Серебряная тень

Хоуп открыла глаза и поняла, что нагло вырубилась на плече у Леголаса. Она проспала всю дорогу, но не торопилась прервать этот момент. Девушка открыла глаза и посмотрела на первые лучи солнца. Хоуп наблюдала, как заря медленно разгорается на небе и чувствовала ровное дыхание мужчины рядом. Завидев вдалеке холм, на котором располагался город, Хоуп всё-таки приподнялась. — Как спалось? — спросил Леголас. — Сном младенца, — ответила девушка. — Прям уж так? Я думал, что моё плечо отвалится, — сказал мужчина. — Что? — в изумлении спросила Хоуп, поворачиваясь к нему. Леголас же, глядя на реакцию, звонко рассмеялся. Хоуп поняла, что он шутит и тоже засмеялась. — Это было благородно, — тихо сказал Леголас. Хоуп молчала, не знала, что сказать. До этого ей приходилось сражаться только с орками. А тут она столкнулась с другими людьми. И это нечто другое. Убивать людей было гораздо тяжелее, чем орков. Эмоционально тяжелее. — Я впервые сражалась с людьми. И это не то же, что с орками, — ответила она. — Мне кажется, что они, как и другие, заслуживают уважения после смерти. Леголас понял и решил, что не стоит затрагивать эту тему. Для неё это имеет особый смысл. Она учится принимать жизнь и смерть. Мужчина приобнял её одной рукой, прижимая к себе ближе, а второй дотянулся до загривка Арода. И конь помчался быстрее к воротам Эдораса. Их пропустили через главные ворота безо всякого досмотра. Город начинал просыпаться. Где-то были слышны голоса горожан о том, что эльф вернулся и не один. Хоуп было интересно, с чего вдруг горожане обсуждают Леголаса. Проехав по улицам города, они оказались возле конюшни. Леголас спрыгнул с коня и помог Хоуп. Арод тут же ретировался по своим делам, а Хоуп и Леголас пошли во дворец. В Медусельде к этому времени уже кипела жизнь. Их встретил один из стражников и проводил в трапезную. Все друзья были там. Хоуп, увидев Гендальфа, побежала к нему. Маг встал ей на встречу и обнял свою дочь. А сам посмотрел в сторону Арагорна, усмехнулся и подмигнул ему. Затем Гендальф представил Хоуп Королю Теодену, его приближенным и племяннице короля, Эовин. Эовин с интересом разглядывала девушку. Перед ней была такая же юная девушка, как и она сама, но ниже ростом и, казалось, более хрупкая, чем она сама. Для Эовин было странно, что эльф такого роста, ведь все они высокие. Волосы её были длинными и сияли серебряным цветом, а глаза глубокие, словно бездонный серый омут. Когда Хоуп сняла капюшон и села за стол, то принцесса Рохана увидела, что она не эльф. Хоуп — человек. — Отец, — обратилась Хоуп к Гндальфу, — мне удалось узнать, что Саурон собирает армии истерлингов, харадримов, пиратов из Умбара и Чёрных Нуменорцев в Мордоре. А также они вместе с дунландцами занимаются разорением поселений людей, не скупясь на убийство женщин и детей, если те не готовы подчиняться. — Я предполагал, что так будет, но надеялся, что не в такие короткие сроки, — ответил Гендальф. — Ты вернулась! Все повернули головы в сторону, откуда донёсся радостный крик. Это был мальчишка, которого Хоуп спасла. Он подбежал к ней и крепко обнял. Девушка от неожиданности немного растерялась, а затем тоже приобняла мальчугана. — Я так рад, что ты вернулась, — сказал он. — Конечно вернулась, как иначе, — сказала Хоуп, потрепав его по волосам. — Как тебя зовут? — Я Эотайн, госпожа, — сказал мальчик, поклонившись. — Ох, пожалуйста, давай без госпожи, ладно? Во мне нет ни капли благородной крови, я такая же, как и ты, — улыбаясь, сказала Хоуп. — Хорошо, — ответил мальчик и тоже улыбнулся. — Как сестра? — С ней всё хорошо, сильно скучает по маме. — Уверена, что с мамой всё хорошо и вы скоро увидитесь, — сказала Хоуп и подмигнула мальчику. Эотайна позвал один из рыцарей Рохана, он обернулся и с радостной улыбкой посмотрел на Хоуп. — Мне пора идти. Я буду тренироваться с мечом, чтобы уже я защищал сестру, семью… — чуть помедлив, добавил. — И тебя. Мальчишка быстро развернулся и пулей помчался из зала. Хоуп лучезарно улыбалась, глядя ему в след. — Лучше бы тебе не пришлось браться за меч, — прошептала она. Мужчины собрались вместе, чтобы обсудить дальнейший план действий. Гендальф призывал Теодена к тому, что грядёт война, и он должен собрать войско и выступить на Изенгард пока не поздно. А король же хотел уберечь своих людей. Только Гимли остался сидеть рядом с Хоуп. — Гимли, а что за пересуды у горожан по поводу Леголаса? — спросила она. — Ну как же, — профырчал гном, — наш остроухий, как только услышал, что ты осталась там одна, среди врагов, сорвался и как ошпаренный помчался к тебе, — усмехнувшись, сказал гном. Хоуп смотрела с нескрываемым удивлением на Гимли. А он, глядя на неё, рассмеялся от души. — Ну что ты хлопаешь ресницами, красавица, — сказал он. — Князёк лихолесский за тебя жизнь готов отдать, а ты этого не замечаешь. Хоуп нахмурила брови, а затем сказала: — Не говори ерунды, Гимли. Где он, а где я. Да и каждый из нас отдаст жизнь за другого, — проговорила она, уставившись в тарелку. — Вот ведь, вредина упертая, — качая головой, сказал Гимли. Наблюдавшая за этим Эовин то и дело смотрела на Хоуп, потом на эльфа, снова на Хоуп, снова на него. И удивлялась, как чудесен мир. Любовь затрагивает разные народы. Девушка видела, что Хоуп тоже испытывает тёплые чувства к эльфу. Чего только стоят короткие взгляды, которые она бросала на него. Однако не понимала, почему Хоуп говорит такие слова. Эовин была бы не собой, если бы не проявила заботу к другому человеку. Она понимала, что Хоуп после долгого пути устала и нуждается в отдыхе. Эовин подошла к ней. — Хоуп, позволь проводить тебя в покои, где ты сможешь принять ванну и немного отдохнуть. Уж мне ли не знать, как нуждаются в этом женщины, — с улыбкой сказала она. — Благодарю, миледи. Это было бы здорово, — сказала Хоуп. И две девушки направились к выходу из трапезной. Эовин вела Хоуп длинными коридорами, пока они не вышли к крылу, где располагались спальни. Эовин открыла одну дверь, зашла и пригласила войти Хоуп. Комната была просторной. Красивые деревянные узоры по всюду, отделка золотом. Всё в стиле дворца Медусельд. За другой дверью была ванна, где уже стояла кадка с горячей водой. — Здесь ты сможешь отдохнуть, — сказала Эовин. — Думаю, что всё же нам суждено отправиться в поход, и здесь мы надолго не задержимся. — Не печальтесь, миледи. Война скоро закончится, и вы сможете вздохнуть полной грудью, — сказала Хоуп. — Можешь просто звать меня по имени, — улыбаясь, ответила она. Хоуп улыбнулась и стала снимать с себя всю амуницию, что у неё была. Эовин подошла и спросила позволения рассмотреть оружие, что было у Хоуп. Девушка согласно кивнула. Роханская принцесса никогда не видела подобного. Оно, конечно, напоминало то, к чему она привыкла, но было более лёгкое, тонкое, изящное даже и красивое. Под стать хозяйке. Когда Хоуп сняла свой плащ, который Эовин показался причудливой формы, она увидела, что и одежда под ним отличается. Хоуп была одета в чёрную кофту и штаны, которые в точности повторяли контуры её тела. На ногах были кожаные ремни, на которых крепились другие виды оружия. Стилет с невероятно красивой рукоятью и набор маленьких кинжалов, которые были предназначены для метания. — Хоуп, твоя одежда и оружие отличается от привычных мне. Откуда ты? — спросила Эовин. — Сложно сказать откуда, — задумалась Хоуп. — Я не принадлежу ни одному известному народу в Средиземье. — Как это? — удивлённо спросила Эовин. — Дело в том, что… — начала Хоуп и замолчала. Она не знала, как рассказать обо всем. Но потом решила говорить как есть. Её рассказ получился гораздо короче, чем у Гендальфа. Она не стала вдаваться в подробности описания мира, в котором она родилась, но основную суть выложила. Хоуп увидела, что Эовин верит и не верит одновременно. Тогда Хоуп решила показать ей, чтобы принцесса убедилась в правдивости её слов. Она исчезла во всполохе синего дыма и оказалась позади Эовин. Принцесса, не ожидавшая такого, тихонько вскрикнула и обернулась. Хоуп стояла позади нее. — Не стоит бояться, — улыбаясь, сказала Хоуп. Затем подошла к Эовин, взяла один клинок и преобразовала его в другую форму. Удивлению девушки не было предела. — Как ты это делаешь? — спросила Эовин. — Это способности, которые достались мне от родителей, — пожав плечами, ответила Хоуп. — Это волшебство. — Мерри и Пиппин тоже так считают, — улыбаясь, сказала Хоуп. — Мерри и Пиппин? — Да, хоббиты, наши друзья. Ты ещё успеешь с ними познакомиться. После Эовин оставила Хоуп одну. Девушка прошла в ванную комнату, разделась и опустилась в кадку с горячей водой. Вода обволакивала всё тело, согревая его. Усталость постепенно уступала место расслаблению и покою. Хоуп прикрыла глаза и прислушалась к своим внутренним ощущениям, к своему сердцу. Её мысли увели её в воспоминания. В дни, когда они были в Кветлориене. Они гуляли вдвоём по лесам Лориена. Хоуп слушала сказания и предания эльфийского народа, о которых ей рассказывал Леголас. С его помощью она погружалась в мир эльдар. Или они могли подолгу сидеть в библиотеке. Хоуп с жадностью поглощала новые знания об истории Средиземья, улучшала свои навыки эльфийского языка. Они вместе читали истории. Грустные и весёлые, и вместе переживали за главных героев. Бывало они проводили время в компании других эльфов. Леголас всегда был рядом с ней. Вместе же они и отмечали праздник Койре – Начало Ранней Весны. Вечером Леголас пригласил её пойти с ним. Он держал в руках две свечи, одну отдал Хоуп. Они присоединились к другим эльфам и пошли к реке Нимродель. Каждый эльф зажёг свечу и поставив на большой лориенский лист, пускал по водам Нимродели. Хоуп тоже пригласили принять в этом участие. Так эльфы отмечали начало весны, первое пробуждение природы после зимней спячки. Это было красиво. Десятки зажжённых свечей медленно плыли по водам реки и в ночной темноте создавали поистине волшебное свечение. Небо было усыпано яркими звёздами, и полная луна освещала всё вокруг. Повсюду слышались песни эльфов и музыка. Другие танцевали на берегу реки. Хоуп смотрела на всё это таинство эльдар и не могла налюбоваться. И тут Леголас взял её за руку и пригласил танцевать. Хоуп не знала эльфийских танцев, лишь то немногое, чему она научилась у Туилиндэ. Но девушка не сопротивлялась. Она поддалась велению сердца и последовала за ним. Леголас легко коснулся её талии, другой рукой держался за её руку. Хоуп положила свою руку на его плечо, и мужчина повел её в танце. Весь мир вокруг остановился. В этом моменте были только они вдвоём. Движения лёгкие и плавные. Неотрывный взгляд друг другу в глаза. Счастливые улыбки на лицах. Эти двое светились в ночной темноте, как две звезды на небе. Леголас обхватил Хоуп руками за талию и поднял, кружа вокруг себя. Девушка же, расставив руки в стороны и весело смеясь, смотрела в небо. А когда мужчина опустил её, продолжая держать, Хоуп положила свои ладошки на его грудь и смотрела в его сияющие глаза. Его глаза, как яркое синее небо весной. Невозможно было оторвать взгляд. Леголас смотрел в её глаза, в которых тонул. Этот бездонный серый омут притягивал, как магнит. Её лучезарная улыбка растопит даже самое холодное сердце. Сегодня она была особенно прекрасна. Её красота просыпалась и расцветала вместе с природой. Волосы собраны в затейливую прическу так, что её шея была полностью открыта. На ней красовался сияющий кулон, подаренный Галадриэль. Белое платье, вышитое маленькими сияющими жемчужинами, подчеркивало её красоту. Издалека казалось, что звезда спустилась с небес. Хоуп стояла и не хотела, чтобы этот момент когда-нибудь прекратился. Сейчас не было войны и погони за спасением. Сейчас был мир и покой, он и она. И это было что-то волшебное. Хоуп чувствовала то, что никогда ещё не испытывала. Глядя на мужчину, она поняла, что отдаст свою жизнь ради него, если потребуется. Открыв глаза, Хоуп умылась и сказала сама себе: — Моё сердце давно сделало свой выбор. Но имею ли я на это право? Хоуп знала, что за всё время было несколько историй любви между эльфом и человеком. И все они по-своему прекрасны и печальны. Любовь Арвен и Арагорна также прекрасна и печальна одновременно. Несмотря на то, что Хоуп была дарована бессмертная жизнь, схожая с эльфами, она была человеком. И человеком, который не из этого мира. Для неё все это было сложно, думать с каждым разом становилось всё труднее. Потому что рассудок говорил одно, а сердце просило другого. Девушка быстро собралась. Заплела волосы в косу, но оставила свободный хвост. Оделась и вышла из комнаты в поисках своих друзей. Когда она вышла в главный зал, то увидела, как Арагорн разговаривает с Эовин. И её взгляд. Мужество и благородство Арагорна не оставит равнодушной ни одну женщину. Хоуп направилась к нему, пока мужчина не скрылся в неизвестном направлении. — Арагорн, — позвала она его. Арагорн обернулся и улыбнулся Хоуп. — Удалось немного отдохнуть? — спросил мужчина. — Горячая ванна сделала своё дело, — смеясь ответила она. — Скажи, какие наши дальнейшие действия? Арагорн жестом позвал её за собой. Пока они шли до выхода из дворца, он рассказал о разговоре с королем. И о том, что Гендальф отправился на поиски Эомера, чтобы вернуть его многочисленный отряд. А они вместе с отрядом Теодена и жителями Эдораса отправятся в Хельмову Падь, чтобы переждать бурю там. — Значит, возможно будет большая битва, — проговорила Хоуп. Арагорн кивнул. — Что же, пойду тогда помогу жителям собраться, — сказала девушка и стала спускаться по лестнице. Арагорн стоял и смотрел ей вслед. К нему подошёл Леголас и увидел, что Хоуп помогает женщинам и детям собрать свои вещи и грузить их на небольшие повозки. Эльф надеялся, что девушка подольше останется в покоях и насладиться отдыхом. — Друг мой, — обратился к нему Арагорн, — стоит ли промедление того, что ты молчишь о своих чувствах? Леголас молча посмотрел на Арагорна. — Быть может и не будет у нас ещё возможности быть с теми, кого мы любим, — сказал Арагорн и похлопал друга по плечу. Затем Арагорн ушёл, помогать со сборами. А Леголас смотрел на Хоуп и думал о том, что будет, если он откроет ей свои чувства. Ведь может случиться так, что в большой битве он будет сражен, и что тогда? Он не хотел, чтобы она испытала ещё раз чувство потери. И был ли он уверен в том, что она чувствует то же, что и он. Он не был уверен, но надеялся. Хотел верить. Мужчина понимал, что у них есть только сейчас, и не известно, будет ли у них завтра. И эта неизвестность разрывала сердце. По окончанию сборов вся процессия вышла из Эдораса и направилась в сторону Хельмовой Пади. В колонне шли старики, женщины и дети. Мужчины, как и роханские всадники, плелись по бокам колонны. Хоуп усадила на Леофа, которого предоставили в её пользование, двух ребятишек и вела за поводья его и коня Эотана с сестрой Фредой. Она разговаривала с детьми, которым было интересно узнать о мире, о местах, где ей довелось побывать, о её приключениях. Хоуп с большой радостью делилась с детьми всем, опуская только самые страшные моменты. Чуть позже к ним присоединилась Эовин. Дети были ей очень рады, так как не любить роханскую принцессу было невозможно. Она была олицетворением настоящего благородства. Девушки разговорились и Хоуп узнала, что Эовин тоже воительница и умеет обращаться с мечом, однако её дядя не позволяет ей вступать в бой. — Эовин, это логично. Он боится тебя потерять, — сказала Хоуп. — Я понимаю, однако считаю, что каждый в нашей стране имеет право выбирать: сражаться ему или нет, — ответила Эовин. — Милая Эовин, радуйся, что жизнь тебя ограждает от страшных сражений. — Но Хоуп, ты ведь сражаешься. Тебе никто не запрещает, и ты сама решаешь, как тебе жить. Бороться или нет. — Боюсь, что у нас с тобой иные судьбы. Ты рождена принцессой, чтобы править и заботиться о народе. Быть для них опорой и поддержкой. А я была рождена как раз для войны, — проговорила Хоуп. — Но кажется мне, что тебе представится такой шанс, и вот тогда тебе действительно придётся принять решение. Эовин с грустью в глазах посмотрела на Хоуп. Девушка глядела на неё и думала, когда Хоуп успела пережить в своей жизни столько ужасов, что сейчас говорит такие горькие слова. Хотя сама принцесса пережила немало в своей жизни. Ей пришлось столкнуться с гибелью своих родителей ещё в раннем возрасте, а не так давно потерять ещё и брата. Война не щадила никого. Передвигались все не быстро и к Хельмовому ущелью доберутся только на следующий день. Поэтому решено было остановиться на ночёвку. Леголас ходил по округе и осматривался. Что-то его настораживало. Хоуп же сидела в компании детей и нескольких женщин, которые приготовили ужин. И должно быть вкусный, так как запах шёл божественный. Женщины подали Хоуп тарелку с едой, и она с благодарностью приняла её. Похлебка с мясом была очень вкусной. Как и вся еда, которую она успела попробовать в Рохане. Умели они готовить. Насладившись едой, Хоуп попросила дать ей ещё одну порцию, чтобы накормить одного человека. Взяв тарелку, она огляделась, ища Леголаса. Завидев белокурую макушку, девушка направилась туда. Мужчина сидел на земле, Хоуп молча подошла и протянула ему тарелку с едой. — Это уже становится традицией, да? Леголас посмотрел на неё с улыбкой и принял тарелку. Хоуп уселась на валун, опираясь на свои колени, и наблюдала за лагерем. За людьми, которые были вынуждены покинуть свои родные дома и уйти в пещеры, ждать. А Лихолесский принц смотрел на неё. Он не особо нуждался в этом ужине, но то, что она позаботилась о нём, много значит. Для эльфов выбор партнера происходит не так, как у людей. Да, они влюбляются, но не кидаются в омут с головой сразу. Обычно они присматриваются, чтобы принять окончательное решение и узнать взаимно ли. Ведь они создавали пару один раз и на всю жизнь. И Леголас, глядя на Хоуп, понимал, что она именно та, кого бы он хотел видеть рядом с собой. Она та, кому бы он хотел посвятить свою судьбу. Он улыбнулся своим мыслям. Его сердце сделало выбор, и он принял это. Мужчина начал уплетать свой ужин. Хоуп вдруг похлопала его по плечу и указала рукой вперед. Леголас проследил за её рукой и увидел, как Эовин подошла к Гимли. Она предложила ему отужинать. Девушка сама готовила. Но надо было видеть лицо гнома, когда он принюхался и попытался вежливо отказаться, однако у него это вышло не очень. Хоуп и Леголас звонко рассмеялись. Гимли, завидев их, подошёл. — Небось надо мной смеетесь? — Ну что ты, Гимли. Как мы можем, — сказала Хоуп, попытавшись при этом сделать серьёзное лицо. Но у неё не вышло, и она снова рассмеялась. — Ага, ага, — проворчал он. А потом вся троица увидела, как Эовин с этим же предложением подошла к Арагорну. Он принял предложенный ужин и спустя мгновение попробовал. Но как только Эовин отвернулась, мужчина попытался вылить содержимое, но не смог. Девушка снова обернулась к нему. — Боже, бедный Арагорн, — прыснула Хоуп. — Нет, ты посмотри, ему же приходится это есть, — воскликнул Гимли. — А что, там так всё плохо? — спросила девушка. — Пахнет, мягко говоря, не очень, да и мясо сырое ещё. Как же Арагорн это ест, — пыхтел гном. Остаток вечера вся троица провела за приятной беседой, пока Гимли не уснул. А Хоуп и Леголас наблюдали, как на степь опускается ночь. На небе стали появляться звёзды и скоро небесный ковер был усыпан сияющими точками. Хоуп улеглась на земле и хотела подложить руку под голову, но Леголас любезно предложил облокотиться на него. Девушка не стала отказываться и легла на спину, положив голову ему на ноги. Она смотрела на звёзды. Её любимые звёзды. — Моё любимое время – ночь, — тихо сказала она. — Почему? — спросил Леголас. — В это время мир, как маленькое дитя, беспомощен, но прекрасен. Ведь перед ним открывается целая вселенная, которая притягивает к себе. И глядя на звёздное небо, ты не чувствуешь никакой опасности, которая может окружать тебя тут. — И тебе хочется дотянуться до них. Прикоснуться к этой вселенной, — продолжил Леголас. — Именно так, — прошептала Хоуп. Поболтав ещё немного, девушка уснула. А эльф охранял её сон, тихо напевая старую эльфийскую песню.