"Чувствовать любовь, когда..."

      Это было так странно: не помнить ее, не знать ее, но предугадывать практически каждый ее вздох, каждый жест, немой вопросительный взгляд, когда она поднимала свои янтарные глаза. Странно чувствовать близость с человеком, который постоянно находится на другом конце длинного стола. Серкан в который раз оторвался от бумаг и посмотрел на нее. Эда склонилась над чертежами, старательно выводя каждую линию. Ее длинные волосы спадали на стол, и она то и дело откидывала их назад. По какой-то причине она не собиралась их заплести. Видимо, так она чувствовала себя защищенной, ведь он не мог видеть ее задумчивого лица. Она знала, что он смотрит на нее. А он больше этого не скрывал. Странно. Отрицать свои чувства к ней теперь было бессмысленно, потому он перестал бежать от нее. Напротив, теперь он всячески старался догнать ее, загнать в угол, как она его неделей ранее, чтобы… просто посмотреть на нее поближе. Ему все казалось, что если он хорошенько рассмотрит ее густые брови, слегка сведенные к переносице; ее янтарные глаза, гневно сверкающие на весеннем солнце; ее чувственные губы, чьи касания все еще отпечатком горели на его лице; то он непременно все вспомнит. Только дай шанс рассмотреть тебя поближе. В прошлые разы он смотрел не туда или вообще не смотрел, потому что весь его организм отказывался слаженно работать, когда она оказывалась слишком близко. А ему не хотелось, чтобы она это заметила. Он был уязвим с ней. Он понял это, как только вошел в офис и встретился с ней глазами; как только он не дал ей упасть, когда она потеряла сознания. Почему? Ведь ее могли поймать ее подруги, Энгин, Эрдем, Лейла… да кто угодно! Но он словно в порыве, словно в гневе от мысли, что это будет кто-то другой, прижал ее тело к себе, не давая упасть.  — Работа-работа-работа… сколько раз я слышала это от тебя за последние дни? Посмотри — я работаю, а ты опять смотришь на меня, — вдруг произнесла она, не поднимая головы. Серкан промолчал. Не было смысла более оправдываться. Ты только подними свой взгляд, и тогда… Эда подняла голову. Серкан нервно сглотнул. Он трусил перед ней как влюбленный подросток! Она смотрела в его лицо пристально, изучая. Он намеренно не отводил взгляда. «Ты ведь просила открыть дверь? Я приоткрыл». Пожав плечами, она вновь вернулась к работе.  — Почему такая спешка? — он сам не узнал свой голос. На самом деле, это была первая сказанная им фраза за день. Всю ночь он провел здесь, в офисе, раздумывая над тем, в какую игру они играют. Он женится. Она выходит замуж. Два месяца назад они должны были пожениться. Всего лишь два месяца. Разве такое бывает? Что это за любовь у них такая была? И есть эта любовь сейчас? Счастлива ли она? А он? Раньше он бы не задал себе такой вопрос. Что значит «счастье»? Какое ему дело?  — Прости…  — Почему так спешишь выйти замуж? Она довольно быстро совладала со своими эмоциями, но Серкан успел заметить! Он заметил, как внутри нее лопнул стержень. Он почувствовал это.       «Врушка! Неужели думала, что можешь играть со мной?.. Обвиняешь ее? А сам? Ты даже не думаешь о том, что делаешь. У нее хотя бы есть цель».       — Это… тебя не касается.       — У нас была такая любовь, — он вдруг осмелел. — Ты, я, Сириус — мы были семьей. А теперь ты бежишь от меня, как от огня.       — Что? — ее ресницы резко распахнулись, глаза недобро блеснули. — Т-ты мне это говоришь? Ты?!       Она вскочила с места. Он неспешно поднялся, засовывая руки в карманы.       Что дальше?       Эда не понимала, что происходит, потому ее удивленный вид его несколько забавлял. Увидев легкую усмешку на его губах, она разозлилась еще больше, подлетая к нему. Он сделал несколько шагов к ней.       — Ты головой ударился? — угрожающе прошипела она. На ее глазах появились слезы. Он не этого хотел. — Как ты можешь меня обвинять?       — Я не обвиня…       — Заткнись! Ты! Ты забыл нашу любовь! Ты уничтожил все! Я ждала тебя каждую ночь! Я молила небеса каждую ночь! Я верила, что ты вернешься ко мне!       Ее голос переходил на крик, Серкан представил, как в офисе все притихли, прислушиваясь к доносящемуся шуму из кабинета двух владельцев фирмы. Но он продолжал молчать, позволяя ей выплеснуть все, что накопилось.       — Я могу принять, что ты забыл, но что ты отказался от любой попытки вспомнить все, что мы пережили… ч-что ты отказался от нашей любви, — ее голос предательски дрогнул, последние слова утонули в всхлипе. Он протянул руки, желая обхватить ее плечи, но она с громким звоном ударила по больной руке, отчего он заметно скривился.       — Я. Тебя. Ненавижу! — яростно прошипела она.       Он не позволил ей уйти, перехватывая ее руки.       — Пусти меня! Никогда меня больше не трогай! — крикнула она, глотая слезы, желая вновь залепить ему пощечину.       — Никто не смеет прикасаться к тебе, кроме меня! — рыкнул он, рывком притягивая ее тело к своему, прежде чем успел подумать.       Оба замерли, широко распахнув глаза. В тишине кабинета отчетливо было слышно, как бьются их сердца. Они бились в унисон. И это больше не было странным.       — Я не отказывался от нашей любви, — вдруг произнес он, крепче сжимая ее. — Я не отказываюсь и не откажусь!.. И нет, я не вспомнил. Но это ничего не меняет.       — Почему? — тихо спросила она.       Он успел подумать, что она еще не пришла в себя, а потому он может воспользоваться ситуацией.       — Потому что… потому что я влюблен в тебя как сумасшедший, — быстро буркнул он, притягивая ее за затылок к себе и выбивая поцелуем воздух из легких.       Он почувствовал, как она отвечает ему, как ее тело расслабляется, и ее руки обвивают его плечи. И прежде чем он это сделал, он успел увидеть, как дверь открылась, и на пороге кабинета застыла призраком Селин.