Больше всего на свете Серкан не любил некомпетентных сотрудников. Под «некомпетентный» он понимал абсолютно все, что шло в противовес его качествам! В том числе, непунктуальность. Серкан посмотрел на наручные часы и неловко улыбнулся сидевшему напротив мужчине. Капризная госпожа опаздывала уже на пятнадцать минут.
— Госпожа Эда задерживается, давайте начнем без нее, — вздохнул он, разблокировав планшет.
Мужчины погрузились в обсуждение дел и оставшиеся сорок минут встречи прошли спокойно. Пожав клиенту руку на прощание, Серкан подозвал официанта и заказал себе салат. А вдруг она придет? Почему она не позвонила? Хоть эта ситуация злила его, часть него продолжала твердить, что госпожа Эда не такая уже и некомпетентная. Он вспомнил, как умело она сгладила все углы с господином Йылдырымом. Он был готов подать встречный иск, а она всего одним телефонным звонком вернула им клиента! У нее был свой подход к работе, он его не одобрял, но… возможно, уважал. Спустя еще пятнадцать минут его ковыряний вилкой в салате, он услышал торопливый стук каблуков.
«Наконец-то», — мысленно ухмыльнулся он, неспешно поворачиваясь. Застывшую улыбку на его лице проглотили холодные голубые глаза Селин Атакан.
— Любимый, я знала, что ты здесь и решила составить тебе компанию!
Как замечательно ты решила…
Пообедав вместе с Селин, обсудив все рабочие моменты, Серкан решил, что ему пора бежать, когда блондинка осторожно начала приближаться к их свадьбе. Сначала он избегал этой темы, потому что «Серкану Болату не интересна вся эта пустая трата времени», потом, потому что каждый раз от слова «свадьба» у него жутко начинала пульсировать голова; затем присоединилось странное чувство дискомфорта в груди, и он то и дело поправлял ворот рубашки, футболки, свитера — всего, что угодно. С каждым днем давление Атакан становилось сильнее, а осознание, что он поспешил — отчетливее. Когда он очнулся после крушения самолета, среди рутины рабочих будней помнил только Селин, не зная о существовании Эды Йылдыз, хоть та постоянно была с ним рядом — выгравирована на обратной стороне кольца, на которое он смотрел с удивлением. Потому до самого первого упоминания о брюнетке, чуть не ставшей его женой, он чувствовал себя совершенно спокойно, ведь все шло своим чередом. Рассказ Атакан об Эде уже тогда посеял в его груди неясное ему чувство, а стоило ему увидеть ее, как это чувство начало заставлять его творить абсолютно ему не свойственные вещи.
Серкан неспеша вел машину в сторону своего офиса. На соседнем кресле стоял бумажный пакет с двумя стаканчиками кофе. Он проезжал мимо
их кафе и неосознанно припарковал машину, отъехав чуть подальше. Он очнулся только тогда, когда вновь сел в машину с горячими напитками. Покачав головой, решил отдать проклятый кофе Эде Йылдыз и постараться не думать о ней оставшийся день.
— Лейла!
На самом деле, чаще всего Серкан звал свою ассистентку просто так. Это была привычка, без которой он не мог начать день. Он заметил перемену в темноволосой девушке, чьи волосы за время его отсутствия заметно отрасли. В целом девушка больше не была похожа на вечно зашуганную Лейлу. Она бодро и с искренней улыбкой выходила ему на встречу и приветливо отвечала:
— Серкан-бей, добро пожаловать!
— Госпожа Эда в офисе?
— Э, нет, Серкан-бей. Я не смогла до нее дозвониться.
Хм.
— Ладно, — напряженно кивнул он, проходя мимо лениво работающих сотрудников в их кабинет.
Мужчина достал один стаканчик с кофе и посмотрел на него. «Эды Йылдыз» в окружении звездочек и сердечек. Странная мысль ослепила его на несколько мгновений, в течении которых он успел поднести стаканчик к губам, сделать один глоток и поставить его на рабочее место Эды. Его сердце билось как ненормальное и ему было очень стыдно.
Но спустя час работы его немного успокоившееся сердце забилось еще быстрее, когда он услышал взволнованный голос
Мельтем, звучащий слишком громко:
— Никто не видел
Даду?
Он понятия не имел, кто такая «Дада», но почему-то был уверен, что речь об Эде.
— Госпожа Эда еще не появлялась в офисе, — ответил Эрдем, запускающий самолетики из бумажек, на которых было крупными буквами напечатано «Любовь запрещена!».
— Я не могу дозвониться до нее, — тревога в голосе
Мельтем предалась и ему. Он быстро набрал ее номер, но телефон оказался вне зоны действия.
Серкан резко поднялся. Стул с громким треском опрокинулся, привлекая взгляды на кабинет начальника. Серкан набрал номер снова, понимая, что ничего не изменится.
— Серкан, все в порядке? — Селин застыла на пороге его кабинета. Она знала состояния, в которых лучше его не трогать, и это было одно из них. Он был слишком взволнован и зол одновременно.
— Нет… да… то есть… — бормотал он, одновременно ослабляя галстук и расстегивая верхние пуговицы рубашки. Что-то не так. Его тело бросило в дрожь, когда в коридоре произошло какое-то оживление. Селин все же переступила порог, испугавшись за его самочувствие.
— Что с тобой?.. Воды?..
«
Воздуха!»
Раздался громкий вскрик, и Серкан понял, что он принадлежит
Мело! Следом вскрикнула Селин.
Серкан очнулся и понял, что лежит на полу. Бледное лицо Энгина склонилось над ним и беззвучно раскрывало рот. Селин кусала ногти на руках и выглядела очень взволнованной. Где-то в углу отчетливо скулила Лейла. Девушка буквально сдерживала рыдания, обнимая себя за плечи и стеклянными глазами глядя прямо на него. Серкан сел, не понимая, что произошло. В офисе было как-то оживленно.
— Брат… ты как?
— Что случилось? — тихим голос спросил Серкан, крутя головой. Его взгляд зацепился за голубенький стаканчик от кофе. Перед глазами застыло имя. Он перевел вопросительный взгляд на Энгина. Перед тем, как потерять сознание, он услышал то, что не могло быть правдой.
— Где Эда?
Он услышал, как Сезгин тихо выругался, закатывая глаза к небу. Руки мужчины, крепко сжимающие плечи Серкана, задрожали, как и его голос:
— Нам сообщили… что ее машину занесло… на трассе из-за заморозков… гололед…
блять…
Энгин крепко зажмурился. Серкан раскрыл рот. Желудок сжался в один тугой комок и его тело затрясло крупной дрожью.
***
Им разрешили находиться в холле больницы. Серкан обвел присутствующих болезненным взглядом. У Эды было много друзей, и все они искренне переживали. Ее тетю увели медсестры, потому что ей стало плохо. Мелек крепко обнимала Джерен, которая уставилась в одну точку и не выходила из этого состояния. Между девушками в последние дни царили холодные отношения, и видимо сейчас, когда вопрос встал иначе, пришло осознание ошибок. Ферит стоял поодаль от остальных, опираясь на кулер с водой. Энгин сидел рядом с ним, напряженно стискивая челюсти. Дениз и Селин сидели отдельно от остальных и тихо о чем-то переговаривались. Оба были мрачнее тучи.
Серкан шумно выдохнул. Дрожь вновь охватила его тело. Заметив это, Энгин легонько похлопал его по коленке.
— Ты переживаешь за нее, — скорее констатировал, чем спросил он. — Почему?
— Ты
блять решил вправить мне мозги именно сейчас? — громко и раздраженно ответил Серкан, привлекая внимание Селин. Девушка крепко стиснула и без того бледные губы. Сложно было сказать, что сейчас испытывала она.
Мужчина запустил ладонь в волосы, взъерошивая их. Он не мог ни о чем думать, но знал точно, что если… если… Ему было страшно думать, что будет, если. Он вновь шумно выдохнул, пытаясь обратить ход мыслей в другое русло. Если она будет жива, что тогда будет? Он поднял взгляд на Селин, давая ответ.
Если Эда будет жить, он больше никогда не причинит ей боль. Он больше никогда не будет играть с ее чувствами, не будет выводить ее из себя, потому что это его забавляло. Если Эда будет жить, он сделает все возможное и невозможное, чтобы она дала им шанс начать все сначала. Шанс, от которого он отказался несколько недель назад. Он не успокоится, пока она не простит его. Он готов отдать вселенной все, что имеет, лишь бы она жила!
Почему?
Этот вопрос задал ему несколько минут назад Энгин.
Потому что…
— …я люблю ее, — растерянно произнес он вслух, устремляя взгляд широко распахнутых блестящих глаз на свои руки. На палец, на котором было то самое кольцо, которое он выкинул! Кольцо с ее именем!
— Я знаю.
— Я люблю ее! — громче произнес он, и все взгляды устремились на него. По его щекам текли слезы, но он не чувствовал их.
Его жизнь уже сломана. Без Эды эта жизнь и вовсе потеряет значение.
Он не заметил, как Селин бесшумно поднялась и вышла из здания больницы. Дениз лишь прикрыл глаза, поднося кулак ко рту. Игра этих двоих больше не имела смысла.
Так, что ты скажешь ей, когда она откроет глаза?
И что ты сделаешь, если она их не откроет?
***
— …
любимый?
Серкан вздрогнул, поднимая голову. Он уснул в кресле напротив ее кровати. Слабое слово резануло его по сердцу. Он на шатающихся ногах подошел к ней и тяжело упал на колени. Она едва-едва улыбнулась, поднимая руку и неловко опуская ее ему на голову, взъерошивая и без того лохматые волосы.
Он перехватил ее пальцы и поднес к губам, облегченно выдыхая. Его молитвы были услышаны.
— Что… где я?
— Просто молчи. Все хорошо, — пробормотал он дрожащим голосом, нажимая на кнопку вызова медперсонала.
— Что случилось?.. — не унималась она. Слова давались ей с трудом. Серкан не поднимал головы, прижимая ее холодную кисть к своему лбу. Он провел рядом с ней три ночи и не ориентировался в пространстве. Несмотря на то, что он задремал, до этого он не чувствовал себя уставшим. Сейчас, когда он услышал ее голос, тугой узел внутри него рассосался и он облегченно выдохнул, закрывая глаза.
— …подожди… м-м-м… я выпила слишком много щербета и ничего не помню…
— Какого щербета? — глупо переспросил он, не поднимая головы. Он понятия не имел, о чем она.
— …тетиного… — выдохнула она. — А что потом?
Он не знал, что ей ответить. Когда пришел врач, его попросили выйти. Едва передвигая ноги он спустился в холл. Мело, Джерен и Ферит видимо недавно вернулись из дома.
— Она очнулась, — слабо улыбнулся он, прикрывая глаза и засовывая руки в карманы мятых брюк.
Мелек издала радостный вскрик и бросилась ему на шею. Он еле устоял на ногах, но не оттолкнул ее. Джерен тоже расплакалась, но как-то иначе. Чувство вины терзало ее изнутри. Ферит легонько похлопал ее по плечу.
— Только она говорит о каком-то щербете…
— Щербете? — переспросила Мело. — Мы не делали щербет. Давно уже не делали.
— Понятия не имею, — пожал плечами Серкан. — К ней пока нельзя.
— …Дада, милая, о каком щербете ты говоришь? — не выдержала Мело спустя два дня после того, как девушка пришла в себя. Никто так и не сказал ей, почему она находилась в больнице. Эда постоянно несла несвязанный между собой бред. Если девочки и тетя иногда понимали ее, то Серкан в силу своей амнезии понять ее не мог. Он просто был рядом с ней все это время, абсолютно не испытывая никакого дискомфорта от ее часто обращенного к нему слова «
любимый». Врач сказал, что это может быть последствия сильного удара или наркоза. А может и того, и другого одновременно.
— Ну как какого?.. Мы же танцевали, пели, потом пили щербет… вкусный очень. Еще хочу.
Серкан и Мело переглянулись.
«Вот видишь?» — одним взглядом произнес мужчина, легонько гладя девушку по руке. Он полулежал-полусидел на ее большой кровати. За эту неделю мужчина ни разу не брился. Лишь несколько раз возвращался домой, чтобы принять душ и переодеться, а затем тут же возвращался в больницу. После возвращения Эды он стал несколько молчаливым.
— Танцевали?..
— Пели?..
Джерен пристально посмотрела на лежащую Эду, и вдруг ее лицо озарилось догадкой.
— Ты про ночь хны?
— Именно, — Эда забавно фыркнула, вертя головой, ища взглядом его глаза. Серкан ласково провел рукой по ее щеке, не вникая в суть разговора.
— А где твое кольцо?.. — вдруг спросила Эда.
— Снял, когда мыл руки, — на автомате произнес Серкан.
— А мое?..
— Ты тоже его сняла, когда… мыла руки, — быстро ответила Мело. — Зять, можно тебя?
Серкан чмокнул Эду в щеку и послушно направился следом за Мелек, пока Джерен осторожно подсела на край кровати Эды и мягко взяла ее за руку.
— Поздравляю, тебе повезло! — запищала от радости Мело, хлопая в ладоши. — У Эды, похоже, тоже амнезия!
Серкан напрягся, выходя из оцепенения. Ну только этого им не хватало! Достаточно того, что он забыл год их жизни!.. Но, минутку. Она ведь зовет его
любимым.
— Ты издеваешься?
— Серкан, ее последнее воспоминание — ночь хны!
— Что такое «ночь хны»? — глупо переспросил он. На самом деле, он что-то слышал о таком.
Мело громко цокнула.
— Короче, сейчас она думает, что через три дня вы должны пожениться!
— А-а-а, — протянул Серкан, по-прежнему ничего не понимая. По его абсолютно бессмысленному взгляду Мело поняла, что до него все еще не дошло. Но вдруг его осенило.
— А-а-а!!! Так она ничего не знает о крушении самолета? О том, что я ничего не помню? Она думает, что мы должны пожениться??? О-о-о!
Проходящие мимо пациенты опасливо покосились на растрепанного мужчину, выражающегося междометиями и активно жестикулирующего. Отделение неврологии находилось этажом ниже.
— Так это же замечательно! — обрадовался он, заметно оживляясь, направляясь обратно в ее палату.
Он не заметил, как Джерен быстро стерла слезы, мягко отстраняясь от ничего не понимающей Эды.
— Жизнь моя, тебе нужно скорее поправиться, — проворковал он, возвращаясь на свое место, чмокая ее в лоб. — Ты ведь уже выбрала торт на свадьбу.
— Разве? — удивленно пробормотала она.
— Ну конечно! А еще я уже спроектировал шкаф в нашу квартиру.
— Какой шкаф?
Понятия не имею.
