***
Драко шёл, не разбирая дороги. Перед глазами — пелена. Каждый шаг разделял их всё больше и больше. Навсегда. Почти дойдя до своей каюты, сказал то, что она уже не могла услышать: — Я тварь. И хочу быть таким для всех! Кроме тебя.***
Когда конкретно улетел Малфой, никто не понял. Забини и Пэнси — вместе с ним. Вечером джет вернулся и загрузил оставшихся в свое железное чрево. Летели без приключений и без стюардессы. Гермионе было совсем не до того. Бессонная ночь сделала свое дело, да и рубцы на теле еще давали о себе знать. У каждого было время обдумать ситуацию. Слизеринцы восприняли всё проще. Продолжали есть, пить и спать. Гарри и Джинни были шокированы так же, как и Грейнджер. Даже еда не лезла в горло. Просидели весь перелет, обнявшись.***
Страшно было идти на работу, зная о контракте рабыни. Не менее страшно было смотреть на начальника, сэра Драко, теперь. Гермиона решила — подаст заявление об увольнении. Не сможет в эти ледяные глаза, которые, как ей казалось, могла полюбить. Перед входом в офис сделала лицо поофициальней, осанку подправила, зашла. На её месте сидела Паркинсон, рассматривая скучающим взглядом свой безупречный маникюр. — А… грязнокровка. Зайди к шефу. Он пояснит. Гермиона сразу забыла обещания, данные самой себе, нерешительно открыла дверь, заглянула в кабинет. Всё на своих местах. Недобрый шеф тоже. Раскачивается в офисном кресле, напыщенный, жестокий хорёк. — Мисс Грейнджер. Возможно, вы думаете, что уволены. Нет. Я перевел вас обратно. Под руководство сэра Хэндриксона. С повышением зарплаты, разумеется. И выплатой денежной компенсации за причиненные неудобства. Я вами доволен. Да неужели ты доволен, мерзавец? Наконец-то. Гермиона чуть не разрыдалась. Но вспомнив, что он всегда становился гораздо счастливее, видя её слабость, сдержалась. — Спасибо, мистер Малфой. С вами ОЧЕНЬ приятно иметь дело. Еще приятней — не видеть и не слышать о нем никогда. Забыть его имя, забыть ту боль, которую причинил, выкинуть из головы человека, которого он лишил жизни. Ради неё… Или просто. Чтоб никто не смел посягать на его собственность.***
У Руфуса работалось гораздо спокойней. Старичок просто не трогал её и старался незаметно входить и выходить из кабинета. Как будто боялся сделать какое-то неловкое движение. Прошла неделя. Дни тянулись бесконечно. Что дома, что на работе. Только Живоглотушка старался радовать. То птичку дохлую принесёт, то когтиком в руку вцепится в самый неподходящий момент. Почувствовал тоску хозяйки, веселил, как умел. Всю голову себе сломала Гермиона. Почему она так хочет услышать его шаги? Сердце замирало каждый раз, когда дверь в ее офис открывалась. И разочарованно бухалось на место — не он. Снова не он. Чужие люди. Апатия перешла в отсутствие аппетита. Неприятные события прошлого отошли на второй план. Хотелось только одного — посмотреть в его красивые глаза. Просто посмотреть. И ничего больше не нужно.***
Что в Министерстве было хорошо и грамотно обустроено — это туалет. Сразу видно, где работники проводили большую часть своей офисной жизни. Не работать же, в конце концов. Огромное помещение, разделенное на две половины — мужскую и женскую. Лепнина и позолота, зеркала в бронзовой оправе. Пошлая роскошь. Гермиона задумчиво подошла к кабинке, хотела приоткрыть дверь. В дверь она не вошла — влетела. Помогли заботливые руки Драко. Его губы жарко прижались к ее шее, прошлись до спины. — Сука, как я хочу тебя… я не могу жрать и спать… Постоянно думаю о нас. Отгоняю эти мысли, но они всегда со мной. Ты ебаная ведьма. Одной рукой зажал ей рот, практически перекрыв дыхание, другой вцепился в грудь, ища возбужденный сосок. Гермиона застонала — так он сладко прикоснулся к ее заднице своим вздыбленным членом — невмоготу терпеть. — Бля, я не ждал такой отдачи. Рывком развернул, нажал на плечи, установил в нужную ему позицию — на колени перед ним. Лицо горит, губу закусил. Что она может сделать? Только то, чего он желает. Взяла в рот, рукой ласкает его яйца. Что ж ты так заорал? Мы в Министерстве, дорогой. Тут везде уши. И как она, полностью в его подчинении, всё же чувствует свою власть над Драко, управляет его эмоциями. Сосёт так нежно, облизывает, позволяет проникнуть в горло глубоко, почти задыхаясь, задерживает его там. Драко кайфанул. Это лучший минет в его жизни. Никогда так не чувствовал. Как не жил до этой минуты. Запустил ей руки в волосы, сжал её голову, помогает ей насаживаться сильнее, еще, давай моя девочка, моя сучка. Одна тревожная мысль закралась: откуда умения? Не было такого в прошлый раз. Со злостью всадил слишком сильно, закашлялась, поперхнулась, хочет, чтоб вытащил. Нет, уж! Терпи. Всем телом ощущает приход, сперма тугой волной выпускается прямо в неё, внутрь, через эти прекрасные губы. — Бляяяяяя! Кончил так мощно, аж круги пошли перед глазами. Долго не переставало трясти. Теперь твоя очередь. Поднял за шкирку, притянул к себе властно. Опустила глаза, не выдержала того желания, с которым взглянул, покраснела. Облизал её губы, целовал щеки, нос, подбородок. Запрокинул ей голову, набросился на её язык, нежный, податливый, отвечающий ласкам. Такая она маленькая, близкая, его девочка... Прислонил к стене, навалился тяжестью, трется о её тело, запуская руки ей под одежду, возбудился еще больше. Как не кончал и не орал только что. Рука уже вся в ее соках, она мечется, пытается вырваться, оттолкнуть. Но куда там. От Драко Малфоя еще никто живым не уходил. Или не выебанным. Слизеринцы — страстные ребята. — Драко, Драко. Оставь меня. Получил же, что хотел. — Я и еще получу. И всегда буду получать. Только от тебя, только с тобой. Пошло всё на хуй. Хочу тебя, обожаю, люблю! Расслабилась, расставила ножки, позволила стянуть юбку. Встал перед ней на колени, приник к ее киске, заработал языком. Услышал наконец стоны, ее голос любимый. Как без этого обходился, идиот? Такой тонкий, острый аромат ее тела, пьянит, уносит в дали, о которых не подозревал. Может, охренел совсем, может полюбил душой и не хочет другого. Только её. Только чувствовать на языке эту непередаваемую смесь, означающую приближение её оргазма. Клитор набух, вцепилась ему в плечи, закричала, излилась в него. Пока дергалась в порыве страсти, не вынимал языка из неё, чтобы чувствовать вместе с ней. Только когда успокоилась и обмякла, поднялся, целовал её долго, исследуя все уголки её рта. С радостью принял её объятия. Как давно эти пальчики не касались его. Как он этого ждал…. Вышли из туалета — пошатываются, как напились. Шепнул ей: — Я приду к тебе ночью… В коридоре стояла, вся красная от возбуждения, Матильда Рейн. Сверкая глазами, выдала: — Хорошая молодежь подросла. За этот мир можно не волноваться. Гермиона смутилась, Драко улыбнулся. Добрая ты тётка, Матильда. Надо тебя с Филчем что ли познакомить. Тоже страдает. Кошаками обмазывается.