Мародёр (Marauder)

Джим вернулся в каюту после обхода корабля и личных разговоров с каждым из членов экипажа. В его осанке чувствовалась непривычная усталость. Его взгляд был отстранённым, охватывающим лишь только предметы в непосредственной близости. Он подошёл к сидящему у стола Споку, встал близко к нему. Через плечо Спока он заглянул на экран, где Спок собрал все потоки данных, которые демонстрировали, что показатели важнейших систем корабля достигли критических красных значений во время их утомительной гонки к Объединённой Станции. Джим провёл пальцем по правой брови Спока, по краю его уха, проскользнул вдоль линии роста волос к его шее. Ослабил воротничок туники, чтобы добраться до ключицы. Спок видел, что выражение лица Джима становится благоговейным. - Занят? – рассеяно спросил Джим. - Не в данный момент. - Тогда иди сюда. Спок шагнул в личное пространство Джима. Джим взял его за руки, прогладил их и повёл его к отделанной декоративным деревом кровати напротив стола. Он умело расстегнул и снял тунику Спока, повесил её на изголовье кровати одним быстрым движением. Несмотря на то, что он имел в своем распоряжении всё тело Спока, он взял в свои ладони его лицо и удерживал его так, соединяя их взгляды. Человек не излучал ауру знойной похоти, как делал это обычно. Он чувствовал нечто близкое к отчаянию. - Я хочу, чтобы тебе было хорошо, - сказал Джим. – Даже если это всего лишь на один день. - Мне хорошо. - Думаю, что тебе хорошо лишь в сравнении с той жизнью, которой ты жил до этого. Спок ощущал, как прохладный воздух каюты овевает его кожу. Он игнорировал это. - У меня нет никаких иных основополагающих принципов для оценки своей ситуации. Джим качнулся на цыпочках и прижался губами к губам Спока. Спок отзеркалил его движения, принимая его язык в свой рот. Руки Джима крепко обвили его тело, круговыми движениями поглаживая его обнажённую спину. Джим отстранился и снял свою рубашку. Он подтолкнул Спока сесть на край кровати и оседлал его колени, всё ещё не сняв свои брюки. Его рука скользнула вниз, к гениталиям Спока, охватила их и как будто взвесила. Спок ожидал, что его будут снова дразнить замечаниями о стремлении быть активным партнёром, но этого не последовало. Терпеливые поглаживания Джима заставляли расширяться его кровеносные сосуды. Его пенис становился тяжелее. Спок закрыл глаза от ощущений, которые ему дарили умелые прикосновения Джима и аромат своего собственного возбуждения. Джим отпустил его. Положил свою пахнущую сексом руку на щёку Спока. - Ложись. Спок подчинился, опираясь на один локоть. Джим поднялся, принёс что-то из алькова. Он встал прямо перед Споком и снял брюки. Его потемневший пенис покачивался перед ним, когда он поднял ступни Спока с пола и положил их на кровать. Он сел возле колен Спока и нагнулся над ним. Согретые теплом тела цепочки на его шее проскользнули по бедру Спока. Влажный рот Джима сомкнулся вокруг напряжённой эрекции Спока, которая подпрыгнула от этого контакта. Джим брал его в рот мучительно медленно. Пенис Спока пытался дёрнуться снова, но был сжат настолько, что вместо этого реакция привела к сокращениям мышц брюшного пресса. Джим держал головку члена во рту и наблюдал за лицом Спока, в то время, как его язык выписывал круги. Споку казалось, что ощущения от гениталий плавят все остальные его органы. Джим продолжал и продолжал до тех пор, пока потребность Спока не переполнила его, не привела к тому, что его пенис превратился в покрытый кожей камень, не превратилась в единственную навязчивую идею в его разуме. Джим выпустил его, и Спок застонал в полубезумном разочаровании, поднимая бёдра в поисках чего-то большего. - Я люблю этот звук, - прошептал Джим. Он протянул руку за смазкой. – Закрой глаза. Я заметил, что для тебя невыносимо видеть, как я прикасаюсь к себе. Спок откинулся назад. Закрыл глаза, чувствуя холодные потоки воздуха на влажной, болезненной твёрдости в центре его существа, прислушиваясь к плотским, запрещённым звукам, с которыми Джим наносил смазку на свой член. Спок открыл глаза. Его левая нога была поднята, почти прижата к его груди и развернута бедром в сторону. Его бёдра были пододвинуты к краю кровати. Джим протянул руку под согнутой ногой Спока и охватил его эрекцию, плотно сжимая и проводя по ней своими дразнящими, скользкими пальцами. Джим тесно прижался к нему. Его дыхание коснулось кожи Спока на боку. Его пальцы исследовали анус Спока, затем головка члена присоединилась к пальцам и была направлена в нужное место. Спок опустил щиты на своём разуме, ощущая сексуальный голод Джима, на этот раз уравновешенный отчаянной необходимостью быть точным. Спустя долгое мгновение, в течение которого левая рука Джима продолжала сжимать член Спока, головка его члена толкнулась в анус Спока. - Ты уже близок? – спросил Джим голосом, который, казалось, исходил откуда-то из глубин его грудной клетки. – Я должен пососать тебя ещё? Это было нелогично, но при этих словах пенис Спока дёрнулся. - Я не знаю, как я ещё не взорвался, - его собственный голос звучал хрипло и напряжённо. Джим вошёл в него, безжалостно вторгаясь головкой и всем стволом. Спок вновь ощутил себя расколотым, беспомощно раскрытым и раздвинутым, и не в состоянии никогда вернуться в норму. И поверх всех этих ощущений было мучительное облегчение, испытанное Джимом во время проникновения, не столько сексуальное, сколько эмоциональное. Джим вбивался в него снова и снова, синхронизируя свои толчки со скольжением руки по эрекции Спока. Спок издал полузадушенный вздох от бомбардировки его ощущений, напрямую подключенных к ядру его разума, пренебрежительно обходящих все возможные дисциплины. Наслаждение достигало высот, размывалось. Спок был и активным, и пассивным участником спаривания одновременно. Он был и движимым виной агрессором, и желающим удовлетворять партнёром. Он боялся, что может умереть или задохнуться до того, как достигнет кульминации. Оргазм Джима стал катализатором оргазма Спока. Он услышал себя стонущим в унисон с Джимом при каждом толчке. Его тестикулы сократились, освобождаясь от распирающего давления, выгибающего его тело, через единственно возможное выходное отверстие. Джим передвинул своё тело вдоль тела Спока, пристраиваясь таким образом, чтобы брать его глубже, вбиваться жёстче, удовлетворять их обоих с обострённой тягой к завершению, которое избавило бы от остаточного напряжения в течение долгой минуты унизительного ритма. Они оба были опустошены и дрожали. Спок развернулся на спину, приглашая Джима лечь сверху, грудью к груди. Спок глубоко вдыхал и выдыхал, поднимая вес Джима и усиливая ощущения от контакта. - Чувствуешь себя лучше? – спросил Джим. Спок проанализировал свои источники внутреннего напряжения и обнаружил, что они пребывали в состоянии покоя. - Да. Голос Джима звучал слабо. - Я подумал, что это поможет тебе синхронизироваться. Я ведь тоже могу немного чувствовать тебя. Ты был в моём разуме? - Я испытывал то же самое, что и ты. Но лишь то, что было на поверхности твоего разума. Я не вступал с тобой в мелдинг. Ты намного меньше контролировал себя, чем в предыдущий раз. - Ты высасывал мой мозг и в тот раз тоже? - Твоя потребность контролировать в предыдущий раз соответствовала моей собственной. Я удовлетворил эту свою потребность так же, как мог использовать твой опыт. Джим сдвинулся вверх. Его дыхание щекотало ухо Спока. - А в этот раз? Спок положил свои ладони на лопатки Джима. - Ты уже уменьшил мою потребность контролировать. Но я снова ощущаю перемены в себе. Моё желание полностью согласуется с твоим. Как ты мог знать о том, что эта комбинация стимулов будет иметь такое воздействие на меня? - Тот же самый инстинкт, который я использую всегда. Джим потёрся своей головой о грудь Спока. Остановился и устроил голову на своей руке. - Возможно, это последний раз, когда мы лежим вместе. Завтра я сдамся на милость судьбы и Федерации, и посмотрим, чего, по её мнению, я заслуживаю. Через несколько минут Джим приподнял свою голову, проследил пальцем очертания ключицы Спока. Задумался на долгое время. - Я нарушил важнейшее правило. Можно оставить себе лишь одну драгоценность. И для пирата – это корабль. - И ты согласился отдать его. - Не совсем. Я и правда верю слову твоего отца. Что, возможно, случается впервые. Но у меня не было выбора. Когда ты вынужден выживать исключительно своим собственным умом, без какой-либо надежды на помощь извне, тебе приходится находить выход из безнадёжной ситуации, и неважно насколько этот выход неприятен. Альтернативой может быть потеря всего. Джим снова пододвинулся вдоль тела Спока и положил голову на подушку рядом с его головой. - Что может произойти ещё хуже? – сонно проговорил Джим. – Они схватят меня, превратят мой мозг в желе, убедятся, что от меня ничего не осталось, и отпустят. - Я уверен, что ты преувеличиваешь. Но да, ты мог бы измениться. Спина Джима напряглась под руками Спока. Спок массажировал слои его мышц до тех пор, пока они не смягчились, а Джим не расслабился. - Я не покину тебя, - сказал Спок. - Если у тебя будет выбор. - Я особенный, помнишь?