"Чувствовать любовь, когда..."

      Серкан влетел в свою квартиру, сгорая от переполняющих его эмоций. Его трясло мелкой дрожью, взгляд метался в поисках того, что можно ударить. От гнева бессильно сжимая кулаки, он крупными шагами нарезал по комнате туда-сюда. Дыши-дыши, Серкан. Задыхайся! Серкан сел на диван, опуская голову на руки и взъерошивая волосы. В его голове каша, которой становилось только больше! Если бы кто-то когда-то сказал ему, что он дойдет до такого состояния, он бы не поверил. Как не поверил в то, что ему говорили все кругом. Кругом Эда, Эда, Эда-Эда-Эдаэдаэда! После той ночи, когда неожиданный для него самого порыв уговорил ее остаться и рассказать один момент из их прошлого, он не мог спокойно думать. Пока она зачем-то рассказывала ему легенду, которую он знал, читал и слышал раньше, он чувствовал, что ему хочется придвинуться к ней ближе, еще ближе; так близко, чтобы почувствовать ее дыхание, чтобы подстроить свое дыхание в такт ее; чтобы как она подняла глаза, он увидел там все прошлое и будущее, давая жизнь настоящему. И когда она встала так неожиданно, когда он так же неожиданно не позволил ей уйти. Тогда. Тогда он словно оказался в том прошлом. В той комнате, в тот самый момент. Он почувствовал именно тот запах. Почувствовал мягкость именно той кожи. Его пальцы до сих пор дрожали, когда он вспоминал, как они скользят вверх по ее плечам, пока она поворачивается. Его голос до сих пор рычал, когда он вспоминал вкус ее имени.  — Эда, — протяжно протянул он, смакуя его снова, откидываясь на спинку дивана и прикрывая глаза. Когда она ушла, пришла Селин. И он словно очнулся. Время пошло снова. И он снова решил не путать голову, но сердце… Когда он увидел, как она спускается, словно неземная фея, как ее взгляд встречается с его, он почувствовал, как его пронзает молния. Картинка наконец сложилась. Это была она. Все это время она была с ним. С первого дня, как он открыл глаза. Теперь он был уверен. Он вновь поднялся, оттягивая галстук. Что теперь делать? Что ему теперь делать? Теперь он понял, что слушал голову, и она завела его в тупик. Его сердце кричало, оно грозило остановиться, разорваться, но он игнорировал его. Селин сказала, что это неправильно. Что это не Серкан Болат. Это не разумно, это не логично. К черту логику!  — Да откуда ей вообще знать! — прокричал он в пустоту, сбрасывая оставшиеся с обеда две чашки кофе с низкого столика. Ты должен был слушать свое сердце! Оно готово было выпрыгнуть из груди, когда видело Эду. Оно стучало как ненормальное, когда она оказывалась где-то рядом, но его глаза еще не видели ее. И оно остановилось, когда он увидел ее рядом с ним. Все это время. С самого начала. До конца. До сегодняшнего вечера!  — Я убью его. Я убью его! Серкан продолжал крушить все, что попадалось ему на глаза. Нет, нет, он найдет выход. Он все исправит. Сначала разорвет все с Селин.  — С самого начала, — он горько усмехнулся. — Якобы с самого начала была со мной, но это не так. Это была Эда. Его взгляд остановился на книжной полке и зафиксировался на тоненькой книжке, которою он уже видел. Рука неосознанно потянулась к ней. Он понял, что между страниц закладка. Он читал ее? Но стоило ему увидеть фотографию, как с его губ сорвался болезненный стон. Так близко. Так рядом. Прямо перед его глазами, перед его сердцем! И он отмахивался от всего этого. Как ему выбраться из этого? Что ему делать? В голове все перемешалось, вопросов стало еще больше. Он понял, что не хочет ни в чем разбираться. Он хотел лишь одного. Опустившись на пол, он уставился на зажатую между пальцев фотографию. Он. Эда. В этом желтом платье, которое было его маяком в самых темных снах. На ее изящной шее их семейная реликвия, и она выглядит как фея в окружении цветов. Его фея. И он ее вернет. Быть может, он еще не вспомнил ее, быть может, между ними некоторые разногласия. Но ведь они любили друг друга? Значит, она полюбит его вновь, потому что он был уверен, что любит ее. Стоило ему утвердить эту мысль в своей голове, как его сердце приятно защемило, и на губах появилась глупая улыбка. Ведь она уже или еще любит его. Он это чувствовал. Теперь он знал, что нельзя действовать на эмоциях, нужно давать себе время, чтобы подумать. Отныне он будет руководствоваться своим сердцем.       Когда наступит завтра.

***

Эда думала. Она сидела на веранде, кутаясь в теплый плед и думала о том, что натворила. Когда она сделала это, она словно наблюдала за собой издалека и не могла остановить себя. Так было и в тот день, когда она поцеловала Серкана Болата под вспышки фотокамер. Она невольно улыбнулась, ведь тот день определенно был лучшим днем в ее жизни. Но сегодня она перешла границы. Она закрыла уши и покачала головой, в которой все еще звенел голос Джерен, переходящий в рыдания. Ну откуда, откуда ей было знать, что она влюблена в Дениза? Знай она об этом, она бы никогда не поступила с ней так, но они с Джерен за последние несколько дней отдалились. А теперь она не хотела ее видеть. Эда снова покачала головой. Она не заставляла Дениза. Это его выбор. Если бы он отказался, возможно, было бы лучше. Она бы очнулась, она бы так не сделала. Но иногда ее темная сторона брала контроль, ведь ей так хотелось посмотреть на лицо Серкана, увидеть в его расширенных зрачках то, что можно назваться ревностью. И она увидела. В тот момент она готова была победно расхохотаться, одним взглядом говоря ему: «Вот видишь, видишь?». Но эйфория прошла так же быстро, как робот-Болат взял себя в руки и, свалив все на плохое самочувствие, поспешно покинул офис.  — Оф, Эда, как теперь разгрести все это? — пробормотала она, вытирая слезы. Потеряла возлюбленного, потеряла подругу, возможно, потеряет еще и друга. Кто дальше? Эда ушла к себе в комнату, когда окончательно замерзла. Поцеловав как обычно портрет Серкана, она накрылась с головой двумя одеялами и позволила своим мыслям в голове замолкнуть. Она со всем разберется.       Когда наступит завтра.