Страшная сказка

— Сочувствую вам, сэр, — наконец сумел выдавить Пол. В Лос-Анджелесе ему довелось вести несколько дел по пропаже детей. В большинстве случаев те сбегали: от скуки, гиперопеки или, наоборот, жестокости родителей. Но было одно дело, доставшееся ему по наследству от вышедшего на пенсию детектива: девочка пропала больше двадцати лет назад и, скорее всего, была давно мертва, но несчастная мать каждый месяц появлялась в участке узнать, нет ли новостей, и каждое такое посещение заканчивалось ее страшными горькими слезами. Пол ясно видел в глазах мужчины то же глухое отчаяние. — Вы обращались в полицию, сэр? Тот дернул плечом. — О, шериф Свон… Она считает, что Грейс не пропадала. Впрочем, она даже не верит, что должна снять проклятье. — Простите, сэр? — аккуратно переспросил Пол, не уверенный, что расслышал все правильно. Мужчина устало покачал головой, глядя куда-то себе под ноги. — Все же очевидно. Это Злая Королева похитила Грейс. Понимаете? Она наверняка держит ее в Сказочной стране потому, что тут я уже все обыскал, а туда никак не могу попасть. Не могу найти правильную дорогу. И это тоже из-за нее — Регины. Из-за нее мы все здесь в этом… — Он говорил все тише и тише и под конец уже просто бормотал себе под нос, очевидно, совершенно позабыв о собеседнике. Пол осторожно коснулся его рукава. — Сэр? Послушайте, давайте я отвезу вас домой, вы расскажете мне поподробнее, при каких обстоятельствах пропала ваша Грейс, а я посмотрю, что с этим можно будет сделать, хорошо? Подняв голову, мужчина растерянно заморгал, словно не понимая, где он, что он тут делает и откуда взялся Пол. — Я… Что, простите? Офицер?.. — Дискант. Пол Дискант. — …офицер Дискант. — Мужчина, словно спохватившись, протянул аккуратную, изящную руку с длинными пальцами. — Джефферсон Хаттер. — Рад познакомиться, мистер Хаттер. — Пол ответил на рукопожатие, чувствуя, как кожу холодит прикосновение массивных колец. Джефферсон внимательно вглядывался в его лицо. — Я не помню вас по Сказочной стране, офицер, — медленно сказал он. — Не видел вас раньше в Сторибруке… Пол вежливо улыбнулся. — Я приехал сюда месяц назад. Славное место. Взгляд Джефферсона сделался далеким, словно он крепко о чем-то задумался. — Хорошо, — наконец сказал он, видимо, придя к какому-то выводу, и разжал пальцы. — Я живу в миле отсюда, офицер. — Отлично. — Пол сделал приглашающий жест в сторону машины. — Показывайте дорогу. В последнем, строго говоря, не было особой необходимости. Попетляв еще с полмили по лесу, дорога вывернула в город и вилась теперь меж богатых домов с обширными прилегающими участками. Дом номер триста шестнадцать, на который указал Хаттер, был большим трехэтажным строением в староанглийском стиле с крытым подъездом и широким, отделанным светлой плиткой крыльцом. Подъезд был освещен, в окнах первого этажа тоже горел свет. В вазонах по бокам крыльца росли вечнозеленые растения. Ограждающий территорию каменный забор дополняла плотная зеленая изгородь, вокруг дома были высажены кусты диких и домашних роз и сирени. Наверное, весной на милю окрест благоухало. — Должно быть, у вас большая семья, мистер Хаттер, — сказал Пол, пока они поднимались по лестнице. Тот покачал головой. — Нет, только я один. — Его взгляд задержался на шраме, который начинался у Пола под подбородком и тянулся на полдюйма ниже ямки ключиц. Теперь все сначала смотрели на шрам, и проходило какое-то время, прежде чем на него переставали обращать внимание. Пол привык. Внутреннее убранство дома вполне соответствовало внешнему и совсем не походило на жилище сумасшедшего. Классическая отделка с большим количеством лепнины, карнизов, плафонов и декоративных элементов соседствовала с вкраплениями модерна: яркими подушками на диванах, светильниками геометрических форм, дизайнерскими композициями из стволов берез, судя по всему, натуральных, и причудливыми картинами, от одного взгляда на которые начинало рябить в глазах и раскалывалась голова. Возможно, подумал Пол, осматривая гостиную, какая-то сумасшедшинка во всем этом все-таки была. — Дом казался меньше, когда мы жили тут вдвоем с Грейс, — сказал Хаттер, входя с подносом в руках и аккуратно опуская его на журнальный столик. Звук его шагов глушил густой ворс белого ковра, устилавшего пол перед камином. — Понимаю. — Пол кивнул на стоявшую на рояле фотографию, где хозяин дома был запечатлен с длинноволосой девочкой в белой блузке, школьной юбке в мелкую темно-синюю клетку и с огромным, разлапистым венком из полевых цветов на голове. — Это Грейс? Хаттер, разливавший чай в прозрачные стеклянные кружки, улыбнулся впервые за все это время, и даже эта мимолетная улыбка преобразила его лицо. — Да, она. Ей не хотелось на репетицию парада в честь Четвертого июля, и мы сбежали на реку. — Очень красивая, — неловко сказал Пол. Улыбка Хаттера стала печальной. — Да. — Он протянул чашку. — Попробуйте. Так пьют чай в Марокко. Пол, неловко орудуя щипчиками, добавил кусочек сахара, отпил и кивнул. — Очень вкусно, спасибо, мистер Хаттер. — По знаку хозяина он сел в ярко-красное кресло. — Просто Джефферсон. Хозяин дома опустился на диван напротив и взял чашку так, будто грел о нее пальцы. Крупные кольца из белого металла тоненько звякнули о фарфор. Взгляд его снова сделался далеким, будто он полностью ушел в свои мысли. Сняв пальто, он остался в узких темных брюках, рубашке с мелким рисунком, дорогом жилете и в том же повязанном на манер галстука шарфе. — Вы хотели мне рассказать, как обнаружили пропажу дочери, мис… Джефферсон, — мягко напомнил Пол. Конечно, он не мог знать, на самом ли деле девочка пропала, велось ли расследование и к какому выводу пришло, если велось, но одно он знал совершенно точно: он будет спать спокойнее, зная, что нынче ночью никто не бродит по темным дорогам в поисках пропавших маленьких девочек. Хозяин дома кивнул, возвращаясь в настоящее, сделал глоток и принялся рассказывать. И, хотя с каждым словом становилось все более очевидно, что бедняга повредился рассудком, Пол отставил чашку, достал маленький черный блокнот и принялся старательно делать пометки. Момент исчезновения Джефферсон описывал довольно смутно: «Просто мы всегда были вместе, а потом нет, и я знал, что она пропала». Он очень старательно отвечал на вопросы Пола относительно друзей его самого и дочери и недоуменно — о недругах, подозрительных личностях и странных обстоятельствах, которые могли бы предшествовать исчезновению. Последних, как нетрудно было предположить, судя по всему, вообще не было. И он раз за разом повторял, что, конечно же, похитительницей была Злая Королева. Как выяснилось — мэр Миллс. Потому что ее сын Генри отравился яблоком, которое с помощью своей шляпы и толики волшебства достал для нее Джефферсон. — А для кого предназначалось яблоко на самом деле? — спросил Пол, честно запротоколировав все хитросплетения этой теории. — Для мисс Свон. — Джефферсон повертел в руках опустевшую кружку. Свет лампы блестел в оставшихся на листиках мяты каплях чая. — Она же должна разрушить проклятие Королевы. Регине это, знаете ли, не нравится. Проклятие заключалось в том, что Сторибрук населяли почти исключительно герои сказок, потерявшие память о своей жизни в Сказочной стране. Список соответствия занял три полных листка в блокноте. И никто из них не мог покинуть Сторибрук, потому что тут же потерял бы память об этом месте и надежду когда-либо вспомнить свое сказочное альтер эго. Приехать никто не мог тоже, кроме шерифа Свон, потому что она была дочерью Прекрасного Принца и Белоснежки (той самой учительницы младших классов Мэри Маргарет, про которую иногда упоминала шериф Свон), и, когда Сказочную страну накрыло проклятием, ее с помощью волшебного дерева отправили в этот мир. «Просто долбаная Нарния», — с мысленным вздохом решил Пол, глядя в наполовину исписанный блокнот. Джефферсон молчал, машинально выстраивая чашки, блюдца и салфетки на подносе для чаепития в ему одному ведомом порядке. Пол вернул блокнот в карман и поднялся. — Ну, что ж, сэр. Благодарю вас за столь подробный рассказ. Я посмотрю, что полиция Сторибрука сможет для вас сделать. — В самом деле? — В голосе Джефферсона слышалось недоверие и вместе с тем — робкая тень надежды. Пол сглотнул, снова вспомнив мать той девочки из Эл Эй. — Слово офицера. — Я… — Джефферсон покачал головой, оставив в покое поднос. — Когда она была помладше, то обожала играть в чаепития. Рассаживала за столом всех своих кукол и плюшевых зверей, я заваривал чай — мы всегда использовали только настоящие сервизы — и разговаривали часами... — В голосе его слышались одновременно радость и мука. Он поднял голову, впервые дольше чем на несколько мгновений встретившись с Полом глазами, и тот наконец разглядел их цвет — светло-серые с мягкими голубыми искрами. — Я просто хочу еще раз увидеть свою дочь, офицер, — тихо закончил тот. — Понимаю, — кивнул Пол, сглотнув, когда голос подвел его. — Уже поздно, сэр. У вас был тяжелый день, вам следует отдохнуть. Вот. — Он протянул визитку. — Позвоните мне, если вспомните что-то еще или возникнут какие-то вопросы. Хорошо? Джефферсон внимательно изучил карточку. — Хорошо, офицер Дискант. — Доброй вам ночи, сэр. Не провожайте. Пол плотно прикрыл за собой тяжелую входную дверь и медленно сошел по ступенькам, чувствуя себя так, словно вязкая паутина безумия, опутавшая дом, сопротивляется, не желая выпускать его из своих липких объятий. Заводясь, заворчал мотор. Пол медленно объехал вокруг газона с гипсовой чашей выключенного по случаю холодной погоды фонтана, выехал на улицу и наконец повернул домой. Часы на ратуше показывали половину первого ночи. Улицы Сторибрука были пустынны, окна домов в большинстве своем темны. Пол полностью сосредоточился на дороге, стараясь не думать ни о том, так и оставшимся нераскрытом деле в Эл Эй, ни о несчастном безумце, которого оставил одного в большом, совершенно пустом доме. Остановившись у своего низенького обшарпанного крыльца, освещенного светом оранжевого фонарика, Пол испытал облегчение оттого, что мысли свернули в привычное русло. Он собирался завтра с утра заменить скрипящую ступеньку, починить заедающую защелку на окне спальни, постирать накопившееся за неделю белье, съездить за продуктами и, может быть, наведаться вечером в «Кроличью нору» выпить пинту пива. У входной двери что-то стояло. Пол присел. Это была накрытая красно-белым клетчатым полотенцем миска с пирожками, под которой лежала записка, написанная аккуратным крупным почерком миссис Миллер: «Увидела, что тебя весь вечер не было дома. Надеюсь, дежурство прошло спокойно». Пол улыбнулся, покачал головой и разломил один пирожок. Запахло яблоками и корицей. Начинка была еще теплая.

* * *

Ехать в «Кроличью нору» в субботу вечером пришлось по гораздо менее приятной, чем пинта пива причине — там опять подрался Лерой. Пол довез его, отчаянно сквернословящего и пытающегося выбить плечом решетку между передним и задним сиденьями, до полицейского участка и на полном серьезе пригрозил, что сейчас запрет в камере и оставит тут одного до понедельника. В выходные они с шерифом Свон дежурили в участке, только если была необходимость — весь город и так знал номера их сотовых телефонов. И только тогда буян приутих, и Пол отвез его в развалюху на окраине, где тот обитал. Остаток уик-энда прошел спокойно. Утро понедельника выдалось хмурым и холодным. Низкие сине-сизые тучи затянули небо, бледное пятно солнца едва пробивалось сквозь их пелену. Натягивая куртку, Пол подумал, что наверняка пойдет снег. Жители на улицах, казалось, тоже были мрачнее обычного, и даже всегда готовая улыбаться Руби в кафе «У бабули» украдкой зевала, наливая в два высоких пластиковых стакана его обычный утренний тройной черный с карамелью кофе и складывая в бумажный пакет четыре пончика. — Наверное, снег будет, — прокомментировал Пол, заметив, что она поглядывает в окно, пробивая чек. — М? — она захлопала длиннющими ресницами. — О, что вы, офицер, вряд ли. Заметив его недоверчивый взгляд, она наконец улыбнулась. — Вы же из Калифорнии, откуда вам знать. Снега в наших краях бывает не так и много. Идет в декабре-январе, конечно, ребятне на радость, но тает быстро. А сегодня будет дождь. Да еще, того и гляди, на целый день зарядит. Она поставила на стойку стаканы с пакетом и пододвинула к нему, наклонившись и открывая вид на аппетитный бюст, видневшийся в завязанной под грудью белой рубашке. Ее накрашенные алой помадой губы сложились в соблазнительную улыбку. — Ваш заказ, офицер. Пол смущенно улыбнулся. В шестнадцать он считался первым красавчиком в школе и недостатка в подружках не испытывал. Больше того, девчонки многое позволяли за право считаться его девушкой. Не полноценный секс, конечно, но обжиманий на заднем ряду кинотеатра или автомобиля было предостаточно, и если руку в трусики запустить позволяли единицы, то потискать сиськи давала каждая первая. А потом до него как-то разом дошло, что он играет за обе лиги и уже год как отчаянно влюблен в мальчишку из параллельного класса. И поначалу казалось даже, что это взаимно, но увы — только казалось. Пол сглотнул, чувствуя, что заливается румянцем. — Хорошего дня, мисс Руби, — пожелал он, торопливо сгребая со стойки заказ, и поспешил на улицу, направо и налево здороваясь с прохожими. Когда он добрался до участка, шериф Свон была на месте — читала утреннюю газету, ожидая, пока загрузится компьютер. Пол нажал на кнопку включения на своем, и тот привычно загудел от натуги. — Лерой в субботу опять буянил? — Ага. — Пол сунул пончик в рот, взял оба стаканчика с кофе и пошел к ее закутку. — Проблемы были? — спросила Свон, взяв у него один и возвращаясь к газете. — Нет. Пригрозил, что запру его тут до понедельника, и он успокоился. — Хорошая работа, помощник. Пол сделал глоток и переступил с ноги на ногу. — Знаете, мэм, у меня в пятницу случилось странное знакомство… — М? — Она перевернула страницу и вздернула бровь. — Я возвращался с окружной и в районе Форест-стрит встретил одного парня… Она опустила газету на колени. — Высокий, темные волосы, серые глаза, зовут Джефферсон? — Ага, — растерянно подтвердил он. — Рассказывал, что город проклят, его дочь похитила мэр Миллс, а я не открываю дела, потому что не верю в свое предназначение? — Э-э-э, ну, что-то вроде того… Он считает, что мадам мэр — колдунья и злая королева, — чувствуя себя несколько глупо, добавил Пол. Шериф вздохнула. — Не обращай внимания. Крыша у парня, конечно, съехала конкретно, но он безобидный. Бродит по городу, карты какие-то чертит. Никаких хлопот. — А дочь у него действительно пропала? — Нет, конечно. — Свон снова развернула газету. — Он развелся года четыре назад. Громкий был процесс, долгий, грязи немерено — Хаттеры всегда были состоятельным семейством, а он единственный живой наследник. Я тогда только-только тут оказалось, не особо вникала. Ну, и, когда все закончилось, жена возьми да увези дочь в неизвестном направлении, и все — на связь не выходит с тех пор. В Европу, что ли, рванула, помнится, судачили. — О, — только и сумел сказать Пол, обдумывая услышанное. — Да. А они с девочкой вроде как действительно были близки. Жена-то в основном по курортам да заграницам разъезжала, насколько я слышала. — Бедняга. — Пол допил кофе и покрутил пустой стаканчик. — А что доктор Хоппер? Шериф снова поглядела на него. — А что он? Джефферсон ничего не хочет слушать, кроме своих безумных теорий. В последний раз обозвал Арчи «безмозглым сверчком» и пригрозил мухобойкой. Повезло, что он не похож на Лероя и его не видно и не слышно большую часть времени. Оснований для задержания нет, опасности он не представляет, а принудительное лечение, знаешь ли, давно отменили. Компьютер за спиной Пола издал печальный звук, означавший, что пришла почта и пора приниматься за работу. — Не забудь внести пятничные штрафы в систему, — сказала шериф ему вслед. — И отчет по происшествиям за уик-энд для округа на тебе! — Так точно, мэм, будет сделано, — бодро отрапортовал Пол и услышал, как она фыркнула.