Там где женщины сияют, а мужчины грабят (Where Women Glow And Men Plunder)

Должно быть я спал (или так или иначе был без сознания) с середины ночи и где-то до середины следующего дня. Когда я просыпаюсь, его нет. И собаки тоже. Я смотрю в окно — машины тоже нет. Я заключаю, что он куда-то уехал (без пизды, Шерлок). Он оставил мне еды, воды, и не похоже, что туда что-то добавлено, так что я ем. Затем, в основном потому что я разваливаюсь и еле хожу, я решаю, что заслужил в кои-то веки поваляться в постели. Насколько я могу судить, фасад дома смотрит на восток, но я до сих пор не знаю, где нахожусь и кто такой Джек. Или кем он, блять, считает меня. Когда он возвращается, я снова сплю (длинный день). По крайней мере, у меня получается вылезти из постели и храбро встретить стихии и все блядские создания, порождённые пмс матери-природы, прохромав на улицу, чтобы поссать. Чертов пёс следует за мной и пялится на мои причиндалы, высунув язык. Ну, хотя бы не его хозяин, да? Дверь с сеткой — с залатаной дырой точно совпадающей по размеру и форме с собакой — захлопнулась за ним с недовольным скрипом, но Брок не в хлеву рос (скорее в районе, где вы не оставляете дверь открытой ни за что и никогда). Внутреннюю дверь он тоже закрыл, для ровного счета, и начал подумывать о жалюзи. Джек, очевидно, о жалюзи не задумывался. Над тем, что раздевшись и моясь у раковины, он даёт псу новенькое зрелище чтоб попялиться, он тоже не задумывался. Брок отвернулся и тяжело сел обратно на диван. Через какое-то время звуки текущей воды прекратились. Следующими звуками были: стук, звяканье и хлопок дверцы холодильника, а потом у него под носом появилась рука Джека. С бутылкой. — Я… — Брок только заикнулся, что ему не стоит, потому что он на обезболивающих, потом вспомнил, что это не так. (Что, говоря откровенно, объясняло всю эту боль). Он взял пиво и сосредоточился на его поглощении, чтобы не смотреть на Джека — на котором было лишь потрепанное полотенце — и который уселся рядом с Броком с собственным холодным пивом. — Так, эм… откуда ты? Джек просто повёл вокруг взглядом, как будто говоря «отсюда». Как будто его однажды принесло из пустыни ветром подобно перекати-поле и он тут поселился. — Это… дом принадлежит твоей семье? У тебя есть семья? Тут есть хоть кто-то кроме этого грёбаного пса, или они все похоронены под крыльцом? — Иди нахуй, — добродушно ответил Джек и отхлебнул пива. — Нет, серьёзно. Ты так со всеми гостями обходишься? — Не, — ответил Джек, что можно было понять как: у него не было гостей, или он не обходится с ними подобным образом, или он обходится не со всеми подобным образом. Броку не хотелось углубляться в вопрос. Он лежал, пил пиво и чувствовал себя немного лучше. К четвёртой бутылке пива он чувствовал себя намного лучше. К седьмой он наверное чувствовал бы себя превосходно, если бы оставался в сознании. Очень хочется сказать, что он меня чем-то накачал, но будем реалистами — я нажрался во время миссии и заснул на грёбаном диване. Так что в суд на меня подайте. (Не подавайте. Серьёзно — если у меня за это удержат с зарплаты, я пойду прямо к мудакам в фин.отдел крушить столы, считайте, что я предупредил). Я просыпаюсь в его кровати — без него, слава богу — и без особого похмелья, и всё тело утверждает, что лучше мне в ближайшее время особо не рыпаться. Как я уже говорил: никакого обезбола. Джек готовит мне завтрак, потом снова убирается — хрен знает куда — на машине и с собакой. Я всё ещё не знаю, который час и не хочу забредать в ёбаную пустошь пытаясь сбежать, особенно при том, что мои ноги не особо рады заниматься хернёй типа «стоять» и «ходить». По крайней мере я вылезаю из кровати и обшариваю там всё. В холодильнике полно пива. Еда, одежда, книги — это ёбаная лачуга и всё в ней древнее, как говно мамонта, но в основном чистое. Телескоп зачем то. Инструменты, оружие и предметы, что могут служить обеим целям. И так много пушек. Так много… Некоторые вероятно нелегальны даже там, но кто ж, блять, проверять будет? Хотел бы я посмотреть на того инспектора со стальными яйцами, который будет здесь обыск устраивать. Я беру перочинный нож, просто на всякий случай, и собираю всё что осталось от моей снаряги. И одеваюсь. Я упоминал, что он меня раздел? Потому что он раздел. Но я не проснулся с саднящей задницей, так что всё норм. Я быстро меняю себе повязки, убеждаюсь, что прямо в эту секунду не помру, и краду у него пиво. (Собачья шерсть, да? И пиво, блять, чуть ли не единственная вещь, где нет собачьей шерсти). Дверь, как обычно, не заперта, так что я сижу на крыльце и изучаю окрестности. Блядские камни, забор и какие-то паскудные кусты — вот и всё. Разве что дерево. Ну, хотя бы погода хорошая. И под «хорошей» имеется в виду «пытается заживо тебя поджарить».