Слово — серебро

Снег лежал высокими шапками, поблёскивая в лунном свете. Пробираться по глубокому снегу было неудобно, особенно Алисе, с её-то ростом, но она бодро шла впереди. Аркадий, несмотря на всю длину своих ног, вяз в снегу и плёлся с трудом. И не только потому, что было физически тяжело, а потому, что его терзали дурные предчувствия.  — Почему не могли доехать? — спросил Аркадий, с усилием переставляя ноги.  — Лошадь испугается, — объяснила Алиса. — Понесёт ещё. Или вообще откажется идти. Что её зря мучить? Аркадий вздрогнул, не от холода, от страха. Сердце выстукивало неровно, кончики пальцев дрожали. Лошадь ведь не глупая, всё чует, всё понимает. Напрасно он поверил в эту чушь. Не бывает такого. Здесь, на краю города, фонарей было куда меньше, они и не были нужны. Работяги спали, им лишний свет только мешал бы, а гулять по таким улицам никому бы и в голову не пришло, хотя сейчас и не было так уж поздно. Все, кто мог, сейчас гулял на ярмарке, а она осталась далеко позади, в центре города. Аркадий с тоской подумал о том, как там сейчас светло и живо. Мигают лампочки, возле лотков толпится народ, смеётся, шутят, продавцы нахваливают товар… Здесь же было тихо, как на кладбище, темно и неуютно. А ещё очень страшно. Аркадий как будто сам шёл в пасть к огромной волчице, которая обнажила зубы и была готова сожрать его. Он вдруг остановился, прижал руки к груди, как будто охраняя нечто очень ценное. — Я не пойду, — дрогнувшим голосом сказал Аркадий. Алиса, замерев, обернулась и поглядела на него такими глазами, словно он только что признался во всех смертных грехах разом. — Ты что? Мы ведь уже пришли. И разве ты не хочешь всё вернуть? Трубецкой сжал зубы, чувствуя, как в горле встаёт ком. — Но ведь этого не может быть, — прошептал он, морщась от боли в сжавшейся глотке. — Просто не может быть. Алиса подошла к нему, подняла руки, чтобы уложить ладони на плечи. Аркадий сгорбился, несчастно поглядел ей в глаза. Они теперь казались совсем тёмно-синими, как два омута. — Аркаш, всё может быть, — тихо сказала она. — Я понимаю, что в это не веришь, пока сам не увидишь. И я не верила. Думала, что фокус, обман. Или есть какая-то формула, как в химии. Хотела объяснить. А объяснять не надо. Надо просто верить. Не всё в этой жизни можно разложить на атомы. Разобрать по составу. В жизни не так работает… Некоторые вещи просто необъяснимы, но они есть. Аркадий наклонился, зачерпнул руками снег и растёр лицо. Надо было как-то остудиться, несмотря на мороз, он чувствовал, что горит. Голова кипела и грозила вот-вот взорваться от перегрузки. «Что я делаю, правильно ли это, разве это всё не обман? А если это ложная надежда и, на самом деле, ничего не будет?». Пока все эти мысли крутились в голове Аркадия, Алиса терпеливо ждала его, смотря в сторону дома, в который им предстояло идти. Он казался совсем маленьким по сравнению с тем, в котором Северина жила раньше, но она никогда не жаловалась. Места хватало всем, а большой дом нужно было ещё и содержать, так что она была вполне довольна тем, что имела сейчас. — Готов? — спросила Алиса, когда Аркадий отнял руки от лица и немного постоял, запрокинув голову, глядя на небо. Звёзды были видны отчётливее из-за отсутствия большого количества света. Аркадию хотелось лечь и смотреть на созвездия, и чтобы рядом был Алекс. Лишь подумав о его имени, Аркадий почувствовал, как сердце болезненно сжалось. — Готов. Дверь им открыл высокий широкоплечий парень в мелких светлых кудряшках, тут же заулыбался. Костя всегда радовался сестре, особенно сейчас, когда она из-за своих дел не могла приезжать так часто, как бы всем хотелось. — Здравствуй, Алиса. Мы как раз о тебе вспоминали. И о вас тоже. Аркадий Михайлович, — хитро поглядел он на Трубецкого светлыми глазами. — Проходите. Разделись, прошли в комнаты. Северина поздоровалась, не отрываясь от чтения книги, а вот Ада мигом бросила шитьё, подскочила к сестре, глядя на неё счастливыми глазами. — Алиса, хорошо, что ты пришла! — обрадованно воскливнула она, а потом с надеждой посмотрела сначала на Аркадия, потом обернулась к матери. Северина подняла голову. — Трубецкой, — медленно сказала она. — Так я и думала. Ну, подойди. Аркадий, волнуясь, как гимназист перед экзаменом, подошёл к столу, чувствуя, как сердце снова начинает бешено колотиться. — Что ты так боишья? Ничего я тебе не сделаю. Говори, зачем пришёл. — Я… — Аркадий тяжело сглотнул. Слова никак не хотели срываться с языка. — Вы можете вернуть мёртвых. Мне нужно вернуть одного человека. — Что за человек? — медленно спросила Северина. Она выглядела устало, водила такие разговоры сотни раз и они страшно ей наскучили. В сущности, так оно и было, всегда находились люди, желающие вернуть с того света своих любимых. — Очень хороший друг, — ответил Аркадий. — Фотографию принёс? Он торопливо вытащил из нагрудного кармана пиджака небольшой прямоугольник, протянул его Северине. Она поглядела на запечатленного на нём молодого человека, коротко стриженного, с резким, даже опасным, взглядом. — Красивый мальчик, — сказала она. — Жалко, что застрелили. Знала я одного такого же красавчика, так же закончил. Стрелялся, не из-за меня, конечно, а я рыдала. Совсем была девчонкой, шестнадцать лет…  — Он утонул, — вдруг сказал Аркадий. — Этот молодой человек утонул. — Да? — Северина даже не попыталась скрыть сомнение. — Пуля вошла в него раньше, чем он упал в воду, поэтому я считаю, что его застрелили. Интересно, — сказала она, заглядывая Аркадию в глаза, — ты винишь себя в этом? Аркадий выдержал её взгляд. — Разве вы не видите? Северина положила фотографию на стол. — Личная вещь есть? Алексея, не твоя. — Есть, — хрипло проговорил Аркадий. Он, хоть и не верил в то, что из этой затеи выйдет что-то путное, почувствовал робкую надежду. Обернулся к Алисе, которая сидела на диване с Адой и Костей, та ободряюще ему улыбнулась. Северина вздохнула, потёрла ладони. — Ада, отвези Аркадия на Пустоши. Алиса, поезжай с ними. Девушки тут же подскочили, воодушевлённые, а Костя нервно вытер ладони о брюки. — Всё будет хорошо, — ободрила его Ада. — Всё получится, не нервничай. Аркадий против воли сам стал переживать, но изо всех сил старался держать себя в руках. Алиса, шагавшая рядом, смотрела на него, и глаза её улыбались. Ада, бодро шагавшая впереди, вышла сначала на двор, захватила лопату из крошечного сарайчика, потом добралась до конюшни и вывела оттуда белоснежного коня. Он казался совсем хрупким, но с лёгкостью сдвинул сани с тремя людьми в них и так быстро перебирал ногами, что спустя минуту дом Северины пропал из виду, а ещё через некоторое время они и вовсе оказались вдали от города. — Делай всё, что тебе скажут, — говорила Аркадию Алиса, пока быстроногий конь мчал их всё дальше и дальше. — Если тебе покажется странным, всё равно делай. Поверь, так нужно. Аркадий кивал, на большее у него не было сил, он слишком разволновался. Бешеный ветер бил в лицо, выжимая слёзы, мороз щипал за щёки и нос. Аркадий жмурился и не мог понять, где они сейчас вообще находятся. Лес и поля чередовались, в какой-то момент почудилось, что они ездят по кругу, но тут вдруг и обрабатываемые поля кончились, и лес поредел. Конь пробежал ещё несколько вёрст, и Ада натянула поводья, вынуждая его остановиться. — Приехали, — бросила она, спрыгивая с козел и подходя к коню, чтобы держать его под уздцы. Дождавшись, пока Аркадий тоже слезет, скомандовала, глядя на него: — Теперь ройте могилу. Он даже сначала не понял. — Что? — Ройте могилу, — повторила Ада, поправив кудрявую прядь, влезшую в глаза. — Берите лопату и ройте.  — Зачем? — упёрся Аркадий, но тут заговорила Алиса: — Я же сказала тебе, чтобы ты всё выполнял. — Копайте быстрее, — нетерпеливо сказала Ада. — До весны нам тут стоять прикажете? Аркадий, сбитый с толку, взял в руки лопату и принялся рыть сначала снег., а после землю. Промёрзшая, она поддавалась тяжело, ямка выходила маленькой. — Вещь-то большая? — спросила Ада. — Нет, — выдохнул Аркадий. — Это книга. — Тогда слишком глубокую не надо. Только так, чтобы собаки не выкопали. — Её надо… Закопать? Ада тяжело вздохнула. — Иначе зачем мы сюда приехали? Аркадий расстегнул китель, в нём сделалось слишком жарко. Если бы кто-то сказал Трубецкому, что он будет при свете луны рыть могилу посреди поля, Аркадий посчитал бы собеседника сумасшедшим, теперь же ему казалось, что безумцем был он сам. Всё-таки он вырыл могилу, уложил туда томик «Капитала», который Алекс прежде всегда носил при себе, а в тот ужасный день забыл у Аркадия, забросал землёй. — Жалко, — вдруг искренне сказала Ада. — Мама никогда не скажет, что кто-то красивый, если он не красивый. Значит, ваш Алексей и правда был красавцем. — Да, — тихо сказал Аркадий. — Он был очень красивым. — Вы, наверное, его любили, — догадалась она. Конь, до этого стоявший смирно, вдруг всхрапнул, ударил передней ногой. Аркадий ничего не ответил. — Теперь можно ехать обратно, — сказала Ада. Дорогу Аркадий запомнил плохо, только чувствовал, как Алиса держала его ладонь в своей и говорила что-то успокаивающее. Думал о том, до какой степени отчаяния всё-таки дошёл и о том, что поступил очень глупо, когда поверил в эту чушь и по собственной воле лишился такой ценной вещи, которая напоминала ему об Алексе. Однако его подавленное состояние мало интересовало Алису, хоть она и старалась поддержать его; куда больше ей было любопытно другое. — Как думаешь, всё получилось? — спросила она Аду, когда конь остановился возле дома Северины. — Не угадаешь, — ответила сестра, спускаясь на утоптанный снег. — Тут только смотреть. Аркадий хотел было вставить какую-то остроту, но передумал, не найдя в себе силы. Выбрался из саней, остановился посреди двора, потому что Алиса решила дождаться Аду, которая закрыла ворота и распрягла коня, но в стойло его не загнала, дав возможность походить после бега. Только после этого все трое оказались дома. — Не тепрится увидеть, — призналась Алиса, вешая шубку. — И мне, — призналась Ада. — Я довольно много раз наблюдала за этим, но каждый раз так волнуюсь. Аркадий почти не слушал их. он вдруг понял, что просто хочет проснуться и понять, что всё это было сном. К сожалению, он уже бодрствовал, поэтому ему пришлось идти вслед за Алисой и Адой. В гостиной оказалось темно, горело только несколько свечей на столе. За ним сидела Северина, устало подперев лицо ладонями. Напротив, уронив голову на руки, спал Костя, а на диване темнела чья-то фигура. Аркадий почувствовал, как сердце сделало несколько неровных скачков, тяжело сглотнул. — Алиса, кажется, получилось! — восторженно прошептала Ада. Аркадий несмело подошёл к человеку на диване, склонился над ним. Даже в полумраке лицо казалось таким бледным, исхудавшим, но живым; трепетали веки, мерно раздувались ноздри, по лицу Алекса пробегали хмурые волны, похоже, ему снилось что-то нехорошее. Аркадий неверяще прикоснулся ладонью к его коже, ожидая не почувствовать ничего, но вместо этого ощутил привычную мягкость, Алекс всегда брился, был у него этот пунктик. Терпеть не мог растительность на лице, только если это не было лицом Аркадия, с его усами он давно смирился. — Не трогай его, — тихо сказала Северина. — И не буди. Проснётся сам, но надо ждать. Можете переночевать здесь. Места не очень много, но всех разместим. — Меня Матвей ждёт, — шёпотом произнесла Алиса. — Ада, отвези её домой, распорядилась Северина, поднимаясь из-за стола. — А тебя, Аркадий, посмотрим, где устроить на ночь. И не смотри так на своего благоверного, до утра он никуда не денется. — Всё-таки, — волнуясь, прошептал Аркадий, — как вы это сделали? — Самого факта того, что это произошло, должно быть достаточно для тебя, — отрезала она. — Но, может, завтра я тебе расскажу. Аркадий в последний раз поглядел на спящего Алекса. Хотелось остаться с ним, лечь хоть на полу, но он пересилил себя. Надо было отдохнуть и уже завтра, на ясную голову. разбираться во всём, что произошло.