Там где женщины сияют, а мужчины грабят (Where Women Glow And Men Plunder)

Я просыпаюсь, когда уже рассвело, потому что он уже сходил наружу починить ёбаный генератор, заполз обратно в постель и использует меня как чёртову грелку. Я говорю ему, что не испытываю за это благодарности. Он говорит, что шторм почти выдохся и всё выглядит неплохо. Я говорю, что удивлён, что весь этот гребаный дом не развалился и что они в чём-то похожи: снаружи выглядят старыми и побитыми, но в действительности очень крепко сложены. Он воспринимает это как комплимент. Я практически уверен, что его руки и ноги уже достаточно согрелись, так что говорю ему съебать от меня подальше. Ладно, на самом деле формулировка была скорее: «может ты свои блядские руки ещё куда положишь?». Ну, он и кладёт. Естественно, я хватаю его в ответ, чтобы уравнять шансы. Мы оба безоружны и раздеты, так что по моим прикидкам это будет честная драка, если только кровать снова не вмешается. Если я получу преимущество, то смогу его удержать и, возможно, вывести из строя ненадолго — так чтобы успеть схватить оружие и добраться до радио. На сей раз ёбаный пёс не стоит на дороге, а если встанет, я легко с ним справлюсь. Мне не хочется его убивать, но большинство домашних собак отступают, когда ты машешь на них пистолетом, а зарядов более чем хватит для предупредительных выстрелов. После этого я смогу наладить связь и, возможно, смогу заставить Джека отвезти меня в ближайший населённый пункт. Преимущество в схватке должно получить любым способом: подчинить противника, обратиться к его директивам и использовать их против него и неважно, какими эти директивы могут быть. Я знаю, это скорее в стиле Чёрной Вдовы, но давайте серьёзно — все мы в итоге играем в эту игру так или иначе в какой-то момент своей жизни. К чему я тут веду — уверен, это не первая тактическая дрочка в мире и пиздецки точно, что не последняя. Ну и что, что она взаимная? В любом случае, у меня получается оказаться сверху и пожать плоды весьма короткого восстановительного периода, направившись к радио сразу как только мы закончили. Ровно на половине дороги он хватает меня за щиколотку. Я пинаю его кажется в лицо и кидаюсь через комнату. Он швыряет в меня подушку. Я уворачиваюсь от неё и, кажется, что я в безопасности, но по-видимому пинок в лицо всё похерил, потому что он оказывается сзади и накидывает простынь мне на голову. У меня получается пнуть его ещё пару раз, потому что я так легко не сдаюсь, но простыня обматывается вокруг нас обоих, и мы падаем на пол, пытаясь типа найти выход в борьбе. Оказалось, что у него тоже довольно короткий восстановительный период. Пёс запрыгнул обратно и немедленно присоединился к вечеринке, прыгая и хватаясь за простыню. Он оторвал от края простыни довольно большой кусок и вытанцовывал по комнате как третьесортный гимнаст. Джек прикрикнул на него. Брок ударил его кулаком в живот, но не сильно. Джек прижал его руку к полу. Они упали почти неподвижно. Пёс взрыкивал откуда-то из-за дивана, раздеребанивая свой трофей. — Иди на хуй, — сказал Брок как только отдышался. Было тепло и близко, простыня поймала их в ловушку. Когда один двигался, второго тянуло за ним. — Если бы ты прекратил лезть к чёртовому радио… Брок подавил порыв снова боднуть его. — Что ещё мне делать, а? Я хочу убраться отсюда. А ты, блять, мне не даёшь. Тебе всего лишь надо меня отпустить. И всё, — Джек попытался сесть, Брок схватил край простыни и уронил его обратно. — Почему? Почему ты меня тут удерживаешь? — Если бы ты не был таким идиотом… — Отвечай на вопрос, — рыкнул он в дюйме от лица Джека. Настроение это, похоже, не убило, но были вещи более важные, чем реакция тела. — Ты знаешь, что я не вписываюсь в твою грёбаную теорию заговора. Ты знаешь, что я из ЩИТа. Я был с тобой честен и сейчас блять время ответной любезности. Почему я всё ещё здесь? — Они ищут тебя. — Скажи мне что-то, что я, блять, не знаю. Насколько они близко? — В городе. — Ага. Так ты меня туда отвезёшь, или собираешься подождать, пока они сюда приедут? Потому что будет очень неприятно. Тебе повезёт, если выживешь. И ты и твой хренов пёс. Из-за дивана послышалось возня. Он почти видел хвост, молотящий по доскам. Брок перевел взгляд обратно, и Джек выглядел по-прежнему: с любопытным выражением лица где-то на полпути к страху. — Я оставлю собаку внутри, — произнёс Джек больше для себя. — Ещё раз я такого не выдержу. — Что? Для тебя это привычное дело? Ты псих ёбнутый. — Не. — В прошлый раз они пристрелили твою собаку? Джек помолчал. Брок не перебивал — он чувствовал: что-то грядёт. Возможно, он сейчас убеждает Джека освободить его, таким вот окольным путём. Может это оно. — Скажи мне, — спросил Джек, — ты бы начал стрелять в безоружного пацана с собакой, только потому, что они пересекли границу, о которой даже не знали? Брок такого не ожидал, но это было лейтмотивом последних дней, так что он ответил. — Гипотетически? Нет, — он опустил тот факт, что мог бы сделать предупредительный выстрел, сильно поверх головы, чисто по приколу. — Это против правил. Джек кивнул. — Это то, что с тобой случилось? Молчание Джека сказало если не всё, то многое. — Слушай, ты ведь точно не хочешь повторения. Так ведь? — Брок был не особым спецом в мягком увещевательном тоне, который с лёгкостью удавался людям, подобным Пирсу, но у него получалось всё лучше. Стоило хвататься за любой шанс попрактиковаться. — И я тебя уверяю, оно и не должно повторяться. Всё что тебе нужно сделать, это отвезти меня в ближайший город или куда-нибудь рядом с ним. Никто тебя не увидит. Я могу сам найти ЩИТ. — Он вложил в свой голос тепло и был удивлён, как естественно это ощущалось. — Ты не хочешь пострадать, и я… я не хочу, чтобы ты пострадал. Это безболезненный выход, приятель. Для нас обоих. — Если я окажусь в тюряге… — Никто тебя не арестует. Ты же меня спас. Я ничего не скажу, если ты не скажешь. Они даже не узнают о твоём существовании. Доверься мне. Буду полностью откровенным: меня немного мучает совесть, потому что я пообещал парню, что куча мутных международных организаций не придёт за ним, а теперь они могут и прийти. Он говорит, что ему нужно переспать с этой мыслью.