Серебряная тень

Братство остановилось на отдых. Гендальф всем дал глотнуть необычного живительного напитка-здравура. Этот дар ему преподнесли в Имладрисе. Во время ужина он сообщил всем, что сегодня они останутся тут на ночь, чтобы набраться сил. Переход через перевал всем дался нелегко. Также он сообщил, что Враг обнаружил их, и им надо снова скрыться, чтобы пропасть с поля зрения врага. — Враг не ожидает от нас, что мы спустимся в пещеры. Хоть этот путь и опасен, однако он единственно верный, если мы хотим скрыться, — проговорил маг. Несмотря на то, что мнения путников расходились, выбора не было. Поэтому их путь лежал в Морию. Каждый устроился под ветвями падуба, стараясь улечься поудобнее и немного вздремнуть. Ветер свистел в голых ветвях деревьев, смешиваясь с воем, доносившимся с горных вершин. Тоска накрыла некоторых путников. Хоббиты устали. Они были бы рады вернуться в Ривенделл, а затем в Хоббитанию, однако они не могли оставить Фродо. Хоуп сидела рядом с Гендальфом, который с удовольствием потягивал свою трубку. Давно он хотел раскурить свой табак. Гендальф был рад, что Хоуп в порядке. Ее поступок на Карадрасе был опрометчивым, но смелым. Она спасла Фродо. И это бесценно, однако её жизнь была не менее ценной, чем хоббита. Зимняя ночь вступила в свои права. Звёзды на небе манят своим светом. Такая ночь – время одиночества, время, когда можно подумать, ни о чём не беспокоясь, несмотря на то, что зимняя стужа и ветер распугивают всё живое вокруг. Живая природа затихла. Почти не слышно птиц, да и редкий зверь не решается выйти из своей норы. — Дитя моё, я вижу, что тебя терзают какие-то мысли, — проговорил Гендальф. Хоуп посмотрела на него, придвинулась ближе и устроилась у него на плече. Могла себе позволить, он был ей как отец. А старик был только рад. — Знаешь… — медленно начала она, — я не боюсь сражений или смерти, однако я боюсь чего-то неизведанного. Того, что просыпается внутри меня. — Ты что-то чувствуешь? — спросил маг. — Да. И я не могу сказать, что это что-то плохое. Наоборот. Это приятные чувства и эмоции, но я совершенно не знаю, что это. — Не пытайся понять это мозгом, Хоуп. Просто чувствуй. Сейчас боль и любовь неразделимы. Но мы всегда можем найти свет даже в самой непроглядной тьме. — Что такое любовь, отец? — спросила девушка. Порой она так называла Гендальфа, когда особенно нуждалась в отеческой заботе. — Любовь… это, пожалуй, самое прекрасное чувство, которое есть в любом из миров. — На что она похожа? — спросила Хоуп. — Я помню из воспоминаний отца, правда очень смутно, что он испытывал к маме. И я знаю, что я чувствую к тебе, к близнецам и уже ставшими близкими Хранителям, — и девушка замолчала. Гендальф улыбнулся. Поцеловал девушку в макушку и сказал: — Это и есть любовь. Мы можем любить весь мир вокруг, своих друзей, близких. И ещё можно любить кого-то одного, особенного. — Как понять это? — О, Хоуп, ты поймёшь это сама, — сказал Гендальф. Больше она не спрашивала ни о чем, а просто наслаждалась моментом спокойствия рядом с близким ей человеком. Где-то вдалеке послышался вой. И это было не завывание ветра. Арагорн вскочил со своего места. — Ветер волчьими голосами не воет, — сказал воин. — Видимо, началась охота, — проговорил маг. К ним уже подошёл Леголас, все четверо смотрели в разные стороны, вслушиваясь в звуки, которые их окружали. Вой варгов слышался теперь со всех сторон. А потом стали виднеться зловещие парные огоньки. К ним приближался огромный варг, который застыл в нескольких метрах от них, как бы примеряясь к атаке, а затем завыл, призывая остальную стаю. Гендальф, недолго думая, поднял мерцающий Магический Жезл и шагнул навстречу зверю. — Ты, шелудивый пес Саурона, — негромко проговорил Митрандир. — Перед тобой Гендальф. Убирайся отсюда, если тебе дорога твоя шкура! Но псу было все равно. Он зарычал и бросился вперёд. Не успел варг сделать и пары прыжков, послышался звук спущенной тетивы, и стрела, пущенная Леголасом, попала точно в цель. Зверь коротко взвыл и рухнул замертво на землю. Эльф тут же вытащил вторую стрелу, готовый отражать атаки зверей, но этого не потребовалось. Псы, потеряв своего вожака, стали отступать и вскоре совсем скрылись. Близился рассвет. Луна то появлялась, то исчезала за тёмными тучами. И, казалось бы, что солнце должно вот-вот появиться на горизонте, но эта надежда меркла в сумраке. Гендальф велел всем подняться и занять оборонительную позицию. Хоббиты подкинули дров в костёр, чтобы он стал ярче. Хоуп осталась подле них. В свете разгорающегося костра Хранители увидели надвигающиеся тени. Первыми вступили в бой Арагорн и Боромир. Первый сделал молниеносный выпад вперёд, и его противник, скуля, упал на землю. У другого варга отлетела голова от хлестнувшего по ней меча Боромира. Леголас успел пронзить своими стрелами еще нескольких псов. Гимли рубил топором нещадно. Звери всё наступали. Хоуп защищала полуросликов, чтобы варги не достали их. Она бросила сай в одного варга и побежала вперёд. На них наступали несколько зверюг. Девушка намеренно упала, прокатилась по земле, одновременно изменяя форму клинков на глефу, рубанула по лапам другого волколака. Она услышала крик хоббитов, на которых наступал ещё один зверь. Хоуп исчезла во всполохе синего дыма и оказалась прямо над варгом в самый последний момент. Он уже хотел клацнуть пастью, чтобы достать полуросликов, которые защищали Фродо. Она пригвоздила его к земле с помощью глефы. Леголас увидел, что с тыла только одна Хоуп защищает хоббитов и бросился ей на помощь. Он оказался как раз вовремя. Она отправила в мир иной ещё одного, а рядом с ней пролетела стрела и вонзилась в глаз другому, который был за её спиной. «Он снова рядом», — с облегчением подумала она. Фродо, Сэм, Мерри и Пиппин видели, как эти двое сражаются вместе, они были, как единое целое. Девушка то исчезала, то появлялась в разных местах, ловко орудовала клинками, то другим оружием, вид которого меняла по собственному желанию. Леголас же никогда не стрелял мимо цели. Все псы, в которых он метил падали замертво. Они вдвоем то вставали спиной друг к другу, то цеплялись за руки и делали невероятные вещи. Это было красиво. Леголас и Хоуп стояли рядом, готовые к обороне. Хоббиты были за ними. — Леголас, помоги! — крикнула она. Протянула ему руку. Эльф схватился за неё и резко потянул в свою сторону. Хоуп одновременно подпрыгнула и в полете, держась одной рукой за Леголаса, второй метнула стилет в грудь варга. Затем исчезла и появилась далеко впереди, сражаясь с другим. Мужчина в это время защищал хоббитов и отстреливался от надвигающейся атаки. Он волновался за Хоуп. Она далеко. Одна. Он старался прикрывать её спину, пока она бьётся лицом к лицу с другими. Затем он увидел, что девушка бежит ему на встречу и подает сигнал. Он всё понял. Она исчезает и в этот же момент, сквозь остатки синего дыма, пролетает стрела, которая поражает свою цель. Хоуп появляется рядом с Леголасом и хоббитами, кричит: — Гендальф! Их слишком много! Чего ты ждешь?! Гендальф понял, что дело худо, достал свой волшебный жезл и громогласно прокричал: — Nuar an adriut ammin! Самое большое дерево, которое было в этой лощине вдруг вспыхнуло ярким пламенем, а затем и все остальные деревья. Свет от них озарил всё вокруг. Звери оцепенели. Те, кто мог держать оружие, не теряли времени и крушили варгов, пока те были почти что в забвении. Мечи воинов пылали, словно их только вытащили из жерла кузницы. Стрелы Леголаса вспыхивали в воздухе и поражали зверей в сердце. Топор Гимли и клинки Хоуп также пылали пламенем. Даже кинжалы хоббитов, которые тоже смогли одолеть волколака. Оставшиеся твари бросились в бегство. Так была закончена ночная битва. Вечные деревья, которые некогда были живыми, теперь медленно догорали в свете восходящего солнца. В небо поднималось большое дымное облако, которое заполняло всё. Леголас чувствовал боль этих деревьев. Его лицо отражало всю печаль, которую он сейчас испытывал. И, глядя на него в таком состоянии, Хоуп почувствовала, как её сердце сжимается. Помимо того, что она тоже чувствовала гибель деревьев, то, что чувствовал он, было намного сильнее. Она подошла к нему и положила свою ладонь к нему на спину. Ей хотелось разделить с ним его горе. Она знала, что лесные эльфы более других чувствую жизнь и смерть природы. Мужчина почувствовал несмелое прикосновение к своей спине. Маленькая ладошка, но такая горячая. Даже сквозь одежду он чувствовал жар от неё. И это согревало. Отряд позавтракал и снова двинулся в путь. Природа, чувствуя, что зло словно отступило, сделала своё дело. Буран отступил и ему на смену пришёл лёгкий ветер, который разогнал все тучи на небе и показал сияющее солнце. Оно грело, как весеннее, но не могло не радовать глаз. Вдалеке видны освещенные солнцем верхушки гор. Это необыкновенная картина, всё сверкает и небольшой солнечный полушар виднеется за их вершинами. Весь покров снежной пустыни переливается на восходящем солнце разными цветами. Необъяснимый цвет, но такой завораживающий. Им нужно было добраться до Мории ещё засветло. Ни Гендальф, ни Арагорн не знали точной дороги, но знали направление. Поэтому отряд передвигался быстро. Гимли больше всех не терпелось оказаться в Мории. Он с таким воодушевлением рассказывал о том, как их встретят там. Вскоре они оказались на каменистой равнине, которая была иссечена трещинами и усеяна бурыми камнями. Не было ни птиц, ни зверей. Безжизненное место. Река, которая когда-то тут была и должна была служить ориентиром, словно иссохла. Пока они шли, Гендальф подозвал Фродо. — Как твоё плечо, мой мальчик? — спросил он. — Лучше, чем раньше, — ответил Фродо. — А Кольцо? Фродо посмотрел на Гендальфа удивлёнными и одновременно испуганными глазами. — Фродо, ты чувствуешь, как растет его сила? Фродо молча кивнул. — Я тоже. Поэтому нам надо быть осторожнее. Зло придёт из-за пределов Братства. Но думаю, что и изнутри тоже, — и замолчал. В это время мимо них проходил Боромир. — Тогда кому я могу доверять, Гендальф? — спросил хоббит. — Только себе, мой мальчик. — Но как же? — удивился он. — Даже ни Арагорну, ни Хоуп, ни даже тебе? — Да, Фродо. Доверяй только своей силе, что есть внутри себя. — Что ты имеешь в виду? — В этом мире есть много сил у добра, и у зла. И некоторые из них сильнее меня, а с некоторыми я даже не сталкивался. И тут они услышали, как Гимли сказал: — Вот она… Мория. Хранители продвигались по узкой тропе вдоль стен Мории, а справа от них было чёрное озеро. Оно было настолько чёрным, что в нём ничего не отражалось, и даже последние лучи заходящего солнца не играли на водной глади. Гендальф старался найти Западные Ворота. — Гномьи двери не видны, когда закрыты, — сказал Гимли. Гендальф, видя, как заинтересованы хоббиты, да и другие члены Братства, решил пояснить. — Да, Гимли. Даже собственные хозяева могут не найти их, если забыли секрет. — И почему я не удивлён, — сказал Леголас. Гимли нахмурился и тихо фырчал. Хоуп, которая шла рядом с гномом, похлопала его по плечу, чтобы приободрить хоть как-то. — Раньше эти ворота называли Западными или по-другому Эльфийскими. Ворота были там, где заканчивался эльфийский тракт, чтобы было удобнее торговать с эльфами, — продолжил Гендальф. — Что-то я не слыхал, чтобы дружба прервалась из-за гномов, - проворчал Гимли. — А я не слышал, чтобы из-за эльфов, — ответил Леголас. Хоуп обернулась и посмотрела на него с выражением лица, которое как бы говорило: «Ну ты-то куда?» — А вот я слышал и то, и другое, — сказал маг. — И надеюсь, что вы зароете топор вражды и поможете мне. Ибо она мне нужна, а помогать могут только друзья. Спорить больше никто не стал. Спустя какое-то время, маг остановился напротив ровной поверхности стены, без каких-либо выступов, которое по обеим сторонам ограждали большие дубы. — Что же, посмотрим, — тихо проговорил Гендальф. Солнце давно уже скрылось, и на небе была холодная луна, которую не было видно через тёмные тучи, заслонившее небо. Митрандир понял, что это был Итильдин, который виднелся лишь при свете ночной луны. Парочка волшебных слов и тучи рассеялись, явив взору большую луну. Её холодный свет осветил всё вокруг, и хранители заметили, как в стене из ниоткуда появились врата. Они были очень красивыми. Витиеватые рисунки вперемешку с эльфийскими письменами. Под надписью можно было разглядеть молот с наковальней, которые были увенчаны короной с семью звездами, и опиралась надпись на дубы, они были точь-в-точь как те, что стояли подле них, а между ними сияла большая звезда, которая находилась внутри солнца. — Ох, это же эмблема Дарина! — воскликнул гном, показывая на молот с наковальней. — И символ Остранны, — сказал Леголас. — И Звезда Феанора, — добавил Гендальф. — А что тут написано? — спросил Фродо, который стоял рядом с Гендальфом напротив ворот. Гендальф стал читать сразу перевод со староэльфийского языка. — Западные Ворота Морийского Государя Дарина открывает заветное заклинание, друг. Скажи и войдешь. — И что же это значит? — спросил Мерри. — Если ты друг, скажи заклинание, и ворота откроются, — ответил Гимли. — Я тоже так думаю, — проговорил маг. — Надо только понять, какое это заклинание. — Неужели ты не знаешь? — изумился Боромир, как и хоббиты. — Пока что не знаю. Мне надо подумать, — ответил Гендальф. Хранители поняли, что потребуется время, поэтому хоббиты устроились поудобнее на больших камнях у воды, а все остальные разместились кто где. Арагорн помог Сэму снять поклажу с пони Билла и отпустить его. Хоббит с грустным сердцем отпускал пони. Он очень к нему привязался. Гендальф продолжал пробовать разные заклинания, но ни одно пока что не сработало. Мерри и Пиппин начали скучать и решили покидать камни в воду. Хоуп тут же подошла к ним и остановила, перехватывая руку Мерри. — Я бы на твоём месте этого не делала, Мерри, — сказала она. Хоббит удивленно на неё посмотрел. — Не известно, что скрывает за собой эта чёрная гладь и какие твари могут здесь обитать. Незачем их тревожить. Мерри и Пиппин молча кивнули. Они поняли. Гендальф устало присел рядом с Фродо. Закурил трубку и стал размышлять. Ночью зимнее небо кажется намного дальше от Земли, чем в это же время летом. Жесткий морозный ветер, синяя темнота рядом. Кажется, что ты можешь задохнуться от жгучего прикосновения этой ночи. Облака проходили чередой, закрывая луну тонкой волнистой пеленой, и всё небо наполнялось чем-то, и темнело всё вокруг, то полностью прятали луну в себе, то вдруг снова выпускали. Словно играли с ней. Хоуп стояла, облокотившись о стену, лицо её было обращено к небу, а глаза закрыты. Леголас подошёл к ней и молча встал рядом. Девушка почувствовала это, но тоже ничего не говорила. Слова и не были нужны. Но тут он нарушил тишину. — Почему ты это сделала? — тихо спросил он. Хоуп поняла, что он имеет в виду то. Эльф говорил о моменте, когда она положила руку на его спину, чтобы успокоить и поддержать. Ему был интересен её мотив. Честно признаться ей и самой было интересно. — Мне показалось, что я должна. Чуть помолчав, он сказал: — Нannad (Спасибо), Celebdae. Хоуп улыбнулась, что не укрылось от взора эльфа. В это время Арагорн с Боромиром наблюдали за водной гладью. Там что-то явно было, и воинам это не нравилось. Фродо всё смотрел на ворота и не раз повторял про себя слова, которые написаны на них. А потом сказал. — Это загадка! Все повернулись в его сторону. — Гендальф, как по-эльфийски будет «друг»? — спросил он. — Мellon, — сказал маг. И в этот момент ворота открылись. Все, недолго думая, быстро зашли внутрь. Гендальф зажег свой жезл, чтобы осветить помещение. Гимли был в предвкушении, однако радость быстро исчезла. Это были не пещеры. И Боромир озвучил мысли всех, кто тут был. — Это не пещеры. Это склеп. Всё пространство было усыпано трупами, от которых уже остались только кости. Леголас поднял стрелу и сказал: — Гоблины! И тут же натянул тетиву своего лука. Арагорн с Боромиром достали свои мечи, как и Хоуп. Хоббиты, которые стояли позади всех, вдруг закричали. Фродо кто-то схватил за ногу и потянул к воде. Все обернулись и бросились к нему на помощь. Его схватила какая-то змея, показалось сначала так. Хоббиты первыми начали помогать Фродо. Сэм перерубил то, что держало Фродо за ногу, однако вскоре из воды показалось еще несколько таких же. Это были огромные щупальца. Они раскидали хоббитов по сторонам и подняли Фродо высоко над берегом. Леголас всаживал стрелу одна за другой в щупальца чудовища. Арагорн с Боромиром забежали в воду и рубили их своими мечами. И вот из воды показалась голова чудовища, которая раскрыла свою пасть и хотела сожрать хоббита. Хоуп метала свои ножи в чудище, перемещалась туда-сюда и старалась помочь. Щупальца казались нескончаемыми. Леголас запустил сразу две стрелы в голову осьминога и он, издавая ужасные звуки вдруг отпустил Фродо. Боромир, который был ближе всего, поймал его. — Все в пещеру, быстро! — закричал Арагорн. Все побежали туда. Леголас же продолжал отстреливаться. — Леголас! — закричали одновременно Хоуп и Арагорн. Эльф выпустил ещё несколько стрел и побежал за всеми. Чудище, страстно желавшее заполучить свою добычу вновь, ухватилось своими щупальцами за створки ворот и стало просовываться внутрь пещеры, но сила была такой огромной, что ворота не выдержали и рухнули. Из-за этого произошёл обвал и выход из Мории был закрыт. Все погрузилось во тьму.