While the snow is flying

Она танцует в плену ярких огней светомузыки. Плавно движется, хлестко откидывая волосы за спину, цепляя острыми ноготками ткань узкой юбки, усыпанной пайетками, и чуть утягивая ее край вверх, откидывая голову назад и раскрывая пухлые губы в попытке отдышаться. Ее загорелая кожа расписывается фиолетовыми мазками пятен, бликующих на влажной коже груди, рук и стройных ног, пока девушка будто купается в неоне, а ее ресницы едва трепещут. Агата кружит в толпе потных тел под плавную музыку, давно потеряв Рейчел из вида. Лишь ледяные глаза мужчины, скрытого в тени около стойки, прожигают ее хищным взглядом. Не единственным. Александр одергивает рукава рубашки чуть выше, расстегивает несколько верхних пуговиц, ослабляя давление воротника, и проводит по губам с остатками виски языком. Кружит шершавыми кончиками пальцев по граням стакана, прокатывая его по гладкой поверхности. Следит за своей девушкой, с час назад скрывшейся с от него с подругой, еле слышно пробурчав: «Зануда», — на его отказ потанцевать и оставив смачный поцелуй на его щеке. Сэм, выбравшийся с ними на празднование Нового года, стоит, о чем-то негромко переговариваясь, около колонок в компании гонщиков, что, оставляя следы от колёс на асфальте, завернули за угол клуба с звонким визгом покрышек. Прикрывает уши от громкой волны голоса диджея, почти осязаемо бьющей по телу. Эллиа и Ева о чем-то рьяно спорят на втором этаже, когда девушка, до этого тычущая тонким пальчиком — Нильсен готов поспорить, что, будь ее воля, его бы совершенно точно заменил любимый ствол, — в широкую грудь незатыкающимуся мужчине, возмущённо поправляет скатившиеся в порыве гнева лямки платья вверх, отворачиваясь и выдыхая сквозь зубы. Вздрагивая всем телом от прилетевшего в ее сторону сального комментария и прожигая слишком смелого постояльца убийственным взглядом, готовая пойти и высказать ему все, что думает, когда тяжелая ладонь опускается на ее бледное плечо, разворачивая, а мягкие губы накрывают ее в поцелуе. В поцелуе, за который она чуть болезненно тянет Эллиа за дреды, все равно с удовольствием отвечая на горячее касание. Рейчел сидит где-то в углу у столиков на спинке кожаного диванчика, обхватывая губами цветастую трубочку и смеясь над очередной фразой флиртующей с ней девушки, нежно касающейся раскрытой ладони блондинки, поправляющей светлые пряди, выбившиеся из прически, и пиджак на плечах. Александр вновь упирает свой взгляд в стол, ещё раз пробегаясь им по Агате, и взмахивает ладонью, подзывая бармена, уже собирающегося налить ему новую порции виски, вместо которого Нильсен тут же просит яблочный сок и бутылку шампанского. Расплачивается, осушая бокал, когда напиток легкой кислинкой растекается у него во рту, и уже хочет встать, чтобы пойти собрать друзей, утянув их в снятую ими комнату, когда видит направляющуюся к нему девушку. Она чуть пошатывается на серебристых шпильках от выпитого алкоголя и напряжения в ногах, приближаясь к стойке и уже указывая бармену повторить. По оголенному животу вниз бежит маленькая капелька, и Нильсен думает о том, как бы поймал ее языком, провёл дорожку ниже, стягивая ткань, плотно обтягивающую округлые бёдра. Агата перехватывает поставленное перед ней мохито, сразу же чуть перегибаясь через зеркальную поверхность. В благодарность стреляет глазками, отбриваемая легким кивком парня, натирающего стаканы, в сторону приближающегося официанта, громко смеётся и чуть надувает губы в притворном разочаровании, приподнимая ладони вверх, оглядываемая быстрыми взглядами ещё нескольких тяжело сглатывающих позади неё мужчин. Ведёт по стойке тонкими пальцами и катит по ней бокал, чуть постукивая ногтями, медленно подходя к Александру, спасающему напиток от падения. Касается его плеч, осторожно массирует, наваливаясь на него, нежно целуя в ухо, щеку, дотрагиваясь до уголка губ. Скользя проворными ладонями по груди, касаясь горячей кожи под расстёгнутой тканью и что-то сдавлено бурча ему на ухо. Агата прикрывает глаза, чувствуя удары его сердца, и улыбается, покачиваясь в такт легкой музыки, сменяющей друг друга легкой рукой диджея за пультом. Сладко-холодный аромат ее духов мешается с естественным запахом кожи, блестки на ее топе отрезвляюще-приятно царапают его спину даже через рубашку. Александр оборачивается, ответно касаясь ее губ в лёгком движении, отрываясь, приподнимает бровь и одними глазами, полными раздражающе-влекущих смешинок, спрашивает, что она хочет. Девушка закатывает глаза и отрывается от него, запуская руку в его волосы, взлохмачивая их и чуть нагибая его голову, чтобы в следующую секунду обернуться и пойти на поиски кого-то из друзей, когда чья-то твёрдая рука перехватывает ее и утягивает Харрис на мужские колени. — Агата Харрис устала от светского общества? — горячо ударяется ей в ухо тихим вкрадчивым голосом, растекающимся горьким шоколадом по ее языку, за которым в следующую секунду она чувствует влажное касание обкусанных губ, и все это заставляет ее сжать ноги в попытке унять стягивающееся внизу живота желание. — Она устала без общества надоедливого нахала, — так же тихо шепчет она. — М-м-м, — прикрывает глаза Александр. — И что же она предлагает? — Сбежать отсюда. Хриплый смех раздаётся за ее спиной, путается в волосах на ее затылке. —И оставить друзей? — он прикусывает позвонок на шее, отодвигая тяжелые пряди носом. — Разве так поступают настоящие леди, лилла каттен? — А где ты видел настоящих леди, Нильсен? — еле слышно шепчет она, откидывая голову ему на плечо, слыша хриплый смешок. Осматривает из-под опущенных ресниц едва выхватываемые из толпы силуэты друзей, занятых более волнующими их делами. Вытаскивает телефон из маленькой сумочки, что-то проворно набирая тонкими пальчиками, и отсылает пробегающего мимо официанта отнести бутылку Рэйчел, что, как и все, высылает в чат короткое «Ага», довольно посматривая в их сторону. Лямка, перехватываемая чужими зубами, скользит вниз по ее плечу, а кожу опаляет жаркое дыхание, щекочущее шею, вынуждающее ее покрываться мурашками и пытаться уйти от осторожного медлительного прикосновения. Ее аккуратно подталкивают с чужих колен, заставляя встать, и отодвигают стакан с мохито, к которому тянется тонкая рука, подальше, хитро сверкая невозможными глазами. Крепко обхватывают запястье, ведя в сторону выхода, когда девушка носом утыкается в мощную шею и растворяется в тепле чужого тела, коротко усмехаясь. Они скользят под яркими отблесками света, пляшущего по стенам, раздражающего слезящиеся глаза. Еле обходят веселящуюся толпу, пытающуюся утянуть их в гущу событий, полную криков и жарких объятий. Едва переводят дыхание, вылетая за тяжелую дверь, чувствуя, как влажную от пота кожу холодит ветер, и натягивают куртки, выходя к дороге и пытаясь поймать такси. Александр утягивает ее в тёплый салон и в короткий жаркий поцелуй, напоследок кусая пухлые губы, наклоняясь вперёд и тихо обращаясь к водителю. Чувствует хрупкие пальчики на своём колене, обтянутом плотной тканью. Подушечки скользят выше, чуть щекочут, когда мужчина вновь перехватывает руку, хмуря брови и топя девушку в черноте расширившихся зрачков. По радио играет знакомый мотив какой-то новогодней песни, сменяемый сливающимися в один шум радостными голосами ведущих. За окном медленно летят смежники, светятся украшения кафе и ресторанов, а они держат путь на набережную. Народ бредёт в разные стороны, шумно распевая песни даже в такое позднее время, одергивая яркие одеяния и громко смеясь. Счёт до главного праздника года идёт на едва оставшиеся минуты, быстро сменяемые одна за одной. В машине терпко пахнет кожей сидений и чем-то сладким, щекочущим нос. Рук ласково касаются шершавые пальцы, колени мелко дрожат от слабых прикосновений, а в уши вливается предпраздничная речь, которая совсем скоро сменится счетом под бой курантов. Агата осторожно дотрагивается до уха Александра, ведёт по нему языком, мягко высвобождая ладони. Ловит мужской взгляд, отрываясь и прикусывая губу, чтобы в следующую секунду вновь податься вперёд, отодвинуть поля зимнего пальто. Прикусить бьющуюся венку на шее и двинуться ниже, под ворот вкусно пахнущей рубашки. — Один, — тихим выдохом срывается с ее уст. Она ведёт ладонью вверх по ноге, едва дотрагиваясь до члена сквозь плотную ткань. — Два, — на грани слышимости шипит, сжимая проворные пальчики на молнии. Возбуждающе касается его, не прекращая счета. Сверкает расфокусированным довольным взглядом и добирается до пряжки, тянет край ремня из шлеек, пока Александр угрожающе шепчет, едва не прикрывая глаза и выстанывая: «Прекрати, мин лилия». Чужая рука порхает вверх-вниз, а губы оставляют красный след на коже, обжигающе растягивая: «Двенадцать». Чтобы в следующее мгновения оторваться, кидая короткое: «С Новым годом, Александр», — и отвернуться на проспекты, расчерченные лужами тёплого фонарного света, слушая, как взметаются вверх залпы салюта, заводя выводя Нильсона из себя ещё больше. Он с тихим рыком возводит глаза вверх, шепча непонятные ей ругательства на родном языке, а после касается плеча водителя, прося свернуть немного раньше и домчать их до отеля, в котором они остановились компанией. Протягивает деньги и подхватывает несносную девчонку, весело хохочущую и взвизгивающую от того, что мужчина закидывает ее на плечо. Тащит ее к лифту, кивая удивленным девушкам за стойкой, скрываясь от их взглядов за закрывшимися с тихим звоном дверьми. Раздражённо жмёт на кнопку, нетерпеливо постукивая ногой, и достаёт из болтающегося клатча Агаты ключ-карту от номера. Александр мягко ступает в коридор и движется к дальней двери, слушая недовольные разглагольствования Харрис и то, как вязнут в мягком ковре звуки его решительных шагов. С тихим щелчком открывает единственную преграду, опуская девушку на пол и нежно касаясь ее лица, разглядывая в полутьме номера, освещаемого лишь ярким светом живого в Новый год города из окна, ее шоколадные глаза. Он чуть касается ее приоткрытых губ, ведёт по ним подушечкой пальца, слушая тихий выдох, и нежно целует, стягивая тяжёлую куртку с хрупких плеч и с легким стуком откидывая на пол у их ног. Подталкивает ее вглубь, выхватывая со столика телефон для связи с ресепшеном, стягивая с себя пальто, с легким шорохом мягкой ткани опадающее где-то рядом, и складками собирая обтягивающую соблазнительные бёдра юбку выше. Направляет Агату в ванную, прикусывая ее вздернутый носик и разворачивая, покрывая поцелуями вкусно пахнущую кожу плеч, прежде чем дверь с легким щелчком перед ним захлопнется, заглушая тихий довольный выдох девушки, включающей воду. Он набирает номер, подходя к окну и сдвигая тяжелую ткань темных портьер, скрывая панорамный вид и опуская их номер в беспросветную тьму, направляясь к другой ванной и скрываясь там, когда тихий голос администратора раздаётся с того конца трубки.

***

Тёплая вода обволакивает тело, смывая с него следы усталости. Агата улыбается своим мыслям, прикрывая глаза, чувствуя, как капли хлестко бьют ее по лицу, волосы тяжелеют под льющимся сверху потоком, щекоча шею. Она обнимает себя, обольстительно улыбаясь и хихикая над реакцией Александра, что явно был зол, заводя ее в номер, и резко прекратил, вынуждая ее удивленно и разочарованно выдохнуть. Стучащий по поддону душевой звук затихает, и девушка выходит, отодвигая запотевшие створки. Хватает махровое полотенце, насухо вытирая влажное тело, оглядывая себя в оставленный рукой след на вновь покрывающимся поволокой конденсата зеркале. Обводит покусанные и чуть покрасневшие губы языком, шумно выдыхая и забирая влажные волосы вверх, просушивая концы другим полотенцем. С легким скрипом отворяет дверь, ступая в номер и утопая в его темноте, в которой едва можно разглядеть очертания кровати. Движется наощупь, чертыхаясь, желая поскорее добраться до лампы, когда сильные руки сзади обвивают талию, притягивая ближе к влажному торсу. Прохладный запах ударяет ей в нос, заставляя сипло прохрипеть: «Александр?». Тёплые губы вновь кружат по ее шее, топя в мимолетной ласке, оставляя красноватые следы. Мужчина потирается о неё пахом, на мгновение сжимая ее шею, ведя ниже, охлаждая горящую кожу капающими с коротких волос каплями. Сжимает грудь, чувствуя, как она расслабляется и едва слышно стонет, прокручивает твёрдый сосок, продолжая языком выводить узоры на коже, касаясь им мочки уха, линии скулы и пухлых губ. Поворачивает голову и целует, щекоча небо, ощущая, как его девочка льнет к нему, вторя всем движениям. Нильсен касается ее плоского живота, ведя ниже и чуть ударяя ладонью по внутренней стороне бедер. Касается клитора, довольно улыбаясь в крышесносный поцелуй, когда Агата раздвигает ноги , хрипло и рвано дыша. — Поиграем? — ехидно шепчет он, прикусывая подбородок и подталкивая несносную девушку к мягкой кровати. Подхватывает что-то с прикроватной тумбочки и ведя по позвоночнику пальцами. — Доверься мне, — хрипло выдыхает в ухо, окружая ее тело подобием веревки, перекрещивая и связывая, слушая каждый отклик и стараясь не перетянуть и не ранить. Нежно целует в затылок, переплетая тонкий жгут, подобно портупее обхватывающий грудь, вокруг желанного тела. Обвязывает им бёдра, обводя языком позвоночник и цепляя зубами кожу на боку, осторожно зализывая багряный след. Агата прикрывает глаза, выдыхая, постанывая от легких возбуждающих касаний, и опадает на холодящее кожу постельное, когда Александр отходит чуть дальше, снова что-то беря. Она ложится на середину кровати, недовольно ворчит, все же приподнимая руки вверх, давая привязать их к изголовью кровати, принимая все правила. Чувствует, как скрипит и прогибается кровать, а обнаженные ступни шлепают по полу. Удивленно вздыхает и в темноту шепчет: «Алекс?» Шепча и прикрывая глаза от яркого отсвета — ослепляющего словно в наказание за вольность в сокращении имени — переливающихся лампочек, окружающих ее тело. Она закатывает глаза, выдыхая сквозь зубы, глядя на довольного Александра невероятными глазами, что горят раздражением. Оглядывает себя, тяжело дыша от желания, что легкими волнами разливается все телу — мужчина все медлит, завороженно следя за ней, выгибающейся на большой кровати, через пару минут наконец отмирая и выдёргивая из шлеек ремень. — Этого ты хотела, лила каттен? — проговаривает он, окидывая ее хитрым взглядом. Стягивает неприятно липнущие к влажным ногам брюки, оставаясь обнаженным, и подходит ближе, взбираясь на высокую кровать, шепча прямо в приоткрытые губы: — С Новым годом, — и целуя. Жилистые руки обхватывают точеную талию, переворачивая, вынуждая привстать и прогнуться. Горячее дыхание опаляет ухо, когда он накрывает ее сверху, распуская волосы и откидывая резинку в сторону. Нежно ведёт по рукам, спине, оглаживает ягодицы, чуть сминая, чтобы в следующую секунду сорвать с ее губ хриплый стон, застревающий в горле. Удар хлесткого ремня приходится на нежную кожу, краснеющую под грубым — невероятно желанным — действием чертового Нильсена. Она закусывает губу, пытаясь не стонать, чувствуя россыпь хлёстких ударов на бедрах, по которым ласково проходятся шершавые руки. Агата еле дышит, чуть не скуля от контраста действий, упираясь в лбом в соединенные руки и сильнее прогибаясь. Перед глазами пляшут яркие огни, ярко мерцая разными цветами — девушка едва понимает горят ли он под ее веками или слепят ее глаза, обвивая тонкие руки. Кожа горит огнём, когда кажется, будто кровь кипит в ее венах, а ей, задыхающейся, срывает крышу. Ее стон разлетается по комнате — она жмётся ближе к Александру, что со звонким ударом пряжки об пол откидывает ремень в сторону, вновь касаясь ее спины напряженной грудью. Целует ее в шею и кусает в округлое плечо, откидывает липнущие к матовой коже волосы и сгорает от нетерпения. Обводит саднящую кожу ладонями, спускаясь ниже, слизывая языком терпкий пот. Переворачивает девушку на спину, вынуждая недовольно заскулить от трения простыни, липнущей к влажному телу. С удовольствием наблюдает, как вздымается грудь, и ловит ее ртом, сжимая чувствительный сосок губами. Движется ниже, касаясь рёбер, медленно обводя пупок, слушая, как Агата скулит от нетерпения, дергает руками в извечном желании коснуться его. Рассматривает блестящее в ночи тело, чуть подцепляя зубами крепко прилегающую гирлянду и отпуская, слушая возбужденный выдох закатывающей глаза девушки. Оставляет поцелуй на лобке, разводя ноги в стороны и закидывая их на широкие плечи. Языком касается складок, ведёт вверх, слизывая терпкий солоноватый вкус. Обводит клитор, толкаясь внутрь пальцами, ощущая как она сжимается на нем, сильнее сводя колени. Агата стонет, выгибаясь и вцепляясь до побелевших костяшек в прутья деревянного изголовья, скользя по темному дереву пальцами и откидывая голову, растрепывая кудри по всей подушке. Ее ресницы трепещут, скрывая блестящий взгляд, щеки покрываются румянцем, почти тонущим в перемигивании сотен лампочек. Пальцы внутри разводятся в стороны, а язык, сильнее надавливая, кружит по ноющей от нестерпимого желания, что тугим узлом стягивается внизу живота, плоти. Девушка шумно сглатывает, сжимая раздражённые опухшие губы, чувствуя последние поступательные движения и кончая, прогибаясь до лёгкого хруста позвонков. Кровь шумит в ушах, и она едва слышит, как мужчина зовёт ее по имени, осторожно в последних смазанных движениях языка касаясь ее и аккуратно расцепляя сведенные девичьи ноги. Александр утыкается носом в нежную шею, упираясь покрасневшей головкой перевозбужденного члена в ее живот, слушая, как дыхание Агаты приходит в норму. Он касается ее щеки в невесомом поцелуе, дотрагивается до губ, утягивая ее в медлительный распаляющий поцелуй. Обводит потрескавшиеся губы и улыбается, когда девушка прикусывает его язык, юрко скользя своим по его зубам. Она рвано целует, впиваясь ногтями в свои ладони, чувствуя легкое прикосновение к талии. Пылко шепчет едва различимые им одним слова в губы. Отвечает, сплетаясь в диком танце, отрывается и покрывает его шею нежными поцелуями, оставляя засос под ключицей, прижимаясь ближе и обжигая горячими от долгой работы лампочками. Нильсен тянется в сторону, выуживая из тумбочки презерватив, разрывая упаковку и раскатывая по члену. Чуть приподнимается на руках, внемлет ее осторожной ласке и снова прижимается, касаясь своим лбом ее, захватывая губы в тягучий и приторный словно мёд плен. Толкается внутрь, аккуратно входя на всю длину и скользя назад, когда Харрис пятками упирается ему в поясницу, вынуждая вновь приникнуть к ней и двигаться резче. Следит за холодным, затянутым поволокой взглядом напротив, утягивая его в плен своих посветлевших чайных глаз. Глухо стонет, откликаясь на каждое движение, когда по комнате разносятся шлепки влажной кожи о кожу, шуршания постельного и жужжание гирлянд, обвивающих ее тело. Александр быстро разгоняется, грубо вбиваясь в неё, ловя каждый выдох, впиваясь в нежные губы до горящих от нехватки воздуха легких, чувствуя, как Агата сжимает его, кончая и утягивая его следом, изливающимся с тихим «Черт». Комната вновь погружается во тьму, а пульт под тонкими пальцами выверено включает жужжащий кондиционер, разносящий прохладу по спальне, потонувшей в вязком тяжелом воздухе, полном их желания. Мужчина освобождает разомлевшую, чуть не мурчащую девушку от пут, покрывая поцелуями расслабление тело, и разминает затёкшие содранные запястья. Укрывает их обоих тонким покрывалом и опять шепчет: «С Новым годом», — с усмешкой, чему вторит и Агата, кидая простое: — Зануда.