7 WITH U

— Мая, ты веришь в судьбу? — Нет, конечно, глупости всё это, — этой фразой, кажется, я запустила механизм, который начисто переубедил меня. Как будто кому-то действительно захотелось поиздеваться, но при том было нужно, чтобы я окончательно и бесповоротно поверила в существование такой штуки, как высшие силы. Если за нас всё уже давно кто-то решил, то зачем мы живём? Словно персонажи игры, которым натыкали действий, и они смиренно выполняют их, ожидая своего конца. Наши жизни протекают под пристальным надзором, и вот одна такая неосторожная фраза может запросто запустить череду событий, приводящих человека к определённому исходу. Запуск произошёл в ту же ночь, как с моих уст сорвались те наивные слова, и больше я не могла остановить этот бушующий водоворот превратностей судьбы. — Ты кто? — спрашиваю я осторожно. Сон, ну точно же. Вокруг темнота, и только поблёскивающий прекрасным лазурным светом уголок манит к себе. Из непроглядно чёрной стены, будто сотканной из воды, на меня смотрит кто-то, у кого нет тела, только ладонь, что он протягивает из своего укрытия, и безумно печальное лицо, от которого веет холодом одиночества и пустотой. Глаза, кажется, смотрят на меня, но в то же время и сквозь, совершенно не цепляясь взглядом за хоть что-нибудь осязаемое. Парень молчит. Его ладонь всё ещё тянется ко мне, губы запечатаны слоем блестящих маленьких звёздочек, похоже на блеск для губ, только немного волшебный, как обычно в сказках всё представляется. От щеки молчаливого создания на плечо спускается темно-синее пятно, оно будто пожирает тело парня, как вирус. С каждой секундой заползая всё ближе и ближе к пальцам, пока полностью не захватывает их. Взяться страшно. А что, если меня тоже поглотит эта странная штука? Не всё то золото, что блестит. И хоть сверкающая пыль манит каким-то необъяснимым притяжением, я не решаюсь взяться. На следующую ночь мне снова снится этот парень. На этот раз он размыкает губы, словно произносит слова, однако ничего не слышно. Отдалённый шум гудит в ушах, кажется, что между нами действительно слой воды или жидкого стекла, через которое он может просунуть лишь руку. Глаза умоляют взяться, брови нахмурены в жалобном выражении лица, а я всё равно боюсь. Я не верю в паранормальное, но шестое чувство подсказывает не браться. Только вот загадочный сон так и не оставляет меня в ближайшие несколько месяцев. Каждую ночь я часами стою у завораживающего силуэта и не могу ему помочь. Утром встаю абсолютно не выспавшаяся, словно бодрствовала всё это время, а потом проваливаюсь в объятья сна прямо посреди работы. Начальство негодует и спустя полгода даёт мне отпуск со словами: "Отоспись уже наконец!" Ага, легко сказать. Казалось бы, возьми руку, и, может, легче станет, но нет. Я начинаю дрожать от страха, как только до кожи парня остаётся несколько миллиметров. Она веет не то что холодом, а лютым морозом. Наверное, это потому что он в воде. В первый день отпуска в ход идут сонники. Я так и не нашла ничего, что было бы близко к моему сну, поэтому трактовать это по книге было бессмысленно. К гадалке идти не хотелось, а усталость так и накатывала на меня бульдозером, снова отправляя в уже знакомую темноту к сверкающему лазурному созданию. — И снова я здесь, может быть, ты знаешь, зачем? — спрашиваю я у него, но парень лишь непонимающе хлопает ресницами. Оборачивается назад, а затем возвращается на место, протягивая мне руку. Ладони потеют от волнения даже во сне, стоит мне подумать вновь о том, чтобы схватиться за незнакомца, и я поднимаюсь с места, на котором сидела. — Хорошо, — решительно киваю. Будь по-твоему. Давай. Нерешительное касание, всего лишь секунда, и парень оказывается рядом со мной. Стена пропадает, и я могу слышать его голос, полностью видеть бледное худощавое тело, которое держу за руку. — Найди меня во сне, — шепчет парень хрипло и в один шаг сокращает расстояние между нами, касаясь моих губ своими. Он прижимает мебя близко, надавливая слегка на талию, а потом, когда отстраняется, я резко осознаю, что парень безумно горячий, а не холодный, как ранее казалось. Мои губы буквально горят, опухшие после влажного и чувственного поцелуя, и на них осталась небольшая часть тех самых маленьких звёздочек, что ранее были только у незнакомца. Парень растворяется в темноте, оставляя после себя лишь горсть сверкающей пыли, а я в секунду выныриваю из сна, словно из чана с ледяной водой. Хватаю ртом воздух, будто боюсь задохнуться, а потом скидываю насквозь вымокшую футболку на пол. Ткань противно хлюпает о доски, и я думаю, как же можно приплести к такой степени влажности обычный пот. Иначе придётся действительно искать причину в паранормальном. — Во сне... "Найди во сне"? Что? Разве то не было сном? Ничего не понимаю, — вздыхаю я. Если честно, не хочу понимать. Это же просто за гранью здравого смысла. Либо мне пора лечиться, либо происходит что-то по-настоящему странное. Я ведь никогда не видела этого человека. Не могли же мои мозги так детально продумать внешность с нуля. Второй день отпуска я провожу за тем, что просто отдыхаю, жду ночи, чтобы увидеть продолжение сна, ну или узнать хоть что-то, однако больше парень там не появляется. То, что я выспалась впервые за последние полгода, очевидно, плюс, но без уже привычного образа на душе тяжело, а в груди разрастается неприятное чувство пустоты. *** — Мая! — А?! — голос подруги выводит из ступора, я пугаюсь немного, что аж чуть ли не падаю со стула, а удивлённые глаза напротив смотрят пристально, будто у меня что-то на лице. — Что? — Ты носом в блёстки где-то ткнулась, — осторожный взмах пальцем, и я вижу на полу поблёскивающий тёмно-синий кусочек, совсем как во сне. Понятия не имею, откуда это могло взяться здесь, ведь офис не то чтобы богат на подобные штуки. А мой дом и подавно. — В автобусе, что ли, — подруга усмехается. — Тебе бы получше держать равновесие и не вдавливаться в людей настолько, чтобы тырить их блестяшки. — Не знаю, — пожимаю плечами я. Может, и правда. У женщины рядом со мной был какой-то похожий шарф, весь сверкающий на солнце и переливающийся разными цветами. Вполне возможно, что это её. — Ты что-то говорила перед тем, как выкрикнуть моё имя? — Да. Моя знакомая купила для нас билеты на концерт, но в последний момент её... позвали замуж. — М-да, не повезло, — с усмешкой говорю я, получая от собеседницы такую же саркастическую улыбку и кивок. — Ага, так вот, из-за того, что она улетает в свадебное путешествие, пойти не сможет. Не пропадать же зря билету, так что я тебя зову. — Кто хоть выступает? — Ой, там какие-то новички, — отмахивается тут же девушка, будто говоря, что ничего особенного. Ну да, раз уж хозяйка билета не перенесла путешествие, то действительно не очень-то и хотела пойти. — Набирают популярность. BTS, кажется. Я понятия не имела о них, но согласилась. Почему бы не провести вечер в приятной атмосфере. Концерт — это всегда шикарно. Крики, поддержка артиста, песни, танцы в толпе и та безумная энергетика, что царит вокруг, заставляя тебя поддаться всеобщему безумию и единению. Концерт проходил в субботу вечером, поэтому времени было навалом. Я собралась, накрасилась, надела любимую удобную одежду, а потом посмотрела на себя в зеркало перед выходом. Странные сны хоть и пропали, но организм восстановился не до конца. До сих пор под глазами залегали мешки усталости, что сопровождали меня последние несколько месяцев. Я замазала их тоналкой и со спокойной душой пошла на встречу с подругой, уже поджидавшей меня у входа на стадион. — Тётка из автобуса тебя преследует? — хихикнула девушка, стряхивая с моей чёлки целый ворох блёсток, что слетели на землю и тут же пропали, словно их и не было. — Да откуда они взялись?! — воскликнула я, мотая головой. Подруга посмотрела на меня с непониманием, а потом спросила: — Кто? — Блёстки! — их не было, когда я выходила, а добиралась я пешком. Чисто физически не успела бы их где-то подхватить, поэтому ситуация начинала пугать. Ещё больше меня вынесло с ответа собеседницы. — Какие блёстки? — Да те, что ты только что стряхнула. — Ничего я не... с тобой всё в порядке? — она даже взволнованно поднесла руку к моему лбу, наверное, чтобы проверить, есть ли у меня жар. Я вовремя сделала шаг назад, отталкивая ладонь. — Да, в порядке, это ты делаешь вид, что я поехала крышей. Когда я огляделась, чтобы ткнуть подругу носом в эти маленькие сверкающие частички, ни одной не оказалось рядом, и я действительно решила, что у меня глюки. Только вот на усталость это уже не списать, сон нормализовался. Я же своими собственными глазами видела... Плевать. Показалось. Я не стала акцентировать внимание на этой ситуации, ловко уведя тему в другое русло. Мы стояли в очереди, успели немного прогуглить группу и послушать песни, которым уже до входа подпевали фанаты. Личности участников смотреть не стали, так как всё равно скоро увидим их живьём. Всяко лучше, чем смотреть на фотошоп и тонну макияжа. На фоне толпы школьниц с лайтстиками мы смотрелись странно, но всё же были не одни такие. Несколько девушек за двадцать тоже тихонько стояли в стороне и перебрасывались типичными будничными фразами. Спустя минут двадцать все вошли. Наши места оказались прямо под сценой, наверное, вип-зона. Так как парни ещё не словили дикую популярность, даже хороший вид на артистов не стоил дорого. Свет погас, толпа притихла, а затем заиграла долгая мелодия, под которую группа появилась. Ребята поднимались на каких-то платформах из-под сцены, а затем сразу за ними появлялась стена конфетти разного цвета и размера. У кого-то посыпались жёлтые блёстки, у кого-то красные, фиолетовые, голубые и зелёные. Толпа восхищённо гудела, и мы вместе с ними. "Семь мемберов — семь цветов радуги", — шепнул кто-то рядом, значит, остался один. Я затаила дыхание, когда практически прямо передо мной поднялся последний участник, и за ним взорвалась бомбочка с синими конфетти. Такими же, как в моём сне, ну просто один в один. Со спины парня подул вентилятор, разносящий частички по залу, а потом брюнет поднял голову, держа у своих губ микрофон, но даже это не помешало мне во всех деталях разглядеть худощавое лицо артиста. Наши взгляды встретились, и меня словно прошибло током, когда несколько блёсток ударило мне в лицо и опустилось на волосы, оставаясь в них до самого конца мероприятия, потому что я так и простояла в шоке, с открытым ртом, весь концерт не отводя взгляд от одного мембера из семи. Это был он, парень, который просил найти его во сне. Что это, чёрт возьми, значит? *** Судьба. Слово, что отдаётся эхом на фоне пульсации моего сердца и этой музыки, доносящейся со сцены. Губы парня произносят текст ровно, чётко, улыбка артиста не сходит с лица, и я не могу отвести взгляд. Может быть, дело в сиянии софитов и кучи лайтстиков, мелькающих вокруг, но незнакомец из моего сна словно светится. Его куртка покрыта маленькими блестками, переливающимися различными оттенками синего и голубого, похожие конфетти летают тут и там под потоком воздуха, что производят вентиляторы, и я буквально не верю в реальность происходящего. Слишком сегодня много странностей. Я сплю? Когда он просил найти его, то говорил именно обо сне? Не мог же мне сниться совершенно незнакомый человек, который в итоге оказался реальным. Либо у меня глюки, либо это сон. — Мая, ты хоть моргни, — подруга толкает меня в плечо и хохочет едва слышно. Вокруг так шумно, что приходится прислоняться друг к другу практически вплотную, чтобы уловить слова собеседника, что девушка и делает, вытаскивая меня из небольшого ступора. Я и не заметила, что смотрю так пристально. Наверное, теперь этот певец считает меня больной. — Прости, я просто задумалась. — Ага, я вижу, — ухмыляется подруга. — Я уже узнала его имя. Чон Хосок. Чон Хосок... — Скажи, я сплю? — выпаливаю я, не подумав, и моя спутница кивает с полным пониманием. — О да, красавчики, мне тоже кажется, что я попала в рай идеальных мужиков. Особенно тот, с ямочками. Никогда не была больной фанаткой, но при возможности схожу на их фансайн. И трусы запасные прихвачу. — Нет, я не об этом, — пытаюсь сформировать мысль, но никак не выходит. — Он... Хосок... действительно выглядит так... "...как в моем сне", — хочу спросить я, но откуда бы подруге знать. Понимаю, что глупо по её недоумевающему взгляду и приподнятой брови. — "Так"?.. Эм... — Не обращай внимания, я просто под впечатлением. Весь концерт я не свожу взгляд с Хосока, лишь иногда посматривая в сторону остальных мемберов, чтобы было не так палевно. Чтобы не казаться уж совсем чокнутой. И когда всё заканчивается, и зрители начинают покидать зал, я застываю на месте, словно что-то прибило меня невидимыми гвоздями к полу. Подруга, видимо, считает, что я просто не хочу идти в толпе, её тоже не прельщает бешеная давка среди тех, кто торопится поймать кумиров по дороге домой. И мы в итоге остаёмся последними, практически в пустом зале, пока охрана не намекает на то, что всем пора выйти. — Я сейчас вернусь! — этот голос я узнаю из тысячи. Приближающиеся шаги доносятся следом за ним, и Чон появляется из-за кулис, где пропал минут десять назад. Заметив меня, он остановился и приоткрыл рот в немом шоке, а охранник начал приближаться, чтобы вывести нас. Наверное, принял за больных фанаток. — Мы уходим, уходим, — выставив руки перед собой, подруга ускользает от хватки мужчины и берёт меня за локоть, начиная тянуть к выходу, пока я не могу оторвать взгляд от Хосока, а он — от меня. И практически у самого порога стадиона я набираю в лёгкие воздуха и кричу, что есть сил: — Это сон?! Терять всё равно уже нечего. Если не сейчас, то хрен знает, когда. — Подождите! — Хосок бросается нам вслед, жестом что-то показывает охране, и мужчина отступает в сторону, пока моя подруга смотрит удивлёнными глазами, моргает непонимающе и даже слова не может вставить. Чон медленно подходит, и я тоже делаю пару шагов к нему навстречу. — Ты меня нашла... Парень выдыхает с облегчением и обнимает меня резко, так что я даже отскакиваю, сбрасываю руки едва знакомого человека с себя и делаю недовольное лицо, хотя, признаться, было приятно. Тепло. — Мая, вы знакомы? — шепчет мне подруга из-за плеча, на что я отрицательно мотаю головой и делаю шаг назад. Зря я это затеяла. — Это ведь сон, да? Скажи мне, что да. Я обращаюсь к девушке позади меня, а смотрю прямо на слегка расстроенного парня. Он хватается за шею нервно и трёт её, словно разминается, а потом делает поклон и извиняется, не поднимая головы. — Простите, обознался. — Нет. Это я обозналась. — Если вы оба обознались, не значит ли это, что всё верно? — спрашивает подруга, и это вгоняет меня в секундную затупку. Система дала сбой, нужно перезагрузиться. Нет, правда, у меня перегрев мозга. — Ты должна проснуться, Мая, — говорю я сама себе, щипаю за руку, но ничего не происходит, а затем Хосок подходит буквально за пару шагов и аккуратно кладёт ладонь на мою щёку, притягивая к себе. Он целует меня долго, тягуче, не врываясь в моё личное пространство, насколько это возможно. Сильная хватка на талии заставляет прижаться ещё плотнее, и я чувствую сбитое горячее дыхание, что сталкивается с моим и распаляется сильнее. Хочется чувствовать эти сладкие губы вечность, и я послушно прикрываю глаза, поддавшись этой слабости. А когда открываю их, то уже не вижу перед собой тёмного стадиона. Слепящее белое пространство вдруг появляется из ниоткуда, а передо мной всё ещё лицо Хосока, отстраняющегося на миллиметры. Чон прижимается лбом к моему и шепчет, не открывая глаз: — Мая, ты должна... ты должна проснуться. И вернуться ко мне. — Вернуться? — недоумённо спрашиваю я настолько хриплым голосом, что даже не сразу признаю его, как свой. Хосок распахивает веки и удивлённо смотрит на меня, моргает несколько раз и потом бросается снова с объятиями, крепко сжимая меня в своих руках. Я понимаю, что лежу в больничной палате, никакой подруги рядом нет, и здесь лишь Чон, шмыгающий носом и капающий горячими слезами мне на оголённую часть шеи. На тумбочке у кровати стоит наше совместное фото, где мы счастливо улыбаемся в каком-то парке аттракционов, пока поедаем сладкую вату. Я пытаюсь вспомнить это, но всё равно не могу, голова начинает трещать при попытке прокрутить в памяти хоть что-то из воспоминаний, однако запах, который исходит от парня, кажется мне безумно родным и знакомым. Руки сами тянутся обнять Хосока в ответ и погладить его по мягким волосам, а потом перейти на спину, пробежаться пальцами по выступающим позвонкам и снова подняться к шее. Ощущение знакомое, будто я не раз обнимала его так. — Мая, ты вернулась, я так рад. Они были готовы отключить систему жизнеобеспечения, всё-таки прошло больше месяца. — Ничего не понимаю... — Ты меня вообще помнишь? — Чон отстраняется, заглядывая глаза в глаза, и я вижу мокрые дорожки, оставшиеся на его щеках. Так и хочется их стереть, что я и делаю, мягко улыбаясь в ответ парню, хотя и правда не понимаю, о чём говорит Хосок. Просто мне кажется, что так было всегда. Я и он, и больше никого в этом мире. — Ты попала в аварию... и была в коме. — А ты? — А я твой муж, Чон Хосок. — Да ну, быть не может, — бурчу я. Если так, то я видела сон в коме? И жила там столько времени? Это издевательство, я же ходила на работу всё это время. Казалось, что целая жизнь прошла. Однако, если подумать, той чертовщины и правда не могло быть в реальности... Какие-то голубые блёстки, глюки, билеты на концерт, которые достались слишком легко. Так ведь не бывает. Он так глубоко засел в моей голове, что преследовал во сне всё это время. Наверное, я очень его любила. И люблю, возможно, до сих пор. — Ты звал меня всё это время обратно? — Каждый день, — парень целует мои пальцы, что держит в своих, на каждом отпечатывает мягкий след тёплых губ и счастливо улыбается, прижимая наши переплетённые ладони к щеке. "Мая, ты веришь в судьбу?" — спросила меня подруга, когда мы шли домой с торгового центра, я ответила, что это всё глупости, и сразу же почувствовала глухой удар. Надо смотреть по сторонам, когда переходишь дорогу, и я сглупила, забив на это правило. Раньше я не верила в судьбу, но, наверное, это был намёк на то, что она существует. Когда человек вытащил меня одним лишь своим голосом и присутствием из непроглядной тьмы бесконечного сна, то кто он, если не моя судьба? Больше я не буду сомневаться в этом. — Я обещаю вспомнить всё, чтобы любить тебя ещё сильнее.