Bar Hobbits

      Разволновавшийся Сокджин первым выскочил из внедорожника Тэхёна и торопливо зашёл в бар. Временами вспыхивая розовым неоном в волосах, плавно переливающимся в фиолетовое свечение, будучи уже в безопасности, он нетерпеливо топтался у входа, дожидаясь, пока и остальные спутники зайдут в помещение.       — Что это за место? — Тэхён, осматриваясь, придирчиво разглядывал редких посетителей заведения. — Дыра какая-то, — подытожил он. — Может, лучше поедем куда-то в более приличное место? — ворчал он, пока не столкнулся взглядом с барменом за стойкой. Юнги скучающе натирал столешницу и полоскал стаканы, но едва заметил Чимина с окровавленным рукавом — тут же отбросил тряпку в сторону и выскочил навстречу.       — Что случилось? — осматривая располосованные края рукава, пропитавшегося кровью.       — Небольшая стычка с демоном. Все в порядке, — Чимину было приятно видеть на лице Юнги заботу, пусть тот и тщательно скрывал своё отношение к нему. Да это и не нужно было. Он отлично считывал его эмоции и отношение к себе с помощью запаха, который полукровка источал кожей, находясь рядом.       — Каси? Бакэнеко? — заинтересованно присмотрелся Тэхён к чужому лицу. — Тот самый вор? — оборачиваясь на Чимина. — Серьёзно? — восторженно хлопнув в ладоши. — Ух ты!       — Нет, не Каси. Юнги. Его зовут Юнги, и он потерял свои силы. Так что лучше не лезь к нему, — отрезал Чимин, а бармен нагло обернулся и осмотрел Тэхёна с головы до ног, демонстрируя всем своим видом надменность и неприязнь.       — Ты что, теперь всем рассказываешь, что я кредитку у тебя украл? Совсем охренел? Нужна она мне, чтобы всякие мне этим в нос тыкали, — возмутившийся тычком в свою сторону и нелестным статусом, Юнги стал рыться по карманам в поисках пластиковой карты.       — Да нет же, он не об этом, — останавливая кота. — Успокойся, можешь оставить её себе.       — Так он ещё и карту у тебя стырил, что ли? Не удивлён, — хохотнул Тэхён, снова хлопнув в ладоши. — И барменом здесь работает, — осматривая в ответ с ног до головы, — да стаканчики спокойно натирает? Вы что, дружите теперь после всего? Забавно, — Тэхён громко расхохотался, игнорируя недружелюбные взгляды от Юнги. — Знал бы это Чонгук, м-м-м… — хитренько усмехнувшись, потирал ладоши.       — Не узнает он, потому что ты не скажешь. — Чимин низко пророкотал, загораживая кота спиной, и вперился в лицо Тэхёна взглядом из-под лба. — Лучше держи язык за зубами. Или я сам сдам тебя Чонгуку.       — А ты кто такой вообще, что за наглость? — прошипел Юнги, недовольно вильнув хвостом.       — Тц, — цокнув и закатив глаза, Тэхён заглянул Чимину за спину, примиряюще хлопнув того ладонью по плечу. — А ты не помнишь? — обращаясь уже непосредственно к Юнги. — Айщ, и кто тут наглый, а? Как приходить в чужой дом и воровать джинна — это мы можем, а как в лицо узнать его жителей — так нет? — округлил глаза Орфей.       — Я же сказал, оставь его в покое, он не помнит ничего, — заступился Чимин.       — О как, ещё интереснее стало. Ни один, ни второй не помнят… Ты перекинуться не можешь, — тыча Чимину пальцем в грудь, — а этот прячется в дыре, чтобы барменом работать? И силы растерял вместе с памятью? Этот бар — сходка какая-то для заблудших душ, что ли? — чуть скривившись, повторно осмотрел помещение. — Не помнит нихрена, — указав на Юнги, — огрызается, но зато подружиться с тобой успел. Чудо-место, не иначе, — хохотнул Тэхён. — Иди, налей мне выпить, бар-мен, — с издёвкой махнул рукой в сторону стойки.       — А не сходить ли тебе нахрен, Василёк? — Юнги дерзко вильнул хвостом и демонстративно задел Тэхёна плечом в грудь, толкнув так, что тот пошатнулся, пока он шёл на рабочее место под смешок Чимина.       — Зато дерзить не забыл как, наглец, — прокомментировал Тэхён в удаляющуюся спину.       — Эй, у нас тут более важные дела есть, — вклинился Сокджин, утягивая Орфея за руку в сторону кабинета Намджуна.       Тэхён повнимательнее присмотрелся к обстановке в баре и был приятно удивлён, когда невзрачное помещение сменилось на шикарный кабинет. Намджун сидел за массивным столом, изучая кипу бумаг, и был сосредоточен, хмуря брови, но едва дверь распахнулась — застыл. Вампир настороженно посмотрел на незнакомца, изучая каждое движение.       — Оу, не всё так плохо, как показалось на первый взгляд, — прокомментировал Тэхён, осматривая дорогую мебель, вальяжно расхаживал по комнате, разглядывая разные древние статуэтки в интерьере, и скользил по ним пальцами в поисках пыли. А когда встретился взглядом с хмурым владельцем, сидящим за дубовым огромным столом, на его лице тут же просияла улыбка. — Приятно познакомиться, — протягивая руку, Тэхён изменил тембр голоса на певуче-елейный. — Орфей. Для друзей — Тэхён.       — А ну давай вырубай свою сирену, он мой! — вклинился Сокджин, ревниво разорвав рукопожатие, едва услышал чарующие нотки голоса. Он лично расцепил сцепленные руки, пока Намджун заворожённо слушал короткое представление, и указал Тэхёну на место на диване. — Держи дистанцию, Тэхён, а Намджуна соблазнять не надо мне тут!       — Ладно-ладно, не дают пофлиртовать, боже, — сетовал он, продолжая осматривать кабинет уже на диване. — Не претендую я на твоего красавчика. Просто маленькие шалости, мой друг, не дуй свои очаровательные губки.       — Шалости? — заинтересованно взглянул на незнакомца Намджун, встряхнув головой, будто скидывал налёт очарования, которым успел проникнуться к собеседнику. Его только что пытались обаять, а глупая неуместная улыбка, такая не свойственная ему, вмиг сползла с лица, едва чарующий голос стих.       — Сирены. Слыхал о них? Эти русалки у меня учились песни свои петь, — пожал он плечами. — Научил на свою голову, зараз таких, так они вразнос пошли — столько мужиков сгубили, что люди забыли уже, кому на самом деле принадлежит авторское право этих песен и голоса. Плагиаторши хреновы, — бурчал он, откинувшись на спинку кожаного дивана и выуживая пачку сигарет из кармана. — Те ещё неблагодарные создания, — чиркнув зажигалкой, Тэхён придвинул пепельницу на столике поближе к себе и глубоко затянулся. — Голосом я могу очаровать кого угодно. Вот, — указав на Чимина, — моя самая легендарная жертва. Ну там ещё и лира в ход пошла, но не суть. Обычно все умиляются, готовы сделать что угодно, обожают меня, когда я им песни пою, а этот взял и уснул, представляешь? — выпучив глаза, Тэхён уставился на Намджуна. — Обидно же, ну.       — А с тобой-то что? — осматривая разорванный рукав на Чимине, Намджун встревоженно обернулся к Сокджину, одним лишь взглядом требуя объяснений.       — Демон напал. Но дело не в этом. У нас есть проблема посущественнее. Чимин. Он не смог обратиться, — поспешил Сокджин в оправданиях. — Этот блок на его ауре куда сильнее, чем я предполагал, — тыча пальцем в воздух над головой Цербера.       — Как удачно, что мы встретились, и я вас спас, мои дорогие, — вклинился Тэхён, подчёркивая свою важность. — Вот эта штучка, — ощупывая грудь в поисках кулона в виде небольшого кристалла, — никогда меня не подводит. Стоп, — вскинулся он, так и не обнаружив украшение. — Где же он? — осматривая диван, шарил руками, зажав сигарету между зубами. — Не может быть. Я зашёл в бар с ним. Проверял же, светится он или нет. — Столкнувшись взглядом с ухмыльнувшимся Чимином, Тэхён зло прохрипел: — Вот же сука. Кот!       Тэхён вскочил на ноги, зло отбросив сигарету на столик у диванчика, и бросился на выход из кабинета с единственным намерением разобраться. Чимин ринулся следом, не подозревая, что тот был не просто зол, а взбешён. Он видел, как Юнги ловко стащил кулон, перекусив тоненькую цепочку острыми ногтями, когда толкал Тэхёна плечом, но решил оставить эту маленькую проделку неозвученной. Полукровка просто наказывал того за спесь, привыкший мстить по-своему. Не открыто, а как умел.       — Верни, что украл! — заорал Тэхён, подлетая к барной стойке. Вцепившись коту в ворот рубашки и приставив к горлу небольшой кинжал, который успел вытащить из ножен на задней части брюк, он готов был наказать вора. Пару стаканов со звоном разлетелись на мириады осколков, слетевших на пол, когда он притянул Юнги к столешнице. Сотни лет, проведённые в подземелье с Аидом, ожесточили его, поэтому давнего врага своего возлюбленного, который открыто хамил ему при встрече, готов был разорвать за наглость. Чонгук тоже наказывал провинившихся по всей строгости, а для Тэхёна это уже стало нормой жизни.       — Убери нож, Тэхён, — заклокотал от ярости Чимин за его спиной, вцепившись в запястье мёртвой хваткой. — Или я за себя не ручаюсь.       — А если не верну? — с вызовом вздёрнув бровь, Юнги нагло улыбнулся, открыв доступ к шее, подставляясь под острое лезвие.       — Поверь мне, — басил Тэхён, не обращая внимание на Чимина. — Эта остренькая штучка куда способнее, чем тебе кажется. Я над ней постарался, даже такие, как ты и я — полубоги, от неё могут умереть. А ты еще и силы потерял, со слов Цербера. Так что не шути со мной, дрянь!       — Ну вот давай и проверим, удачи, — без страха за собственную жизнь, Юнги не уступал, лишь вжался в лезвие сильнее, пока на коже не выступила алая полоска крови.       — Я сказал, — громовым рыком захрипел Чимин, ощущая, как глаза запекли снова, — убери нож! Только тронь, клянусь, — с силой вывернув руку Тэхёна, отстранил нож от горла Юнги, заглянув в глаза старому другу. — Разорву тебя на части, и никакой Чонгук мне не помеха. Поверь, мне будет плевать на последствия.       — Чимин? Глаза… они кровят, — встревоженно зашептал Юнги, изменившись в лице.       — Любовничек, значит? — процедил Тэхён. — Настолько всё серьёзно? — усмехнулся он, отпуская грудки Юнги, и сменил гнев на милость. — Ради него готов разорвать знакомого? Друга почти? Так, что ли? — заглядывая в окровавленные глаза с оранжевой радужкой, прочёл там преклонность. — Вай, Чимин, ну да ладно тебе, я же шучу, — отступив на шаг назад, снова заулыбался обворожительной улыбкой. — Любовь, понимаю. Люблю такое самопожертвование. Романтика… — смакуя слова на языке. — Я и сам такой. Ладно, тогда давай по-хорошему — пусть вернёт, что взял, — кивнув головой в сторону Юнги, — и я забуду эту наглость.       — Верни, Юнги, — не глядя, протянув руку к коту, Чимин не сводил с Тэхёна глаз, пока полукровка шарил по карманам в поисках безделушки. Едва кристалл оказался у него в руках, он бросил его в Тэхёна. — Не смей больше угрожать ему. Понял меня?       — Вот же чёрт, я его от демона спас, а он мне скалится тут. Что за мир такой стал? Где благодарность, а? — ворчал Тэхён. — Совсем от рук отбился Цербер, кидается на своих уже, — пробубнив под нос, Тэхён, как ни в чём не бывало, вернулся обратно в кабинет.       — Вот, — Юнги протянул часть салфеток Чимину в руки, выйдя из-за стойки, и стал аккуратно стирать кровавую струйку, сочащуюся из глаз. — Что-то не так? Тебе больно? — заботливо интересовался, рассматривая окровавленное лицо.       Чимин стоял и глупо улыбался, подставляя щёки под ухаживания, пока те трепетно обхаживал полукровка. Видеть, ощущать на себе заботу — было сродни признания от Юнги, что он ему небезразличен. Пусть и не на словах. Он и так это прекрасно понимал по изменившемуся аромату, исходящему от кота невидимыми капельками пота. Юнги переживал.       — Уже не больно, — улыбнулся Чимин и, притянув полукровку за талию, вжал хрупкое тело в свою грудь. — Если ты будешь так за мной ухаживать, я готов терпеть, — шепнул он в губы. — И будь хорошим котиком, не нервируй страшных дядек. Этот Василёк, как ты его назвал, одним махом срубил голову демону, как какой-то самурай, а потом подкурил, будто это обыденность. Внешность обманчива, Юнги. Поверь мне. Орфей держит Аида в ежовых рукавицах, хоть с виду милый мальчик с голубыми волосами. Я веками слушал, как самый грозный Бог смерти скулил под этим цветочком.       — Он что-то сказал про меня. Что я полубог — это правда? Ты что-то знаешь? — замурчал Юнги полушёпотом в губы.       — Что-то знаю, но не всё. Вечером расскажу. А сейчас мне надо понять, почему я не могу обернуться. А насчёт его слов о нас — да, ты знал меня раньше, а я тебя. Я уже говорил тебе это, но ты игнорировал и отрицал. Память потерял не только я, мой котик.       Утянув Юнги в долгий мокрый поцелуй, Чимин всё же оторвался от сладких губ и, сорвано выдохнув, последовал за Тэхёном в кабинет к Намджуну.       Вампир сосредоточенно слушал пересказ Сокджина, который всё ещё немного мерцал после пережитого, расхаживая по кабинету, и по одному лишь виду владельца бара Чимин понял, что тот был крайне зол. Запах гари усилился, заполнив кабинет зловонием, исходящим от Намджуна, и Чимин фыркнул, резко выдохнув через нос. А Тэхён всё так же небрежно сидел, скучая, на диванчике и разглядывал слабо подсвечивающийся кристалл. Намджун ведь, по сути, тоже был отчасти демоном, некогда заключившим сделку с дьяволом, загадав бессмертную жизнь ради отмщения.       — Почему за тобой охотятся, Тэхён? — вклинился Чимин, перебивая говорящего джинна, переключил всё внимание на себя.       — Лёгкое недопонимание. Это личное, Цербер, — недовольно вздохнул Орфей, оторвавшись от разглядывания кристалла.       — Если твоё личное угрожает остальным опасностью, то это уже и наше дело, — отрезал Чимин.       — Ничего, что это ты ко мне прибежал? Я вас не звал. Сам бы справился с этими шестёрками. Но чей-то любопытный нос, — указывая пальцем, — привёл ко мне, а теперь ты имеешь наглость меня обвинять в чём-то? Знай своё место, Цербер! Мои отношения с Чонгуком тебя не касаются! — Тэхён вскочил на ноги и напористо подошёл вплотную к Чимину, прожигая уверенным взглядом. Спускать всё на самотёк, чтобы в конце концов оказаться крайним, он был не намерен. — Лучше со своими проблемами разберись. Меня здесь ничего не держит, так что пойду-ка я, пока меня тут не обвинили во всех смертных грехах.       — Давайте не будем горячиться, — Намджун поднялся из-за стола, обогнул его и мягкой поступью подошёл к Тэхёну, отстраняя Чимина чуть в сторону. — Это место недоступно для демонов, и Чонгук тебя тут не найдёт. Можешь быть в этом уверен, Орфей. Мы рады такому гостю, как ты. Располагайся, сейчас принесут напитки, и мы спокойно всё обсудим. Никто никого обвинять не станет, не так ли, Чимин? — обернувшись, Намджун хитро сузил глаза, но ясно дал понять, что не потерпит выпадов с нападками. — Ты прав, — обернувшись к Тэхёну снова, — у нас возникла проблема, но, может, по старой дружбе, ты поможешь нам разобраться в ней.       — Вот это я понимаю вежливость и воспитание, Чимин, — съехидничал Тэхён, польщённый обходительным вампиром, и сел обратно на диван, закинув ногу на колено.       Намджун позвал Юнги, дав распоряжение принести дорогую бутылку виски многолетней выдержки и стаканы со льдом. В раздумьях над сложившейся ситуацией цель была одна — обезопасить Сокджина всеми возможными способами. Если Тэхён мог в этом помочь, то он готов быть снисходительным, терпеливым и разузнать как можно больше. Все, кто находился в кабинете, были связаны с Аидом, имели общую историю, а самый приближённый к дьяволу однозначно точно не должен был быть настроен против после того, как узнал, где именно обитал джинн. Кто его знает, ищет ли Аид его парня. Бар хоть и был заколдован, и вход в него запечатан магией, укрывая от демонов, но волшебство не всесильно. Если Чонгук того захотел бы, зная чёткое расположение этого места, — Богу не составило бы труда разбить печать, а это уже сулило куда большие проблемы. Просчитав всю невыгодность положения, Намджун решил, что ругаться, отчитывая Чимина за оплошность, и тем самым настраивать незнакомца против себя, не убедившись в отношениях между ними, — не было никакого смысла. Тем более, мотивов Орфея никто не знал, как и того, что именно тот натворил, когда уходил из подземного царства, бросая своего любовника. Чонгук искал каждого в этой комнате, по логике вещей, поэтому сплотиться не мешало бы.       Юнги с безразличным лицом зашёл в кабинет и молча расставил стаканы на столике. Вильнув хвостом, он со звоном поставил один напротив Тэхёна и вышел.       — Итак, у нас проблема — сущность Чимина заблокирована. Он не может выполнять свою часть уговора и защищать Сокджина от нечисти. Пока это не решится, все походы в город под запретом, — подытожил Намджун. — Орфей, — обращаясь к гостю, размеренно потягивающему виски со льдом, — есть что-то такое, что мы должны знать? Ты можешь оставаться здесь, сколько тебе захочется, но ради безопасности остальных мне хочется быть уверенным, что ты не скрываешь от нас ничего важного. Чонгук, насколько мне известно, так просто не посылает демонов искать кого-то.       — Не переживай, долго я тут не задержусь. У меня тоже есть такое вот местечко, как ваше, скрытое от Чонгука. Один знакомый друид заколдовал за немалую сумму денег, алчный засранец. Возможно, он поможет и вам с Чимином. А Чонгук, он… упрямый дурак, да. Ему полезно понервничать.       Тэхён поднялся, пересёк комнату с салфеткой в руке и, вытащив дорогую ручку из настольного набора, стал чёркать номер. Намджун внимательно смотрел, как появлялись цифры на мягкой бумаге, и ухмылялся. Говорить, что это тот самый друид, что заколдовал и ему бар — не стал. Лишь вежливо поблагодарил и взялся за телефон.       — Намджун, — остановил Чимин вампира, когда тот почти вышел из кабинета. — Узнай и за Юнги. Я заплачу за эту услугу лично. Пусть вернут ему память тоже.       — Посмотрим, — отмахнулся Намджун, недовольно скривившись.       Кивнув гостю, Намджун вышел из кабинета, набирая знакомый номер друида. Чимина нужно было разблокировать любой ценой, как и узнать, что именно магу было необходимо для ритуала. Но чего он точно не ожидал, так это стойкого отказа на все свои просьбы. Эксцентричный волшебник сначала расхохотался, будто в припадке, а потом наотрез отказался что-либо делать. Уговоры и большие суммы вознаграждения тоже не склонили чашу весов в сторону нужного ответа. Намджун недовольно сбросил вызов. Злость затмевала разум, глаза затянуло чёрной поволокой, и даже клыки заострились, когда на его ругань из кабинета вышел джинн.       — Что случилось? — Сокджин мягко огладил вздымающуюся грудь вампира, заглядывая в глаза. — Успокойся.       — Ничего, с чем бы я не справился. Друид не хочет по-хорошему нам помогать. Но в этом мире всё решают деньги. Посмотрим ещё. Не беспокойся, я решу вопрос, иди, отдыхай, — чмокнув в губы, Намджун снова взялся за телефон и стал давать указания, набирая разные номера.

***

      Чонгук скучающе зевал, просматривая списки попавших в ад мёртвых душ, и бездумно черкал на длинном пергаменте, вычёркивая того или иного грешника.       — Не приму, пусть в раю с ними мучаются, или в Чистилище их, плевать мне на всё, — отшвыривая длинный свиток бумаг в сторону Лилит. — Убирайся.       — Чонгук, это твои обязанности, прояви хоть немного участия. Демоны видят и чувствуют твою хандру из-за этой выскочки. Я бы этого Орфея на дуге распяла за то, что он сделал! — намекая на чужую проделку с кражей. Но рядом по другую сторону от Чонгука на коленях сидел демон, прислушиваясь к словам, поэтому уточнять было опасно. — Найди уже его и верни. А сейчас, будь добр, веди себя не как размякшая влюблённая тряпка! Ты дьявол, вот и соответствуй своему статусу, — ругалась верховная демоница, которая в последнее время выполняла за него все обязанности.       — Я сказал, уйди прочь! — рыкнул тот снова.       Чонгук полыхнул огнём, раздражаясь от нравоучений. Рога замерцали пламенем, меняя цвет с ярко-жёлтого до раскалённо-голубого, а прижавшая хвост жена быстро собрала свитки и поспешила скрыться с глаз долой.       — И ты тоже. Пошёл вон! — гаркнул он на демона, который аккуратно покрывал ему ногти на руке кровью. — Как вы мне надоели, черти!       Прогуливаясь по подземному царству, Чонгук прошёлся по длинному ряду котлов, где варились души грешников, почти безразлично проверяя температуру. Отвесил несколько лещей, пожурив рогатых чертей в халатности, а добравшись до реки, тоскливо пнул лодку Харона и одарил жадного на монеты демона осуждающим взглядом. Скука смертная. Вглядываясь вдаль горизонта колышущихся волн из душ вод Стикса и слушая монотонный вой утопленников, он чувствовал себя поистине несчастным. Зарывшись руками в волосы, огладив потухшие рога, он вздохнул почти как те же мученики. Выкрашенные кровью ногти, которые не успели окончательно высохнуть, смазались в небрежный маникюр. Некогда любимая привычка, приносящая радость, больше не радовала. Тэхён любил красить ему ногти от безделья, поэтому, в надежде, что это принесёт некое облегчение в чёрную душу, он попросил сделать это демона. Облегчения не принесло. Даже играть с собаками, спуская их на убегающие души, тоже было скучно и безрадостно. Чонгука не прельщало даже придумывание извращённых пыток для стойких на выдержку старых воинов. Жизнь в аду превратилась в личный ад. Всё было не таким, на всё было плевать. Впрочем, и на обязанности тоже. Лилит права — Чонгук превратился во влюблённую тряпку, об которую вытерли ноги и бросили. Оставшись в гордом одиночестве, когда Тэхён своевольно покинул его царство, Чонгук осознал свою ошибку. Орфей тысячу раз просил его сходить прогуляться с ним на поверхность. Он мог бы угодить, но отчего-то противился. Мог пойти навстречу, потакая Тэхёну. Бывало даже задумывался, подбирал момент, чтобы пойти проветриться, но не успел. Работа в аду кипела, воодушевление творить тоже, когда в душе царило умиротворение и любовь, не свойственная ему, и заставляло его отнекиваться да откладывать прогулку. И что там делать на земле? Смертные души нельзя уволочь за собой в ад, ибо чревато войной с другими богами, питающимися их верой, а торговлей и сделками занимались демоны-контрактники. Исполнять чьи-то желания в обмен на душу — Чонгук считал скучным занятием с бесполезной тратой его драгоценного времени. Не стоят усилия одной-единственной души, пусть и самой чёрной. Всё равно достанутся ему. Куда лучше придумать новый вид пыток для тех же насильников или убийц. Тэхён в этом плане был ему музой: подсказывал, поощрял, а иногда удивлял изощрённой фантазией. Чонгук восхищался им. Но когда тот не выдержал однообразия, мрачности и вечного жара, сбежав на поверхность после очередной громкой ссоры, то прихватил с собой «Книгу Мёртвых».       Чонгук выгорел за эти пару недель в одиночестве. Мало того, что он лишился единственного, кто его любил, так Тэхён ещё и забрал с собой самое древнее и могущественное, что было в аду — книгу, дарившую жизнь и способную поднять легионы мертвецов на поверхности. Попади она в руки жадных до власти людей или алчных демонов — то самое равновесие между мирами рухнуло бы вмиг. Мир погрузился бы во тьму из-за того, что он не уберёг свои секреты от посторонних глаз. Чонгук веками скрупулёзно записывал в книгу имена, характеристики, слабости каждого именитого демона. Создавал разные заметки о сути и смысле жизни, чёркал тексты на древнем языке и записывал подробные ритуалы создания тех величественных существ, которые были его творениями. Химеры, Кракена, да тот же Цербер был одним из них. Орфею же книга была нужна только с одной-единственной целью — в ней находилась карта подземного царства с его тайными выходами через разломы, потому что приказ был не выпускать Тэхёна одного на поверхность. То, что Орфей ей не воспользуется, Чонгук был уверен. А вот запрет обошёл. Но узнай об этом кто-то ещё, узнай, что священная книга покинула своё хранилище — его возлюбленный стал бы мишенью чуть ли не для каждого жаждущего власти.       Он верил, что тот рано или поздно нагуляется и вернётся, но вот в безопасности и целостности своей «души» был уверен уже не так, как и в возможных последствиях. Чонгук выслал сотню ищеек на поиски полубога, но всё было тщетно. Тэхён, зная все его уловки и методы поисков, прятался и скрывался куда лучше, чем он мог предполагать. Века, прожитые вместе, взрастили из романтичного музыканта — прожжённого хитрого обитателя ада. За эти годы тот брал самые разные уроки в подземном царстве, включая и владение мечом у самураев. Читал, учился, впитывал, тренировался. Без Тэхёна подземное царство утратило свой блеск в глазах Чонгука. Он винил свой упрямый характер, что не дал тому то, что было таким желанным. А мог бы. Даже адские псы, выросшие под ласковой рукой Орфея, скучающе лежали на камнях, не желая терзать грешников. Чонгук подошёл к одному из них, присел на горячий камень и принялся размеренно поглаживать огромную собаку по голове, продолжая смотреть на воды Стикса. Где-то за спиной послышался топот, и Чонгук недовольно обернулся в своём намерении испепелить демона, посмевшего потревожить его одиночество. Тоже своего рода развлечение.       — Нашли, нашли! — закричал тот, едва заметил недобрый взгляд своего господина, и рухнул на колени. — Орфея нашли!       — Где? — вскинулся Чонгук, вскочив на ноги. Даже псы поднялись на лапы, навострив уши.       — На парковке одного торгового центра.       — И? Почему он не здесь? — Чонгук вспыхнул огнём, обдав демона жаром, но попытался сдержать себя, чтобы ненароком не спалить того своей вспышкой гнева, так и не почувствовав присутствие живого полубога в подземном царстве.       — Прошу простить, господин. Он срубил мечом демону голову и был не один, — Чонгук едва заметно улыбнулся, представив это зрелище. Тайком гордился своим мальчиком.       — С кем?       — Рядом с молодым господином был джинн-Ифрит и Цербер.       — Да что ты? — брови удивлённо поползли вверх, а на лице появилась улыбка. — Какая удача. Встретил старых друзей, значит.       — Да, господин. Вот, — протягивая окровавленную, подобранную с подземной парковки салфетку, которой обтирался Чимин, в руки Аида, демон склонил голову и пролепетал: — Это всё, что удалось достать.       Чонгук взял окровавленную, уже сухую бесформенно-скомканную ткань и втянул носом запах, проверяя подлинность чужих слов. Это уже было что-то. Выйти на Тэхёна с помощью Цербера или с тем же Сокджином, исполняющим чужие желания, было проще некуда. Чонгук впервые за несколько недель искренне улыбался, почувствовав в груди радость и предвкушение охоты. Он протянул смятую тканевую салфетку псам и рыкнул:       — След.