Страшная сказка

К концу октября даже самые стойкие деревья оделись в багрянец и золото, и живые изгороди стояли теперь цвета ржавчины и красного вина. Пол починил заедающую защелку на окне в спальне, переставил совсем проржавевшие трубы и заплесневевший бойлер в подвале, заменив его на новый, объемом в пятьдесят галлонов**** — самый большой, какой только можно было купить, не выезжая из Сторибрука. Он начал было ошкуривать дом, когда в первый уик-энд октября дневная температура поднялась до плюс шестидесяти*****, но потом резко похолодало и работу пришлось оставить до весны. — Здесь всегда так ближе к зиме, — объяснила Свон, когда в очередную пятницу ноября они откровенно скучали в участке. — Снисходит дух рождества, и все плохие мальчики стремятся стать хорошими хотя бы на чуть-чуть. А вот в январе начнется ад, пиздец и Израиль. Праздник проходит, ожидания не оправдываются, мечты не сбываются, и тут уж кто во что горазд — кто лезет в петлю, кто в бутылку, а кто и в шкафчик с оружием. Пол поднял глаза от сводки происшествий — местной, которую отсылали в округ для отчетности и прессы — за две тысячи шестой год. — Серьезно? — Вполне. В позапрошлом году Лерой надрался и залез в дом мистера Бэйла, где теперь филиал городского музея — палил из духовушки, вопил, что он олень Рудольф, и требовал вернуть его Санта-Клаусу. Пол фыркнул. Стоявшая у кофе-машины шериф скривилась. — Да, но, пока не выяснилось что у него духовушка, было вообще не смешно. — Простите, мэм, — пробормотал Пол. Она махнула рукой. — Просто хочу сказать: если кажется, что в этом городе ничего не происходит, это совсем не значит, что ничего на самом деле не происходит. — Учту. Котенок у маленькой Рози Стивенсон научился слезать с деревьев так же лихо, как на них карабкался. Лерой присмирел и теперь доставал посетителей «Кроличьей норы» не столько кулаками, сколько бесконечными жалобами — и трава-де раньше была зеленей, и налоги меньше, и солнце ярче. Пол с шерифом поспорили на десятку, поколотят ли его первыми взбешенные нытьем посетители или примется за старое сам Лерой. Из округа пришла ориентировка на грабителя заправок и мелких магазинчиков, и Пол с шерифом Свон неделю дежурили круглые сутки, уезжая домой только чтобы переодеться, залезть в душ и поспать. Грабителя взяли в маленьком городке в сорока милях к югу от них. Вечером следующего дня, снимая с доски устаревшие ориентировки, Пол вспомнил о данном Хаттеру обещании. Шериф уехала пару часов назад и недавно выходила на связь по рации, сказать, что не вернется. База муниципального архива, как обычно, еле ворочалась. Дождавшись, когда светло-серое окно программы отобразит все кнопки и предложит авторизированному пользователю начать поиск, Пол вбил в поисковые строки «Грейс Хаттер». Грейс Пенелопа Хаттер за всю историю Сторибрука была зарегистрирована лишь однажды, сертификатом о рождении в ноябре девяносто третьего года, у родителей Джефферсона и Присциллы Хаттер. Больше ни по каким базам она не проходила. Долгий и муторный поиск по отсканированной подборке «Сторибрук дэйли» по Грейс Пенелопе не принес ничего. По фамилии Хаттер нашлось несколько статей. Самая ранняя была заметкой от начала апреля девяносто третьего о бракосочетании мистера Дж. М. Хаттера и мисс Присциллы Ф. Торн. На черно-белой фотографии виднелись два размытых силуэта, и Полу подумалось, что он узнает высокую фигуру Джефферсона. В декабре тысяча девятьсот девяносто четвертого вся предрождественская передовица была посвящена долгожданному открытию городского музея. Автор статьи не пожалел восторженных эпитетов для описания разместившего экспозицию здания — роскошного двухэтажного особняка с галереями и башенками. Долгое время принадлежавший Бэйлам — одному из богатейших городских семейств, дом был передан в дар городу по завещанию последнего владельца. Пол дважды перечитал статью, пытаясь понять, почему поисковик остановился именно на этой странице, прежде чем обратил внимание на мелкий шрифт под размещенной внизу фотографией дома. «Музей г. Сторибрук. Здание построено в 1869 г. Передано в дар городу в 1994 г. по завещанию мистера М. А. Бэйла, при содействии душеприказчиков мистера Ф. С. Хаттера, а с ноября 1993 г. — Дж. М. Хаттера». Вздохнув, Пол принялся листать дальше. Следующее упоминание датировалось сентябрем две тысячи пятого. Миссис Хаттер, вернувшись после многолетнего отсутствия, преподнесла в дар экспозиции городского музея, посвященной новейшей истории Сторибрука, свою старую школьную форму, дневник с анкетами подружек, а также кое-какие младенческие вещи ее дочери. С осени две тысячи пятого по июнь следующего года упоминания появлялись почти каждый месяц, но состояли из одного-двух предложений — «судья отложил слушание бракоразводного процесса Хаттеров до вторника», «слушания по разводу Хаттеров возобновились во второй половине дня», «Хаттеры покидают здание суда по отдельности. Миссис Хаттер едет в отель «У бабули»». И все. С мая две тысячи шестого, после объявления о разводе и короткого — буквально из трех вопросов — интервью с Присциллой, где они сообщала, что довольна решением суда и намерена отдохнуть в Европе, не было ровным счетом ничего. Пол несколько минут побарабанил пальцами по столу, потер уже прилично отросший после больницы ежик светлых волос и полез в базу пропавших без вести — заявления о пропаже Пенелопы Грейс не обнаружилось. В базе данных неопознанных тел, как окружной, так и штата — в Сторибруке такого не было, — за тот период не нашлось никого и близко подходившего по описанию. Когда он закончил перерывать рапорты службы опеки об обнаруженных в соседних округах сбежавших или безнадзорных детях, которые тоже ничего не дали, часы в углу экрана показывали начало одиннадцатого вечера. Пол устало потер лицо. Зазвенел телефон. — Полицейский участок Сторибрука, помощник шерифа Дискант слушает. — Какого черта ты еще на работе? — Прорвался в динамик недовольный голос Свон. — Я шла в «Нору» и увидела свет в участке. — Уже ухожу, шериф. Так, проверял кое-что. — Учти, парень, у муниципалитета денег на оплату сверхурочных нет. — Вас понял, мэм. — Пол улыбнулся, нажал на кнопку выключения компьютера и, не дожидаясь, когда тот перестанет шуметь, вышел на улицу.

* * *

С Атлантики пришел затяжной шторм. Кисея мелкого моросящего дождя, затянув горизонт, повисла над Сторибруком. Хорошо различимая с веранды Пола в обычные дни полоса леса казалась теперь бесформенным темным силуэтом. Дождь сбил с кустов дикого шиповника на заднем дворе последние листья. По всему городу терпко пахло преющей травой и сыростью. У миссис Миллер обострился радикулит, и Пол охотно согласился прокатиться вечером по продовольственным магазинчикам и закупить для нее продуктов по списку. Он еще раз заверил ее, что деньги пока не нужны, положил список во внутренний карман форменной куртки и, натянув капюшон, матерясь и оскальзываясь на размытой земле, добежал до машины. Запах бензина, нагретого пластика и обивки салона шибанул в нос так, словно он снова оказался в Лос-Анджелесе. Пол усмехнулся, включил дворники, помахал глядевшей на него в окошко миссис Миллер и поехал на работу. Автомобилей на улицах было больше обычного: даже те, кто обычно передвигался пешком, желанием промокнуть насквозь отнюдь не горели, и только доктор Хоппер — вымокший и несчастный — по обыкновению выгуливал Понго. Не менее мокрый и несчастный пес жалобно жался к ногам хозяина, пачкая его аккуратно отутюженные твидовые брюки. На перекрестке с Примула-авеню опять не работал желтый свет — Пол сделал мысленную пометку по приезде позвонить в отдел городского обустройства. Почти сразу за поворотом, неуклюже прижавшись к бордюру, стоял синий пикап с номерами соседнего округа, крытым кузовом и затертой выцветшей наклейкой на заднем стекле — не то крыса, не то муравей, заключенные в перечеркнутый красный круг, наподобие логотипа старых «Охотников за привидениями». Капот у машины был поднят, и вокруг, прикрываясь натянутым на голову дождевиком, суетилась долговязая фигура. Пол чертыхнулся, обогнул заглохший авто, свернул к обочине и следующие полчаса провел, копаясь в проводах, пока пикап наконец не ожил. Когда он, промокший до нитки, вошел в участок, шериф Свон стояла у окна и пристально наблюдала за улицей сквозь маленький просвет в жалюзи. — Проблемы с машиной? — поинтересовалась она, не отрываясь от своего занятия. — Не у меня. Какой-то хиппи заглох практически на перекрестке. Еле завел, хотел уже в автомастерскую Энди звонить. — Синий пикап? Это Эйч Эйч, — рассеянно пояснила Свон. — У Эмерсонов опять развелись на чердаке мыши. Пол поискал, куда повесить сушиться куртку, в конце концов открыл дверь одной из камер и накинул на нее. — Случилось что-то? — спросил он, подходя к окну и выглядывая в узенький просвет. На улице не было ничего примечательного, кроме нескольких прохожих, укрывавшихся от непогоды зонтами, припаркованного у магазинчика через дорогу грузовичка да мотоцикла, притулившегося в узеньком проулке, где скаты соседних домов, заходя друг за друга, давали укрытие от дождя. — Да как тебе сказать, — вздохнула она. — Август опять в городе. Пол покосился на календарь, и Свон фыркнула. — Это имя. — Она покачала головой. — Наведывается сюда один писатель. Уж не знаю, что пишет, но приезжает за вдохновением время от времени, и вот опять. Года три ни слуху ни духу не было. — Ждать неприятностей? Шериф опустила жалюзи и взглянула на него. — Нет, во всяком случае, не тех, о которых ты думаешь. Ладно, помощник, поживем — увидим. Давай за работу. Словно только этого и дожидался, зазвонил телефон. Ближе к вечеру в разрывах серых облаков на западе ненадолго показалось солнце, но монотонная морось даже не думала прекращаться — наоборот, когда стемнело, дождь припустил с удвоенной силой. Пол перенес пакеты с покупками миссис Миллер на заднее сиденье Лэнд Ровера, рассудив, что, если случится ехать по бездорожью, то на своей шансов у него будет больше. Проверил, не оставил ли в участке свет, и, уже распахнув дверцу машины, заметил на другой стороне улицы возле фонарного столба высокую сутулую фигуру в нелепой широкополой шляпе, напоминающей больше театральный реквизит, нежели настоящий головной убор. Он захлопнул дверцу, сунул ключи в карман и перебежал дорогу. — Мистер Хаттер? Джефферсон? Это действительно был он. Тусклый свет фонаря поблескивал на поднятом воротнике его пальто. Лицо в тени шляпы казалось белым. — Что-нибудь случилось? Давно вы ждете? Джефферсон помотал головой, и Пол испытал мгновенный страх, что шляпа сейчас свалится, но она удержалась. — Я просто хотел поговорить с вами, офицер, — сказал он, и добавил неловко: — Около часа. Губы у него, разглядел Пол, тоже были белые. — Зачем же вы ждали? Почему не вошли? — Пол оборвал себя. — Пойдемте внутрь. — Он тут же осекся, вспомнив, что кофе был допит еще днем, а из съестного в наличии имелась только пачка полузасохшего печенья, которое они с шерифом грызли, если времени на обед совсем не оставалось. — Или лучше давайте я отвезу вас домой. Джефферсон переступил с ноги на ногу. На нем были дорогие узконосые туфли, долларов за четыреста, которые совершенно не соответствовали погоде. — Я только хотел спросить, узнали ли вы что-то о Грейс? — Голос у него был полон робкой надежды. Пол вздохнул, поняв, что поездку домой придется отложить. — Идемте в машину, я все расскажу по дороге. Пол включил обогреватель в салоне на полную мощность, и к тому времени, как они повернули на Форест стрит, от пальто Джефферсона шел пар и в салоне пахло мокрой шерстью. Сам он, стянув перчатки — тоже насквозь промокшие, — грел руки у решетки вентиляции, а Пол заканчивал рассказывать, чем закончились его поиски в базах данных. — Я говорил: шериф не стала заводить дело, — бесцветным голосом сказал Джефферсон, когда они остановились у крытого подъезда дома номер триста шестнадцать. — Без веских на то оснований — нет, не стала бы, — мягко уточнил Пол. Джефферсон кивнул, не поднимая глаз от своих тонких белых пальцев. На этот раз кольца на нем были другие. — Я мог бы попробовать подойти к делу с другой стороны, — озвучил Пол, и Джефферсон взглянул на него впервые за всю поездку. — Скажите, можно как-то связаться с вашей бывшей женой? Джефферсон растерянно заморгал. — Присциллой? Но… она никогда даже толком не жила в Сторибруке. Всегда были только мы с Грейс. — Я понимаю, сэр, но все же это мать девочки. Возможно такое, что после вашего расставания у нее были свои планы на дочь? На лице Джефферсона появилось странное выражение, будто он силился вспомнить давно позабытый сон. — У нее было больше планов на мое наследство, чем на Грейс. Пол сочувствующе улыбнулся, вспомнив собственную невесту, которая исчезла, когда стало понятно, что за пару недель он не поправится. — И, тем не менее, это бы очень помогло, если бы с нею удалось поговорить, — сказал он, стараясь, впрочем, давить не слишком сильно. — Я понимаю, что, вероятно, вы расстались не в лучших отношениях, но остались какие-нибудь контактные данные? Телефон? Адреса? Копии документов? Джефферсон покрутил одно из своих колец. — Наш брак был… — Он тяжело вздохнул, умолк и через некоторое время продолжил: — Дома могли остаться какие-то бумаги. — Это хорошие новости, — кивнул Пол, и на лице Джефферсона появилась ломкая улыбка. — Зайдете на чашечку чая? Отперев дверь, Джефферсон снял мокрое пальто, положил шляпу на полку, где стояло еще около дюжины не менее экстравагантных экземпляров, и обернулся. — Ничего, если я накрою вам на кухне, офицер? Пол помотал головой. Кухня была под стать всему остальному дому. Значительную часть просторного светлого помещения с римскими шторами на высоких окнах занимал белоснежный кухонный гарнитур в классическом стиле с подсветкой и блестящими хромированными деталями. Массивные балки на потолке, большая кованая люстра, свисающая на нарочито грубой цепи, и гравюры в тяжелых деревянных рамах навевали на мысли о стиле «прованс». При ближайшем рассмотрении гравюры оказались иллюстрациями к «Алисе в Стране чудес». Пока Пол разглядывал изящные рисунки, Джефферсон ловко накрыл к чаю и принес коробку с документами. Чай был красным и даже без сахара отдавал сладостью. — Очень вкусно, — искренне похвалил Пол, и хозяин дома, на миг подняв голову от бумаг, неуверенно, словно позабыл, как это делается, улыбнулся. — У меня сохранилась открытка с почтовым адресом ее родителей, — сказал тот, перерыв содержимое коробки. — И копия водительских прав. Отставив чашку, Пол взял протянутый листок. Ксерокопия была темноватой, некоторые цифры не читались, но это было лучше, чем ничего. — Телефон тоже есть, но я уверен, что он отключен. — Джефферсон переписал несколько цифр из потрепанной записной книжки на лист с ксерокопией. Почерк у него был стремительный, но аккуратный. — Боюсь, это все. — Он поднял на Пола виноватый взгляд. — Этого хватит? — Для начала да, — успокоил тот. — Я попытаюсь связаться с ее родителями, возможно, она обсуждала дальнейшие планы. На губах Джефферсона мелькнула блеклая улыбка, и он снова как-то сник, ссутулился, устало разглядывая свои руки. — Я не очень понимаю, как это поможет вернуть Грейс, офицер, — виновато дернул он плечами. На этот раз на нем была темно-красная рубашка, черный атласный жилет, а шея была повязана алым шарфом, отчего кожа казалась еще бледнее и ярче выделялись искусанные полные губы. — Послушайте, — вздохнул Пол, — я понимаю, что вам непросто, но разрешите мне искать Грейс так, как меня этому учили: отработать одну за другой все версии, отбросить неверные, а то, что останется и будет решением проблемы. — Сказочная страна… — тихо сказал Джефферсон. Пол прикусил губу и остановился на дипломатичном: — Может быть. Джефферсон бросил на него задумчивый взгляд. — Возможно, я ошибся, — сказал он, аккуратно поворачивая чашку так, чтобы та стояла ровно посередине блюдца. — Возможно избранный — это вы, а не шериф Свон. — Удовлетворившись результатом, он кивнул сам себе и сложил руки на коленях. — Возможно, именно вы снимете проклятие, и тогда я смогу вернуть Грейс из Сказочной страны и мы снова будем жить вместе, как раньше… Пол сглотнул. — Сэр… Джефферсон? Тот поднял голову, глаза у него были ясные и совершенно безумные. — Вам кто-нибудь помогает с домом? Джефферсон пожал плечами. — Горничная приходит через день, раз в неделю — садовник. — Понятно. А вы… не сочтите, что я лезу не в свое дело, но… — Пол замялся, подыскивая нужные слова. — У вас сейчас определенно непростой период. Остаться вот так внезапно без дочери очень тяжело. Вы не думали о том, чтобы посещать терапию? Я, конечно, в городе недавно, но слышал, что доктор Хоппер — очень хороший специалист. Джефферсон фыркнул. — Джимини Крикет не помнит свою вторую жизнь, офицер. Он того и гляди выпишет мне пилюль, от которых и я ее забуду… Забуду мою Грейс… — Он сглотнул и помотал головой. — Нет, офицер, Арчи Хоппер мне ничем не поможет. За окном еле слышно шелестел дождь, и из-за включенного освещения казалось, что там снаружи нет ровным счетом ничего, пустота, будто дом номер триста шестнадцать по Форест стрит, Сторибрук, штат Мэн, на самом деле был игрушкой, которую за ненадобностью запер в сундуке капризный ребенок. — Хотите еще чаю? — с надеждой спросил Джефферсон, и Пол подумал, каково же ему приходится совершенно одному в большом доме, наполненном тишиной и воспоминаниями. Неудивительно, что бедняга помешался.