7 WITH U

Разбросанные по полу вещи. Бутылки из-под соджу и пачки от чипсов рядом с ними. Шум телевизора из гостиной, откуда доносится голос футбольного комментатора. Наверное, не знай ты, кто здесь живёт, обязательно бы подумала, что в квартире просто-напросто состоялась сходка фанатов футбола, которые забыли за собой прибрать, но нет. Чонгук просто терпеть этот вид спорта не может, а ещё с друзьями-парнями он не собирался сотню лет, как и с тобой. Любимая, видите ли, не отпускала. Конечно, Чон же обязательно закажет шлюх на тусовку чисто мужской компанией, а если не он, то обязательно кто-то из ребят. Все женатики и парни в отношениях же так делают, ага. С тобой вообще отдельная ситуация, у тебя у самой вагина. А значит, можно даже никого не вызвать, вставляй прямо на месте. В общем, ревнивая сука, что недавно именовалась девушкой Гука, всячески препятствовала общению парня с окружающим миром. Ты до сих пор не понимаешь, что друг в этой напомаженной дуре нашёл, и говоришь мысленно "спасибо" всем богам, в которых раньше не верила, за то, что стерва наконец смылась и отлипла от доверчивого и влюбчивого Чона. Наверное, нашла себе папика с более толстым кошельком или членом. Тут уж, как говорится, каждому своё. А ты в это время проходишь вглубь квартиры, наблюдая за тем, как друг, совершенно взъерошенный и выглядящий так, будто не вылезал на свет божий как минимум месяц, смачно вливает в себя целый бокал прозрачной жидкости и морщится. Твою ж дивизию, Чон Чонгук! — Ты так себе горло спалишь! Хватит пить! — отбирая бокал из рук еле подающего признаки жизни парня, взвизгиваешь ты. Принюхиваешься к фужеру, предположительно, ранее наполненного чем-то алкогольным, но запах заставляет тебя непонимающе нахмуриться и даже выдохнуть с облегчением. — Оу, это не водка. — Не-а, — отвечает хрипло Гук после долгого молчания, — вода. Я просто уже устал пить. — Я вижу. Чтобы понять, что Чон бухал больше недели, тебе не надо играть в Шерлока, первый пьяный звонок ты получила ещё несколько дней назад, а бутылок и грязи в квартире было достаточно для того, чтобы не прекращать пьянку с того самого дня, когда Чонгук набрал твой номер и, захлёбываясь соплями, сообщил, что его бросили. Парню, конечно, за себя дико стыдно, и он сейчас в глаза тебе смотреть боится, думая, каким же жалким он выглядит. Гуку нравится думать, что он до сих пор прибухивает, хотя на самом деле хлещет он лишь воду, заглушая сушняки, до сих пор преследующие его по ночам. Голова трещит, тело ломит от долгого лежания на диване, и Чонгук не может заставить себя вернуться к своей привычной жизни. — Нашёл, из-за чего загоняться, — недовольно бурчишь ты, хотя сама думаешь: "Т/И, тебе что психолог говорил? Нельзя обесценивать чужие проблемы." Попутно добавляешь, мол, бред это всё. Курица эта и слезинки твоего друга не стоит. Он в конце концов взрослый мужик, вполне себе привлекательный, да эта овца еще должна приехать и ползать на коленях у порога, умоляя о прощении. — Думаешь, надо её простить? — слышишь ты, когда наклоняешься за очередной бутылкой, чтобы запихнуть её в мусорный пакет. Замираешь на месте. Ты это вслух сказала, что ли? Тёмные глаза с дивана смотрят пристально, и у тебя вселенная переворачивается вместе с этим вопросительным взглядом, а сердце уходит куда-то в пятки, заявляя, что оно сегодня работать нормально отказывается. Тяжело быть во френдзоне и одновременно успокаивать Чонгука во время подобных расставаний. Так и хочется порой сказать: "Глаза уже разуй, я здесь, люблю тебя больше жизни, в отличие от очередной дуры, что смотрит лишь на твою внешность!". Однако ты молчишь в тряпочку и лишь тяжело вздыхаешь, прибирая мусор. — Думаю, тебя уволят, если ты не появишься на работе в ближайшее время. И даже то, что твой босс — это твой дядя, уже не поможет. — У меня депрессия, это в нашей компании является поводом для больничного. Да уж, хорошо живётся людям. Ты неодобрительно качаешь головой и начинаешь собирать на этот раз одежду парня, чтобы кинуть её в стирку. Открываешь окна на проветривание, готовишь на скорую руку обед из того, что в холодильнике ещё не сдохло, а затем спокойно ставишь тарелку на уже чистый стол перед диваном и сама садишься на пол рядом, устало откидывая голову назад. — Поешь, а то загнёшься с голоду и тогда тебе этот больничный не проплатят. — Спасибо, — Чонгук надувает щёки. Да и ест он смешно, прямо как какой-то хомяк, набивающий рот до отказа и лишь потом начинающий жевать. Твоя стряпня, как всегда, объеденье, а все бывшие Чона готовить либо не умели, либо тупо ленились. И, казалось бы, чего вот парню в тебе не хватает? Вечно он выбирает каких-то совершенно противоположных его идеалу девушек, а потом мучается, чего это они суками оказались. Тебе самой уже надоело в очередной раз устраивать другу сеанс психотерапии, чтобы он оклемался. И больно от осознания, что Чонгук тебе никогда не достанется, несмотря на все твои очевидные плюсы, и достало в то же время повторять одно и то же по сотому кругу. — Ну что, ты в порядке? — Совсем нет, — тихо отвечает Чон, задумчиво сверля взглядом столешницу. Он сжимает кулаки со всей силы, и тебе кажется, будто он вот-вот треснет что-нибудь от злости, но парень лишь выдыхает протяжно, пальцы расслабляет и ложится обратно, устремляя взгляд в потолок. Колеблется, словно хочет сказать и не решается. С ним определённо что-то не так в этот раз. — Гук? — ты с беспокойством осматриваешь Чона на предмет каких-нибудь признаков настоящей депрессии, может, склонностей к самоистязанию (мало ли, что приходит в травмированную расставанием голову), но не находишь ничего такого. И слава богу. — Слушай, по поводу твоей девушки... Эм, бывшей... — Знаешь, Т/И, почему всегда выходит так, что я никому не нужен? — перебив тебя, начинает парень, а ты не отстаёшь, начинаешь закипать от злости и, совершенно не подумав, выдаёшь в ответ: — Потому что тащишь в постель каких-то дурочек с переулочка! Не судьба уже заботливую найти, любящую?! Нор-маль-ну-ю! "Меня, например..." — проносится на секунду в мыслях. — Да потому что все они будут хуже тебя, вот, почему! — Чонгук подрывается с дивана, чуть ли не лбами с тобой сталкивается, как второй баран, и толку, что овен из вас по знаку зодиака только ты. — Ну так выбирай лучшую, встречайся со мной! И тишина. Секундная заминка, в которую ты осознаёшь, что ляпнула, краснеешь и быстро сматываешься на балкон, чтобы остудить пыл и придумать, как бы теперь помягче так слинять из квартиры друга, но чувствуешь, как сзади тёплое тело прижимается к тебе и обхватывает руками в крепких объятьях. — Хочу с тобой. Но... Мне Чиён сказала, что я для тебя просто друг и ничего больше, — шепчет с небольшим отчаянием Чон, а сам всё равно льнёт ближе, проводит носом по коже на шее и с упоением вдыхает запах. Такой родной и любимый, что его никто из девушек Чонгука не мог заменить или заставить забыть. То-то Чон, как полный придурок, всегда искал кого-то совсем на тебя непохожего, чтобы лишний раз не сравнивать и не убеждаться, что ошибся в выборе. И в депрессии он каждый раз при расставании впадает лишь для получения чрезмерного внимания от тебя, а потом ещё больше понимает, насколько ты недоступная: вроде бы рядом, руку протяни и дотронешься, а нельзя. Чонгук всё это время думал, что он во френдзоне, а оказывается с твоей стороны всё было с точностью до наоборот. Двое идиотов. — Правильно, потому что мы с тобой тогда дружили. — А сейчас? — в груди сердце колотится быстро-быстро от волнения, и ты чувствуешь, как Чон сам напрягается, прислушивается к ответу в надежде услышать наконец то, что так давно желал. — А сейчас я тут резко поняла, что для тебя самая лучшая. Оказывается. — Я тебя люблю, Т/И. Даже не представляешь, насколько. И больше никаких депрессий. — Я тебя тоже.