Серебряная тень

Убывающая луна ещё не собиралась уступать место солнцу, весь отряд мирно спал, кроме дозорных, которые менялись каждый час. Они обходили территорию вокруг и услышали вдалеке топот копыт. Кто-то приближался к ним. Один из стражников побежал к королю и сообщил, что кто-то идёт. Эомер приказал своим дружинникам собраться и приготовиться к бою. Арагорн схватил меч и встал вместе с ними. — Хоуп, пусть хоббиты будут подле тебя, остальные за мной, — сказал Гендальф. Хоуп вместе с хоббитами отошла подальше, ближе к деревьям, чтобы, если потребуется, их можно было быстро спрятать. Сама достала саи и приготовилась к нежданной встрече. Леголас с Гимли стояли рядом с Арагорном. Гендальф впереди, рядом с Теоденом. Подпустив конников на полусотню шагов, Эомер громко крикнул: — Стой! Кто идёт по земле Роханской? Неизвестные путники мгновенно осадили коней. Один из них вышел вперёд и подошёл к отряду. Он поднял руки в знак мирных намерений. В нескольких шагах мужчина остановился – высокая тень на серебристой подлунной траве – и заговорил он сильным, звучным голосом: — Рохан? Вы сказали «Рохан»? Мы рады это слышать. Мы спешили из далека в поисках этой земли! — Вы её уже нашли, — сказал Эомер. — Владения короля Теодена начинаются сразу за переправой. Никто не имеет права перемещаться здесь без его дозволения. Кто вы и что вам надо? — Я – Хальбарад Дунадан, следопыт с Севера. Мы ищем Арагорна, сына Арторна, и слышали, что он в Рохане. — Я здесь! — вскричал Арагорн и бросился обнимать Хальбарада. Хоуп облегчённо вздохнула. Она видела Хальбарада очень давно. Последний раз, когда они виделись, то вместе шли по заснеженным равнинам недалеко от Толлистого плато. Там-то она и познакомилась с близнецами Элладаном и Элрохиром. Вспомнив об этом, Хоуп поняла, что соскучилась. Арагорн, держа Хальбарада за руку, обернулся ко всем и сказал: — Всё в порядке. Меня разыскали родичи из дальнего края, где я жил. — Со мной тридцать человек, — сказал Хальбарад. — Это все, кого удалось собрать в спешке, зато с нами братья Элладан и Элрохир, сыновья Элронда. Получив твой вызов, мы мчались без остановки. Как только Хоуп услышала, что близнецы здесь, рванула вперёд. Минуя весь их отряд, пробежала вперед мимо Арагорна с Хальбарадом и увидела их. Они сидели на своих конях и смотрели прямо на неё. От их эльфийского взора не укрылось приближение маленькой тени. В свете луны волосы Хоуп сверкнули серебром и стало понятно, что это за тень. Элладан и Элрохир синхронно спрыгнули с коней и подошли к ней. Девушка, не церемонясь, обняла двух близких ей людей. Близнецы в свою очередь обняли её. Радости не было предела. Их маленькое сокровище в порядке. — Eruhantale (Благодарение Эру), — сказал Элладан. — Elen sila lumenn omentilmo (Звезда осветила час нашей встречи), — проговорил Элрохир. — Я скучала, — прошептала Хоуп, из её глаз потекли слёзы. Хальбарад наблюдавший за этим, лишь усмехнулся. — Серебряная тень тоже здесь, — сказал он. — Вы знакомы? — удивлённо спросил Арагорн. — Да. Мы вместе прошли немало дорог и сражались бок о бок. Серебряная тень единственная на моей памяти, кто может быть незаметной и добыть информацию там, куда человеку и даже эльфу не пробраться. Арагорн улыбнулся. Он был рад, что его сородичи и Хоуп знакомы, и что Хальбарад хвалит её. Арагорн и сам бы, без сомнений, сказал бы о Хоуп то же самое. — Хальбарад, — обратился он к сородичу. — Я не вызывал вас. Думал постоянно, особенно в последние дни, но мне не с кем было передать вызов. — Успеется ещё поразмыслить над этим. А сейчас нам пора выдвигаться дальше. Если король Теоден не против такой компании, — сказал Гендальф. — Разумеется не против. Если сородичи Арагорна хоть немножко похожи на него, то три десятка их – это сила, от числа независимая, — сказал Теоден. Весь отряд собрал свои пожитки и оседлал коней. Увеличившийся отряд снова пустился в путь. Хоуп также ехала с Леголасом. А братья заметили, что отношения их маленькой Келедае с Леголасом изменились. Было в этом что-то иное. Хальбарад и сыновья Элронда ехали теперь бок о бок с Арагорном, и когда были пересказаны все вести с севера и юга, Элрохир промолвил: — Отец велел передать тебе: «Времени мало. Если хочешь успеть, вспомни о тропе мёртвых». — Мне всегда не хватало времени, — сказал Арагорн, — но велика должна быть спешка, чтобы я решился ступить на тропу мёртвых. — Там будет видно. А пока не будем это обсуждать под открытым небом, — добавил Элладан. — Кроме того, у нас есть ещё и послание от нашей сестры, и подарок, — сказал Элрохир. — Но это не здесь и не сейчас, брат мой, — сказал Элладан. Ночь шла на убыль, и занимался рассвет. Когда они въехали во двор Гонбурга, было уже светло. Здесь им предстояло отдохнуть и посовещаться. Хоббиты сразу завалились спать, однако сон Пиппина был неспокойным. Его неустанно тянуло к стеклянному шару, который держал при себе Гендальф. Арагорн с Хальбарадом сразу куда-то ушли. А вот эльфы с Гендальфом и Гимли сидели у разрушенной стены ущелья. Хоуп прошла мимо них и отправилась к третьему кургану, который возвели для павших эльфов из Лориена. Девушка присела напротив. Она смотрела на него, и её сердце обливалось кровью. Грусть и печаль снова заполняли её душу. Она вспомнила Халдира, который умер на её руках. И которого она не успела спасти. — Прости меня, мой друг. Я не успела тебя спасти. Я знаю, что твоя душа сейчас в чертогах Мандоса и ты, возможно, счастлив оказаться в Благословенном крае, но может быть тебе хотелось побыть в этом мире подольше, — тихо проговорила Хоуп. Все смотрели в её сторону. Леголас и Гимли понимали, в чём дело, остальные же нет. Леголас решил пояснить. — Это курган для павших эльфов, которые пришли к нам на помощь из Лориена. Келедае прощается с ними и с Халдиром, который стал ей другом. — Халдир погиб? — спросил Элладан. — Да. И Келедае винит себя в его смерти, — с печалью в голосе сказал Леголас. — Почему? — спросил Эллрохир. — Красавица уверена в том, что если бы она успела, то смогла бы спасти его, — ответил Гимли. — Но она сама чуть не погибла, защищая его. Благо, меткий глаз нашего Леголаса успел заметить и прикрыть ей спину. — Спасибо, что защищал её все это время, Леголас, — сказал Элладан. — Я всегда буду её защищать. Элладан кивнул и больше ничего не сказал. Они с братом переглянулись, и догадки, что они строили, с каждым разом подтверждались всё больше. Девушка помнила, как Халдир любил лето и запах сочной зеленой травы, а ещё цветы, которые создавала Хоуп. Поэтому девушка решила порадовать его и других эльфов. Это всё, что она могла для них сделать сейчас. Хоуп приложила руку к кургану, а вторую к своему сердцу. Она знала, что её силы еще не восстановились, но всё равно хотела попробовать. Сконцентрировавшись, она шёпотом попросила свою мать помочь ей, дать сил. И тут вокруг Хоуп появилось синее свечение. Все вокруг неё залилось искрящимся светом. И спустя мгновение, весь курган стал покрываться яркой зелёной травой. А затем стали вырастать прекрасные цветы Silivren Gail (сияющий свет). И вскоре курган, возведённый для павших эльфов, стал похож на прекрасный зеленый холм, усыпанный бело-серебристыми цветами. Девушка открыла глаза и прошептала: — Мы ещё увидимся, мой друг. Все, кто были свидетелями этого волшебства, не могли вымолвить и слова. Чистая, светлая сила в действии. Затем Хоуп проделала то же самое и с другими курганами, только цветы на них уже были не Silivren Gail, а симбельминии, которые росли в Рохане. Эомер, который стоял на стене, видел всё, что сделала Хоуп, и был поражён. Он не ожидал, что девчонка может сотворить такое. И в глубине души был благодарен, что она не обошла стороной курганы павших роханцев. — Её силы понемногу возвращаются к ней, — сказал Гендальф. — А что случилось? — спросил Элрохир. — Будем считать так, — сказал маг, — что магические способности Хоуп не безграничны. Битва в Хельмовом Ущелье отобрала у неё все силы и потребуется время, чтобы восстановить их. Леголас тем временем был уже рядом с Хоуп. Он взял её ладошку и прижал к своей груди на уровне сердца. Хоуп смотрела на него с улыбкой. — Келедае, тебе надо отдыхать и набираться сил, — ласково сказал Леголас. — Это всё, что я могла сделать для них, понимаешь? — Понимаю, — ответил он и погладил её по волосам. А близнецы, наблюдавшие за этой картиной, убедились окончательно. — Что ж, мы догадывались, что так будет, — сказал Элрохир. — Может, отец имел в виду именно это? — Не думаю. Тут что-то другое. А что – узнаем гораздо позже, — ответил Элладан. — Друзья мои, я и не думал, что Хоуп покорила и ваши сердца, — с улыбкой сказал Гендальф. — Наша малышка Келедае всегда будет в наших сердцах, — сказал Элрохир. — Во дела, — проговорил Гимли, — красавица-то наша ишь как может покорять сердца эльфийских принцев. — Её сердце сделало выбор, и мы будем уважать его. Любить её меньше мы не станем, — сказал Элладан. — Ну дела, — не унимался Гимли. Элладан и Элрохир понимали всё. Они знали, как делает выбор эльф, как он влюбляется и любит. А сердце и душа Хоуп были во многом похожи на эльфийские, поэтому не было удивлением то, что произошло между ней и Леголасом. К обеду все прошли в замок и сели за общий стол в большом зале. За обедом все делились друг с другом событиями, которые с ними произошли. Могло показаться, словно старые друзья собрались после долгой разлуки, и не было никакой войны. По прошествии какого-то времени Эомер сказал: — Час, назначенный для отъезда, близится, государь. Не пора ли нам давать сигнал сбора? — Всё верно, Эомер. Трубите в рог. Нам пора выдвигаться, — сказал Теоден. Небольшой гарнизон оставался в Уещелье, все остальные выдвигались в Эдорас. Тысяча всадников уехала еще ночью, еще с полсотни уходили сейчас с королем. Чуть поодаль ждали молчаливые Следопыты, готовые к походу. Они были вооружены до зубов, капюшоны серых плащей натянуты так, что не видно лиц. Кони у них были крепкие, с гордой осанкой и жёсткой гривой. Для Арагорна они привели коня Рогеррин. Ни золота, ни пышного узора на его сбруе не было. Да и сами дунаданы не носили никаких украшений, кроме серебристой пряжки в виде звезды. Хоуп отдали в распоряжение предыдущего коня Арагорна, Брего. Теоден лично распорядился, чтобы конь его покойного сына, теперь служил Хоуп. Девушка подошла к Брего и прикоснулась к его морде лбом, ласково поглаживая его. Конь смиренно стоял и не противился. Он принял её. Затем Брего мотнул головой и словно указывал девушке на то, что ей пора садиться и отправляться в путь. Она потрепала его по холке и сказала: — А ты у нас любишь хозяйничать, да? Спустя пару дней большой отряд прибыл в Эдорас. Там их уже ждала Эовин. По её приказу уже были готовы комнаты для ночлега всех гостей и праздничный ужин. Людям сейчас не помешает немного радости и веселья. К вечеру все собрались в главном зале, чтобы отметить маленькую победу. Хоуп переоделась в платье по настоянию Эовин. Роханская принцесса не могла допустить, чтобы Хоуп, как и мужчины, была в своём походном одеянии. Когда женщины прошли в зал во главе с Эовин, взоры всех присутствовавших обратились к ним. Роханская принцесса была очень красивой: высокая, стройная, в платье нежно-голубого цвета, украшенного золотой тесьмой. Красиво уложенные волосы золотистого цвета и сияющие теплом и добротой глаза. Она была мила каждому в этом зале. А последней вошла Хоуп. Она не замыкала процессию придворных дам, была сама по себе. Девушка выискивала взглядом своих друзей. И тут заметила, что все взгляды теперь прикованы к ней. В отличие от Эовин, которая была, словно луч весеннего солнца после зимы, Хоуп казалась холодной и твердой, как сталь. Её тонкая фигура в сочетании с невысоким ростом выделяли Хоуп среди остальных. Волосы, распущенные и ниспадающие почти до самого пола, искрились серебром в лучах падающего света. На голове красовалась изящная заколка, сделанная из серебра и украшенная драгоценными камнями. А на шее всё также неизменно висел кулон эльфийской звезды. На Хоуп было платье цвета первой листы, так точно подчеркивающее ее красоту, с серебристого цвета отделкой. Но больше внимания привлекали глаза девушки. Роханцы никогда не встречали людей с такими глазами, как у неё. Они были словно бездонный омут, упав в который, ты будешь лететь до скончания дней. Глаза были до невозможного прекрасными и пугающими одновременно. Её красоту можно было бы сравнить с эльфийской. Девушка стояла и не знала, куда ей податься. К такому вниманию она не привыкла, да и не желала этого. Но тут поднялся король Теоден. — Хоуп, прекрасная воительница. Ты сражалась вместе с нами на поле боя, рубила орков и спасла немало жизней. Ты почтила память павших воинов своей магией, и благодаря тебе неведанные силы пробудились и стали нашими союзниками. Я благодарен тебе и Рохан в неоплатном долгу перед тобой, — сказал Теоден и поклонился ей. После короля то же самое проделали и все остальные рохиримцы. Щеки Хоуп залились румянцем от смущения. — Не стоит благодарностей, король Теоден, — сказала Хоуп. — Каждый, кто держал меч в тот день, достоин почестей, а не только я, — поклонившись в знак благодарности, проговорила Хоуп и отправилась к своим друзьям. Король Теоден тем временем продолжил. — Сегодня мы поминаем тех, кто пролил кровь, защищая нашу страну. Слава павшим воинам! — Слава! — разом пронеслось по всему залу. А затем начался пир. Все немного расслабились и окунулись в обычную мирскую жизнь. Хоббиты отплясывали на столе. Весело пели песни и развлекали народ. В другой части зала Гимли уговорил Леголаса на соревнование в выпивке. Эомер с радостью согласился быть судьей. — Не останавливаться и не проливать, — сказал Эомер. — И не отрыгивать, — захохотал Гимли. — Выигрывает последний, кто останется. Леголас принюхался к содержимому кружки. Он никогда не пробовал пиво, лишь вино в своём родном Лихолесье. Но не мог отказать своему другу. Хоуп же стояла рядом и смотрела на сиё действие. Рядом с ней были близнецы. — Значит, наша малышка сыскала себе славу в крайней битве, — сказал Элладан. — И покорила сердца здешних воинов, — добавил Элрохир. — Ну что началось-то, — закатив глаза, сказала Хоуп. — Это мы так выражаем свою радость от того, что ты жива и здорова, — сказал Элладан. — Не уж-то волновались? — с усмешкой спросила она. — Она сейчас серьёзно, брат мой? — обратился к брату Элрохир. — Видимо, всё-таки успела где-то головой удариться, — ответил Элладан. — Издеваетесь, негодники. Я вам это припомню. И после все трое засмеялись. Они снова были вместе, как в старые добрые времена. — Я вижу, что наша бабушка сделала тебе подарок, — сказал Элладан. Хоуп дотронулась до своего кулона и сказала: — Она подарила мне его со словами о том, что моя душа подобна душам перворождённых. Не знаю, что это могло бы значить. — Неужели и правда не знаешь? — спросил Элрохир. Хоуп удивлённо на него посмотрела. — Боюсь, что мне далеко до вашей мудрости и знаний, чтобы знать ответы на все вопросы, — ответила Хоуп. — Малышка Келедае, мы тоже не знаем ответы на все вопросы, а Галадриэль всегда сама себе на уме, — с улыбкой сказал Элладан. — Я думаю, Галадриэль имела в виду, что твоя душа подобна эльфам, бессмертная, — сказал Элрохир. Хоуп пожала плечами. Затем она рассказала своим друзьям всё, что с ними произошло в походе. И словно тяжкий груз спал с её плеч. Тем временем соревнование между Гимли и Леголасом продолжалось. Бокал за бокалом опустошались. Гимли поглядывал на стопку бокалов со стороны Леголаса и говорил: — Ну же. Гномы любят повеселиться с волосатыми девицами. Эомер вопросительно посмотрел по сторонам и поймал взгляд Хоуп. Она жестом показала, что женщины-гномы бородатые. Племянник короля разразился хохотом. — Я что-то чувствую, — сказал Леголас. Все посмотрели на него с нескрываемым удивлением и предвкушением. Люди в этих краях никогда не видели эльфов, а тут сразу несколько, да ещё один из них и пьет. — Покалывание на кончиках пальцев. И, кажется, что на меня это действует, — продолжил Леголас. Гимли опустил очередной стакан на стол и сказал: — А что я говорил? Он не умеет пить! И не успел гном договорить, как свалился со скамьи и захрапел. — Игра окончена? — спросил Леголас. Хоуп не выдержала и засмеялась во весь голос. Её звучный смех разносился по залу, что невозможно было не засмеяться вместе с ней. С виду холодная и неприступная девушка скрывает внутри себя юную невинность, радость и доброту. Потом она попросила отнести Гимли в спальни, чтобы гном мог спокойно отдохнуть. Леголас с близнецами взяли Гимли под руки и вместе Эомером отправились укладывать уснувшего. Хоуп же решила подышать свежим воздухом. Она вышла во двор на террасу. Ночная тьма уже опустилась на эти земли и открывала взору звёздное небо. Но сегодня Хоуп не смотрела на любимые звёзды. Она закрыла глаза и просто наслаждалась тишиной. Девушка услышала шаги позади себя и обернулась. — Позволишь присоединиться к тебе? — спросил Леголас. — Я буду только рада. Леголас встал перед ней и взял её за руки. Хоуп не могла оторвать от него глаз, чувствуя, как их синева затягивает её все глубже. Без надежды на возвращение. А Леголас смотрел на неё. И взгляд его говорил больше, чем могли бы выразить самые откровенные слова. Он поднес её ладошки к своим губам и нежно поцеловал их. По телу Хоуп пробежали мурашки. Это был очень интимный момент для них двоих. Потом она высвободила руку и прикоснулась к щеке Леголаса. Мужчина закрыл глаза и наслаждался её прикосновениями. Тепло разливалось по всему телу. Леголас притянул Хоуп к себе и крепко обнял. Она обхватила его за спину и прижалась. Двое влюблённых ещё долго стояли так, пока их не окликнули. К ним подошёл Хальбарад. — Господин, Леголас. Вас ищет Арагорн, — сказал Хальбарад. Леголас посмотрел на Хоуп. Она улыбнулась ему и сказала: — Иди. Он поцеловал её в макушку и ушёл. А девушка ещё долго стояла на террасе и наслаждалась спокойствием. Была уже глубокая ночь. Все спали. А вот Пиппину не спалось. Он ворочался и не мог уснуть. Его мысли занимал стеклянный шар, который он тогда поднял в Изенгарде. Всё назойливее вертелся у него перед глазами чёрный шар. Он точно снова оттягивал ему руки и снова мерещилась багровая глубь, в которую Пиппин успел заглянуть. — Пиппин, ты чего ворочаешься? — спросил его Мерри. — Не могу уснуть. — Что так? — Хрустальный шар. Что это за шар такой? Тяжёлый такой… — Пиппин говорил тихо, точно сам с собой. — Спал бы лучше, Пип, — прошептал Мерри. — Да ну тебя. Я просто хочу взглянуть на него одним глазком. Движимый какой-то непонятной и неодолимой силой, Пиппин тихонько подкрался к спящему Гендальфу и заглянул ему в глаза. Маг спал с полуоткрытыми глазами. — Пиппин! — воскликнул Мерри. — Что ты делаешь? — Я только посмотрю. — Пиппин! Перегрин подобрался поближе, встал на колени, воровато протянул руки, ухватил сверток с шаром и медленно поднял его. Он разом сорвал тряпицу с круглого предмета и схватился за гладкий хрустальный шар. Тишина сомкнулась и зазвенела в его ушах. Хоббит почувствовал пронзающую острую боль. Шар вспыхнул огнём. С придушённым криком Пиппин опрокинул голову назад. — Гендальф! — закричал Мерри. Все кругом проснулись и повскакивали со своих постелей. Вскоре в комнату вбежали Арагорн с Леголасом. — Ах ты, болван, Перегрин Тук! — сказал Гендальф, набрасывая плащ на палантир. Гендальф опустился на колени подле застывшего хоббита, раскрытые глаза которого недвижно смотрели куда-то вверх. Маг взял Пиппина за руку и прислушался к его дыханию. Потом положил руку ему на лоб и стал шептать что-то на непонятном языке. И в следующую минуту Пиппин очнулся. После Гендальф увёл его в другой зал, где Пиппин рассказал ему всё, что удалось узнать о тайнах врага. На утро был собран совет, на котором присутствовали Теоден со своими военачальниками, Арагорн с Хальбарадом, Леголас и Элладан с Элрохиром, Гимли и Хоуп. А также Гендальф и два хоббита. — Беда явилась немедля, — сказал маг. — Пиппин мельком увидел в палантире планы Врага, но нас не выдал. Он дуралей, но дуралей честный. Пиппину нельзя оставаться в Рохане. Враг думает, что кольцо у него. Саурон обратил свой взор на Гондор, и мы должны предупредить наместника о надвигающейся опасности. Поэтому мы с Пиппином отправимся в Гондор сегодня же. — Диковинно могущество наших врагов и диковина их немощь. Правильно говорят: зло пожрется злом, — сказал Теоден. — Тогда я с товарищами пойду своим путем, более не таясь. Я должен идти на восток, по Тропе Мёртвых, — сказал Арагорн. — Зачем? — воскликнул Теоден. — Этот путь я избрал. Мои товарищи отправятся со мной. — Арагорн, друг мой, я надеялся, что мы будем биться вместе в одном строю, — сказал Эомер. — И мы будем! Даже если призраки Мордора встанут между нами, — ответил Арагорн. — Поступай, как знаешь, государь мой Арагорн, — сказал Теоден. Близнецы передали Арагорну подарок от Арвен. Это был перекованный меч Элендила – Нарсиль. Меч короля. Ибо только истинный король, наследник Исильдура, мог призвать армию мёртвых, чтобы те исполнили свою клятву. Аргорн, взявший в руки меч, изменился. Не осталось в его внешности и следа от былого Следопыта. Перед всеми стоял король, свет и могущество, мудрость и сила которого не оставляли равнодушным никого. Хоуп развернулась, чтобы пойти собрать свои вещи для похода, но её окликнул Гендальф. — Хоуп, подожди. — Что-то случилось? — Хоуп, ты должна остаться. — Почему? — удивлённо спросила девушка. — Твоя помощь потребуется армии Теодена. Остальные справятся сами. — Но… — Просто останься и помоги Теодену. Девушка нехотя согласилась. Раз отец так говорит – значит, так надо. Она отправилась проводить своих друзей вместе с Мерри. — А ты разве с ними не едешь? — спросил её Эомер. — Нет. Гендальф сказал, что я должна остаться с вами. — Такой воин, как ты, нам не помешает. Хоуп молча кивнула и смотрела на своих друзей. Гендальф с Пиппином уехали сразу после совета. Когда отряд Арагорна был готов к отправке, Хоуп подошла, чтобы пожелать им хорошего пути. Эовин прощалась с Арагорном и просила его взять её с собой, но дунадан отказался. О чём ещё они говорили, знали только эти двое. Хоуп подошла к близнецам. — Tenna’ ento lye omenta mellon (До следующей встречи, друзья), — сказала им Хоуп и обняла обоих. — Мне больно расставаться с вами так скоро снова. — Мы ещё обязательно увидимся, — сказал Элладан. — Скоро, — добавил Элрохир. Хоуп кивнула и затем подошла к Гимли. Обняла его и прошептала на ухо: — Ты уж его береги, друг мой. — Все непременно, красавица, — ответил гном. Последним в очереди оказался Леголас. Он сам подошёл к ней. — Мне не хочется оставлять тебя, — сказал Леголас, глядя ей в глаза. — Со мной всё будет в порядке. Главное, береги себя, — ответила она. — Хорошо. Но, Келедае, меня беспокоят слова Сарумана. Я не могу понять, что они значат, — с тревогой в голосе, проговорил Леголас. — Они ничего не значат. Старый маг совсем обезумел и говорил всё чио угодно, лишь бы встревожить нас. — И всё же. — Не волнуйся. Со мной всё будет в порядке, — сказала Хоуп и дотронулась до его щеки. — Еmma sa'lath (Моя единственная любовь), — прошептал Леголас. — Im meletha le (Я люблю тебя), — ответила Хоуп. Леголас обнял её и поцеловал. Лёгкое касание губ. И эльф быстро развернулся и пошёл к отряду. Если бы он задержался ещё на мгновение, то не смог бы оставить её. Когда конница двинулась, Хоуп с грустью смотрела им в след, а Мерри махал обеими руками. Леголас обернулся и посмотрел на девушку, которую оставлял позади. — Cormamin niuve tenna’ ta elea lle au’ (Мое сердце будет лить слёзы, пока вновь не встретится с тобой), — прошептала она. И Леголас понял. Хоть она и шептала, но он словно громко и чётко слышал её слова. Он приложил свою руку к сердцу и затем направил её в сторону Хоуп.