7 WITH U

Пак Чимин просто хотел петь. Однако со стороны родителей не было никакой поддержки. Лишь просьбы не мешать остальным обитателям дома жить в тишине и спокойствии, а Чимин не знал, как можно научиться красиво петь, не практикуясь вслух. Это всё равно что пытаться понять технику плаванья, стоя на земле. Поэтому парень снова смыкает губы и опускает взгляд вниз, когда приходится извиняться после очередного замечания. Слишком громко. Пак не винит родных в том, что они не разрешают ему практиковаться дома, но больше негде: город полон людей, которым Чимин мешает не меньше, чем своим близким. Как-то раз парень пробовал распеваться в парке, напугал одну бабушку, а потом группа старшеклассников начала передразнивать его, изображая какой-то непонятный вой и затем скрип. Тогда Пак с трудом сдержал слёзы и даже не разговаривал ни с кем неделю. В то время как любители посмеяться забыли о существовании парнишки уже через несколько минут, Чимин очень долго мучил себя мыслью о том, что его голос просто кошмарный. — Нам нужны ребята для районного вокального конкурса, — объявляет учитель во время собрания школы, и несколько человек поднимают руки, хотя петь на самом деле может едва ли половина из них. Чимин же сидит на месте, понурив голову, и не подаёт вообще никаких признаков жизни, пока не получает тычок под рёбра и недовольный шёпот сбоку: — Давай, попробуй. Тебе пришлось через несколько рядов пробираться к парню, чтобы он наконец очнулся, и ты совсем не ожидала, что в ответ получишь: — Отстань, нуна, я ужасно пою. — Нормально поёшь. Уж точно получше некоторых, — киваешь головой в сторону отобранных для конкурса кандидатов и замечаешь там таких певцов от бога, что хочется прикупить себе беруши, когда придёшь посмотреть на отбор. — Попробуй хотя бы. — Я же сказал, что не буду. Всё, — отмахивается Пак, и тебе, если честно, хочется треснуть его. Чимин всегда страдал заниженной самооценкой, и это бесит тебя по сей день, но в такой ситуации самобичевание только мешает. Парень так может упустить все свои шансы и никогда не исполнить мечту о дебюте. — Чим... — Нет. Строго и ясно. Обычно Пак очень вежливо общается, однако в вопросах, что касаются его фобий, весьма категоричен и груб. Если он пока не уверен в себе, то ты ни за что не добьёшься согласия на участие. Даже если устроишь митинг под дверью паковской квартиры. Ладно, на этот раз ты спустишь всё мальчишке с рук, но в следующем году... — Это что? — недоуменно оглядываясь, спрашивает Чимин. Ты буквально запихиваешь парня в квартиру, подталкивая его со спины, а потом показываешь небольшую комнату в самом конце коридора. Все стены закрыты акустическим поролоном, а в центре находится небольшое кресло и высокий стул. — Ну? И как тебе? — спрашиваешь ты, уже с нетерпением предвкушая, как Пак обрадуется, когда узнает, что может приходить сюда хоть каждый день. — Я попросила родителей взять на одну комнату больше, чем изначально планировалось, и мы немного изолировали её, чтобы не мешать соседям. Ключи я тебе выдам, чтобы можно было попадать сюда, когда необходимо. Можешь петь здесь, сколько влезет. Чимин даже не знает, что ему сказать. Ты уже поступила в университет, поэтому он вообще думал, что ваше общение так и кончится, однако в первый же день твоей самостоятельной жизни Пак оказывается здесь и получает свободный доступ к квартире. Это не столько странно, сколько смущает школьника. Он ведь совсем не заслужил этого. — Я знаю, что тебе нужно место, где ты можешь петь. У тебя всё получится... Замечая, что парень застыл, ты кладёшь ему руки на плечи в ободряющем жесте и тепло улыбаешься, потому что хочешь поддержать того мальчишку, которого нашла совсем одного в самом дальнем коридоре школы в один жутко дождливый и печальный день. У тебя не клеилось вообще ничего, парень бросил, учёба покатилась вниз, а лучшая подруга предала, ведь невозможно дружить с тем, у кого ты увёл вторую половинку. Чимин спокойно выслушал всю истерику незнакомой старшеклассницы и даже спел смешную песенку, из-за которой ты перестала плакать, утирая с глаз уже другие слёзы. Выступившие от смеха. Тогда Пак помог тебе выбраться, и ты просто не можешь не ответить ему тем же. Ты готова сделать всё, чтобы мечты мальчика исполнились. Плевать, что теперь первые полгода своей учёбы ты будешь работать по вечерам и отдавать всю зарплату родителям в качестве компенсации. Это всё ведь ради него. Ради Чимина. — Нуна... — тихо произносит Пак, всхлипывая, а потом бросается на тебя с безумно тёплыми объятьями, зарываясь носом в твою толстовку. Ты чувствуешь, как сжимаются его пальцы на ткани кофты, и приобнимаешь младшего в ответ, успокаивающе поглаживая по голове. — Что? — Если я... если у меня всё получится... я на тебе женюсь. Можно? Ты усмехаешься, думая, что это просто прилив благодарности, к тому же, у вас приличная разница в возрасте и росте — ты выше, между прочим — так что согласно угукаешь и улыбаешься, наслаждаясь моментом. «Если у Чимина всё получится, он себе выберет кого-то получше», — думаешь ты с лёгкой горечью, но через пару лет Пак заметно вытягивается и вырастает, начиная пропадать в агентстве, куда его взяли по счастливой случайности. А потом ты видишь по ТВ знакомые глаза-полумесяцы и от шока роняешь на пол стакан, что вдребезги разбивается одновременно с тем, как кто-то начинает тарабанить в дверь. Ты перепрыгиваешь в суете через осколки и небольшую лужу воды, несёшься открывать, предполагая увидеть за дверью соседей или кого-то из родных, однако там стоит Чимин и тянет руки к тебе, заключая в свои уже совсем не мальчишеские объятья. Перед тобой вдруг появляется совсем взрослый мужчина, который немного отстраняется и говорит: — Я пришёл исполнить своё обещание, нуна. Пак наклоняется к твоим слегка приоткрытым губам и нежно касается их своими. Без тебя у него ничего бы не вышло. Поэтому кто-то другой Чимину и не нужен.