Когда студенты Рейвенкло начали расходиться после праздничного ужина, Кирилл Аксаков долго смотрел сестре в спину. Окруженная приятелями, Катя смеялась, трепала за щеки первокурсников и пересказывала очередные глупые сплетни. Ими щедро делился Эдик Добровольский, третьекурсник с Хаффлпаффа, который каким-то образом знал всё и обо всех, но у Катерины они обрастали ещё большими деталями.
— Тоже мне, выдумщица, — Лаврентий закатил глаза. — Ты не думала, что тебе голову за такие россказни оторвут?
— Пусть сначала поймают, — Кошанская рассмеялась и, отстранив первокурсников, потрепала за щеку уже Воронова.
— Да иди ты, — проворчал он, отпихивая ее. — В задницу.
— Эдька не врал, у тебя действительно гиперфиксация, — подмигнула ему Катерина. Дальше Кирилл слушать не стал — развернувшись, пошел совершенно в другую сторону, подальше от всего этого. Накатило одиночество: в гостиной Гриффиндора ему редко были рады, хоть и привыкли терпеть склочный характер. И как у Катьки получается друзей заводить? Она такая же вредная, как и он, даже еще хуже — всегда, стоило им оказаться наедине, нарочно включала самые жуткие фильмы, дразнилась и болтала несусветную околесицу. Конечно, за тот год она сильно изменилась, и сейчас с ней хотя бы разговаривать можно, но…
— Что, скучаешь? — лениво поинтересовался Сюэ Ян, окидывая взглядом гриффиндорца. — Вон какие стрелки себе намалевал. Точно проблемы какие-то, обычно ты столько времени на них не тратишь.
— Иди нахер, — резко отозвался Аксаков, отшатываясь в сторону. — Или хотя бы не пугай так.
— Надо же, такой смелый, а боишься простого меня, — Сюэ Ян улыбнулся и облизнул губы. — Пойдем прогуляемся, поболтаем за жизнь. Два одиночки в славную ночь Хэллоуина, что может быть романтичнее?
Он протянул Кириллу ладонь, но тот брезгливо отмахнулся и сунул руки в карманы мантии.
— Вот и сестрица твоя такая же, — вздохнул слизеринец и кивнул в сторону подземелий. — Пойдем, поговорим. Не съем я тебя, ты кислятина.
Несколько дней спустя Аксаков проклинал себя за то, что пошел прогуляться с Сюэ Яном, кошмаром всего второго курса и мигренью травологички. Но тогда он все-таки спустился по каменной лестнице вниз и решил, что ни слова этому скотине не скажет. Пусть хоть миллион долларов предложит. Ни за что.
— Я чего про сестрицу-то сказал, — спохватился Сюэ Ян и вновь одарил однокурсника широкой улыбкой. — Слышал, что она в элиту попала?
— Ну слышал, — сухо ответил Аксаков. — И что?
И зачем он ответил? Надо было развернуться и уйти, меньше проблем.
— А то. Плохие мы теперь для нее, понимаешь ли. Не тот сорт.
Сюэ Ян закинул в рот горсть драже и, громко жуя, продолжил:
— С гриффиндорской принцессой она связалась, с Нинель этой. Лучшая на курсе у вас, правильно? Красавица, умница, из хорошей семьи. Кто мы для нее? Пыль под башмаками, низшие существа, слуги. У нее и брат такой же. Отличник, спортсмен, идеал, аж тошно смотреть. Видел, как они оба в квиддич играют? Не придраться. Вот с такими и якшается Катя твоя. Ты это, береги сестру-то. Она уже ведет себя, как какая-то…
— Еще хоть слово про мою сестру, и ты пожалеешь, что говорил со мной здесь, — процедил Кирилл, доставая волшебную палочку. — Я не собираюсь с тобой церемониться и слушать всю эту херню.
Он развернулся и понесся вверх по лестнице. Сюэ Ян не отставал и бежал за ним по пятам, громко хохоча.
— И что ты мне сделаешь? Проклянешь, да? Ты ведь умеешь, — издевательски протянул он, когда они оказались на третьем этаже. — Ты ведь…
Он резко замер, завидев впереди что-то блестящее, и направился вперед. На стене между двух окон огромными буквами кто-то начертил слова:
«Тайная комната снова открыта. Трепещите, враги наследника!»
— Отличная шутка на Хэллоуин, а, Аксаков? Еще и трубу прорвало, чудо, а не день, — хмыкнул Сюэ Ян, толкнув его в бок, и тут же застыл. В огромной луже воды лежало чье-то окоченевшее тело. Кирилл с трудом заставил себя подойти ближе.
— Старина Сун Лань, — понимающе произнес слизеринец. — Эй, вставай давай! Попался!
Староста Гриффиндора не пошевелился, его голова лишь безжизненно мотнулась в сторону. Кирилл попятился прочь, разбрызгивая воду.
— Я за помощью. Уйдешь — прибью.
***
Вскоре в сопровождении деканов Гриффиндора и Слизерина подошла директриса. Внимательно осмотрев неподвижно лежащего юношу, она тихо произнесла:
— Он жив, хоть и оцепенел. Аксаков, Сюэ Ян, будьте добры, отнесите его в больничное крыло.
— Это все он! — слизеринец, отпрыгнув на добрые полтора метра, обвиняюще ткнул пальцем в Кирилла. Лю Цингэ, декан Гриффиндора, удивленно поднял бровь.
— Второкурсник, даже склонный к занятиям боевой магией, не смог бы применить настолько сложное заклинание. Минус двадцать очков Слизерину за клевету в адрес моего студента.
Шэнь Цинцю бросил короткий возмущенный взгляд на коллегу — и почему тот опять занимается воспитанием его учеников? — но вскоре тем же сухим тоном произнес:
— Сюэ Ян, завтра после уроков ко мне в кабинет. Будем учить вас следить за языком. А сейчас, будьте любезны, отнесите Сун Ланя в больничное крыло.
Кирилл закатил глаза, но все же послушался. Каким бы сильным магом не была директриса, но Даниил Данковский все равно знает лучше. Он чего только не видал и даже с
песчанкой сталкивался — что ему какой-то розыгрыш? Наверняка опять старшекурсники баловались.
***
История с Сун Ланем быстро облетела всю школу и надолго заняла умы студентов. Без подозреваемого тоже не обошлось: нападение тут же повесили на Сюэ Яна.
— Он тот еще придурок. Даже на факультативы ни на какие не ходит, сидит один вечерами, читает книжки про темную магию, — рассказывал в мужском туалете Эдик Добровольский. — Еще и попытался на другого вину скинуть. Нет, ну это точно он!
Катерина, услышав про нападение, тоже была выбита из колеи. Целыми днями она пыталась найти хоть что-то о загадочной Тайной комнате, про которую ей успел рассказать брат.
— «Истории Хогвартса» нигде нет, — провозгласила она, усевшись рядом с братом на уроке трансфигурации. — Лаврентий говорит, что свою дома оставил. Есть у Нели, но она зажилила.
От упоминания Фахрутдиновой Кирилл поморщился, но все-таки спросил:
— Чего она?
— Да говорит, что или потеряю, или страницы помну, или еще что. Ты же меня знаешь, — Катерина разочарованно вздохнула, перелистывая тетрадку. — Я недавно Шэню случайно мятое сочинение сдала, он на меня так орал. Как будто я, блин, виновата, что оно в сумке неудачно лежало, — фыркнула она. — В том году же нормальный был, какая муха его укусила?
— Забей на Шэня, у него бывает, — Аксаков потрепал сестру по плечу. — Зачем тебе «История Хогвартса»? Я, может, у своих поспрашиваю.
— У Латышева? Он буквы-то забыл наверняка, а ты про «Историю», — Катерина едва заметно улыбнулась. — Легенда там есть про Тайную комнату. В других книжках нет, а рассказать никто не хочет. Либо не знают, либо жадничают. Ладно, у препода истории магии спросим. Пусть пользу приносит.
Историю магии вел Вадюша — все студенты его за глаза так и называли. Он славился двумя вещами: тем, что все звали его просто «вы», забыв имя и отчество почти сразу после знакомства, и тем, что он очень легко соскальзывал с темы занятия. Весь урок Вадюша мог говорить о том, как куда-то ездил путешествовать по «очень важным делам Хогвартса» или о своих философских воззрениях. Перебивать его не решались: в пылу рассуждений он часто забывал задать домашку.
В час икс, когда весь второй курс занял свои места и урок начался, Вадюша начал уныло вещать о важнейших международных соглашениях средневековых магов. Некоторые студенты уже клевали носом, кто-то играл в крестики-нолики или в морской бой, и лишь Катерина ждала подходящего момента. Как только закончился рассказ о встрече английских и французских магов в преддверии Столетней войны, она подняла руку.
— Да, Карина? Вы что-то хотели уточнить? — поинтересовался с робкой улыбкой профессор.
— Я бы хотела попросить вас рассказать нам о Тайной комнате, — одарила его улыбкой Кошанская. — Видела в одной из книг упоминание, а следующую страницу вырвали. Просто варвары!
