Пепел

Москва. Квартира Глеба.

Я проснулась с ужасным похмельем. Сколько мы выпили вчера? Все тело ломит. Совсем не в состоянии встать. За мной зашевелилось одеяло. Я с ужасом повернулась. На второй половине кровати спал Глеб. Он был одет. Что было ночью? Пожалуйста, только бы не то, о чем я подумала. Стоять оказалось ещё сложнее. Надо добраться до холодильника. Мое спасение. Газировка. Такая холодная. Мы обнимались около стола. Я так рада, что этим утром не придется загибаться. — Ана? Я все объясню, — Глеб растерянно и осторожно идёт ко мне? — Что? Что-то было ночью?! — я в ужасе отхожу в сторону от Глеба. Если он со мной что-то сделал, то я сейчас же уйду в другую комнату. Глеб полез в морозильную камеру. В его ладони ютились два кубика льда. Парень приложил их к моему бедру. Мне улыбнулся огромный синяк. — Глеб? Между нами нарастало напряжение. У меня очень много вопросов к этому парню. — Помолчи. Я сейчас все тебе расскажу, — я не вырывалась. Он успокаивал мою боль, — Что ты помнишь? — Как сидела на тебе, — мое лицо снова красное. Я отвожу взгляд в сторону. Как же стыдно, — И мы… — Я поцеловал тебя, да-да, каюсь, — искреннее сожаление, — Но смотри. Я ничего с тобой не делал. Клянусь. Ты легла мне на грудь. Пока я тебя гладил, то услышал сопение. Позвал — тишина. Моя враждебность стихла. Осталось понять, как я получила такую травму. — Откуда это на ноге? — я указала на огромное синее пятно. — Ну, я тебя немного не донёс. Прости. Ты начала ворочаться, что-то бубнила про отца, потом отвернулась. Ты выскользнула. Схватил тебя за руки, но боком ты вписалась в спинку кровати. Уложил спать. Лежал, если вдруг тебе станет плохо. Уснул, — Глеб точно этого не делал. Лицо не врёт. А то, что я могла ворочаться, да, возможно. — Зато у меня есть что с тебя спрашивать. Глеб оттянул майку с шеи. Три небольших засоса. Я сейчас готова сгореть. — Не приветствую такое, — майка сразу вернулась в исходное положение, — Как голова? — Болит. — У меня есть кое-что. Принести? — Если это поможет, то пожалуйста, — Глеб серьезно посмотрел мне в глаза. Он ушел. Через минуту что-то было в его руке. — Закрой глаза и открой рот, — свободная рука открыла газировку, — Ну же. Я последовала указаниям. Во рту оказалась таблетка, которую утопила в газиках. — Что это было? — Морфин, — Глеб проглотил следом за мной свою дозу, — Не волнуйся. Это поможет. — Но это же… — Не задавай лишних вопросов. Мы уже сидели с кофем друг напротив друга. Я начинаю привыкать к Глебу. Мы обсуждаем литературу, кто что читал, наши музыкальные вкусы. — Как себя чувствуешь? — торжественно Глеб поднял чашечку ко мне. — Очень даже хорошо. Без боли, — я стукнулась своей чашечкой с ним.