7 WITH U

— Ммм, боже... "Блять", — думает Хосок, когда до ушей доносится очередной твой стон. Дверь пропускает звуки из приёмной, потому что Чон сам так захотел: не любит сплетни за спиной и халявщиков, так что хотя бы так начальник мог контролировать работу секретаря. Однако сегодня мужчина сотню раз успел пожалеть, что не поставил дубовые двери. Или лучше железные со звукоизоляцией. — Ах... — раздаётся очередной тяжёлый вздох. Клацанье клавиш компьютера, короткий шорох ткани твоей юбки, пока ты находишь удобную позу, а затем снова тихое и протяжное "А-а-а". Ты бы шикарно выстанывала его имя — думается Чону, и мужской кулак сжимается с силой. Хосок сдерживает себя, но в штанах уже поднято знамя капитуляции перед здравым смыслом, и имя ему "стояк". Такой, между прочим, какого у твоего начальника уже давно не было. Чон чувствует себя сопливым спермотоксикозником, когда слышит едва различимые вздохи, что срываются с твоих губ. Он представляет, как ты откидываешь голову на спинку стула, соблазнительно прикрываешь глаза и проводишь языком по мягким губам, которые он бы с удовольствием... "Ну приехали", — проносится в голове мужчины, стоит ему поймать себя на составлении эротических фантазий с твоим участием. А Хосок вообще-то не такой. Он на работе привык работать, а не крутить романы с секретарём, хотя, признаться честно, к тебе всегда было особое отношение. Не хватает времени — держи ещё, выходной надо — пожалуйста, выслушать твоё мнение о поставленных задачах — о да, с радостью. Ни одна предыдущая помощница с Чоном так близко не общается, как ты, никто раньше ему и слова поперёк сказать не мог, в отличие от нынешнего положения дел. В отделе кадров все в шоке, как тебя до сих пор не выперли, а вот бухгалтерия уже как месяц делает ставки на то, когда же вы уже наконец сойдётесь. Ты шутишь и отнекиваешься, но на самом деле тайно пускаешь слюни на начальника и его кабинет. Такой большой, уютный и... сука, с исправным кондиционером. Твой ведь сломался утром, и именно поэтому ты невольно объявила день проверки нервов Чон Хосока, изнывая от жары и обмахиваясь буквально всем, что под руку попадается. Стоит отметить, что ты не специально провоцируешь начальника на насилие. Тебе самой почему-то кажется, что он в твою сторону даже и не смотрит, хотя на самом деле... Пялится, как голодный волк, который вдруг оказался перед куском мяса. Сочным и таким аппетитным, что крышу сносит, и мужчина почти готов выпрыгнуть в окно, лишь бы не натворить чего. Хосок вздыхает, заходит в приёмную, останавливаясь позади тебя, и еле сдерживается, чтобы не слизать маленькую капельку пота, которая медленно сползает по твоей шее, исчезая затем где-то за воротником рубашки. "Сейчас бы на море, а не вот это вот всё", — удручённо думаешь ты, проверяя отчёт, хотя в глазах от жара всё сливается перед глазами. — "И кто только придумал работать летом? Садист?" — Иди в мой кабинет, — говорит тебе почти на ухо Чон, и его низкий голос заставляет тебя вздрогнуть и поёжиться. — Что? — оборачиваешься ты, замечая заботливый и снисходительный взгляд босса. — Что-что... у меня поработаешь. Ещё не хватало мне твоего теплового удара. Смущённый начальник возвращается к себе, и ты плетёшься следом с едва скрываемой улыбкой. Заправляешь за ухо влажную от пота прядь волос, а затем садишься на уже привычное место в углу, включая компьютер. Это у Хосока что-то вроде запасного рабочего места, и ты иногда там делаешь задачи, которые твоя техника не тянет. Правда, все предыдущие разы Чона в этот момент в кабинете не было, а сейчас... неловко. Шевельнуться страшно, но хотя бы не жарко. Даже прохладно слегка, а твою мокрую спину обдувает особенно сильно, так что ты невольно чихаешь. Извиняешься сразу же, заметив хмурый взгляд босса, и тут же чувствуешь на своих плечах тяжёлую ткань его пиджака. — Ты простудишься, — объясняется Чон, а ты и рада. Тепло, и пахнет так приятно, что ты на пару секунд прикрываешь глаза, втягивая манящий аромат мужчины. Хоть так ты находишься к нему ближе, даже не замечая, как за тобой следит пристальный взгляд тёмных глаз, которые ловят каждый твой вздох. А потом очередной твой тихий стон становится точкой в борьбе Хосока со своей порядочностью. Рука, блин, затекла, ага. — Ммм, — мычишь ты, разминая конечность, и твой стул на колесиках разворачивают на все 180 градусов. Ты замираешь, дышать боишься, глядя на решительного Хосока, что опирается руками на подлокотники по обеим сторонам от тебя. Непонимающе хлопаешь глазками и порываешься уже задать вопрос, но стоило губам разомкнуться, как они тут же попадают в плен сладких губ начальника. Руки Чона переходят на твою шею, притягивают ближе, пока язык нагло нарушает личное пространство и врывается в твой ротик. Хосок слегка прикусывает твою нижнюю губу, выбивая рваный вдох из тебя, и подхватывает за бёдра, чтобы отнести на свой широкий стол. Села идеально. Как-будто мебель Чон покупал под тебя. Сквозь поцелуй, куча чмокающих и ужасно пошлых звуков ты слышишь, как с грохотом летит несколько блокнотов со стола. Ещё что-то падает рядом, но начальник не позволяет себе отстраниться, он удобно устраивает тебя на твёрдой поверхности и сам встаёт между твоих разведённых ног. Стыдно? Немного. Жалеешь ли ты, что не влепила Хосоку пощёчину? Нет, конечно. Руки хаотично цепляются за всё, что попадается. Ты сжимаешь рубашку Чона на его спине, внутренне напрягаясь, потому что сердце колотится, как сумасшедшее, и не только у тебя одной. Губы начальника соскальзывают к твоему ушку, мажут по щеке, оставляя за собой влажный след, а затем раздаётся тихий шёпот: — Прости, не сдержался, я так хочу тебя... "Не извиняйся", — вырывается у тебя, но лишь мысленно. Вслух ты и двух слогов связать не можешь, только подаёшься вперёд, прижимаясь ближе к крепкому телу, и пальцы запускаешь в волосы Хосока, пропуская между ними мягкие пряди, которые рефлекторно сжимаешь от резкого ощущения возбуждения, когда Чон спускается к шее и начинает слегка засасывать кожу. Между ног у тебя всё горит, и ты чувствуешь, как напряжён Хосок. Он сжимает твои упругие ягодицы, притягивая тебя ближе, проводит языком по шее, наконец слизывая эти чёртовы солоноватые капельки влаги, и чуть ли не рычит, лаская твоё тело. Словно путник в пустыне, который нашёл воду, мужчина жадно впивается в тебя, щекоча языком кожу. Про открытую дверь и возможность спалиться перед кем-то вы и не помните. Страсть захватывает с головой, будто желание разорвать друг друга вот-вот достигнет пика, но ты просто отдаёшься Чону во власть, позволяя делать с собой всё, что угодно, а он не торопится, потому что не хочет отпугнуть тебя, причинить вред. Нежно проводит рукой по внутренней стороне бедра и с удивлением обнаруживает, что ткань твоих трусиков промокла насквозь. "Хорошая девочка... Тоже хочешь меня?" Ответ настолько очевиден, что вопрос остаётся в мыслях. Довольно улыбнувшись, Хосок прикрывает глаза и прижимается своей щекой к твоей, а потом целует в носик, наконец отстраняясь. Ты краснеешь, когда мужчина медленно расстегивает пуговицы твоей рубашки и обнажает грудь. Чон смотрит на тебя с вопросом, и ты согласно киваешь, позволяя играться со своими чувствительными сосками и животом. Хосок водит пальцами и спускается всё ниже, проскальзывая под верхний край трусиков. Ты нетерпеливо ёрзаешь и скулишь слегка, губу прикусываешь, чтобы не стонать во весь голос, потому что каждой клеточкой тела чувствуешь, как горячо и мокро внизу. Так и хочется попросить о большем, но язык не слушается. Чон оглаживает твою спину, притягивая ближе, задирает твою строгую юбку-карандаш и входит сразу на всю длину, замирая на несколько секунд. Стон всё-таки срывается с твоих губ, и ты сжимаешься вокруг твёрдого члена начальника. Обнимаешь его, впиваясь ногтями в спину. — Не двигайся, — шепчет он на ухо, заправляя выбившуюся прядь твоих волос за ухо. — Хочу почувствовать тебя. Так хорошо... — Х-хосок, — растерянно бормочешь ты. — Я... Наверное, стоит объясниться, но тебя затыкают очередным сладостным поцелуем, а потом мужчина начинает набирать темп, стискивая тебя в своих объятьях, чтобы вместе раствориться в бурном оргазме. С этого дня ты будешь работать только в его кабинете. А лучше в кровати.