Тайны душ

— Нет! Мы не будем этого делать! Мигель зажал уши, пытаясь сбежать от оглушающей своим шумом реальности, окутывающей его со всех сторон. Звуки лились отовсюду: с боков, с потолка, заползали под кровать серым туманом, переливающимся сотнями лиц. Мигель видел их разинутые в крике рты, выпученные глаза, видел, как двигались серые языки и губы, как лица сменяли друг друга или же и вовсе поглощали. Он сжимался в комок все сильнее, пытаясь спрятаться от страшных, обретших форму звуков. Из соседней комнаты раздался пронзительный женский вскрик, и что-то тяжелое гулко упало на пол, разбилось нечто стеклянное. Ругань стихла, зато раздались тихие всхлипы и безумное бормотание. Мигель на четвереньках выполз из-под кровати и, поглубже закутавшись в одеяло, толкнул приоткрытую дверь. Мать сидела в углу кухни, зажимая рот ладонями, которые неконтролируемо дрожали. По ее щекам текли слезы, а полный ужаса взгляд был устремлен прямо перед собой, и Мигель тоже посмотрел в ту сторону, но не увидел ничего. Вокруг живых людей всегда витал серый туман, он клубился около них, окутывая все тело, но мертвых это не касалось, ведь звуков они не издавали. Зато Мигель мог видеть вещи. Он во все глаза смотрел, как едва заметная дымка звуков клубилась около разбитой бутылки, с которой размеренно капала темная кровь. — Идем, идем, мы должны уйти. Мать трясло, ее подрагивающий голос и сбитое дыхание кружили в воздухе сизыми обрывками, в которых то и дело проглядывали черные тучи. Она металась по квартире, собирала вещи, кидая в чемодан только самое необходимое. Мигель понимал, она тоже боится, а еще он знал, что страшный громкий голос наконец-то исчез и уже не вернется. Мигель медленно зашел в комнату, позволяя матери переодеть себя, и протянул руки к игрушечной собачке, с которой не мог расставаться ни на секунду. — Нет, нет, нет, — мать вырвала у него игрушку, кидая ее куда-то в угол, и, схватив его за руку, потянула за собой к выходу. — Я куплю тебе котенка. Потом куплю котенка, хорошо? Мигель поднял на мать глаза, замечая, как рассеиваются едва заметные облачка ее дыхания. Ей было страшно. Он прекрасно понимал это, но уходить без своего друга не хотел. Мигель вырвался из рук матери, вбегая в комнату и кидаясь к отброшенной прочь собачке, цепко хватаясь за нее. Они более никогда не заводили животных после смерти Алана, старшего сына, погибшего при попытке спасти их собаку из-под колес. Однако Мигель мечтал о питомце, ведь их голоса не были столь страшными, как людские. Мать снова схватила его за руку и потащила за собой. Они даже не достигли двери, когда из-за спины выплыло резкое серое облако. Мигель прекрасно его знал. Сильная мужская рука схватила мать за волосы, оттаскивая назад. Страшный звук вернулся. Мигель присел, зажимая руками уши, и сжался в комок. Жуткие лица возникали одно за другим, пожирая друг друга, витая вокруг и непрестанно вопя. Мигель вцепился в своего плюшевого друга и закрыл глаза. Если бы их собака, Мира, все еще была с ними, ничего этого бы не произошло, ведь только ее лай был способен защитить от витавших серым туманом лиц. Но ее не было.