После нападения на Эдика Добровольского всю школу будто парализовало. Деканы объявили, что теперь студенты постоянно будут под наблюдением преподавателей и персонала, и большим надеждам на прогулки и отдых пришёл конец. Урок сменялся уроком. Профессора, как маленьких, провожали студентов до кабинета и подписывали тонны бумажек друг у друга, подтверждая, что доставили всех в целости и сохранности.
На каждый чих теперь требовалось разрешение, а о походах в библиотеку и вовсе можно было бы забыть — если бы не Лаврентий. Каким-то чудом ему удалось уговорить младшую миссис Дункан после занятий по фортепиано провожать его туда. Устроившись на своём любимом месте у окна, он вёл собственное расследование. Тихая библиотекарша не обращала на студентов внимания — сидят и сидят себе, кто на них нападет в библиотеке? — и иногда рядом с ним собирались друзья, чтобы обсудить ход дела. Каспар Каин подкидывал новые гипотезы и наблюдения, Катя Кошанская проверяла теории, задавая каверзные вопросы, а Мара Латышева просто приходила поддержать: её не слишком интересовала личность нападавшего.
— Ладно, вечером жду тебя на шахматы, — наконец, произнесла Латышева и удалилась. Лаврентий лишь перелистнул страницу и тяжело вздохнул. Что-то в его теориях не сходилось, хотя каждый шаг каждого подозреваемого был идеально обоснован.
— Ничего нового? — с сочувствием спросила Катерина, поднимая взгляд от учебника. — У меня тоже. К Уотерсу не придраться, он ведёт себя, как маленькое гениальное солнышко.
— Хотите, я вам помогу?
Катерина резко развернулась, готовая уже отчитать кого-то за подслушивание — и замерла, когда увидела Не Хуайсана. Он едва заметно улыбнулся и, не дожидаясь приглашения, устроился за тем же столом.
— Вы всё неправильно делаете, — тут же продолжил он. — И не тех подозреваете.
— Ты что, самый умный, что ли? — Лаврентий пытался замаскировать раздражение, но вышло у него отвратительно. — Иди отсюда, и не дыши даже рядом со мной.
— Не переживай, большим позором семьи, чем я, ты не станешь, — с той же мягкой улыбкой ответил хаффлпаффец. — Так что, будь любезен, окажи мне честь находиться рядом с тобой. Тем более, что я знаю, кто открыл Тайную комнату, и могу по секрету рассказать.
Подозрительно осмотревшись — библиотекарша листала журнал, студенты были поглощены домашкой, — Хуайсан наклонился ближе, поманил к себе Катю и Лаврентия и что-то зашептал.
— Да брось, — тут же ответила Кошанская, отстранившись. — Не мог он это сделать. Я же его знаю!
— Ерунду какую-то придумываешь, — вторил ей Воронов. — Взял первого попавшегося человека и на него все обвинения прикрутил. Так и я могу сделать.
— Ты этим и занимаешься, — на удивление ровно ответил Хуайсан, раскрыв веер. — А у меня есть все доказательства. Что ты можешь на это сказать?
— А то, — передразнил его Лаврентий. — По крайней мере, я…
— Вас на всю библиотеку слышно, вы в курсе? — сухо произнёс Каспар Каин, который листал толстую книгу за соседним столом. — У меня тоже есть кое-что интересное. Идите сюда.
Дважды повторять не было нужды. Едва увидев старинную книгу, все трое тут же устремились к однокурснику и сели по бокам.
— Это книга про существ пятой категории по классификации Министерства. Смертельно опасные, — отстраненно пояснил Каин. — Мне отец прислал для легкого чтения. Смотрите. Василиск, он же Король Змей.
— Старший Добровольский, что ли… — хихикнула Катерина, но тут же посерьезнела. — Прости, пожалуйста. Мы тебя слушаем.
— Даден ему взгляд убийственный, — с выражением прочитал Каспар. — Ежели кто с ним очами встретится, тотчас примет кончину скорую. Вам это ничего не напоминает?
— Ты хочешь сказать, что…
— Да. Все трое выжили, но оцепенели, потому что смотрели на василиска не напрямую. Добровольский, например, увидел его через мисс Ян. И она приняла весь удар на себя.
— Но призрак второй раз умереть не может, — подхватил Воронов. — А другие… У Сюэ Яна, говорят, в руках была магловская фотокамера.
— Никогда не думала, что эта штука спасет кому-то жизнь, — пробормотала Катерина. — А что же Сун Лань?
— Пока непонятно. Про него знал только Сюэ Ян, — развел руками Каспар.
Споря о том, каким образом гриффиндорский староста оцепенел, все четверо не заметили, что остались одни. Библиотекарша не торопилась их провожать, лишь сонно пожелала спокойной ночи и удалилась в свою комнатушку. Каспар засобирался первым. Осторожно положив старинную книгу в сумку, он кивнул Кате и Хуайсану, пожал руку Лаврентию и ушел.
— Не нравится мне все это, — еле слышно прошептала Кошанская, стоило им выйти в коридор. — Тут слишком тихо.
— Я тоже заметил, — поежился Хуайсан и по старой привычке зашел ей за спину. Катя вздрогнула, но промолчала. Ей и самой сейчас хотелось нырнуть за кого-нибудь и опасливо выглядывать из-за плеча.
— Когда слишком тихо, то происходит всякая дрянь, — наставительно произнес Лаврентий. — Бойтесь тишины и чужой доброты.
— Мне страшно, — пробормотал Хуайсан, то краснея, то бледнея.
— Правильно. Мы сейчас одни в школьном коридоре. Все остальные сидят в гостиных и их жизням ничего не угрожает.
— Ну спасибо, Воронов, напугал мне ребенка, — Катерина строго зыркнула на однокурсника и слегка сжала ладонь Хуайсана. — Но мы, кажется, не одни. За поворотом что-то шуршит.
Теперь испугался не только Хуайсан. Лаврентий стиснул в руках школьную сумку. Кошанская побелела в тон кипе листочков, которые сжимала в руках, и шепнула:
— Надеюсь, это просто кто-то из слизеринцев так балуется. Ой, папа…
— Без паники, — отстраненно бросил Лаврентий. — Помнишь, что Каин сказал? Самое главное — не смотреть этой штуке в глаза.
— Тоже мне, утешил!
Сначала Кате хотелось заорать и броситься бежать в любую сторону, хоть в тупик, лишь бы подальше от липкой неопределенности и дурацких шорохов за поворотом. Затем — стукнуть Лаврентия хорошенько, чтоб не говорил глупостей. Наконец, разум возобладал над паникой — и не только у нее. Не Хуайсан робко дернул ее за рукав мантии.
— Я тут в кармане зеркало нашел. Давайте приложим к стене и узнаем, кто там?
— Давай сюда, — Лаврентий выхватил у него изящное зеркальце и пристально оглядел. — Ты совсем как эти девки с Гриффиндора. Если бы смотрел не на свою рожу, а в котел, глядишь, тебе бы не поставили Отвратительно за последнюю контрошу.
— Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей, — тут же закрыла собой растерянного Хуайсана Катя. — Смотри давай, Аристотель фигов.
Лаврентий оттеснил обоих и приложил зеркало к стене, чтобы видеть все, что происходит за поворотом. Несколько мгновений он внимательно рассматривал происходящее — и внезапно свалился замертво. Времени медлить не было. Катя, схватив Хуайсана за руку, нырнула в ближайшую кладовку, закрыла дверь и подперла ее шваброй, ведром и старой метлой. Если бы чудовище захотело, оно бы легко пробило хлипкую преграду — но даже иллюзия безопасности была лучше, чем ничего.
***
Шорохи стихли только в середине ночи, и тогда Катя и Хуайсан, наконец, смогли вернуться в свои гостиные — договорившись, что утром встретятся и еще раз все обсудят. Но после первого урока, трансфигурации, профессор Кошанский сухо велел всем рейвенкловцам остаться, а гриффиндорцам дождаться своего декана. По его тону было понятно: случилось что-то крайне ужасное.
— Нель, как думаешь, что там? — забеспокоилась Катерина. — Может, опять напали на кого? Вчера был Лаврентий, а сегодня…
— Это не наше дело, — сухо отозвалась Нинель. — Посиди, пожалуйста, спокойно и не кричи так.
— Не кричи, не спрашивай, делай все, как скажут, — передразнил ее Кирилл. Он хотел добавить что-то еще, но к кабинету трансфигурации уже подошел Лю Цингэ и коротко приказал:
— Второй курс, строиться. Идем в гостиную. Без паники и толкотни, вы меня поняли? И никаких шуток, дело серьезное.
Пересчитав всех по головам, декан Гриффиндора успокоился и ушел вперед, показывая дорогу. Кирилл, стоявший в самом конце, чудом успел утащить за собой сестру.
— Мне надо тебе кое-что рассказать, — отстраненно бросил он, в одном из коридоров сворачивая налево, а не направо, как остальные гриффиндорцы. Их много, считать будут не скоро, еще десяток раз декан уточнит, все ли на месте — в общем, хватятся его в лучшем случае через час.
— Ты что-то узнал? Хуайсан думает, что…
— Я знаю, — перебил он сестру. — Он и мне все это рассказал вчера на травологии, но не об этом речь. Тайную комнату уже открывали хрен знает сколько лет назад. Тогда дело замяли, но одна жертва все же была. Школу чудом не закрыли.
Свернув к заброшенным туалетам, Аксаков деловито зашел в мужской и поманил за собой сестру. Катерина сначала смутилась и покачала головой. Но, вспомнив вчерашние события, она тут же юркнула за ним и едва слышно пискнула, наступив в огромную лужу.
— Тоже мне, неженка. Это же просто вода, — фыркнул Кирилл, вольготно устраиваясь на подоконнике. — Его завхоз чинит каждые три месяца, а все никак.
Катя уселась рядом с ним и боязливо поглядела на дверь. Вряд ли кто-то из преподов сюда сунется, но вдруг?
— Ты же знаешь нашего гриффиндорского призрака? Ну, Дайнслейфа.
— Припоминаю. Ты это к чему?
— А к тому. Я искал книгу по самым могущественным проклятиям, мне надо было эссе Жоханю сдать.
— Эссе? Вэнь Жоханю? Ты ничего не путаешь? — в глазах Кати замерцала хитрая искорка. — Опять выклянчил у него разрешение и шарился по Запретной секции?
— А кто из нас безгрешен? — вопросом на вопрос ответил Кирилл. — В одной из книжек упоминалась мучительная смерть от взгляда василиска, и автор сказал, что произошло всё это в Хогвартсе. Даже имя студента назвал. Я прочел все, что мог, и тут же к Дайнслейфу, а он и подтвердил.
— Так прямо и сказал? "Меня убил василиск"?
— А чего миндальничать? — фыркнул Аксаков. — Какая разница?
— Ты только это хотел мне сказать? — не выдержала Катя и спрыгнула с подоконника прямо в лужу. Ледяная вода тут же брызнула ей на мантию, и девушка коротко вскрикнула — больше от неожиданности, чем от страха.
— Не только, — Кирилл спрыгнул вслед за ней и даже не поморщился, когда вода попала ему на край мантии. — Когда мы шли на первый урок, то на стене была еще одна надпись. Еще более жуткая. «Его душа растворится в небытии, а тело навеки останется в Тайной комнате».
— Звучит как розыгрыш от Вэй Усяня, — поморщилась Кошанская. — Но, думаю, у нас нет другого выхода, кроме как последовать за
ним и посмотреть, что получится. Я слышала, как отец говорил с зельеваром, что Хогвартс могут закрыть. Тогда мне придется доучиваться в Келпи, а я видеть это место больше не хочу.
— Тогда нам туда. Дайнслейф мне кое-что показал, — Кирилл махнул рукой в самую дальнюю кабинку. Она отличалась от других — в ней не было ни унитаза, ни умывальника, лишь зев широкой трубы и изображение небольшой змейки на одной из стен. Катя не сдержалась и задала самый глупый из возможных вопросов:
— Зачем?
— Ты такая чудная, — вздохнул Аксаков. — Василиск у нас кто? Большая змеюка. Его бы заметили сразу же, если бы он показался на свет. Так что передвигался он как?
— Ну? Как?
— По трубам, — объяснил Кирилл. — Нафига ты столько читаешь, если простую загадку разгадать не можешь?
Катерина хотела было ответить так же едко, но предпочла проглотить обиду и лишь спросила:
— Кто первый пойдет?
***
По тоннелю шли долго, никуда не сворачивая. Кирилл шел первым, освещая путь неярким огоньком; Катерина шла следом, шаг в шаг, стараясь не отставать и не поддаваться соблазну свернуть в один из рукавов.
— Мы почти пришли, — прошептал Аксаков, обернувшись. — Нутром чувствую.
— Там что-то впереди, — промямлила Катя, выглянув у него из-за плеча. — Посмотри ты, я… я боюсь.
Кирилл шагнул вперед, поднимая волшебную палочку, и свет скользнул по гигантской змеиной шкуре ядовито-зеленого цвета.
— Ого, — едва слышно шевельнула губами Катерина. — Жуть какая. Пойдем скорее дальше.
Миновав змеиную кожу, брат и сестра замерли перед дверью, на которой были вырезаны две змеи с поднятыми головами. Вместо глаз у них ярко блестели изумруды.
— Алохомора, — прошептал Кирилл, и дверь послушно распахнулась перед ним.
— Это очень подозрительно, — Катя потянула его за руку и опасливо заглянула в глаза. — Такие двери просто так не открываются.
— У нас есть выбор? — строго спросил Аксаков.
Выбора не было, и они двинулись вперед, в просторную, тускло освещенную комнату, мимо пар колонн, на которых были выгравированы змеи. За последней парой, у задней стены, высилась статуя до потолка. Катерина замерла, рассматривая древнего колдуна, и еле слышно шепнула:
— Это он? Салазар Слизерин?
— Он, — так же шепотом ответил Кирилл. — Держись за мной.
Катя послушно юркнула брату за спину, но спустя пару мгновений тут же вынырнула, не в силах отвести взгляд от исполинской статуи.
Неизвестный скульптор изобразил Салазара Слизерина так подробно, как только был способен – можно было рассмотреть каждую морщинку, каждую черточку на лице, даже глядя снизу вверх. Даже его мантия была сделана, будто настоящая – только из камня. Из-под нее виднелись громадные серые стопы, подпиравшие каменный пол. Между стоп сидела худенькая, облаченная в черное фигурка с мокрыми спутанными темными волосами, облепившими лицо.
— Мо Сюаньюй, — одними губами прошептала Кошанская.
