Adventure as the meaning of life

      Где-то в далёкой солнечной Венесуэле стоят вековые горы. С их вершин на высокой скорости бегут быстротечные реки и струятся могучие водопады. Мало кто из людей отважится зайти вглубь этих мест и изучить все ухищрения дикой природы. Но будет ошибкой утверждать, что здесь нет ни единой живой души.       В одном из многочисленных горных ущелий сидели три человека. Хотя людьми они казались только на первый взгляд. Это только причудливая игра теней делала их лица похожими на человеческие. После перехода через границу каменного жилища сразу становилось не по себе. Всю кожу обдавало каким-то тяжёлым воздухом, а страх пробирал каждую клетку тела. Спрятавшись за огромное пламя огня, эти создания пребывали с закрытыми глазами и через равные промежутки времени издавали лёгкие щелчки пальцами. Так длилось довольно долго, пока у одного из них не сдали нервы:       — Сколько можно этим заниматься?! Я чувствую, что ещё немного и мы разгромим эту гремучую лачугу.       — Терпения, Якоб, — сказал хриплый старческий голос. — Я чувствую: скоро придёт наш час.       Глухую тишину нарушил слабый шорох снаружи. Одно из существ, которое было названо Якобом, вышло посмотреть, кому понадобилось прервать их переговоры. Однако незваный гость объявился сам.       — Аскольд, старина, давно не виделись, — заговорило нечто. — Какие новости вещает внешний мир?       — И тебе не хворать, малой, — усмехнулся ворон. — Что, молодая кровушка на волю зовёт?       — Да не то чтобы, — замялся собеседник, — когда должок пришлёшь?       — Как только, так сразу, — елейно отозвался Аскольд. — Где Старейшина? У меня к нему есть дело… ***       В Коукворте жизнь текла своим чередом. Приближалось Рождество. Школьники отдыхали на каникулах и развешивали подарочные носки над каминами. На улицах повсюду слышались праздничные гимны и пахло горьким ароматом хвои.       Жасмин, помогая матери с домашними делами, всё чаще ходила задумчивая и отрешенная. Посторонние списывали это на переходный возраст и прочую чепуху. На самом же деле девочку разрывали противоречивые чувства. Она уже не представляла свою жизнь без Аскольда и того мира, что он перед ней открыл. Девочка чувствовала, что с каждым днём в её жилах всё больше нарастала магия, которую становилось сложнее и сложнее контролировать. К Жасмин глубокой ночью стали приходить кошмары. Она всякий раз содрогалась, представляя неконтролируемый всплеск своей стихии. Но её семья… разве она стоит таких жертв? Из-за своих долгих опасений все выходные Жас старалась как можно чаще находиться с близкими, отдаться каждой минуте, проведённой с ними.       Во дворе царила необычная для вечно пасмурной и дождливой Британии погода. Шёл пушистый снег, был лёгкий морозец. Глаз восхищался блестящим «белым золотом» — эта красота невольно навевала рождественское настроение.       Жасмин шла со своими сёстрами, о чём-то тихо переговариваясь. Девочки направлялись к реке, которая уже успела покрыться приличным слоем льда. Жас долго упиралась и не хотела сюда приходить, но сёстры были неумолимы. Девочки, не принимая возражений, подхватили Жасмин под руки и увели на каток. Теперь всю дорогу Жас обиженно дула губы и ворчала себе под нос.       Однако в какой-то момент девочка резко замолкла и прислушалась. Ей вдруг стало до жути беспокойно, словно льдом сковало конечности. Сёстры настороженно смотрели на Жасмин, но ничего не могли понять. За спиной девочек послышался шум и громкое карканье. Лили испуганно отскочила назад. Птица грубо врезалась в Жас и Тунию. Вмиг они вместе с пернатым исчезли, и только Лили, оторопело хлопая глазами, осталась стоять мраморным изваянием на том же самом месте. ***       — Аскольд, немедленно объясни, что происходит? — кричала Жасмин, как только действие портала прекратилось. Рядом с девочкой лежала её старшая сестра. Жасмин аккуратно приподняла её за плечи и прислонила к стене. Девочка присела рядом с Тунией, ухватив ее за запястье, и спросила:       — Что с ней?       — Обычный здоровый сон, — тихо сказал Аск. — У меня к тебе разговор, и его нельзя больше откладывать. Ты подумала над моим предложением?       Жасмин заметно стушевалась и сжала плечи:       — Я не выкидывала это из головы с самой последней нашей встречи, — голос девочки начинал заметно подрагивать. — Аск, неужели это неизбежно?       — Тебя никто не заставляет ехать туда, куда не хочется, — вздохнул ворон. — Но если ты останешься здесь, то вряд ли будешь иметь возможность нормально жить. Если тебя не расплющит от переизбытка магии, то не успеешь оглянуться, как исполнится одиннадцать и сразу же появятся письма о твоём зачислении в разные школы магии. И поверь, там будет не одно письмо, а по крайней мере десяток. Эти проныры из надзора по делам несовершеннолетних уже наверняка успели вдоль и поперёк пронюхать твой магический фон. Потому любой уважающий себя господин директор сочтёт своим долгом заполучить сей лакомый экземпляр в качестве приза и использовать его в своих целях. Так не лучше ли будет пока что скрыться от загребущих ручонок?       — Но как же Туния? И все другие? — тихо произнесла Жас. — Я не смогу без них.       — Сможешь, просто не признаёшься в этом себе, — серьёзно проговорил Аск. — Если хочешь, возьми с собою тот шар, который я подарил тебе полгода назад.       — А как же родители? Ведь они будут волноваться обо мне!       — Они даже не вспомнят о твоём существовании, — сказал Аскольд, — поверь, так нужно для их же безопасности.       Жасмин после слов ворона принялась метаться по комнате. Она судорожно размышляла, чем обернётся их затея. В итоге девочка успокоилась и еле слышно пробормотала:       — Я согласна с твоим предложением. Тем не менее, зачем ты сюда ещё и мою сестру приплел?       — Помнишь, я тебе когда-то рассказывал, что искал проводник для передачи твоей силы? Так вот, я его нашел.       — Петуния?! — возмутилась Жас. — Ты в своём уме?       — Это оскорбление для ворона преклонного возраста, — проворчал Аскольд — Соглашусь, способ немного экстравагантный, но в теории действенный.       — То есть никто до этого такими неблагородными делами не занимался, — подтвердила Жасмин. — С Тунией всё будет в порядке? Ты уверен, что справишься?       — Во мне можешь не сомневаться, — усмехнулся ворон, — а в своей сестре тем более. Основная задача в этой операции будет лежать на тебе, и только от тебя зависит, как всё пройдёт.       — Я готова. — твёрдо сказала девочка.       — Погоди же, торопыга, ты же ещё не знаешь, что я хочу тебе предложить!       — Я уверена в тебе, — ответила девочка, — ты никогда не ставил передо мной ничего невыполнимого. Почему же сейчас возникли колебания?       — Я волнуюсь больше тебя, деточка. Как же прекрасно излучать юношескую беспечность… — задумчиво проговорил Аск. — Но, к сожалению, нам это ни к чему. Прошу за мной в наш «очаровательный» подвал.       — Всё время поражаюсь тебе, Аск. Зачем именно там проводить все интересные вещи? — сетовала Жасмин, когда Аск левитировал Петунию.       — Стены подвала хорошо поглощают магию, и вообще его строили специально для этих целей.       В помещении был лютый холод. Жасмин, морщась, прошла несколько метров по комнате и угрюмо взглянула на Аскольда. Ворон в ответ пренебрежительно сказал:       — Знаешь, Жасмин, хозяйка из тебя как из столяра ювелир. Ты хотя бы раз могла прийти сюда без меня или ваше благородие сии бытовые проблемы не волнуют?       Жасмин ничего не сказала, а направилась вглубь комнаты и провела рукой по полу, где был нарисован центр белого круга, наложив на него согревающие чары. Аск бережно уложил Петунию на приготовленное место и принялся объяснять Жасмин план действий:       — Теперь, Жас, не перебивай меня. Твоя задача заключается в том, чтобы правильно переправлять потоки магии на твою сестрицу. Постарайся для начала сделать это слабым напором, а после будешь постепенно его увеличивать. Проводником энергии у нас будут служить руны. Поставь руки на первые два скандинавских рисунка, нарисованных в верхней части круга, а дальше потихоньку направляй в них свой поток.       Жасмин послушалась Аскольда и принялась следовать его словам. На деле это оказалось гораздо сложнее. Мало того что магию приходилось тщательно контролировать, так ещё и направлять её на определенный курс.       В конце этого процесса Жасмин тяжело поднялась с пола и обессиленно оперлась о стену. Она не знала, сколько времени они уже здесь торчат, перед глазами всё плыло, а руки нещадно тряслись. Ворон молча кружил мимо девочки и проверял результат проделанной работы. Потом он тихо приблизился к Тунии и провел клювом над ее лбом.       — Знаешь, Жас, я ожидал худшего. У твоей сестры нет и намека на какие-нибудь физические повреждения, только лёгкое переутомление. — удивился Аскольд.       — И ты только сейчас соизволил сказать мне об этом? — с ужасом сказала Жас. — Аск, будь меня были силы, у тебя бы уже давно сгорел хвост или случайно что-то упало на твою пернатую башню!       — Не пори горячку, всё же обошлось, — пренебрежительно промолвил ворон. — Мы сегодня отбываем, к вечеру собери вещи.       — Это я уже поняла, — смиренно ответила Жас, — ещё бы ты просто так, без повода прилетел.       Ворон с укоризной взглянул на девчонку, но продолжил:       — Теперь я доставлю вас домой, прямо в твою комнату. За Петунию можешь не волноваться, с ней всё будет в порядке. Разве что проспит сутки, может, больше, всё-таки твоя магия прижиться должна. Я думаю, она к ней привыкнет.       — Тогда до встречи вечером, — задумчиво промолвила Жас.       Послышался звук портала. Через несколько мгновений Жасмин стояла посреди своей комнаты. В эту же секунду она быстро сдвинулась с места и убежала в комнату старшей сестры. Просунув голову в помещение, Жас с облегчением выдохнула: Туния всё так же спала, укрытая своим любимым розовым пледом.       С наступлением вечера комната Жасмин оказалась абсолютно пустой. Все свои вещи она вместила в один просторный чемодан. Девочка с грустью окинула взглядом помещение и даже не шелохнулась при звуке появления ворона. Пернатый дал Жасмин несколько минут, чтобы проститься со своим жилищем. Когда взгляд Жас переметнулся на него, ворон, точно истолковав его значение, подал девочке крыло.       Комната опустела. В ней не осталось ни намека на то, что здесь кто-то жил. Только лишь на столе поблескивало единственное напоминание о бывшей хозяйке в виде серой заколки, которая когда-то была на её светлых волосах.