнять, закрыть, спрятать от мира. — Извини, — сбивчиво прошептал Арсений, сдержанно улыбнувшись, — закончим? Антон что-то согласно промычал и, в последний раз прильнув к тонким губам в поцелуе, выскользнул из объятий мужчины вниз, прямо на пол. Зеленые глаза взглянули на Попова снизу вверх, открыто, преданно. Невозможно, блять… — Останешься сегодня у меня? — Не, маман потеряет, — тихо промурчал Шастун и, сложив руки на коленях мужчины, нежно улыбнулся. Такой чертовски чувствительный, до невозможности. У Арсения, кажется, даже сердце в какой-то момент встало. — Ну раз мама, то, конечно, все в следующий раз, — мужчина усмехнулся и, зарывшись пальцами в вьющиеся волосы, расслабленно прикрыл глаза. Антона не хотелось выпускать из рук, но все, что Попов мог — это лишь сжимать его ладонь в своей весь путь от гостиной до прихожей, не выпускать ее, даже когда Шастун, ругаясь и ворча, пытался натянуть на ноги кеды, держаться за него, спускаясь вниз по лестнице и остановившись перед дверью в чужую квартиру. — Сходишь со мной на свидание? Мужчина сделал шаг вперед, заставив Шастуна чуть отступиться, и вжал его в стену, едва ли не накрыв собой худое тело. На щеках у парня — пожар, а в груди еще хуже. Он неловко рассмеялся и, прикусив губу, чтобы не улыбнуться слишком уж довольно, кивнул несколько раз подряд. — В субботу, часов в семь, я за тобой зайду. За спиной Антона захлопнулась входная дверь в квартиру. Он судорожно вздохнул и, приложив ладонь к груди, прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Встревоженное избытком эмоций сердце колотилось о ребра, пульсацией отдаваясь, кажется, в самых кончиках пальцев. — Охуеть… Как же он, блять, сильно вляпался в Арсения. Парень одним движением пригладил взъерошенные волосы и, одернув вниз толстовку, прошел вглубь квартиры. В прихожей было темно и тихо. Наверное, матушка ещё не вернулась с дежурства, а Темыч вновь заперся в комнате с какой-нибудь книгой или сериалом. Повключав свет на всем своем пути, Шастун поставил чайник на кухне и, взяв с подоконника свои тетради, плюхнулся на один из стульев, стоявших у обеденного стола. Пальцы дрожали от переизбытка эмоций. Ему бы заняться чем-нибудь обыденным, привычным, чтобы привести мысли в порядок. Разбитый экран мобильника приветственно мигнул, продемонстрировав хозяину заставку с солистом из любимой рок-группы и несколько сообщений от пацанов с района. А еще Позов написал о том, что пересдал экзамен на пятерку. Парень пролистнул немногочисленный список подписок в инстаграме до самого низа, чтобы найти среди них аккаунт Поповой и, увидев, что девушка в сети, облегченно выдохнул. Недолго думая, он нажал на значок звонка и принялся ждать. Ему смертельно нужно было с кем-нибудь поговорить. Иначе реальность так и продолжит ускользать из-под ног. Ира приняла звонок только после шестого гудка. Она недовольно взглянула на Антона с экрана и мотнула головой так, что собранный из черных волос небрежный пучок на ее макушке смешно покачнулся. На заднем фоне у нее играла какая-то из песен Сектора газа, и парень, не выдержав, усмехнулся. В уголках зеленых глаз собрались лучистые морщинки. — Тох, ну ты дурак? Я была не готова к фейс-тайму! — нарочито-обиженно воскликнула Ира, с трудом сдерживая ответную улыбку, — чего хотел? Да ничего такого, Ир. Просто твой старший брат едва не разложил меня на диване в своей квартире, а я был не особо против. Просто Антон-влюбленная-семиклассница-Шастун снова не может прийти в себя от любви к Арсению. Просто меня позвали на свидание, и от одной только мысли о нем, ножки подкашиваются. Все нормально. — Да та-ак, — уклончиво ответил парень, чувствуя, как предательский румянец расползается по скулам, — чем занята? — девушка на том конце провода скептично фыркнула и, приподняв бровь (точно также, как это любил делать Попов, между прочим!), пожала плечами. — Вечер буднего дня, что я еще могу делать, — она отодвинула камеру чуть дальше, чтобы продемонстрировать парню две сложенные друг на друга тетради и несколько сборников для подготовки к ЕГЭ, — домашку делаю. Репетиторы уже затрахали… — она убрала с лица упавшую на глаза прядь и устало улыбнулась, — не ожидала, что позвонишь. Ира на секунду отвлеклась от экрана и, положив телефон на стол, на несколько секунд пропала с видео. Затем она вновь взяла мобильник в руки и показалась уже с котом на руках. Пушистая рыжая морда хмуро взглянула на Антона и широко зевнула, всем своим видом показывая свою незаинтересованность. Шастун невольно улыбнулся. — Это Персик. Решил улечься мне на ноги, представляешь? — она выпустила кота из рук, позволив ему устроиться на своих коленях, и, подперев голову рукой, чуть склонила голову набок. Что ж, не кот, но хоть кто-то парня сегодня послушает. — Не против прогуляться завтра вечером? У меня, блять, охуенные новости. На секунду на лице Поповой промелькнуло удивление, затем, словно что-то поняв, она многозначительно улыбнулась и медленно кивнула. — О-ого, у вас с Арсом что-то продвинулось? Надеюсь, что это не член, потому что моя матушка пока не готова к внукам… — С каждым сказанным ей словом Ира видела, как Антон смущается все сильнее и, наконец, когда парень тихо рассмеялся и уткнулся лицом в сгиб локтя, не выдержала. Ее мелодичный смех разнесся из динамика, отдаваясь где-то внутри Шастуна тупой болью. Заставить рассмеяться также искренне и открыто ее старшего брата у него еще не получалось. Шастун хотел рассказать Поповой все. Может быть, на него так подействовал целый год почти полной изоляции от сверстников, которая изредка прерывалась созвоном с Позовым по видеосвязи, а может, сама энергетика этой девушки действовала на него так, что невольно хотелось ей довериться. Впрочем, это было неважно. Антона попросту переполняли чувства. Он привык молчать, привык переживать все в одиночку, но, кажется, в этот раз еще немного и он попросту взорвется, так что компания Иры на сегодняшний вечер стала прекрасной возможность высказаться хоть кому-то. — Привет, — Девушка улыбнулась и, помахав ему спрятанной за розовой варежкой рукой, шагнула навстречу, почти сразу уткнувшись носом в мальчишескую грудь, греясь в приветственных объятьях. — Не думал, что ты придешь раньше, — парень неловко улыбнулся и, сунув руки в карманы куртки, шмыгнул покрасневшим от мороза носом. — Не замерзла? — Нет, я недолго ждала, — она отрицательно мотнула головой и, улыбнувшись, взяла парня под руку. От девушки привычно пахло духами, что не смог скрыть даже морозный январский воздух, и у Шастуна от ее сладости даже немного кружило голову. Или это от того, что он собирается ей рассказать?.. Вечерний город казался на удивление тихим. Не было ни спешащих куда-то пешеходов, ни машин, вечно снующих по улицам. Лишь тишина, хруст снега под ногами и едва слышные крики встревоженных чем-то птиц. Спокойно. Парень едва заметно провел языком по губам и поднял взгляд вверх. Когда они встретились с Арсом впервые, он точно также ждал снега. А теперь даже непонятно, чего ожидать. Не хотелось тешить себя надеждами о том, что они полюбили друг друга навсегда и теперь будут вместе до самой старости, пока не станут такими же, как те старики в сериале про пенсионеров-геев*. Он даже не мог быть уверен в том, что у Попова правда есть к нему что-то большее, чем просто попытка прикрыть им дыру, которую оставила та девушка… Алена. Но, блять, так хотелось поверить, что хоть что-то в жизни Антона может быть светлым, искренним, настоящим. Знал бы кто, как он устал вывозить все это дерьмо один. Парень судорожно вздохнул и покосился на Иру. Та почему-то не спешила начинать разговор, лишь молча прижималась ближе и думала о чем-то своем. Видеть девушку хмурой было непривычно. Они молча вошли в КФС (Попова как-то обмолвилась о том, что из всех фастфудов обожает именно этот), сделали заказ и заняли столик. Девушка сняла куртку и, положив ее на диванчик рядом с собой, улыбнулась. Но было что-то в ее глазах такое, что Антон этой улыбке не поверил. Решив не придумывать себе лишнего, он мотнул головой и, собравшись силами, тихо произнес: — Мы с Арсом поцеловались. Ира на мгновение удивленно замерла. Ее взгляд скользнул по лицу парня, словно пытаясь понять, не шутит ли он. С подчеркнутых прозрачных блеском губ сорвался смешок. — Рассказывай, — Попова положила свои ладони на руки Шастуна и, хитро улыбнувшись в обычной своей манере, медленно выдохнула, — все рассказывай. С каждым сказанным парнем словом внутри девушки рушились миры. Во влюбленное сердце словно ножи вкалывали. Она смотрела на то, как алеют чужие щеки, как Антон смущенно опускает взгляд, крутит кольцо на большом пальце от волнения и улыбается. Улыбается нежно, почти робко, об одной только мысли об Арсении. И брата она была готова в этот момент возненавидеть. — Я вообще не понимаю, что между нами происходит. О себе я честно могу сказать, что я, блять, полностью его, но Арс… Антон ведь красивый. Очень красивый. Высокий, улыбчивый, с этими своими завитушками на отросшей челке и тонкими пальцами, унизанными кольцами в цвет серебра. И глаза у него, словно на палитре краски смешали. Ни у кого таких нет. — Он ни разу не говорил о том, что что-то испытывает ко мне, так что я сомневаюсь, но зачем тогда целовать? Я имею в виду, он же не мог ради прикола это сделать, да? Ире стоит хотя бы перед собой признаться, что она сама позволила себе погрязнуть так сильно. Изначально ведь знала, что шансов у нее никаких, что Антон влюблен в Арса, и все равно позволила чувствам вырасти в это. Еще и пошла с ним гулять, словно лучшая подружка. — …Еще эта история с его девушкой. Сергей рассказывал, что Арсений даже лечился у психиатра после всего этого. Вдруг он просто пытается заменить ее мной. Она сама нырнула в это море, добровольно покинула пирс и окунулась в беду, названную его именем, решила лично ощутить все эти хваленные бабочки в животе, поддалась капризу юношеского помутнения и сама же поплатилась за это. Дура. — Для меня это серьезно. Поцелуи, свидания, его помощь. Напизжу, конечно, если скажу, что сам никогда его не брошу, но… я не вру. Люблю его. Правда. Последние слова, произнесенные тихо, почти на грани шепота, были сродни отрезвляющей оплеухе. Попова даже невольно коснулась щеки, словно ее действительно кто-то ударил, и едва заметно прикусила губу. На голубых глазах выступила влага. Она опустила взгляд вниз. Перед ней стоял поднос с ее заказом, к которому она даже не притронулась и, кажется, уже и не сможет. С губ сорвался невольный смешок. Девушка обхватила обеими ладонями стаканчик с холодным чаем и, приложив губы к трубочке, отвернула лицо в сторону. Приторно-сладкий вкус напитка обжег язык, и она на мгновение смогла отвлечься от свернувшегося в душе комка боли. — Ир, все хорошо? Ты, может, заболела? — Антон осекся. Конечно, он заметил, что Ира вела себя странно. Он видел, как она улыбалась в полсилы, будто бы вымученно, опускала глаза, то и дело поправляла длинные волосы. Видел ее опустошенный взгляд и никак не мог понять, что сказал такого, что могло ее настолько задеть. — Нет, нормально, — тихо отозвалась Попова и наконец подняла глаза на парня. Абсолютно спокойный, без единого намека на цунами в мыслях. Она обязательно с этим справится. — Так вы, получается, начнете встречаться? Черт, я так рада! — лгунья. Голос едва заметно дрогнул, и этой небольшой осечки хватило для того, чтобы Антон вмиг переменился в лице. — Тош, правда, я просто задумалась… И все же врать Попова умела очень плохо. Антон смотрел в ее глаза и думал о том, как же, блять, он проебался. То есть, конечно, особенной эмпатией он не отличался никогда, однако не заметить настолько очевидную вещь мог только полный дурак. И осознание правды, ударившее в голову сильнее собственных волнений, запустило по позвоночнику табун мурашек, заставив парня тут же напрячься. Шастун бегло провел языком по губам и, чуть скованно улыбнувшись, хлопнул ладонью по месту рядом с собой. — Ир, сядь-ка рядом. — Зачем? — девушка нервно заправила прядь за ухо и невольно охнула, когда Антон сам сел к ней вплотную и развел руки в стороны, приглашая в объятья. К сожалению, сейчас это был максимум из того, что он мог для нее сделать. Крепкие ладони парня сомкнулись на чужих лопатках, прижимая к себе осторожно, словно пугливого ребенка. Какая-то неясная горечь осадком появилась в душе. Он чувствовал, как мелко подрагивают от волнения ее пальцы, лежащие на его талии, ощущал сбивчивое дыхание где-то в области ключиц и мысленно надеялся на то, что не делает хуже. Он не любил ее, не мог избавить от боли полностью, и мысль об этом ложилась на плечи грузом вины. — Спасибо, — Ира улыбнулась и, украдкой стерев с лица непрошенные слезы, забавно шмыгнула носом, — я правда хочу, чтобы у вас было, как в фанфиках. — Только не как в дарковых, пожалуйста, — торопливо ляпнул Шастун, и от этой глупой шутки оба насмешливо фыркнули.***
Суббота подкралась к Арсению почти незаметно. Просто в какой-то момент словно кто-то опустил руки на плечи и шепнул елейным голосом: «готов?». А готов он, черт возьми, не был от слова совсем. Любить по-новому было странно, непривычно, почти пугающе. Алена говорила ему, уверяла, что когда-нибудь он точно полюбит кого-то другого. Ко всему прочему добавился завал в кофейне. После увольнения Кузнецовой пришлось даже изменить график работы, чтобы выиграть себе время на поиск нового бариста. Все предложенные Поповым кандидатуры Сережа нещадно отвергал, постоянно бурча что-то про то, что, кажется, замены для Ирины нет. Кондитер ушел на больничный, документации прибавилось, появились какие-то проблемы с поставщиками и у Матвиенко, кажется, потихоньку сдавали нервы. — Как только найдем новых сотрудников, уйдешь на недельку в отпуск, ладно? — Арсений протянул другу чашку с эспрессо (уже третий за день) и недовольно поджал губы, оглядев его с ног до головы, — на тебя смотреть жалко. — А ты не смотри, — тихо фыркнул Сережа и, отхлебнув большой глоток из чашки, мотнул головой. Обычно собранные в тугой пучок волосы растрепались, несколько прядей выбились и сползли на лицо, но мужчину, кажется, заботило это в последнюю очередь. — Еще один рукожопый бариста, и я сам вернусь к стойке, клянусь. — Ловлю на слове, — усмехнулся в ответ Попов, невольно вспомнив время, когда Матвиенко действительно подрабатывал в каком-то именитом заведении и был, несмотря на все стереотипы, далеко не бедным студентом. За весь остаток недели они увиделись с Шастуном лишь несколько раз, все у того же подоконника, на который, несмотря на январский холод, Антон забирался, чтобы в тишине поучить общество. Хотя, на самом деле, Арсений видел его с пресловутыми сборниками так часто, что уже и не верил, что этот пацан может не сдать. Но, кажется, страх перед прошлыми неудачами брал свое, и парень даже не всегда обращал внимание на остановившегося чуть поодаль мужчину. А затем он отрывал взгляд от тетрадей и, встретившись глазами с полными нежности синими, улыбался: — Поможешь с двадцатым номером? Жесть какая-то… Anton.Shast: Сегодня все в силе? Мне нужно сказать маме, когда я вернусь THE Popov: Скажи, что я верну тебя примерно в десять. Идет? Anton.Shast: Для вас хоть весь вечер, Арсений Сергеевич Женщина взглянула на Арсения из-под стекол очков в круглой оправе и, поправив взъерошенные волосы, недоуменно нахмурилась. Ее озадаченный взгляд скользнул по мужчине сверху вниз, и в глазах промелькнуло что-то неясное, а затем она скрестила руки на груди, оперлась худым плечом о косяк двери и тихо спросила: — Я могу чем-то помочь? — Да, я за Антоном. Он должен был сказать вам о том, что сегодня вечером мы собираемся сходить… — Антон не говорил о том, что планирует куда-то с вами идти. — Резко прервала его женщина. — Вы, может, что-то напутали? — женщина украдкой обернулась, словно боясь, что кто-то может услышать их разговор, и, шагнув вперед, прикрыла за собой входную дверь. — Знаете, Антон сегодня уехал на старую квартиру отца. Наверное, собирается провести там все выходные. — Он ведь все утро мне писал, — Арсений фыркнул и, неопределенно взмахнув в воздухе рукой, раздраженно одернул воротник пальто. — Что за бред?.. Родительница невольно пожала плечами и, поджав губы, подняла на него нечитаемый взгляд. Стало неуютно. Словно Попов был не взрослым мужчиной, а провинившимся в чем-то мальчиком, которому не говорят о его ошибке прямо, но всем видом пытаются ее показать. Но, на самом деле, верить не особо хотелось. Арсений невольно усмехнулся и, опустив глаза вниз, кивнул будто бы сам себе. Что ж, будто бы он не знал, что так бывает. — Ладно, если это правда так, то я пойду. На пустой лестничной клетке звуки шагов Арсения звучали донельзя громко, едва ли эхом в голове отзывались. На самом деле было глупо думать о том, что кто-то действительно сможет сблизиться с этим поломанным нечто, которое мужчина привык называть собой. — Арсений, вы знаете, Антон всегда был очень доверчивым. — Вдогонку ему бросила женщина, заставив замереть на месте. — Легко привязывался к людям, это, наверное, даже его недостаток. Но вы ведь взрослый человек, и должны понимать, что в его возрасте легко перепутать чувства. Например, благодарность и, я не знаю, влюбленность. — Она коротко рассмеялась. — Не воспринимайте, пожалуйста, эти дурачества всерьез. — Я понял, — едва слышно произнес Попов, не оборачиваясь, — спасибо. THE Popov: Антон, что-то случилось? Почему ты уехал? Это сообщение Антон даже не прочел. И в сети он тоже не появлялся.