14-й год правления императора Чэнхуа

      Услышав эти слова, управляющий Лао Ли не на шутку встревожился и попытался образумить Ли Линя:       — Молодой господин, господин Тан очень помог нашей семье Ли…       — Лао Ли, кто сейчас хозяин в семье? — перебил его Ли Линь. — Ты или я?       Верный Лао Ли от таких слов еще больше занервничал и заикаясь ответил:       — Конечно Вы, молодой господин!       — И поскольку это я, — нетерпящим возражений тоном продолжил Ли Линь, — не вмешивайся! Мне плевать, что он чиновник! Разве может чиновник нарушать закон? Это столица, а не какое-то захолустье! Если бы не он, разве мой отец стал бы убийцей?       Тан Фань лишь усмехнулся: как молодой господин семьи Ли мог быть столь невежественен? И это после стольких лет обучения?       — Ли Линь, хоть госпожа Чжан и не была тебе родной матерью, именно она воспитывала тебя с ранних лет! Не перекладывала заботу о тебе на других. Она так трогательно от всего сердца любила тебя, как родного сына. Не та мать, что родила, а та, что воспитала! Ли Мань твой отец, но также и убийца твоей матери. Понимаю, ты запутался. Тебе сейчас сложно это принять. Но если ты не можешь отличить хорошее от плохого, какой толк от стольких лет тяжелой и напряженной учебы?       Упрямо глядя перед собой, Ли Линь лишь фыркнул:       — Она хорошо относилась ко мне только потому, что у нее не было собственного сына!       Взгляд Тан Фаня похолодел, и он грустно покачал головой:       — Вижу, все книги, что ты прочел, пошли псу под хвост. Кажется, я действительно больше не могу ничего сделать для твоей несчастной матери.       Ли Линь со злостью воскликнул:       — А коли так, попрошу господина Тана удалиться! Я знаю, что ты младший магистрат префектуры Шуньтянь, но подобных тебе полно в столице. Всего лишь шестой ранг — большое дело! А Дун — рабыня семьи Ли, поэтому я сам решаю, как с ней поступить. Если сказал, что не продам, значит, не продам!       Этот Ли Линь был очень странным человеком.       Сказать, что он был полностью невежественным и несведущим в повседневных вопросах, было все-таки сложновато, так как иногда его речи имели смысл. Например, сейчас он был совершенно прав: чиновник шестого ранга, как Тан Фань, не имел никакой власти в столице. Тем более, он был лишь младшим магистратом и не мог вмешиваться в дела семьи Ли, касающиеся продажи рабов. Если бы он сейчас силой забрал А Дун, Ли Линь бы не оставил это просто так и дошел бы до его начальства, и тогда, несмотря на все обстоятельства, цензор бы обязательно выдвинул ему обвинение как «человеку, дравшемуся из-за служанки», что крайне негативно отразилось бы на его репутации.       Но сказать, что Ли Линь умен, после его высказывания о том, что его мать имела какие-то «скрытые мотивы» и только потому хорошо к нему относилась, у Тан Фаня язык не поворачивался. Его впечатление о нем резко испортилось.       Но какими бы ни были отношения между Ли Манем и госпожой Чжан, это были их проблемы. Для Ли Линя, как их сына, абсолютно нормально испытывать боль и непонимание, но он предпочел, слепо защищая отца, забыть все, что госпожа Чжан сделала для него.       Конечно, это можно было списать на сыновью почтительность, но даже в таком случае, это была лишь слепая сыновья почтительность.       Чтобы оставаться человеком не обязательно быть честным и справедливым, но по крайней мере нужно уметь отличать благодарность от обиды, добро ото зла, а иначе у него не будет будущего.       Тан Фань кивнул:       — А Дун принадлежит твоей семье, поэтому тебе и решать. Все верно, — сказав так, он развернулся и ушел, даже не взглянув на Ли Линя.       Когда Тан Фань выходил из ворот особняка семьи Ли, Лао Ли догнал его и, тяжело дыша, проговорил:       — Господин Тан, молодой господин еще мал. Господин, будьте великодушны, не опускайтесь до его уровня. Этот слуга приносит Вам извинения!       Тан Фань невольно усмехнулся:       — Он уже не маленький. Думаю, когда мне было пятнадцать, я уже сдал региональный этап Императорского экзамена, выдал старшую сестру замуж и был в состоянии прокормить семью, — заметив беспокойство Лао Ли, Тан Фань смягчился: — Можешь быть спокоен, ради светлого имени вашей Госпожи, я закрою на это глаза. Но если ваш молодой господин продолжит в том же духе, он только сделает себе хуже.       Покинув особняк семьи Ли, Тан Фань направился прямиком в префектуру Шуньтянь. Завидев Ду Цзяна, уже сидевшего в его кабинете, он улыбнулся:       — Сяо Ху, ты сегодня не занят?       Ду Цзян — или как его еще звали, Сяо Ху — был инспектором префектуры Шуньтянь и, будучи ассистентом Тан Фаня, помогал ему с официальными бумагами. Инспектора не имели ранга, да и не считались императорскими чиновниками, но желающих заполучить данную должность было немало. И поскольку император Великой Мин Чэнхуа предъявлял слишком высокие требования к уровню образования чиновников, стать ими было очень сложно. Даже перед теми, кто получил место в третьем ранге на Императорском экзамене, люди склоняли головы. Лишь сдав Императорский экзамен, можно было заполучить официальную должность.       Ду Цзяну было уже больше тридцати. Когда ему было за двадцать, он сдал региональный Императорский экзамен, а затем дважды провалил последний его этап. Ему ничего не оставалось, кроме как устроиться в префектуру Шуньтянь выполнять мелкие поручения. Для начала нужно было позаботиться о том, чтобы прокормить семью, а затем уже строить планы на будущее.       В Великой Мин было полно людей, как Ду Цзян. Он начал работать в префектуре Шуньтянь намного раньше Тан Фаня. По своей природе был аккуратным и скрупулёзным человеком, очень ответственно подходил к работе. Изначально он крайне неохотно работал в префектуре Шуньтянь, да и принадлежал к тому типу людей, которых обычно сторонятся и не принимают в коллективе, но Тан Фань ценил его. Когда он только устроился в префектуру, ему понадобился ассистент и он попросил Ду Цзяна о помощи, и не пожалел о своем выборе. Тот был просто незаменимым помощником, иногда подкидывал Тан Фаню полезные идеи, и был фактически его правой рукой.       Ду Цзян выслушал радостное приветствие Тан Фаня, но даже не улыбнулся в ответ:       — Господин, госпожа Чэнь пропала, — с серьезным лицом сообщил он.       Тан Фань взял в руки чашку с чаем и, сделав глоток, спросил:       — Как это произошло?       — После того как Ли Мань попал в тюрьму, — принялся рассказывать Ду Цзян, — семья Ли прогнала ее прочь. Она остановилась на постоялом дворе. Я действовал согласно Вашему распоряжению: оставил людей наблюдать снаружи. Как она это сделала, никто не знает, но вчера не видели, чтобы госпожа Чэнь выходила. Служащие спросили хозяина постоялого двора, и тот сказал, что госпожа Чэнь вчера ушла и не сказала куда.       Ли Мань убил свою жену. Этому были найдены убедительные доказательства, его мотивы и цели также были известны. Ничто не указывало на причастность госпожи Чэнь, но Тан Фань с самого начала подозревал, что эта красивая женщина точно приложила руку к произошедшему. С самого появления она выглядела слишком сдержанной и незаметной. Казалось, арест Ли Маня ее ни капли не испугал. Ее не смущал тот факт, что ее выгнали из особняка семьи Ли. Она была подозрительно спокойной, потому Тан Фань отправил людей следить за ней. Он не ожидал, что они дадут ей так просто ускользнуть.       — Ты велел людям обыскать комнату, в которой она жила? — спросил Тан Фань.       Ду Цзян кивнул. Он всегда был предусмотрителен и щепетилен в таких делах. Тан Фаню не нужно было напоминать ему о подобном.       — Во время обыска не было найдено ничего необычного. У нее изначально поклажи мало было. Потом я еще разок проверил все лично и обнаружил в углу на стене символ. Кажется, его совсем недавно вырезали. Небольшой, где-то с полпальца. Не знаю, как это может быть связано с госпожой Чэнь.       — Как он выглядел? — Тан Фань не мог сдержать своего любопытства.       Ду Цзян взял лист бумаги и по памяти нарисовал на нем обнаруженный символ. Взглянув на него, Тан Фань воскликнул:       — Секта Белого Лотоса?!       — Что? — ужаснулся Ду Цзян. — Неужели эта женщина была как-то связана с этим демоническим культом? Разве это не обычное дело об убийстве жены?       Лицо Тан Фаня наконец приняло серьезное выражение:       — Я тоже вначале думал, что эта женщина была просто слегка подозрительной. Поэтому и велел тебе следить за ней. Кто же знал, что все так обернется?       — Дело осложнилось, — заключил Ду Цзян. — Если она была связана с Сектой Белого Лотоса, при этом поддерживала Ли Маня и хотела стать его наложницей, то, скорее всего, это она подговорила его убить свою жену. Но нам неизвестно, какую цель она преследовала.       Тан Фань горько усмехнулся: просто отлично! То одно, то другое! Белый нефритовый конь Ван Чжи еще не нашелся, а семья Ли оказалась как-то связана с Сектой Белого Лотоса. Как говорится, беда не приходит одна.       Немного подумав, он решил:       — Поступим так: вы продолжите искать госпожу Чэнь. Так как в ее комнате вы уже побывали, они теперь будут настороже. Полагаю, если в этом деле замешана Секта Белого Лотоса, они больше не появятся, но ты все равно оставь там людей для наблюдения, чтобы точно ничего не упустить. Иди доложи обо всем господину Паню, а я пойду в Северный Двор, посоветуюсь с ними. Они уже имели дело с Сектой Белого Лотоса, может, найду какие-нибудь зацепки.       Сказав так, Тан Фань вспомнил о том, как однажды ночью его чуть не задушили. Тот человек тогда намеренно нарядился призраком, а затем оказалось, что он был связан с Сектой Белого Лотоса. Кажется, после того, что случилось с Ли Цзылуном, оставшиеся члены секты вовсе не покидали столицы, а лишь на время ушли в тень и затаились, ожидая своего часа.       Два-три года назад демон Ли Цзылун втерся в доверие к евнухам и чуть не устроил дворцовый переворот. Император, который едва не лишился трона, после этого происшествия решил, что Императорская Стража и Восточная Ограда абсолютно бесполезны, чем и воспользовался Ван Чжи, и в необычайно короткий срок получил огромную власть. К этому времени опомнилась и Императорская Стража: они перевернули всю столицу вверх дном, и после многочисленных стычек с последователями Белого Лотоса, в которых полегло немало народу, им наконец удалось подавить начинающее набирать силу пламя восстания. Но сейчас внезапно оказалось, что Секта Белого Лотоса не была полностью искоренена. Малейшее дуновение ветра — и их огонь разгорелся бы с новой силой.       Кроме того, Секта Белого Лотоса существовала со времен династии Сун, пережила ее падение, а также смуту династии Юань и ее развал. Культовая организация с многовековой историей, должно быть, имела свои козыри в рукаве, позволяющие ей существовать так долго. А Императорская Стража наивно надеялась уничтожить их всего лишь за два года!       Отдав Ду Цзяну последние распоряжения, Тан Фань отправился в Северный Двор.       Но, к сожалению, Сюэ Лина там не оказалось, а среди дежуривших на воротах служащих он не заметил никого знакомого. Тан Фань попытался заговорить с ними, но видя, что те не желают отвечать на его вопросы, не стал больше пытаться и уже повернулся, чтобы уйти, как вдруг услышал за спиной знакомый ледяной голос:       — Зачем тебе Лао Сюэ?       Тан Фань развернулся и радостно воскликнул:       — Братец Гуанчуань, ты уже вернулся?       Суй Чжоу по-прежнему выглядел холодным и безучастным, но стоило ему заметить неподдельную радость на лице Тан Фаня, как в его взгляде тотчас появился намек на улыбку. Он кивнул:       — Мгм, ты ищешь Лао Сюэ?       Тан Фань улыбнулся:       — Вообще-то я хотел найти тебя, но, когда я пришел сюда несколько дней назад, Лао Сюэ сказал, что ты уехал по делам в другую провинцию. Не ожидал, что ты так быстро вернешься. Если тебе сейчас удобно разговаривать, удели мне время, мне нужно кое-что тебе сообщить.       — То, о чем ты просил Лао Сюэ… я слышал об этом, — сказал Суй Чжоу. Сделав паузу, он повернулся и кивком головы указал на человека позади него:       — В следующий раз, если меня и Лао Сюэ не будет, можешь найти Пан Ци.       Пан Ци тоже был одет в форму Императорской Стражи, но, кажется, его ранг был ниже, чем у Сюэ Лина, да и выглядел он значительно моложе. Лицо у него было почти детским, и каждый раз встречаясь с кем-то взглядом, он тотчас начинал улыбаться, производя впечатление мягкого и совершенно безобидного молодого человека.       Но Тан Фань понимал, что не стоит его недооценивать, раз уж он служил в Северном Дворе и сумел сохранить столь беззаботное выражение лица, глядя на все эти пытки. Подобных ему точно нельзя было мерить одной меркой с обычными людьми, и уж тем более не следовало судить человека только по внешности. Ведь зачастую, чем безобиднее человек с виду, тем свирепее он может оказаться на самом деле.       Тан Фань вежливо кивнул ему и представился:       — Тан Фань, Тан Жуньцин, младший магистрат префектуры Шуньтянь. Мы уже встречались раньше, когда вы с братцем Гуанчуанем пришли в аптеку Хуэйчунь расследовать дело.       Услышав слова: «Если что, можешь найти Пан Ци», — и сопоставив это с тем, что этот человек обращался к Суй Чжоу неофициально, даже не отличавшийся особым умом Пан Ци догадался, что он состоит в хороших отношениях с его начальником, поэтому, чтобы не обидеть его, почтительно поклонился:       — Господин Тан слишком вежлив! Если в будущем что-то понадобится, только скажите!       Не в силах больше смотреть, как эти двое ведут бессмысленные разговоры, Суй Чжоу грубо прервал их:       — Цзяньсянь (имя в быту Пан Ци), у тебя, кажется, были дела.       Пан Ци быстро удалился, а Суй Чжоу с Тан Фанем покинули Северный Двор и зашагали по улице.       — В прошлый раз ты просил Лао Сюэ выяснить, где находится статуэтка белого нефритового коня, — заговорил Суй Чжоу. — Ее нашли.       — Где? — поспешно спросил Тан Фань.       — В доме командующего Восточной Оградой, Шан Мина.       Тан Фань изменился в лице: «…»       — На самом деле, — продолжил Суй Чжоу, — Шан Мин потратил кучу денег, чтобы купить этого коня у герцога Ина. Ван Чжи тоже хотел заполучить его, но не смог перехватить у Шан Мина. Так что, эта вещь не имеет к нему никакого отношения.       Тан Фань горько усмехнулся:       — Кажется, господин Пань оказался в весьма затруднительном положении. Но зачем Ван Чжи так шутить над ним?       Ну и что толку им теперь от того, что они узнали, где находится этот белый нефритовый конь? Эта вещь изначально принадлежала Шан Мину! Да даже если бы и не принадлежала, разве префектура Шуньтянь осмелилась бы заявиться к Шан Мину и попросить его вернуть коня?       И коли так, разве Ван Чжи изначально не знал, что эта вещица у Шан Мина? И зная это, он отправил префектуру Шуньтянь на ее поиски? Очевидно же, что он просто хотел поставить Пань Биня в неловкое положение!       Неужели все эти слухи о Ван Чжи — правда? Делает все, что в голову взбредет, высокомерный и капризный!       Подумав немного, Суй Чжоу предположил:       — Ван Чжи с Шан Мином никогда не ладили. Может, он просто хочет лишний раз досадить ему?       Тан Фань лишь развел руками:       — А пострадал ни в чем неповинный господин Пань.       — И как вы поступите? — спросил Суй Чжоу.       — Вернусь в префектуру и расскажу обо всем Пань Биню, — покачал головой Тан Фань. — Точно! Я должен тебе кое-что сообщить.       И он вкратце рассказал о преступлении Ли Маня и об исчезновении госпожи Чэнь, а также не забыл упомянуть о символе Секты Белого Лотоса на стене ее комнаты.       Суй Чжоу кивнул:       — Последователи Белого Лотоса снова начали действовать и опять проворачивают свои грязные трюки. Я велю своим людям проверить.       Сам не зная почему, Тан Фань почувствовал облегчение, как будто тяжкий груз спал с его плеч. Он был уверен, что раз Суй Чжоу сказал так, он обязательно все сделает.       Вероятно, некоторые люди просто очень надежные, они рождены со способностью внушать доверие и спокойствие. И Суй Чжоу точно был таким человеком.       Тан Фань улыбнулся:       — Тогда я положусь на тебя. Ты только вернулся из поездки, было бы здорово, если бы мы сели где-нибудь и поболтали, но Пань Бинь очень переживает из-за этого коня из белого нефрита, поэтому мне сейчас лучше вернуться и рассказать ему обо всем. Может, мы сможем увидеться как-нибудь в другой день?       Суй Чжоу утвердительно хмыкнул и после неловкого молчания внезапно спросил:       — Во сколько ты сегодня возвращаешься домой?       — Если ничего не случится, то как обычно, после работы. А что?       — Тогда я зайду к тебе вечером, — ответил Суй Чжоу.       Тан Фань машинально согласился, но потом, когда он подумал об этом еще раз, ему начало казаться, что что-то тут не так.       Но что именно?       Всю дорогу назад наш невероятно умный господин Тан ломал голову над этим вопросом, но так и не понял, в чем дело.       Не стоит подробно расписывать, в какой ужас пришел Пань Бинь, услышав новости о коне из белого нефрита. Теперь, когда А Дун больше не приносила Тан Фаню сладости, перед тем как пойти домой, ему нужно было каждый раз самостоятельно заботиться о своем ужине. Но вспомнив о том, что Суй Чжоу пообещал зайти к нему, господин Тан по пути завернул в лавку с продуктами и купил немного тушеного мяса, а затем, заглянув в алкогольный магазинчик, захватил небольшой кувшин рисового вина.       Так, не спеша добравшись до дома, он заметил фигуру человека, уже поджидавшего его около ворот. Неужели Байху Суй уже пришел?       — Если бы я знал, что ты придешь так рано, я бы сразу пошел домой, чтобы ты не скучал тут один под дверью! — прибавив шагу, Тан Фань с виноватой улыбкой подошел к нему.       — Ничего страшного, — ответил Суй Чжоу.       Тан Фань заметил в его руках свертки с едой.       — Мой дом далеко отсюда, — продолжил Суй Чжоу. — Так что я останусь у тебя на ночь. Ты не против?       — А? — растерянно переспросил Тан Фань. — Не против, не против. У меня завтра выходной, так что я могу хоть всю ночь напролет просидеть.       Господин Тан был поистине одинок.       Когда человек становится чиновником, если уж не женится и не заводит семью, то по крайней мере находит себе слуг-компаньонов, которые повсюду его сопровождают. Но Тан Фань жил один, по ночам угощался закусками и читал книги под луной — наслаждался жизнью, как мог.       Он был рад тому, что этой ночью не будет одинок: в конце концов, так веселее, и даже несмотря на то, что человек напротив такой безэмоциональный и молчаливый, по крайней мере, с ним Тан Фаню сегодня точно не грозила обычная вечерняя тоска, закрадывающаяся в сердце с наступлением темноты.       Они сложили свои вещи, Тан Фань сходил за чашками и разлил вино, а Суй Чжоу тем временем один за другим развязал свертки с едой.       Тан Фань купил тушеных свиных ушек и язычков, ароматных и вкусных, идеально подходящих к алкоголю.       Суй Чжоу же принес хрустящую колбаску с кориандром, жареный тофу, соленый арахис и огуречный салат.       — Ох, ты же гость, зачем было столько всего приносить? Мы же с тобой хорошо знаем друг друга, в следующий раз не трать деньги! — Тан Фань изо всех сил рассыпался в вежливых увещеваниях, а сам в это время отправил ломтик жареного тофу себе в рот. Снаружи тофу был хрустящий и поджаристый, но, откусив кусочек, можно было заметить, что внутри он белый, как молоко, и очень мягкий, готовый будто вытечь в любой момент. Аромат бобов заполнил помещение.       — Где ты купил этот жареный тофу? — с изумлением спросил Тан Фань. — Почему он такой вкусный?       — Дома были кое-какие продукты, — лаконично ответил Суй Чжоу.       — Ты умеешь готовить? — господин Тан был поражен до глубины души.       Суй Чжоу ничего не ответил, лишь приподнял уголки губ в еле заметной улыбке.       Продолжая удивленно вздыхать, все еще пребывавший в состоянии потрясения Тан Фань проговорил:       — Братец Гуанчуань, ты и правда умеешь готовить? Это… это… это… — он очень долго не мог подобрать подходящее слово. В это время в ворота нетерпеливо постучали. — Это действительно потрясающе! — воскликнул Тан Фань и, глубоко вздохнув, поднялся, чтобы открыть.       Снаружи стояла А Дун. Не дав Тан Фаню заговорить, она взволнованно вскрикнула:       — Господин Тан, спасите меня! — маленькая девочка уже собиралась упасть на колени, но Тан Фань остановил ее:       — Что случилось?       — Сестрица А Чунь сказала мне, — плача принялась объяснять А Дун, — что молодой господин велел завтра послать за торговцем людьми! Он хочет продать меня!       — Только тебя одну? — озадаченно спросил Тан Фань.       А Дун отчаянно закивала головой:       — Остальных продали несколько дней назад. Дедушка-управляющий знал, что я хочу остаться с Вами. Сначала он был не против, но сегодня неожиданно передумал и сказал, что продаст меня! — стараясь говорить внятно, она стиснула зубы и изо всех сил сдерживала слезы, но, закончив объяснять, не удержалась и разревелась: — Господин Тан, что теперь делать? Вы можете поговорить с дедушкой-управляющим? Я не хочу, чтобы меня продавали!       Тан Фань понимал, что эта идея точно не принадлежала управляющему Лао Ли. Он готов был поспорить, что за всем этим стоял молодой господин семьи Ли, Ли Линь.       Скорее всего, утренний инцидент разозлил Ли Линя и тот, будучи не в силах прямо противостоять Тан Фаню, решил первым нанести удар и продать А Дун, чтобы насолить ему. Как бы то ни было, А Дун была рабыней семьи Ли, и никто был не в праве препятствовать ему.       Осознав это, Тан Фань совсем растерялся.       Когда госпожа Чжан была жива, он пару раз встречался с Ли Линем. Тогда тот казался застенчивым и неразговорчивым подростком, но будучи школяром, он искренне восхищался Тан Фанем, который смог сдать Императорский экзамен в столь юном возрасте. Тан Фань даже как-то дал ему пару советов.       Но со временем все изменилось. После трагедии, постигшей семью Ли, Ли Линь поменялся не только внешне: теперь он стал совсем бесчеловечным.       Что должна была чувствовать бедная госпожа Чжан, наблюдая за ним с небес?       Но, как бы то ни было, если Ли Линь хотел продать А Дун, он имел полное право это сделать, и Тан Фань никак не мог ему помешать. Он хотел придумать решение в ближайшее время, но не ожидал, что Ли Линь решит так поспешно продать ее. Если она попадет в плохую семью, А Дун придется несладко.       Тан Фаню была невыносима даже сама мысль об этом. Взглянув на эту милую девчушку, он проговорил:       — Давай так: не волнуйся, возвращайся домой. Я обязательно что-нибудь придумаю.       А Дун очень доверяла ему, поэтому, услышав эти слова, она кивнула и, вытерев слезы, поспешила домой.       Она сбежала к Тан Фаню втайне ото всех, поэтому не могла вернуться через главные ворота. Ей пришлось сделать крюк вокруг дома, чтобы юркнуть в заднюю калитку.       Тан Фань стоял и смотрел ей вслед, думая, как же ему поступить, когда вдруг услышал голос позади себя:       — Хочешь ее?       Тан Фань кивнул и вдруг понял, как двусмысленно это прозвучало, поэтому вкратце поведал Суй Чжоу историю А Дун:       — Так уж вышло, что мне нужен человек, который будет готовить и убирать в доме. А Дун очень прилежная и умелая девочка.       Суй Чжоу кивнул:       — На самом деле, в этом нет ничего сложного. Не волнуйся, я помогу тебе с этой проблемой.       Такого верного друга, как Суй Чжоу, днем с огнем не сыщешь! Тан Фань был тронут до глубины души, поэтому поспешил вежливо сложить руки:       — Большое спасибо, братец Гуанчуань!       — Из-за конфликта с семьей Ли тебе, поди, сейчас и жить негде? — снова спросил Суй Чжоу.       Тан Фань не рассказывал ему о том, что подыскивает себе новое жилье, но Суй Чжоу, будучи достаточно проницательным человеком, сам обо всем догадался.       — Столица большая, домов в ней много. Я обязательно найду подходящее место, — ответил Тан Фань.       На секунду задумавшись, Суй Чжоу предложил:       — Если хочешь, можешь переехать ко мне.       Тан Фань замер в растерянности:       — Разве… Разве это будет удобно? А твоя жена не разозлится?       — Я еще не женат, — холодно ответил Суй Чжоу.       Тан Фань не отступал:       — Тогда все равно есть кто-нибудь, кто…       Суй Чжоу недовольно перебил его:       — Ни наложниц, ни грязных служанок, — предупреждая другие возможные вопросы Тан Фаня, он продолжил: — Родители живут со старшим братом, а я переехал. Беспокоиться не о чем.       После того как Тан Фань убедился, что Суй Чжоу не шутит и что других препятствий быть не должно, у него не осталось больше причин отказываться, поэтому он наконец вежливо сложил руки и с неподдельной благодарностью в голосе воскликнул:       — Тогда я на некоторое время воспользуюсь гостеприимством братца Гуанчуаня!       Если так подумать, хоть Суй Чжоу и был очень холоден, с ним было достаточно просто ужиться. У них были общие темы для разговора, и самое важное — готовил он, как минимум, раз в сто лучше Тан Фаня!       На самом деле, от одной только мысли об этом господин Тан ощутил легкое радостное волнение!       На обычно равнодушном лице Суй Чжоу промелькнула едва заметная улыбка:       — Не нужно церемоний, мы с тобой не чужие люди.