Серебряная тень

Арагорн шёл первый, выискивая следы хоббитов. Остальные шли следом за ним. Гимли был в напряжении. Ему не нравился этот лес. Гном боялся здешних деревьев. А Леголас шёл, озираясь по сторонам и вслушиваясь в голоса деревьев. — Вы слышите? — сказал он. — Лес разговаривает. Это очень древний лес. Он всё помнит… Его перебил Гимли. — Разговаривает? О чём деревья могут разговаривать? Разве что о том, как белки гадят! — И гневается, — закончил Леголас и повернулся в сторону Гимли. — Гимли, опусти топор, — сказала Хоуп. Гимли тут же опустил топор, который не заметил, как поднял его. — Ты что забыл, что я тебе говорила? — прошипела она. Леголас прошёл вперёд и остановился. К нему подбежал Арагорн и спросил: — Что ты видишь? — К нам приближается белый волшебник, — ответил Леголас и взглядом указал откуда. Хоуп с Гимли подошли к ним. — Не смотрите ему в глаза. Он вас зачарует. Действовать надо быстро, — тихо сказал Арагорн. Все приготовились к атаке. Как только белый волшебник появился в поле зрения, Гимли тут же швырнул в него топор. Однако он не достиг цели и разлетелся на кусочки. Леголас пустил стрелу, которая тоже не достигла цели. Меч Арагорна раскалился так сильно, что его невозможно было держать в руках. Хоуп, видя, что их атаки не достигают цели, воспользовалась случаем и исчезла во всполохе синего дыма. Она оказалась прямо за спиной волшебника и хотела нанести ему удар со спины, как услышала: — Даже не думай, мой маленький сорванец! Девушка от неожиданности выронила клинки из рук и замерла. Только один человек так её называл в детстве. И ни одна живая душа не знала об этом, кроме них двоих. — Отец? Яркий свет, который всё это время окружал волшебника погас, и перед отрядом предстал Гендальф. Их старый друг. Только теперь он был одет во всё белое. Да и волосы с бородой из седых и серых превратились в белые. — Гендальф! — проговорил Арагорн. — Митрандир! Я принял тебя за Сурумана. Прости, меня! — сказал Леголас и поклонился в знак раскаяния. — Гендальф! — радостно воскликнул Гимли. — Я и есть Саруман. Вернее, тот, кем он должен быть, — ответил Гендальф. — Но как? Ты же упал! — сказал Арагорн. — Да. Сквозь… — маг не успел договорить. Хоуп не выдержала и стукнула Гендальфа по голове, всё ещё стоя позади него. Маг, потирая голову, повернулся к ней. — Сначала ты посмел уйти в чертоги Мандоса, а потом вот так заявляешься, как ни в чём не бывало, да?! — гневно процедила девушка. — Хоуп, — тихо сказал Гендальф, — дитя моё. Всего этого не мог я предвидеть, но это случилось. И я рад, что с тобой всё в порядке. Ты жива и здорова. Хоуп, ничего не сказав, бросилась магу на шею. Она крепко обняла его. Девушка не верила в такое чудо. Она не верила, что когда-то ещё раз сможет увидеть своего отца. Сможет обнять его, говорить с ним. Волшебник по-отечески обнял Хоуп и на его глазах проступили слёзы. Остальные смотрели на воссоединение близких людей с улыбкой. Они были рады возвращению Гендальфа и тому, что Хоуп снова обрела то, что потеряла. Гендальф рассказал им, что с ним произошло. Как он сражался с Балрогом. Сражение закончилось победой Гендальфа, но он был сильно изранен и покинул своё тело, оказавшись в Чертогах Мандоса. Высшие посчитали, что его путь не окончен и вернули его. Эта история была поразительной. Каждый про себя молился всевышнему за это чудо. — А хоббиты? Отец, ты видел Мерри и Пиппина? — спросила Хоуп. — Они были здесь позавчера. Они сейчас в гораздо большей безопасности, чем мы с вами. Надвигается ужасная битва. И хоббиты сыграют в ней свою роль, — ответил Гендальф. — О чём ты говоришь? — спросил Гимли. — Энты проснулись, — сказал маг. — Энты? — удивлённо спросил Леголас. — Вот бы мне увидеть хотя бы одного. — Увидишь. Расскажите мне, что приключилось с вами, пока меня не было. Арагорн всё рассказал, начиная от завершения похода через Морию и заканчивая их встречей. Гендальф слушал молча. Он то кивал, то качал головой. — Жалко Боромира. На его долю выпала тяжёлая ноша, но он справился. Нам нужно срочно выдвигаться в Эдорас. Но сначала я хотел бы переговорить с тобой, Хоуп, — сказал Гендальф. Девушка молча смотрела на Гендальфа и ждала, пока он скажет. — Ты должна немного задержаться в Фангорне и помочь ему, — сказал маг. — Помочь? — переспросила она. — Да. Энты проснулись, но не все, как и деревья. Лес засыпает и теряет свою былую мощь. Он озлобился. Мерри и Пиппин сделают свою работу, а ты должна сделать свою. — Что я должна сделать? — Вдохнуть в них новую жизнь, конечно, — произнес Гендальф, словно говорил об обычных вещах. — Я поняла, — сказала Хоуп. — Постараюсь сделать всё, что в моих силах. — Потом отправляйся в Эдорас, как можно скорее. А мы отправимся уже сейчас. — Мы оставим Келедае одну здесь? — удивлённо и обеспокоенно спросил Леголас Гендальфа. — Со мной всё будет в порядке, Леголас. Ступайте, — мягко сказала Хоуп. Девушка развернулась и пошла вглубь леса. Все остальные смотрели ей в след. Леголас хотел пойти за ней. В его планы не входило оставлять её одну. Однако Гендальф его задержал. — Не волнуйся, мой друг. Здесь она в безопасности. К тому же только она сможет вдохнуть жизнь в этот лес, — сказал Гендальф. — Знаешь, что-то осталось неизменным, — сказал Арагорн, обращаясь к Гендальфу. — Ты всё так же говоришь загадками. Маг посмеялся и пошёл вперед. Остальные последовали за ним. Лишь один Леголас оборачивался постоянно. Он волновался за Хоуп. И думал о том, что это значит «вдохнуть новую жизнь». Леголас знал, что благодаря способностям и магии эльфов, могут возрождаться леса, плодородные земли. Но вернуть жизнь в этот лес, который старше перворожденных и уже на закате своего существования, казалось невозможным даже для Галадриэль. — Митрандир, — позвал Гендальфа Леголас, — у Келедае действительно хватит сил, чтобы вернуть к былой силе этот лес? — спросил эльф. — К былой силе? — повторил Гендальф. — Нет, не думаю. Это доступно лишь Йаванне. Хоуп же сможет напитать этот лес энергией, чтобы он мог ещё побороться. Хоуп, конечно, сильна, но не всемогуща, — проговорил маг. — Хотел бы я посмотреть на волшебство нашей красавицы, — сказал Гимли. — Волшебство? — спросил Гендальф. — А разве нет? — Может быть, может быть. Гендальф шёл впереди, за ним Гимли. Они что-то бурно обсуждали. Арагорн видел, что его друг обеспокоен и сказал: — С ней всё будет хорошо, — и похлопал Леголаса по плечу. — Ma serannas Aragorn (Спасибо, Арагорн), — ответил эльф. И четверо мужчин постепенно вышли из леса, где их ждали лошади. Коня Хоуп оставили возле окраины леса. Леголас попросил его дождаться хозяйку и никуда не уходить. Конь приветливо заржал, показывая, что выполнит просьбу эльфа. И дальше их путь лежал в Эдорас. Заросли Фангорна настолько густы, что, попадая туда, ты словно окунаешься в абсолютную тишину, которая вызывает тревожные чувства. И в голову пробираются навязчивые мысли о том, что здесь небезопасно. Сознание не может избавиться от ощущения того, что кто-то невидимый следует за тобой по пятам. Лес живой. Заглядываешь в его глубины – и попадаешь в мир неизведанный, волнующий и подчас пугающий. Фангорн действительно был живым лесом. Здесь обитали пастыри леса. Энты. Если они не хотят, то и увидеть их будет невозможно. Хоуп вышла на небольшую прогалину среди густых деревьев и огляделась. Здесь, сквозь пышные ветви деревьев, просачивался солнечный свет. Время тут словно остановилось. Она подняла лицо к свету, закрыла глаза и прислушалась. Постояв так несколько минут, девушка прошептала: — Идеально. Хоуп села на полянке, скрестила ноги и положила руки на колени. Она сконцентрировалась на энергиях природы, которые её окружали. Девушка почувствовала, как энергия собирается внутри неё, разливаясь теплом. Вокруг Хоуп стало появляться синие свечение, которое искрилось в солнечном свете. Это было очень красиво. Хоуп положила руки на землю и стала направлять всю энергию в неё. Она мысленно представляла, как поток энергии переходит от неё сквозь землю к корням деревьев. И всё вокруг засияло синим искрящимся светом. Хоуп словно по цепочке передавала жизненную силу деревьям, которую собирала вокруг. Она была проводником. В этот момент девушка вспоминала свою мать и то, как она когда-то делала то же самое. И погрузилась в это прекрасное чувство единения с энергиями природы и тем, что досталось ей от родных. Природа вокруг словно оживала. Деревья просыпались от долгой спячки. Листья на ветках набирали цвет, трава зеленела. Цветы поднимали лепестки. Фангорн снова становился живым. Хоуп знала, что её способностей не хватит на то, чтобы полностью вернуть лесу прежнее состояние. Однако она постаралась сделать всё, что было в её силах. Особенность, которую она переняла от матери заключается в том, чтобы использовать энергию природы во благо. Делиться этой энергией с природой, менять форму того, что было создано ею или из неё. И Хоуп точно знала, что эти способности нельзя использовать для нанесения вреда. Из воспоминаний матери она знала, что задумка Единого Творца была в созидании, не разрушении. Так девушка просидела до самой ночи. И когда на небе уже появилась луна, Хоуп остановилась. Она чувствовала себя одновременно и опустошенной, и наполненной. — Надеюсь, что этого тебе хватит на какое-то время, — с улыбкой сказала она, обращаясь к лесу. Хоуп решила заночевать в лесу и уже по утру отправиться в Эдорас. Тут она себя чувствовала в большей безопасности, чем на его опушке. Девушка улеглась в корнях большого бука и устало прикрыла глаза. Она не заметила, как погрузилась в сон. А дерево заботливо присыпало её листвой, чтобы было теплее. Лес был благодарен ей. Четверо мужчин остановились на ночёвку в небольшой лощине. Гимли, как всегда, уснул первый. Гном спал сном младенца, правда, иногда похрапывал. Арагорн с Гендальфом сидели рядом и курили трубки. А Леголас сидел напротив и морщился от запаха табака. Эльфы не любили подобное. — Ладно тебе, Леголас. Хватит морщить нос. Знаю, что не любишь табачный дым, но как быть то, если уж сильно хочется, — посмеиваясь, сказал Гендальф. Леголас закатил глаза. А потом решил расспросить Гендальфа подробнее о том, что его волновало. — Митрандир, скажи, зачем Келедае должна была вернуть силу этому лесу? — Фангорн, конечно, опасный лес и без надобности туда соваться не стоит. Да и Древень не лыком шит. Однако доброты ему не занимать, но долго копились у него обиды на зло в мире, на лесорубов и предателя Сарумана. А помощь Хоуп нужна была для того, чтобы лес и другие энты немного воспряли духом, — сказал Гендальф. — Я знаю, что лес наполнен гневом. Я слышал его голоса, — сказал Леголас. — Да, ты прав, мой друг. Мерри и Пиппин растрясли чашу терпения Древня и обратят его взор на Изенгард. И будет такое, чего не было со Дней Предначальных: смирные энты воспрянут и познают свою непомерную силу. — А что они могут? — изумленно спросил эльф. — Не знаю, — сказал Гендальф. — Если бы я знал. Но думаю, они и сами не знают, — ответил маг и замолчал, низко склонив голову. Больше Леголас ни о чём спрашивать не стал и решил последовать примеру Гимли. Улёгся поудобнее и устремил свой взор в такое любимое звёздное небо. Он смотрел на звёзды, и в их рисунке видел её лицо, такое по-детски прекрасное и юное. Видел её улыбку, красивее которой не видел ранее ни у кого. И каждый раз возвращался к воспоминаниям о прогулках в Лориене. Мужчина не заметил, как забылся сном с этими мыслями. Поднялись все ещё в предрассветную пору и снова двинулись в путь. Кони мчались быстро, как днём. Гимли клевал носом и наверняка свалился бы со скакуна, если бы не Гендальф, с которым он сейчас ехал. Рассвет настиг их в пути. Мрак на востоке поблек и засерел. Брызнули алые лучи солнца. Степь озарил яркий и чистый рассвет. И тут Светозар, конь Гендальфа, остановился. И маг указал рукой вперёд. — Посмотрите! И путники его подняли усталый взгляд туда, куда указывал Гендальф. — Что ты видишь, Леголас? — спросил маг. — Я вижу зелёную гору, которая обнесена высокой стеной. Остроконечной оградой и крепостным валом. Виднеются крыши домов и большая крепость, которую венчает большая терраса с высоким дворцом. А крыша его покрыта золотом. Так и сияет. И дверные столбы золотые. Стража стоит в сверкающих доспехах, однако во всей крепости никакого движенья – видимо спят ещё, — сказал Леголас. — Это Эдорас, — сказал Гендальф, — а дворец именуется Медусельд. Хорошо, что мы успели к рассвету. Подъезжая ближе, они увидели высокие зелёные курганы у подножья горы. Их склоны были усыпаны белыми цветами. — Поглядите, — сказал маг, — как ярко они белеют. Это симбельмейн, кладбищенские цветы, которые цветут круглый год. Это всё могильники предков Теодена. — Семь курганов слева и девять справа, — подсчитал Арагорн. — Много жизней утеряно с тех пор, как был воздвигнут чертог. — У нас в Лихолесье за это время пять сотен раз осыпались красные листья, — сказал Леголас, — но, по-нашему, это не срок. — Это по-вашему, Леголас, а у роханцев другой счёт, — возразил Арагорн. — Лишь в песнях осталась у них память о том, как построили дворец. А то, что было раньше, и вовсе не помнят. Этот край они называют родным и речь их стала невнятна северянам. Арагорн завёл тихую песню на языке, неводом ни эльфу, ни гному, но им обоим она понравилась. — Послушать роханское наречие, и правда звучит по-здешнему то красно и раздольно, то жёстко и сурово: степь и горы. Но я, конечно, ни слова не понял. Однако слышится мне печаль о смертном уделе, — сказал Леголас. Пока они двигались к стенам Эдораса, Арагорн перевел песню на всеобщий язык, чтобы друзья его поняли, о чём идет речь. Хоуп проснулась и потянулась, не открывая глаз. Она чувствовала на своём лице тепло солнечных лучей. Сегодня она выспалась и почувствовала себя действительно отдохнувшей за долгое время. Это то, что ей было нужно. Девушка поднялась и огляделась. Лес выглядел иначе. Стал более светлым и тёплым. Она порадовалась своим трудам и отправилась к выходу из леса. Хоуп вышла на опушку леса и увидела, что рядом пасётся конь Леоф. Её друзья позаботились о том, чтобы она не шла до Эдораса пешком. Девушка подошла к коню. — Здравствуй, Леоф. Заждался меня уже? — обратилась она к коню. Конь в свою очередь легонько боднул её и радостно заржал. Хоуп потрепала его по роскошной золотистой гриве и села верхом. Леоф понёс её вперёд, к Эдорасу. Девушка не останавливалась весь день. Она хотела поскорее добраться до нужного места и увидеться с друзьями. Леоф быстро скакал по степи среди гряд больших валунов. День близился к закату. Хоуп остановилась, чтобы дать коню немного отдышаться и напиться из ручья. А сама любовалась заходящим солнцем. Краски на небе были прекрасны. Сияющее синее небо делило место с ярко-розовыми и жёлтыми цветами солнца. Хотелось любоваться на эту красоту вечно. Но стоило перевести взгляд на восток, как грусть и тоска накрывали с головой. С востока надвигалась тьма. Тут Лэоф вдруг заржал и совсем нерадостно. Девушка погладила его по холке и посмотрела в ту сторону, куда смотрел конь. И увидела вдалеке ещё одного коня, верхом на котором был не всадник, а двое детей. А за ними чуть поодаль мчались несколько всадников и это были не рохиримцы. Хоуп повела коня в их сторону. Леоф помчался во всю свою прыть. Приближаясь к всадникам, она увидела, что детей преследуют истерлинги. Хоуп на ходу достала метательные ножи и отправила их точно в цель. Двое из преследователей свалились со своих лошадей. Конь, на котором сидели дети, был уже почти без сил. Видимо, они долго находились в пути. Хоуп помчалась к ним. Истерлинги же в этот момент стреляли из лука, стараясь поразить цель. Неожиданная подмога для детей им была ни к чему. Хоуп остановилась возле детей. Они были живы, но обессилены. Слезла с Леофа и схватилась за поводья другого коня. Мальчик, что сидел впереди, спросил: — Кто вы? — Я Хоуп. Вам нужно уходить отсюда, — ответила она мальчику. — Леоф, веди их в Эдорас, домой, — сказала она, обращаясь к коню и похлопала его по загривку. Конь заржал и помчался со всей прытью, ведя за собой второго коня. Мальчик обернулся и увидел, как девушка достала оружие и приготовилась к битве с разбойниками. Хоуп повернулась к истерлингам. Они стояли в один ряд перед ней. Тетива их луков была натянута, чёрные стрелы темнели в их руках. Кто-то приготовился к ближнему бою, взявшись за пики. Девушка достала свои эльфийские клинки и приготовилась к атаке. — Ну что, шакалы Саурона, опустились до того, чтобы убивать детей?! — крикнула она. Истерлинги выпустили стрелы, но они не достигли цели. Хоуп исчезла во всполохе синего дыма и оказалась позади одного из них, нанося ему смертельный удар. Воины, не ожидавшие такого поворота событий, спешились, а затем старались окружить Хоуп. Она снова то появлялась, то исчезала, нанося удары противнику или скидывая их с лошадей. Истерлинги слезли со своих коней и приготовились к ближнему бою, достав свои копья и мечи. Они были не глупы и решили рискнуть. Пока девушка снова исчезла, истерлинги образовали круг, в котором и появилась Хоуп. Девушка огляделась и усмехнулась: — Подловили. Воины начали атаковать, пытаясь зажать её в круге ещё сильнее. Однако Хоуп выбиралась и не из таких передряг. Она использовала всё своё мастерство, чтобы одолеть противников. В голове у неё даже промелькнула мысль о том, что было бы неплохо, если бы Леголас был рядом. Она мастерски владела любым оружием, которое у неё было. Всегда вовремя меняла его форму, когда это было нужно. Ловко уходила от атак противника. Бой длился недолго. Хоуп спрятала свои клинки в ножны и осмотрелась. Все, кроме одного, были мертвы. Один мужчина ещё был жив, но серьёзно ранен. Хоуп присела возле него, достала стилет и наставила на него. Это был молодой парнишка, которому не было и тридцати. — Что за лихо тебя потянуло в эту войну? — тихо спросила она его, глядя ему в глаза. Парень смотрел на девушку, которая сама выглядела не старше двадцати, а сражалась, как бывалый воин. Он увидел в ней то благородство, которым не обладал его народ. — Долг. — Долг, — повторила Хоуп. — Сколько вас и кто ещё выдвигается к Мордору? — Много. Истрелинги, харадримы, Чёрные нуменорцы, кто ещё не перебрался в Мордор, пираты Умбара, — сказал парень, тяжело дыша и хрипя. — Я могу помочь тебе, если ты позволишь. — Зачем тебе помогать мне? — Ты не сам выбирал свой путь, тебя с детства на него наставляли. Однако каждый человек волен сам выбирать свою судьбу, — ответила Хоуп, глядя ему в глаза. Парень помолчал немного, а затем, собрав все свои силы, сказал: — Тогда позволь мне умереть свободным. Он широко открыл глаза и смотрел в небо. Солнце уже скрывалось за горизонтом. А Хоуп сидела рядом с ним, держа его за руку. Этот парень не заслуживал такой участи. Спустя несколько минут он умер. Хоуп прикрыла его глаза и попросила Эру принять его душу. Кони истерлингов разбежались. Она огляделась по сторонам. Девушке не хотелось оставлять трупы людей лежать вот так, по-варварски. Она с трудом уложила их в один ряд, сложив их оружие рядом с ними. У неё ушло на это достаточно много времени. Всё-таки они были взрослыми мужчинами, таскать которых было нелегко. Когда она закончила, была уже глубокая ночь и холодный ветер подул с востока, однако небо было чистое, усыпанное звёздами. Хоуп села напротив павших воинов, приложила руки к земле и закрыла глаза. Тем временем в Эдорасе прошли похороны сына Теодена, Теодреда. Король был переполнен печалью и скорбью. Они все сидели в тронном зале и обсуждали дальнейшие действия. Также Король Теоден в знак благодарности отдал Гендальфу Светозара, а остальным позволил выбрать всё, что пожелают из их оружейной. Арагорн с Леголасом выбрали себе защитную амуницию, а Гимли обошёлся лишь стальной шапкой с кожаным подбоем. Лучшей брони для гнома, чем у него уже была, не найти. В зал вошёл один из стражников и обратился к королю: — Король Теоден, прибыли двое детей из деревни Берхтберг. Мальчишка и его младшая сестра. А ещё с ними был конь Леоф. Как только Леголас услышал имя коня, которого оставляли для Хоуп, вскочил. — А девушка? С ними была девушка? — Нет, господин. Только дети, — ответил стражник. — Веди их сюда. Дети наверняка устали и голодны, заодно узнаем, что случилось, — сказал Теоден. Леголас повернулся к Гендальфу. — Митрандир, это конь Келедае, — встревоженно сказал он. — Сейчас мы всё узнаем. Я уверен, что с ней всё в порядке, — ответил маг, однако сам тоже почувствовал тревогу за дочь. Стражник привёл двух детей. Девочка была совсем ещё малышкой, не более семи лет отроду. А мальчишка постарше. Их усадили за стол. Эовин принесла им тёплые пледы, чтобы они могли согреться и приказала принести детям еды. — Как тебя зовут, мой мальчик? — спросил Теоден, обращаясь к мальчишке. — Эотайн, мой господин. — Эотайн. Хорошее имя. Расскажи мне, Эотайн, что с вами случилось. Эотайн рассказал, что на их деревню напали разбойники и отряд истерлингов. Отец ушёл защищать деревню вместе с другими мужчинами, а мать усадила их с сестрой на коня и велела идти в Эдорас. Но потом за ними, как и за другими бежавшими, началась погоня. Он не знает, что стало с другими. — Но нам с сестрой повезло. Нас спасла она. Ангел, — сказал мальчишка. — Ангел? — переспросил Теоден. — Да. Её зовут Хоуп. Она отправила своего коня с нами и велела ему скакать в Эдорас со всей скоростью, что у него есть, а сама осталась там. Обернувшись, я увидел, что она вступила с ними в бой. — Гендальф, ты знаешь, кто это был? — спросил Теоден. — Да. Это Хоуп, моя приёмная дочь, — ответил маг. Леголас не стал слушать дальше. Он выскочил из-за стола и помчался к выходу из дворца. — Эх, наш эльфийский князёк-то действительно влюблён. Смотрите, как помчался выручать нашу красавицу, — сказал Гимли. — Надо ему помочь, — сказал Арагорн. — Леголас справиться сам, — ответил Гендальф, с улыбкой глядя в след эльфу. — Ох уж эта молодёжь. И ведь взаимно у них всё. А дурака валяют, всё никак не признаются друг другу, — смеялся Гимли. — Признаются. Будет ещё время для этого, — сказал Гендальф. Арагорн же молча улыбался. — Что говорит твоё сердце, Гендальф? С Хоуп всё в порядке? — спросил Арагорн. — С ней все хорошо, — ответил маг. — Она тоже эльф? — спросил Теоден, полагая, что раз эльф помчался её выручать, то она тоже должна быть эльфом. — Хоуп? — уточнил маг. — Нет, она человек. Но необычный, одна в своём роде. Леголас выбежал из дворца и направился в сторону конюшни. Там он нашёл Арода, вскочил на него и помчался по улицам Эдораса, на помощь Хоуп. Все смотрели в изумлении на проносившегося мимо них эльфа. Удивительно было то, как ловко он держался на коне без седла, и вокруг него словно был яркий свет. Жители Эдораса никогда не видели эльфов, а тут такое диво. Мужчина покинул город и мчался в ту сторону, где должна была быть Хоуп. Он вглядывался своим эльфийским взором в даль, чтобы увидеть её. Солнце уже садилось и тут он увидел её. Вдалеке была она. Живая. Его сердце забилось ещё чаще от радости, что с ней всё в порядке. Страх и волнение отступили. Когда он добрался до неё, то была уже глубокая ночь. Леголас увидел, что Хоуп сидит рядом с павшими воинами, приложив руки к земле, и словно не замечает ничего вокруг. Мужчина обратил внимание, что тела сложили в один ряд намеренно. Он не стал её тревожить и просто наблюдал. Девушка концентрировалась. Почувствовав, что энергии хватает, она стала проделывать то же самое, что и в Фангорне, только теперь она хотела, чтобы земля приняла тела павших воинов, и они могли покоиться с миром. Леголас видел, как вокруг Хоуп появилось синее искрящееся свечение и воздух вокруг словно наполнялся теплом и живительной силой. А затем заметил, как тела погибших покрываются зеленой травой и цветами, которые когда-то Хоуп сотворила в Лориене. Он понял, что она хотела придать их земле и не оставлять просто так. Эта девушка ценила не только свою жизнь и жизнь своих друзей, но и врагов. Это было очень красиво. Леголас не мог оторвать взгляда от Хоуп и того, что она делала. Это было действительно волшебство. Её магия не похожа на магию эльфов. Совершенно другая, но прекрасная. Спустя время девушка остановилась. Свет исчез и всё погрузилось в ночную тьму, только холодный месяц светил на небосводе. Хоуп встала, огляделась и увидела Леголаса. Подошла к нему и молча смотрела. — Нет. Ты не можешь быть здесь. Мне мерещиться, — прищурив глаза, сказала она. Мужчина поддался зову своего сердца и прижал девушку к себе, крепко обняв. А затем прошептал: — Cuin (Жива). — Uniquelui (Однозначно), — прошептала Хоуп и прижалась к нему, убеждаясь, что эльф и правда здесь. Они простояли так несколько минут. Леголас не хотел отпускать её из своих рук. Не хотел отпускать своё сокровище, такое маленькое и хрупкое, но как дикий цветок – сильное. — Нам нужно возвращаться, — тихо сказал он. Хоуп кивнула. Леголас сел на Арода позади Хоуп, чтобы придерживать её, и они двинулись в путь. По дороге Хоуп уснула, положив голову на плечо Леголасу, уткнувшись ему в шею. Мужчина улыбнулся и мягко коснулся губами её лба.