The line grows thin between what's wrong and right

Ёсан больше не хотел думать о кошмарах - и не хотел даже думать о том, что все это может оказаться неправдой. Для него это единственно возможная правда, для него это необходимо, и он сразу же отправил свой номер, замирая от нежности и желания услышать этот голос. Он все еще писал, что работу фотографировать не стоит, потому что сейчас еще нет того эффекта - и тем более его не передаст камера, что лучше смотреть вживую, когда любимый сказал, что приедет. Приедет! Он увидит его прямо сейчас, он... Он быстро написал адрес, и даже не задумался о том, что сидит в заляпанном красками домашнем костюме. Весь его мир сосредоточился в сообщениях на экране. "Жду!" Всегда - этот человек совершенно точно уже стал тем, кто сможет приходить в любое время дня и ночи, тем, кого не захочется отпускать - и он не стал ничего писать о клубе, ведь совсем скоро они увидятся, и чем меньше он будет отвлекать Сонхва сообщениями, тем быстрее тот доедет. Он все же сообразил переодеться - не хотелось испачкать любимого красками. То есть хотелось, и очень, но не так. И теперь Ёсан не пытался спрятать под воротником оставленные ночью метки - наоборот, ему хотелось, чтобы Сонхва их видел, помнил и... постоянно обновлял. Даже если ему придется всегда теперь ходить с воротником. Ждать он вышел на улицу. Было уже темно, за зеленой изгородью соседи не могли его видеть, а он просто не мог ждать в доме, не хотел терять ни секунды этой встречи. И снова и снова чувствовал себя счастливым безумцем. Телефон зазвонил, когда из-за поворота показался знакомый автомобиль. Ёсан не знал, что может увидеть по нему его "вампир", но на все еще до зелени бледном лице сейчас сверкали глаза, и их блеск делал парня куда более живым, чем любой здоровый цвет кожи. Сонхва снова гнал машину с неприличной скоростью. Ему было плевать и на правила, и на штрафы, и на пешеходов, он просто хотел успеть встретиться с любимым и обнять его, прежде чем придется ехать в клуб. Сегодня работать предстояло долго, по меньшей мере до трех часов, и терять время не хотелось. Так что в дороге он не отвлекался на сообщения и позвонил Ёсану, когда уже подъезжал к его дому и искал место для парковки. Когда он наконец-то заглушил мотор и выпрыгнул из машины, он вспомнил о том, что это может быть ловушка, что вот прямо сейчас картинка может смениться, и это счастье развалится на куски. Но кошмар - это ведь только сон, если что-то пойдет не так, в реальности же все будет в порядке? Любимый все равно найдет его? Он сможет обнять его? Ночь была душной и жаркой, совершенно безветренной, и Сонхва не стал сегодня надевать праздничный прикид, выбрал самые обычные джинсы, джинсовую же куртку с клепками и белую майку. Без грима, но с ярко-голубыми глазами, с совсем светлой кожей он все равно выглядел необычно, но рассчитывал, что потраченная на имитацию дыхания и более здоровый оттенок кожи кровь его выручит и в этот раз. Очень скоро Ёсан очутился в его объятиях и смог сам убедиться, что руки у него снова прохладные, а губы - очень горячие. А потом они оказались в прихожей, и Сонхва впечатал парня в стену, целуя в шею, оставляя на ней новые болезненно-сладкие следы и расстегивая его брюки. Еще через несколько секунд он уже стоял на коленях, самозабвенно лаская его член языком и уже проникая прохладными пальцами внутрь, обещая скорую близость. Ему было плевать, что они так и не добрались до постели, ему хотелось соединиться с ним здесь и сейчас, даже толком не раздеваясь. После, когда они оба уже немного пришли в себя, Сонхва подхватил любимого на руки и отнес в первую попавшуюся комнату - ей оказалась гостиная, и они удобно устроились на диване. Теперь можно было обнимать Ёсана нежно-нежно, прижимать его к себе, касаясь губами его волос. - С тобой я совсем теряю волю, - признался Сонхва. На шее любимого не осталось тех следов, которые ему нельзя было видеть, но прибавилось много других, и он любовался ими, снова и снова касался губами и языком так нежно бьющейся жилки. - Прости меня. Я слишком тороплюсь. Я просто не могу держать себя в руках. Прости...