Пепел

Воскресенье. 15:05. Квартира Глеба. Глеб. Я открыл глаза. Тело не ощущалось. Шторы закрыли окна. Ничего не помню. Совсем ничего. Датчик сердцебиения на пальцах, из правой руки торчит катетер, он завинчен, эта хрень так и наровит, чтоб ее вырвали. Зудит. А вот левая рука вся в синяках, и в вене катетер побольше. Мои пальцы сжимает небольшая рука. Это Ана. Она сидит около кровати на кресле. Сколько времени она здесь? Глаза закрыты, синяки под глазами, бледная. Пытаюсь сжать ее пальцы, но ничего не получается. Я слишком слаб, но это не останавливает. Девушка зашевелилась. Она подняла голову. Очень замученное лицо повернулось. Ана наклонилась. Прохладные руки обняли меня. Чёрт, как же мне спокойнее дышать. Андрей, сукин сын. Я крепко сжал кулак, что датчик запищал на всю комнату. Ана сразу же меня отпустила, разглядывая прибор, который был подключен к моему телу. - Врач сказал, ввести тебе в капельницу пару ампул. После двух часов можешь попытаться встать, - Ана аккуратно сняла колпачок, ее тонкие пальцы потянулись за шприцом. - Пальцы протри спиртом, - она покраснела. Даже уставшая, она ещё может реагировать на мои слова. У меня нет другого выхода, как положиться на нее. - Только не нервничай. Я все сделаю. Последний 11 часов смотрела за тобой, и сейчас справлюсь. Как хорошо, что только 11 часов. Я все таки в норме. Ана нахмурилась при виде моего облегчения. - Ты ничего спросить или рассказать не хочешь? Поделиться, скажем так, - девушка очень спокойно это сказала, вытирая салфеткой мой лоб. Мне в руки попала бумажка, сложенная напополам. - Там заключение врача. И выписка анализов крови. Глеб, это срок, - Ана села в кресло, держа ещё пару бумаг на коленях. Твою мать. Целый список формул. Известных мне формул: оксикодон, трамадол, хан, гидрокодон, метадон, фенталин. Я бы точно ночью умер. Это был не морфин, который снимал боль и напряжение. В этот раз я выписал себе чек на смерть. - Ана, это совсем не то, чем кажется,- боль рвала мои мышцы и органы, но я смог приподняться, - Это мое прошлое, за которое я расплачиваюсь. - Ты сказал, что идешь работать, но когда я захожу к тебе, ты уже без сознания, а ещё через время мне дают результаты анализов о передозировке, о состоянии твоего организма. Тебя вводили в искусственную кому, чтоб сделать экстренное переливание. Твой организм купался в препаратах. Я видела почти мертвое лицо. Глеб, а сейчас ты спокойно называешь это расплатой?! - Ана еле держала самоконтроль. Я чувствую себя поршиво. Она вытянула меня в последний момент. Может, пора было? Или это шанс исправить? - А ты не думала, что это должно было случиться? - я смотрел на Ану. Ничего не чувствую. - Ты специально принял столько препаратов? Это была попытка самоубийства? - Нет, не была. Сейчас молчи и слушай. Ещё немного сил смогли поднять меня. Я ещё здесь. Тело слушается. - Я принимаю не для кайфа. Моя семья выбрала для меня футбол. Я занимался до изнеможения. Не находил себя. Однажды я написал текст, потом ещё и ещё. Весь негатив был в строках. Ко мне пришла слава, я стал кричать, выливать всю ненависть в музыку. Вскоре познакомился с людьми, которые были как я. Но только они нашли свое успокоения. Формулы. Я пробовал каждый раз что-то новое, и это влияло на строки. Последним стал морфин. Рассудок не мутнел. Меня чертовски расслабляло, будто я выкурил всю ромашку во вселенной. И пришло понимание через годы. Я давно не то парень, который живёт только сексом и синтетикой. Мне нужно больше. Люди все больше не понимали мои тексты, они видели только уныние. И это уныние истинное. Это мой мир. Я видел на лице Аны настоящее прозрение. Она настолько серьезно слушала мои слова, что не было сомнений. Она верит и анализирует всё. - Я снова ушел в размышления. Какой я? Может, сейчас новое обличие? Может, это моя душа? Кто я такой? Что мне надо? - меня опять возвращает к тем мыслям, - Я попробовал отказаться от морфа, чтоб понять природу свою. Начались ломки. Фантомные боли, которые не уходили. Беспокойные сны, нервозность. Я запирался перед концертом в комнате, пытаясь успокоиться. В один момент по мне ворвался Андрей, у него был морф, который оказался у меня на столе. После этого я всегда обращался к молодому. Чувство свободы возвращалось, но ломки усиливались. Я принимал больше. Чёрт, теперь не сомневаюсь, что Андрей хотел от меня избавиться. Это был не простой передоз. Конная доза снотворного и наркотических. - Я не хотел умирать ночью. Мне необходимо было принять две таблетки, чтоб успокоиться. Андрей добавил все эти вещества в таблетки, - я посмотрел на Ану, - Повторяю. Не хотел умирать. Но Андрей сам решил от меня избавиться. Я начал все чаще отказываться от наших сделок, чуя ухудшение. Ночью ты подтвердила мои опасения. Я все ещё выгляжу как подонок? Ана совсем поменялась в лице. Она мне верит? Надеюсь. Я рассказал ей о том, чего даже Яр и Ден не знают. - Глеб, прости. Я-я даже не думала о таком, - она со слезами легла на мою грудь, а я молча гладил ее волосы, - Если тебе нужна моя поддержка и помощь, то пожалуйста, не молчи, я все сделаю. Боль легче разделить с кем-то. Я не могу сказать ни слова. Но нужно. - Помоги мне. Она начала выть, а я со иронией улыбался, мысленно ненавидя наркоманов.