Мародёр (Marauder)

Звуки человеческого празднования проникали сквозь дверь каюты. Вскоре они затихли. К моменту возвращения капитана прошло несколько часов. Он бросил чип-ключи на стол и сразу же подошёл к Споку. Он взял голову Спока в свои ладони, нагнулся и притянул рот Спока к своему, исследуя своими губами безответные губы Спока. Человек выпрямился, вглядываясь в него, а его глаза были переполнены живыми эмоциями. - Судя по тому, что я слышал, всё прошло не так уж плохо, - сказал Спок. - Всё прошло превосходно. Нас обманывали, а мы победили два корабля. Мне так и хочется захватить тот корабль, что нанял нас, и перейти на него. Внутри это дворец удовольствий, но боюсь, это то, чего от меня ожидают, и станет ещё одной ловушкой. К тому же он оборудован не для сражений, а только для защиты. Вместо этого мы могли бы продать его и переоборудовать этот корабль так, как мы уже обсуждали с экипажем. Второй корабль был уничтожен, - он пристально смотрел в глаза Спока. – Я забыл упомянуть, что становлюсь крайне агрессивным, ещё и когда всё идёт исключительно хорошо? - Да, Вы пренебрегли упоминанием об этом. Капитан вновь поцеловал его, размазывая быстро охлаждающуюся слюну вокруг его рта. Спок неподвижно сидел, пока это не закончилось. - Это нелогичный жест. - С тобой от этого ничего не происходит? - Нет. - Вулканцы не целуются? - Нет. И всё верно, нас не слишком много. По разнообразным причинам. Человек широко улыбнулся и отошёл назад. Он тяжело сел на кресло у стола и откинулся на спинку. - Не то чтобы это была золотая жила, о которой постоянно мечтают члены экипажа, но весьма близко к этому. Кто-то попытался обыграть нас, намереваясь захватить наш корабль. Они подслушали в портовом баре, что мы настроены заключить сделку, преследовали нас по пятам и выдумали какой-то дерзкий план, - он усмехнулся. – У меня всегда есть задняя мысль о том, что я бы делал на месте своего клиента. К счастью для меня. Особенно, если клиент находит меня в подобном этому портовом баре. Мы не можем найти клиентов получше, поскольку нам приходится перемещаться из одного серого порта в другой, не покидая при этом пространство, которое патрулируют минимально. Он повернулся к терминалу и вслух произнёс несколько команд для учёта поживы, явно упиваясь этим процессом. Прожужжал дверной звонок, и появилось новое лицо. Тощий человек мужского пола с круглым лицом. - Костоправ, - сказал капитан, - чего тебе надо? - Гоняюсь за тобой, как обычно, - он поставил на стол потрёпанную старую сумку, бросил острый взгляд на Спока и покрутил сканером перед носом капитана. – Джим, ты бы свалился замертво, если бы я за тобой не бегал, - он вытащил гипо. – Подними рукав, - с этими словами он сделал человеку укол. – Дай мне глянуть на эту руку. Ага, инфекция. И она скоро попадёт в кровоток. Он опрыскал антисептиком разбитые костяшки и вколол ещё один полный гипо в эту же руку. - Грёбанная драка, когда есть фазер. Какого чёрта с тобой не так? - Приносит больше удовлетворения. Доктор отложил гипо. - И как поживает твой экзотический секс-раб-робот? Спок резко поднял взгляд при этих словах, но затем заметил направленный на него сканер. Доктор небрежно посмотрел на результаты и откинул голову назад. - Мы так и не установили его личность. - Это было неважно. Я оставил его себе. - О, я думаю, что это важно, - доктор сбросил свои вещи в сумку и пошёл к двери. Человек пялился на закрытую дверь. - Что это он так быстро отсканировал? – он повернулся к Споку. – Ты и правда кажешься испуганным. Спок не был уверен, что это вопрос был направлен на него. В любом случае, он не ответил, и в результате браслеты его оглушили. - Это было глупо, - человек сидел рядом с ним на койке. Он уже переоделся в свою обычную рубашку и причесал волосы. – И намного менее драматично, раз уж ты падаешь на свою подушку. Рука легла на его плечо. - Ты в порядке, Спок? Спок втянул губы и прикусил их. Человек улыбался. - Мне нравится это имя. Спок, - он явно смаковал это слово. – Но твоё имя – это не самое интересное. И не тот факт, что ты наполовину человек. Шокирует, что и это не самое интересное, с учётом того, каким особенным тебя это делает. Нет, что на самом деле интересно, так это то, что ты – сын посла Федерации и внук высокопоставленного члена Совета Федерации. Вот, что действительно невероятно интересно. Человек похлопал Спока по плечу. - Неудивительно, что ты запаниковал. Среди всех своих товарищей ты был самым идентифицируемым и самым ценным, но ты смог ускользнуть, будучи красивым и послушным. - Я не был послушным. Человек рассмеялся. - Нет. Твоя честь осталась незапятнанной, но мы об этом позаботимся, - он провёл внешней стороной пальца по шее Спока вдоль воротника. – Я сказал Костоправу помалкивать. Обычно он в этом довольно хорош. Спок приподнял бровь. - Вы знаете, кто я, и Вы всё равно намерены… - Ты просто неотразим сейчас, - Джим наклонился ближе и прошептал в ухо Спока: - Я люблю власть. Это то, чем обладает твоя семья. Властью. Он посасывал мочку уха Спока. Губы двигались по ушной раковине вверх к острому кончику, где они задержались на неоправданно долгое время. Спок начал покрываться потом, пытаясь как можно лучше выстроить свой контроль, но был не в состоянии полностью отключить свои реакции, которые согревали его тело, делали его ощущения острее, что, в свою очередь, увеличивало чувствительность к проявляемым человеком знакам внимания. - Я думал, что у меня здесь вулканец, которого я смог приучить к прикосновениям. Но на самом деле у меня есть наполовину человек, который узнал о том, насколько прикосновения могут быть приятны. Тот, кого наказывали за попытки прикасаться. Спок не реагировал. - Я всё верно понял? – после паузы человек продолжал: - Если ты не будешь отвечать, то начнёшь страдать от повреждений нервной системы. - Моё детство было таким же, как у любого другого вулканского ребёнка. Человек сел ровно. - Это то, как ты себя видишь? - Я – целостное существо, а не две половины. - Интересно. Пальцы расстегнули его тунику, погладили его грудь. Спок мог почувствовать края заживающих ран на тыльной стороне ладони человека, когда он изменял направления поглаживаний. - Ты так же совершенен, как и всегда. Руку убрали и положили поверх одежды прямо над его гениталиями. Это было недопустимо, слишком близко, но в то же время – недостаточно близко. Человек глубоко вдохнул, задержал дыхание и выдохнул. Закусил губы. Снова вдохнул. - Я разрешаю тебе попросить меня остановиться. По телу Спока пробежали мурашки. Он отучился говорить подобные слова. - Логично… - начал он, но это не было так однозначно. Он не знал самого себя, а это составляло всю суть вулканских дисциплин. Каким-то образом, вопреки двадцати пяти годам медитаций, он оставался загадкой для себя самого. Он знал лишь правила, которым необходимо было следовать. Но они подводили его. Логично, что ему следовало попытаться установить свой собственный свод правил, чтобы заполнить эти пробелы. Но поскольку его дисциплины были недостаточными, они были вытеснены не его внутренней силой, но потребностями, которые он не мог сдержать. - Всему своё время, - голос звучал нежно. – Я оставлю тебя в покое, если это то, чего ты хочешь. Или, раз уж это своего рода шантаж, я сделаю тебе отличный массаж спины и оставлю в покое. Я имею в виду, что ты не утратишь моё расположение к тебе, если не подчинишься полностью. Спок дрожал. Его мучительные потребности взывали к этому голосу с мольбой о поддержке. - Я не уверен, - удалось произнести Споку, не для того, чтобы ввести в заблуждение, но потому, что он очень сильно нуждался в помощи. - Я собирался просто принять решение сам, потому что я отлично понимаю сигналы. Но ты разумнее большинства. Ты хочешь, чтобы я принял решение за тебя? Это оставит для тебя возможность начать меня ненавидеть, что тоже имеет свои преимущества. Спок поднял свой взгляд и встретился с острым взглядом карих глаз человека. - Я слишком запрограммирован и не могу решать за себя. Пальцы человека расстегнули его тунику до конца, и прохладный воздух каюты поцеловал его обнажённое тело. Скульптурное, окутанное человеческим запахом тело Джима прильнуло к нему мучительно близко. Его цепочки коснулись рёбер Спока. Всё те же пальцы приглаживали его волосы, не отрываясь скользили вниз по его обнажённому животу и накрыли его гениталии, поглаживая и пожимая их с непринуждённой властью обладания. Спок слегка отвёл свои бёдра, чтобы снизить интенсивность ощущений, но, когда рука отстранилась, он выгнулся и снова потянулся к прикосновению. Хриплый голос прошептал ему на ухо: - Ты непостоянный, да? Руки скользили по его бокам, пробегали по кончикам рёбер, сжимали и поглаживали. Спок распахнул глаза. Джим наклонился ещё ближе, в его глазах читалось благоговение. Он немного отсел и снял свою рубашку через голову. Спок тяжело сглотнул, пытаясь избавиться от тех эмоций, которые заставляли его тело трепетать. Он был переполнен неконтролируемыми, скрытыми до сих пор потребностями, а это нелогично уверенное в себе существо находилось на грани того, чтобы раскрыть его и выпустить их наружу, освободить их. Пальцы вновь опустились на его гениталии, подняли его пенис, который стал необыкновенно тяжёлым, лежа на ладони человека. Кровотоки в паху Спока расширялись, и это то, что он, как правило, твёрдо контролировал. Он чувствовал, как будто падает в неконтролируемом аэрокаре, и что ему нужно просто нажать на антигравитационные тормоза чтобы всё стало безмятежно, как раньше - отделено от реального мира непроницаемой скорлупой, за которой он пуст и одинок в своей очевидной тюрьме. Рука на его гениталиях стала увереннее. Спок безрассудно откинул прочь свой контроль, позволив крови течь туда, куда ей было угодно, позволив своим неистовым потребностям насыщаться этими новыми, интимными ощущениями. Его пенис пульсировал, шевелился, как по собственному желанию. В какое-то другое мгновение это не имело бы значения, его контроль всё равно был бы недостаточным, пытался он его задействовать или нет. Он приподнял свои бёдра, в мольбе пройти эту точку невозврата, после чего эта борьба прекратилась бы. Кровь пульсировала всё сильнее, делая его тяжелее, чем он мог бы вообразить, а уверенная рука человека отвечала на это, обвивая пальцами его твёрдый член, сжимая его и скользя, как будто бы пытаясь затолкнуть кровь обратно в его пах. Всё его тело отвечало на это ощущение имитации проникновения, каждый нерв искрился. Его разум вошёл в режим острой сосредоточенности на нескольких квадратных дюймах его растянутой кожи над набухшей плотью. Спок расслышал болезненный звук наслаждения, вырвавшийся из его собственного горла. Он вцепился в планку на изголовье кровати, а доильные движения всё продолжались. Он вбивался в руку Джима, приподнимаясь, чтобы соединяться с этими настойчивыми пальцами, издавая неузнаваемые звуки почти при каждом движении бёдер. Мало что могло проникать в его ощущения, кроме этой единственной стимуляции, которая внезапно заполнила подавляющую пустоту долгих лет, посвящённую игнорированию испепеляющих потребностей. Но восхитительное наслаждение создало уже свою вторичную потребность, которая расширялась и затмевала первоначальную. Издаваемые им звуки становились всё жалобнее, но ему было всё равно. Он нуждался в том, чтобы озвучить эту новую потребность в тщетной надежде, что она тоже будет удовлетворена. Каким-то образом. Рука скользнула по его животу. Человек над ним пошевелился. Он едва ли осознавал всё это, но его пронзила тревога по поводу того, что стимуляция может прекратиться, и он останется лишённым удовлетворения и обезумевшим от желания. Но затем головка его члена оказалась внутри чего-то, и разрывающая на части потребность обрела новую форму. Она слегка отступила, хотя при этом же и возросла. Его тестикулы напряглись и стали болезненно чувствительными. Он извивался, как будто пытаясь избавиться от них. Прохладное, влажное давление охватило его член, скользнуло на половину длины. Болезненное напряжение в нём слегка ослабло, вернув ему какие-то крохи контроля. Он постепенно позволял своей спине расслабиться, свободно откинуться на койку. Человек держал его член в своём рту и двигался вверх и вниз всем своим телом, регулируя угол таким образом, чтобы максимально взять его, буквально до своего горла. Спок никогда даже не представлял себе, что подобное может происходить с его собственным телом. Возвращаясь в реальность из тумана своего желания, он пытался осознать то, что он видел перед собой, а также радовался переживанию, которое никакой контроль не мог уничтожить. Человек поднял голову вверх со звуком влажного поцелуя. - Мне нужна небольшая обратная связь. Чего ты желаешь? Спок покачал головой. - Я не знаю, - его руки всё ещё сжимали изголовье кровати, и он чувствовал, что от напряжения погнул металлические планки. – Что должно произойти теперь? – спросил Спок. Он ощущал, что его разрывает на две части, а раной между этими его половинами была пульсирующая, болезненная эрекция. - Тебе нужно кончить. Я так думаю. Ты сопротивляешься этому? - Не намеренно. Нет, - его глаза метались по комнате в поисках ответа, которого там не могло быть. Он перевёл свой взгляд снова на человека. Тот продолжал ритмично двигать своей рукой вдоль его члена, сжимая сильнее, пока он отвечал. - Лучше, когда жёстче? Нечто животное и голодное восстало внутри Спока, угрожая заполнить его изнутри и выпотрошить заживо. - Да. Человек оседлал колени Спока и, низко наклонившись, вновь взял в рот головку его члена. Карие глаза Джима поднялись чтобы смотреть на него, оценивать его. Отодвинулся, облизал, взял в рот снова. Повторял всё это до тех пор, пока Спок не заскулил изнутри пустоты, которая ранее определяла его потребность. В глазах человека сверкнуло озорство. Рот погрузился на него, а его головка ударилась о заднюю стенку прохладного человеческого горла. Спок не знал, как он смог бы удержать в себе такое наслаждение и не взорваться. Ощущения от контакта с его гениталиями ударили прямо в ядро его разума, дразня и расширяясь там с каждым движением языка, губ и сжимающих пальцев. В первый раз семяизвержение ощущалось как ранение, подобно крови, обильно вытекающей из глубокой раны. Но человек издал стон удовлетворения, или облегчения, или обеих этих эмоций одновременно. Он ощутил это снова. Рот вернулся, облизал его. Рука продолжала ласкать и в этот раз он смог прочувствовать, как жидкость брызгала из кончика члена. Облегчение было подобно облегчению от вытаскивания камня из обуви или прокалывания нарывающей гноем раны, только умноженное в столько раз, что любое сравнение становилось бессмысленным. Человек облизывал головку члена Спока, собирая эякулят своим ртом. Разум Спока возвращался в своё нормальное состояние, а он сам смущённо наблюдал за происходящим. Почему человек делает всё это с таким очевидным энтузиазмом? Ещё одно неожиданное извержение семени заставило Спока стонать. Колодец сдерживаемого удовольствия всё ещё не опустел. Должно быть, к этому было близко, но он больше не мог адекватно оценивать, что было нормально, а что нет. Человек прошёлся своим языком вдоль нижней стороны члена, вновь пососал головку, втягивая в себя ещё больше извергаемого семени, провёл языком снизу гребня. Во время своих манипуляций он смотрел на Спока шаловливым взглядом сверкающих глаз, очевидно довольный собой. Пенис Спока терял свою напряжённость. Человек продолжал держать его в руках, поглаживая теперь больше вверх, чем вниз. Когда орган полностью утратил твёрдость и превратился в кусок инертной плоти, Джим его отпустил. Пенис Спока упал с влажным шлепком. Человек приподнялся вверх вдоль тела Спока и навис над ним, опираясь на колени и ладони, всё ещё будучи одет в брюки. - И как это было, мой маленький вулканский секс-раб? Спок сглотнул, вынужденный дать ответ. - Неожиданно, - он задавался вопросом, что ему следует делать со своими руками, и в итоге положил их по бокам на рёбра Джима. – Я не знаю, что должно произойти дальше. Джим рассматривал его лицо. - Я хочу тебя трахнуть, но ещё не решил – как именно. Человек излучал ту же самую потребность, которая была только что удовлетворена в нём, вновь освежая наслаждение в его памяти. Он бы охотно погрузился в это удовольствие снова любым возможным способом. Спок протянул руки к застёжке брюк Джима и расстегнул их. Член человека выскочил сквозь специальное отверстие в его нижнем белье. Спок удивлялся тому, что он сам добровольно делает это. Подобное считалось неподобающим. Тем, чем нельзя заниматься, за исключением тех случаев, когда альтернативой была смерть. Но он испытывал сильнейшее любопытство на грани голода. Джим оставался неподвижен, ожидая продолжения. Спок приподнял край нижнего белья над эрекцией и стянул его вместе с брюками вниз по бёдрам человека. Затем он сделал нечто такое, что никогда даже не представлял себе, что будет делать. Он протянул руку и сложил пальцы в виде кольца, а потом надел его на эрегированный член человека. Джим подал свои бёдра вперёд, отвёл назад. Спок совершал рукой такое же чередующееся движение. Это продолжалось около десяти раз. Затем человек застонал и опустил одну стопу на пол, качнувшись вбок. Спок выпустил его, снова сложив свои руки по бокам и выжидая. - Я не знаю, нормально ли с анатомической точки зрения, если я трахну тебя в зад, и, как я подозреваю, ты этого тоже не знаешь. Спок помотал головой. От этой мысли его тело запротестовало. Руки Джима принялись ласкать его тело и это устранило сопротивление. После невероятного наслаждения, которым его одарили, он должен охотно сделать что угодно. Джим слегка откинулся назад. Его рука жадно скользила вверх и вниз по торсу Спока. - Я мог бы трахнуть тебя в любую часть тела и это было бы захватывающе. Спок приподнял бровь. - Не веришь мне? - Не верю. - Бросаешь мне вызов? А знаешь ли ты сколько раз я занимался сексом и с представителями скольких разных видов и рас? - Нет. - Возможно, чересчур много для моего же собственного блага. Ты мой первый вулканец, тебе должно быть приятно это услышать. - Мне приятно это услышать. Джим рассмеялся. Он принёс что-то от своей кровати в полукруглом алькове, нагнулся и снял со Спока тёплые, мягкие ботинки, которые тот обычно носил на космических кораблях, чтобы ноги не мёрзли от контакта с холодной палубой. - Смотри сюда, мой недоверчивый вулканский раб. Спок сглотнул. - Вы утверждаете, что обладаете способностью получать удовольствие от взаимодействия со случайными частями чужого тела? - Да, - Джим приподнял одну из ног Спока и втёр масло в подошву. – У тебя прекрасные ступни. В придачу к изумительным остальным частям тебя. Он отставил бутылочку с маслом. Его глаза были такими же озорными, как обычно. - Подними свои ноги, - Джим взял их в руки. – Согни колени и раздвинь их так широко, как можешь. Спок отчётливо осознавал уязвимость позы, в которой находился, но вместе с уязвимостью пришло чувство извращённого удовольствия в том, что он это позволяет, в попытке безрассудного доверия. Джим медленно придвинул ступни Спока ближе к его телу, почти к его паху, пока подошвы ровно не соприкоснулись друг с другом. Джим поставил колено на кровать, удерживая ступни Спока плотно прижатыми. - Ты красивый и такой гибкий. Боже, ты восхитительный. Джим наклонился вперёд и протолкнул свой набухший, потемневший от прилившей крови член в соприкасающиеся арки ступней Спока, выгнул спину и толкнулся снова. Его голос был преисполнен наслаждением. - Видишь. Не стоит сомневаться во мне касательно таких вещей, как секс, - он толкнулся снова. – И мне приходится смотреть на тебя, лежащего передо мной вот так. Я не смогу продержаться слишком долго. Джим облизал свои губы и застонал. Ускорил ритм движений, замедлился. Его глаза блуждали по открытому для него телу Спока, сосредотачиваясь на его мягких гениталиях, которые по ощущениям Спока всё ещё были тяжелее, чем обычно. Человек закрыл глаза и содрогнулся. Сперма выплеснулась на гениталии Спока. Человек утратил ровный ритм, двигаясь хаотично. Спок мог ощущать наслаждение Джима даже с поднятыми ментальными щитами. Возможно, ему стоило опустить эти щиты. Это бы воистину оправдало риск, включающий в себя его человеческие потребности. Джим выронил ноги Спока и использовал свою руку, чтобы быстро-быстро удовлетворить себя, выдаивая ещё несколько капель эякулята и сопровождая это сдавленным стоном. Спок опустил свои ступни вниз, положил колени в более удобную позу. Человек улёгся сверху него, заставив Спока выпрямить ноги, прижимаясь к нему пахом. Поцеловал его, на что Спок не отреагировал. Джим приподнялся на руках, чтобы посмотреть вниз на Спока. - Ты просто не поверишь, сколько гуманоидных видов в галактике физиологически не приспособлены к безопасному проникающему сексу со стороны человека мужского пола. Приходится быть изобретательным. - Понимаю. - Когда я заговорил о том, чтобы взять тебя, ты был напуган. - Это то, чем занимаются лишь во время настоящего спаривания. - В отличие от минета, что вовсе не так. - Истинный вулканец вряд ли достигнет оргазма вне своего Времени, поэтому нет никаких специальных норм, регулирующих подобное поведение. - Я как раз подцепил правильного вулканца. - На самом деле Вы «подцепили» не такого. - Это нелепо. Я смотрю прямо на тебя. Я живу с тобой. Ты вулканец. - Вулканец – это то, что внутри. Джим погладил щёку Спока. - Ты счастлив быть тем, кто снаружи? - Счастье – это неуместный критерий. Человек нахмурил брови и поднялся, убрав со Спока тяжесть своего тела. - Не буду спорить с тобой на эту тему. Вряд ли я в ней эксперт.