Когда Дилюк проснулся, он уставился в малознакомый ему потолок. Гадая над этим, он доверился своему подсознанию, которое оставалось странно спокойным к его пробуждению в чужой кровати. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать, что он чувствовал себя значительно лучше, чем за последние долгие дни. Именно тогда он вспомнил, где он был.
Он в доме Кэйи. В его знаменитой гостевой комнате. Точнее, Дилюк не знал, насколько она знаменита, но был уверен, что до некоторой степени так и было. Кэйя упоминал, как все нахваливали ему его удобную гостевую кровать, и как друзья Люмин и Паймон останавливались у него в последнее время. Если это не из-за кровати, то возможно из-за восхитительных завтраков Кэйи. И если те еще не знамениты, то вероятнее всего скоро станут таковыми, по крайней мере, в их кругу. Дилюк посчитал, что ему повезло, что он был отравлен на неделе, когда никто больше не гостил в доме его брата, и гостевая была свободна для использования.
Черт. Отравление. Дилюк проверил свои ногти и увидел, что те все еще были серыми. Он не знал, сколько пройдет времени, прежде чем к ним вернется нормальный цвет. Но скоро он это узнает, как только они выяснят способ его отравления.
Садясь и перекидывая ноги через край кровати, Дилюк спросил себя, не являлось ли причиной его хорошего сна остаток ночи отсутствие ядовитого масла на его коже впервые за неизвестно сколько времени? Еще один вопрос, на который он не узнает ответа, пока они не разберутся с источником отравления.
Розовый свет рассветного солнца проникал сквозь щель между занавесками. Дилюк действительно давно не спал до этого часа. Интересно, проснулся ли уже Кэйя? Зная своего брата, он бы сказал, что, скорее всего, да. Пусть Кэйя и любил поспать, но встал бы до рассвета или вовсе справился бы без сна, перебиваясь легкой дремой, если бы он думал, что на кону что-то важное. А Дилюк не сомневался, что он был очень высоко в списке приоритетов Кэйи.
Дилюк быстро оделся. Он аккуратно сложил одолженную Кэйей ночную рубашку и оставил ее на заправленной кровати перед подушкой. У него было предчувствие, что он еще вернется сюда вечером, и что Кэйя вероятно будет настаивать на этом, даже если они выяснят, как Дилюк был отравлен. И совершенно точно будет настаивать, если они не выяснят этого. Но Дилюк был справедливо уверен, что они справятся с этим. Существовало не так много способов, как кто-то мог отравить его контактным ядом, учитывая, что в течение дня он скрывал почти всю свою кожу под одеждой. Даже если они найдут источник яда, Дилюк был бы не против остаться еще на одну или две ночи у Кэйи. Это было неплохой идеей. Дом Кэйи определенно был вне зоны риска, в то время как комната Дилюка на винокурне вероятнее всего была саботирована ядом. Аделинда и Эльзер настоят на том, чтобы все вычистить, причем не только его комнату, а всю винокурню. Количество одежды и белья, которое необходимо будет перестирать, ошеломляло. Дилюк даже задумался над тем, а не стоило ли ему просто купить все новое.
Но а сейчас он был в одежде, что предоставил ему Кэйя. Он был благодарен, что Кэйя подобрал для него гораздо более сдержанную одежду, чем его обычный стиль. Черный пиджак и брюки – то, что Дилюк мог вполне выбрать для себя, если бы наткнулся на них в ателье. Возможно, рубашку тоже, но только не синюю. Он точно не помнил, когда они с Кэйей, без договоренностей, решили, что красные вещи были для Дилюка, а синие – для Кэйи, и таким образом держались подальше от вещей, которые принадлежали другому. Возможно, это произошло, когда они росли вместе… может на второй или третий год пребывания Кэйи вместе с ними. Достаточное время для того, чтобы Кэйя почувствовал, что вещи, которые ему дали Крепус и Дилюк, принадлежали ему. В его воспоминаниях внезапно всплыло игривое удивление на лице его отца, когда тот увидел, что Дилюк пришел домой в синей рубашке – кстати, тоже позаимствованной у Кэйи – после инцидента с попрыгуньями, о котором Дилюк больше никогда не будет упоминать. Он подумал, что Крепус был бы рад видеть, что его сыновья снова ладили. Он знал, что Крепус гордился бы Кэйей, бросающего все силы на помощь Дилюку.
Кэйя также оставил для Дилюка пару перчаток с цельными пальцами, возможно, чтобы Дилюк случайно не дотронулся до чего-нибудь отравленного, когда они вернутся на винокурню и начнут свои поиски. Перчатки подходили идеально, как он и представлял. Единственный элемент одежды, о котором он беспокоился, были ботинки Кэйи. Он попробовал их надеть, но ступня Кэйи была до жути узкой, что нога Дилюка просто не пролезала в них. Что ж, пока он носил носки, что Кэйя оставил ему, все должно было быть в порядке, решил Дилюк и надел свои собственные ботинки, оставляя пару Кэйи возле двери. Он не был точно уверен, потому что не обращал особого внимания на вещи Кэйи, но ему казалось, что эти ботинки Кэйя носил почти каждый день… а Кэйя был очень привередлив к тому, как сидит на нем обувь. Дилюк сделал мысленную заметку – передать их брату как можно скорее. Он знал, что Кэйя беспокоился за правильный выбор обуви, и не хотел, чтобы его брат оступился в бою из-за того, что одолжил свои любимые ботинки Дилюку, которые тот даже не мог носить.
Однако мысли о ботинках быстро вылетели из его головы, когда он спустился вниз в поисках брата и вместо этого нашел записку.
Дилюк,
Я проснулся рано. Ты все еще спал, и я решил, что лучше тебя не будить. Надеюсь, этим утром ты чувствуешь себя лучше. Я пока начну без тебя. Когда проснешься, встреться со мной в библиотеке. Угощайся чем-нибудь из кладовой на завтрак, если не хочешь эти булочки. В отделении с туманным цветком есть сидр (безалкогольный из-за Кли) или чай, если пожелаешь.
–Кэйя
Дилюк смотрел на эту записку и понимал, что… он не доверял ей. Еще прошлой ночью ему следовало догадаться, что Кэйя не намеревался идти обратно в кровать, стоило тому понять, что кто-то отравил Дилюка. Он посчитал, что он был еще счастливчиком, что Кэйя не собрал всех рыцарей Фавония и не направился прямиком на винокурню, чтобы найти источник отравления. Однако библиотека? Что он там делал? Лучше бы это не было простой уловкой, чтобы выиграть больше времени, пока он обыскивал винокурню с рыцарями.
Пропустив завтрак, Дилюк немедленно вышел за двери и направился в штаб ордена Фавония. Он пытался найти причины, по которым Кэйе что-то понадобилось в библиотеке, как долго бы он там ни был. Очевидный ответ – он хотел изучить информацию об отравителе снов, но это не должно было занять у него полночи, верно? Особенно если он разбудил Лизу, чтобы та помогла найти ему нужную книгу. Дилюк знал, что Кэйя не стеснялся будить людей, когда он был на тропе войны.
У главного входа в орден его остановили, хотя стражники чертовски хорошо знали, кто он такой.
— У меня встреча с Кэйей, — сказал он Портосу резким тоном, после чего они пропустили его внутрь; кажется, их проверка была только формальностью.
Он пошел прямиком в библиотеку и… в библиотеке было темнее, чем он помнил. Затем он услышал голоса, идущие с нижнего уровня, и крадучись спустился вниз по лестнице, где увидел широко раскрытые двери, ведущие в запретную секцию, и странно подобранную группу людей внутри, вместе со всеми мистическими свечами библиотеки. Он узнал большинство людей там. Джинн, Лиза и Эмбер из рыцарей. Другая женщина в доспехах, должно быть, Ноэлль, которую Дилюк знал только по ее репутации. Девочка Маск, которая однажды помогала Люмин с поручением. Собственно, Люмин и Паймон, Син Цю из Ли Юэ и еще один подросток в одеждах стиля Ли Юэ, которого он не знал… и конечно, Кэйя, который развалился на стуле, положив голову на стол. Его вид мигом потушил раздражение Дилюка, поскольку тот понял, что произошло, и удивился, почему он не заподозрил этого раньше. Не так много существовало литературы из Кхаэнрии. Еще меньше оттуда людей, и еще меньше тех, кто умел читать. Кэйя должно быть сразу понял, что шансы найти что-нибудь об отравителе снов в книге, написанной или переведенной на язык Мондштадта (или любой другой), были очень малы.
Черт возьми. Как долго Кэйя пытался читать на языке Кхаэнрии?
— Получается, листья можно растолочь в порошок, но тогда необходимо войти в контакт с жидкостью, чтобы активировать токсины, так ты сказал? — спросила Джинн, когда Дилюк перешагнул порог запретной секции, до сих пор не обнаруженный никем из присутствующих. — Это может сузить поиски способа, как Дилюк был отравлен.
— Не совсем так, — сказала Лиза. — Пот тоже жидкость. Поэтому он мог контактировать с ним буквально со всем, чего он касался. Или кто-то мог использовать свежие листья, чтобы оставить токсичное масло, и не пользоваться никаким порошком вовсе.
— Но Дилюк носит жутко много одежды, — сказала Люмин. — Я никогда не видела его без пиджака и его перчаток. Поэтому мне кажется, что он был отравлен через постельное белье.
— Или через парфюмерию и косметику, — предложил Син Цю. — Одеколон, помада или что-нибудь такое.
Дилюк нахмурился на это предположение. Он использовал только одеколон. Почему все так хотят предположить, что у него был целый склад косметики? И помада? Неужели его непослушные волосы выглядели так, будто он добавлял в них какие-то бальзамы, не говоря уже о помаде?
Эмбер с красным по каким-то причинам лицом посмотрела на Кэйю и спросила:
— Т– ты случаем не знаешь, использует ли господин Дилюк что-нибудь из этого, Кэйя?
Кэйя не ответил. Только несчастно сидел там, положив голову на стол.
— Кэйя? — спросила Джинн, которой должно было быть известно, что Дилюк пользовался. Только. Одеколоном.
Кэйя проигнорировал и Джинн, чего возможно ему не следовало делать, ведь та была его боссом.
— Кэйя, — сказал Дилюк, частично любопытствуя проигнорируют ли его тоже, а частично желая узнать, был ли Кэйя сейчас в сознании.
Ох, хорошо, он был в сознании. Дилюк заметил, как разом напряглись его мышцы. Затем медленно, выглядя так, словно это стоило тонны усилий, Кэйя поднялся.
Хватило одного взгляда на его лицо, чтобы Дилюк пожалел о том, что потревожил его, потому что Кэйя выглядел таким больным и несчастным. Его обычно смуглая кожа приняла отчетливый зеленоватый оттенок. До того, как он увидел Кэйю, Дилюк думал, что это просто такое выражение.
Кэйя смотрел на Дилюка так, будто ему было сложно сфокусироваться. Его глаз прищурился от света и дважды проскользнул мимо Дилюка, прежде чем, наконец, остановиться на нем, а затем Кэйя сморщил свое лицо.
— Дерьмо, — сказал он, и его голос оборвался на этом односложном слове, и он закрыл лицо руками.
У Дилюка внутри все съежилось.
Прошло уже больше десяти лет с момента их первой встречи, и за эти годы он узнал, что Кэйя изначально пришел в Мондштадт, чтобы предать его. Они росли вместе, сражались на одной стороне, проливали вместе кровь, и он знал лучше, чем кто-либо еще, каким сильным и стойким человеком Кэйя стал… но иногда, как сейчас, Дилюк не мог не смотреть на него и видеть того худощавого, напуганного ребенка, который был брошен у винокурни «Рассвет» все те годы назад.
Дилюк сократил расстояние между ними.
— Дилюк, — предупредила его Джинн.
Он проигнорировал ее и осторожно коснулся своего брата. Одной рукой он обхватил затылок Кэйи, чтобы его голова уперлась в его ладонь, а другую руку он прижал к правому виску Кэйи, настолько близко к его глазной повязке, как никому более не было позволено прикасаться. Затем он призвал немного энергии пиро, чтобы нагреть свою руку, как он делал, когда случалось подобное в их детстве.
Кэйя выдохнул и, вероятно, подсознательно склонился к руке, которую Дилюк прижимал к его виску. Его собственные руки упали с его лица на колени, и Дилюк не мог не думать о том, каким юным он сейчас выглядел.
— Эм… простите, мальчики, но я вынуждена провести черту, — сказала Лиза. — Никакого пиро в библиотеке.
Дилюк понимал. Это ему не нравилось, но он понимал. Одна оплошность – и вся бумага могла вспыхнуть пламенем. Он ослабил свою силу и убрал руки от Кэйи, который наблюдал за ним и на мгновение выглядел полностью побежденным, прежде чем закрыть глаз.
— Может, вы бы могли вынести его наружу, господин Дилюк, сэр? — предложила Эмбер. — Вы сможете использовать пиро снаружи, и я думаю, свежий воздух пойдет ему на пользу.
Ее лицо было до сих пор красным. Она что, пила?
Глаз Кэйи резко открывается.
— Никто никуда меня не понесет, — раздраженно сказал он. — Со мной все прекрасно.
— Думаю, немного воздуха нам не повредит, — сказала Джинн. — Почему бы нам не провести остаток встречи снаружи? Нам нужно ввести господина Дилюка в курс дела, а затем мы сможем решить, как поступим дальше.
— Я уже решил, — вмешался Кэйя.
— Ты уже сделал, что нужно, — сказала Джинн.
— Черта с два.
— Ты будешь бесполезным как минимум несколько часов. Твои слова, не мои, — сказала Джинн.
— Кидаешься ими в меня? Низко.
— Ты не в порядке, Кэйя, — немного мягче сказала она. — Ты более чем выполнил свою часть работы. Позволь нам сделать нашу часть.
Кэйя сердито посмотрел на нее и начал было говорить, но вместо этого прошипел и схватился за голову.
— Давайте выйдем наружу, — сказал Дилюк. — Пошли.
— Вы двое идите вперед, — сказала Джинн. — Мы вас догоним. Элла, пожалуйста, начни делать копии перевода Кэйи. Как минимум три. Найди меня, как закончишь с первой. Вторую оставь в книге, пометив страницу с отрывком про отравитель снов. Третью оставь в безопасном месте. Эмбер и Ноэлль, начинайте возвращать мистические свечи на свои места. Лиза, когда Элла закончит, положи книгу в сейф библиотеки. Остальные…
Технически у Джинн не было власти над подростками из Ли Юэ, хотя она могла вышвырнуть их из штаба, если бы захотела. Для начала, Дилюк не был до конца уверен, что они вообще здесь делали. Разве что болтались вместе с Люмин, вероятно.
— Чун Юнь и я возьмем для всех завтрак, — вызвался Син Цю. — Но мы поймем, если нам следует удалиться из дальнейшего обсуждения этого вопроса.
Дилюк не услышал, что ответила Джинн. Он следовал за Кэйей прочь из основной части библиотеки. Кэйя кропотливо медленно поднимался по ступеням, держась за поручень так, что белели костяшки, что заставило Дилюка задуматься, насколько у того все плохо с равновесием на самом деле. Он стоял на ступень позади своего брата, готовый схватить его, если тот вдруг начнет падать. Они выбрались из главного штаба, и Дилюк посмотрел вправо. Через живую изгородь и короткий спуск на следующий уровень, где был небольшой парк с фонтаном, в котором они всегда обедали вместе, когда оба были рыцарями Фавония. На мгновение он, кажется, вернулся к тому времени, и как будто именно туда они и направлялись… но Кэйя повернул налево. Конечно. Он был не в форме, чтобы прыгать через изгороди и стены.
Примерно в двадцати ярдах от входа возвышалась клумба с кустарником. Без надобности в словах Кэйя и Дилюк направились туда по общему соглашению. Как только они достигли ее, Кэйя чуть не упал, когда уселся на край клумбы. Дилюку пришлось схватить его за рубашку, чтобы тот не упал в кусты. Затем он сел рядом со своим братом и снова потянулся рукой к его затылку, призывая пиро энергию к его голове.
— Спасибо, — прошептал Кэйя. — Это помогает.
— Идиот, — сказал Дилюк немного резче, чем собирался. — О чем ты думал?
— Ох? Например, о том, что отравитель снов мог иметь более ужасные побочные эффекты, о которых я ничего не знал. Мне нужно было убедиться, что их не было.
— И ты смог? — спросил Дилюк.
— Ага. Все, что я помнил, было правильно, и в книге было сказано… подтвердилось, что он не опасен до тех пор, пока ты не подвергаешься его воздействию около месяца. И что ты получаешь яд через кожу. Проглатывание его ничего не дает. Попадание его в легкие довольно быстро вызывает галлюцинации и панические атаки. Судя по всему, это было орудием пыток, которым пользовался какой-то мертвый король Кхаэнрии.
Дилюк задумчиво смотрел на него.
— Тебе больно говорить о том, что ты только что прочитал? Тебе не обязательно рассказывать это, если это так. Я смогу почитать перевод, когда Джинн получит копии от Маск.
— Нет… это… не больно. Говорить о том, что я только что прочел. Странно, да? Обыкновенное чтение этого или… или попытки вспомнить прошлое… — Кэйя взглянул в сторону. — Это больно. Вот что вызывает мигрени.
— Тогда не пытайся вспомнить, — сказал Дилюк. — Ты сделал достаточно.
— Все еще не окончено, — сказал Кэйя. — И я сделаю, что должен.
— Кэйя–
— Ты бы сделал то же самое для меня.
— Верно, но я надеюсь, что проявлю некоторую сдержанность и не нанесу себе моральных повреждений, — сказал Дилюк.
— Не то чтобы я этого не заслужил.
— Что? — требовательно спросил Дилюк. — Что это должно значить?
Кэйя скверно засмеялся.
— Идиот, — повторил Дилюк.
Он немного пододвинулся, чтобы он мог достать висок Кэйи другой рукой, удваивая эффект своего пиро, дабы облегчить головную боль Кэйи.
— Как долго ты занимался этим? Скажи мне правду.
Кэйя промолчал.
— Ты так и не ложился в кровать, да? — спросил Дилюк.
— Да, — признал Кэйя.
— Тогда тебе стоило взять меня с собой, чтобы я мог помочь.
— Ты был отравлен две недели, — сказал Кэйя. — Тебе нужен был нормальный сон без яда в твоем организме. Кстати говоря, ты хорошо поспал? Кровать в гостевой была такой же, как ты ее помнишь?
Это была смехотворно неуклюжая попытка сменить тему. Дилюк фыркнул и закатил глаза. На его языке так и вертелись слова поругать Кэйю за то, что тот бросил его, и напомнить ему, что они команда, и что они в этом вместе, но он вовремя остановил себя, когда вспомнил… они не команда. Уже нет. Они не были ей несколько лет.
Черт его побери, если он не скучал иногда по этому.
Дилюк ничего не сказал Кэйе, как и Кэйя. Вероятно, его голова болела слишком сильно, чтобы он действительно хотел разговаривать или делать что-нибудь еще, кроме как просто сидеть здесь и пытаться игнорировать боль.
_______________________
Остальные, наконец, вышли наружу. Они провели их импровизированную встречу на тренировочной площадке, где их могли меньше подслушивать. А еще там было установлено дурацкое количество тренировочных манекенов-хиличурлов. Кэйя заметил, как Дилюк смотрел на них со скептическим взглядом и мрачно ворчал, зачем они сюда пришли и что здесь делали. Если бы его голова вот-вот не грозила расколоться, он бы невинно присвистнул, чтобы Дилюк посмотрел на него таким же скептическим взглядом… но прямо сейчас он мог просто шагать, и это все, на что он был способен.
Похоже, их ожидала стоячая встреча. Ура. Кэйя прислонился к стене и изо всех сил пытался сосредоточиться, пока Джинн, взяв на себя инициативу, вводила Дилюка в курс дела. Она полностью зачитала ему перевод, чтобы он знал, с чем они столкнулись. Затем она сделала предложение:
— Я бы хотела сопровождать тебя на винокурне и доверить моим самым верным рыцарям помочь тебе с поисками источника яда и отравителя.
— Вы не найдете отравителя среди моего персонала, — мрачно сказал Дилюк.
— Мы не знаем, где его найдем, — сказала Джинн, — но твой персонал – самое логичное место для начала поисков.
— Никто из тех, кто работает на меня, не имеет причин желать моей смерти. Или моего сумасшествия, — сказал ей Дилюк. — Вы потратите свое время впустую.
— Нам также нужно проверить и увидеть, если кто из них был… также отравлен, — вставил Кэйя. — Они может и не травили тебя, но вполне могли… могли попасть под перекрестный огонь.
Выражение лица Дилюка было не таким резким, как ожидал Кэйя.
— Справедливо, — признал он.
— Мы воздержимся от каких-либо обвинений без доказательств, — успокоил его Кэйя.
— Именно, — согласилась Джинн, — но ты не идешь, Кэйя.
— Посмотрим.
— Нет, — скрестила руки на груди Джинн. — Я применю свои полномочия как действующий великий магистр ордена, если потребуется. Ты не в состоянии помочь расследованию, и если там будет опасно, ты не сможешь защитить себя. Поэтому настоящим я приказываю тебе–
— Подожди, подожди, — быстро сказал Кэйя, прежде чем она успела сделать официальный указ; тогда ему пришлось бы либо выполнять приказ, либо флиртовать с военным трибуналом. — Можем ли мы… пойти на компромисс? Что, если… я возьму несколько часов… на отдых и… и присоединюсь к вам на винокурне после полудня?
Джинн задумалась над его предложением, а после посмотрела на Дилюка, оставляя за ним финальное слово. Дилюк посмотрел на Кэйю, который изо всех сил старался не выглядеть жалким, и тогда Дилюк вернул взгляд Джинн и кивнул.
— Хорошо, — сказала Джинн, — но ты должен остаться здесь, в Мондштадте, и отдыхать. Я хочу, чтобы ты вернулся домой и попробовал поспать. В свой
собственный дом в Мондштадте. Не винокурня.
Эмбер выдавила из себя странный задыхающийся звук. А Кэйя захотел биться головой об стену, чтобы избавиться от страданий. Для Джинн и Дилюка все было очевидным. Как и для Люмин с Паймон, кажется, тоже. Спасибо Барбатосу, что подростки из Ли Юэ еще не вернулись. Выражение лица Ноэлль оставалось вежливо-пустым, как у хорошей горничной, которой она и являлась. Оставалась Лиза, глаза которой сияли от веселья. Кэйя был почти уверен, что та знала, что когда-то он и Дилюк были братьями, поэтому она должна была знать, что между ними не было никакой плохо скрываемой интрижки. Но естественно, она находила все это очень забавным.
— Я понимаю, — сказал Кэйя сквозь стиснутые зубы, очень жалея, что Джинн не знала, как ее слова исказились в мыслях других людей, пока она пыталась закрыть для него все лазейки.
Что ж, теперь все равно уже ничего не поделать, так что он мог попытаться забыть об этом и двигаться дальше.
— Эмбер? — позвал он.
— Эм, да, Кэйя? — немного взвизгнула та.
— Я хочу, чтобы ты обыскала землю вокруг винокурни на наличие самого растения. Мы не знаем, кто ответственен за это, может быть, он выращивает эти растения неподалеку. Возьми Люмин и Паймон с собой. Син Цю и Чун Юня тоже, если они также пойдут на винокурню. Если кто-то его действительно выращивает и заметит, как вы приближаетесь, дела могут пойти скверно, поэтому держитесь рядом.
— Поняла, — торжественно сказала Эмбер.
Люмин и Паймон кивнули в знак согласия.
— Ноэлль, осмотри поместье. Перебери все вещи, связанные с постельным бельем и одеждой, с помощью расчески с мелкими зубьями. Скорее всего, Дилюк подвергался воздействию яда через них.
— Я поняла вас, сэр, — сказала ему Ноэлль. — Если он был отравлен через них, я найду свидетельства.
— Что насчет меня? — спросила Джинн. — Где, по твоему мнению, я буду полезнее?
Это была одна из вещей, которые Кэйе нравились в Джинн. Она была не лучшим стратегом и на несколько шагов отставала от него в таких вещах, как критическое мышление и интриги, но она не позволяла этому сдерживать ее. Вместо этого она советовалась с людьми, кто разбирался в этом лучше, и была не слишком горда, чтобы признавать это. Кэйя задумался над ее просьбой, когда понял, что они кое-что упустили.
— Животные.
— Что?
Все вопросительно уставились на него.
— Яд мог быть распространен животными, — вспомнил Кэйя, и с этим боль лезвием ножа пронзила его череп; он потер ладонью свой висок, пытаясь избавиться от нее. — Мой кузен Халед… он был… отравлен… через кота.
— Ты имеешь в виду… у тебя есть кузен? Который отравился, потому что прикоснулся к коту, который гулял возле отравителя снов? — спросила Джинн.
Кэйя попытался утвердительно ответить, но прошлое вонзило в него когти и потянуло назад. Картины замелькали в его голове. Мальчик на год или два старше, чем сам юный Кэйя. Смеющийся, с насмешливыми глазами и злой улыбкой. Толкает Кэйю и тыкает его лицом в грязь после тренировки с луком. Жестокий и завистливый ребенок, которого затмил младший, более талантливый родственник. Заставляя Кэйю ненавидеть его. Но… здесь… когда мир горит вокруг него, Халед здесь, хватает его за руку и отталкивает его прочь от смерти и тел. Страх и жалость, а также яростная жажда защитить в его глазах, пока кровь течет по лицу Кэйи…
— Ааауууч!
Кэйя не осознавал, что падал, пока его колени не уперлись в каменные плиты.
— Кэйя! — Дилюк сел рядом с ним, хватая его за плечи.
Кэйя изо всех сил старался сфокусироваться на нем.
— У меня был… кузен… по имени Халед…
— Да. Мы услышали тебя, — сказал Дилюк, выглядя расстроенным, но не из-за Кэйи.
— Нет, я… ты не понимаешь…
— Чего я не понимаю, Кэйя?
Кэйя открыл свой рот, но не произнес ни слова. Как он мог разговаривать о своей старой семье с Дилюком? Его старой семье, которая отправила его сюда на путь предательства Дилюка и всего Мондштадта? Более того, как он должен был сказать ему, что до сегодняшнего дня он даже не помнил, что у него был кузен Халед? Поэтому Кэйя опустил свою голову и ничего не ответил. Даже если бы он хотел, он сомневался, что мог. Боль в его голове… была еще хуже, чем до этого. Ему нужно было подумать о чем-нибудь другом. Без разницы о чем.
— Кэйя? — теплая от пиро рука коснулась его виска, немного облегчая его мигрень. — Почему бы нам не пойти домой, где ты сможешь немного отдохнуть? — предложил Дилюк.
— Упряжь коня, — пробормотал Кэйя, не понимая, как ему удалось очистить голову и натолкнуться на полезную мысль, схватившись за нее.
— Что?
— Не используй свое верховое снаряжение. Он… пот… через одежду.
— Масло или порошок может просочиться сквозь одежду, если я потею? — перевел Дилюк.
— Ага, — выдавил Кэйя.
— Хорошо. Я понял, — сказал Дилюк. — Я позаимствую лошадь и снаряжение, чтобы добраться до винокурни, а позже проверю свою лошадь, чтобы убедиться, что на ней нет следов яда. Хорошо?
— Да.
— Хорошая идея, кстати говоря. Я даже об этом не думал, — сказал Дилюк.
Он дал Кэйе еще несколько секунд, чтобы тот попробовал взять себя в руки, а затем спросил:
— Ты можешь подняться? Думаю, пришло время отвести тебя домой.
— Дом… — горько и прерывисто рассмеялся Кэйя.
_______________________
Дом Кэйи располагался в нижнем городе, позади «Кошкиного хвоста». Это была долгая прогулка от штаба ордена. Его состояние ухудшилось во время встречи, и это беспокоило Дилюка, но он старался не показывать этого. Он позволил своему брату тяжело опереться на него, и они добрались до его дома без того, чтобы Кэйя прижался к нему лицом, что можно было считать победой.
Кэйя прошаркал из прихожей через свою кухню в другую комнату, в которой Дилюк раньше не был, но которую идентифицировал как гостиную. Как и большинство комнат в доме Кэйи, которые Дилюку довелось увидеть, гостиная была на удивление уютной и хорошо скомпонованной. Кушетка стояла напротив небольшого камина. В стороне также имелся удобный пуфик, оставляя свободное пространство на стене для полок, которые охватывали всю комнату. В большинстве своем там находились книги, но также имелось приличное количество безделушек. Дилюк заметил вазу с высушенными лилиями калла, игрушечного кролика с выходящим из его головы клевером, вырезанную из камня сову, небольшую картину с изображением горы Драконьего хребта и многое другое. На спинке стула висело аккуратно свернутое синее одеяло. Когда Кэйя упал на кушетку, Дилюк взял одеяло и накрыл им его.
— Хочешь, чтобы я зажег камин? — спросил он.
— Нет… спасибо, — закрыл глаза Кэйя. — Прости за все это.
— Нет никаких причин для твоих извинений.
— Ты отравлен, а я бесполезен.
— Едва ли ты бесполезен. Если бы не ты, мы бы даже не узнали, что со мной что-то не так, — напомнил ему Дилюк.
Дилюк не думал, что это было именно тем, к чему пытался подвести Кэйя, но он не мог понять, в чем был смысл его комментария.
— Это не то, что я… тебе не приходило в голову спросить себя, что если это
я мог стоять за всем этим?
— Нет, — медленно сказал Дилюк тоном, который он приберегал для людей, которые несли полнейшую чушь в его присутствии. — С какой стати ты бы стал травить меня едва летальным сорняком Кхаэнрии, для которого требуются месяцы, чтобы стать действительно опасным… что скажешь на это?
— Я… не знаю… но связь с Кхаэнрией…
— Это, возможно, совпадение, — сказал Дилюк. — Знаешь, они иногда случаются. Или может быть, кто-то пытается навлечь на тебя подозрения. Весь этот план кажется запутанным и глупым.
— Ты считаешь, что это может быть не… не попыткой убить тебя, так? — спросил Кэйя. — Я имею в виду… я почти уверен, что им плевать, если ты умрешь, но… если они действительно хотели достать летальный яд из Кхаэнрии… в них нехватки нет.
— У меня не было много времени подумать над этим с той поры, как мы узнали об отравлении, — сказал Дилюк, — но да. Их цель, скорее всего, дискредитировать или свести меня с ума, но для чего – я все еще не уверен.
— Ты недавно выводил кого-нибудь из себя, Дилюк?
— Не вспоминается никто особенный, — честно ответил Дилюк. — Очевидно, есть люди, которые злы на меня за то или иное. Либо пожертвовал недостаточно на их благотворительность, либо отказался предоставить право прохода, чтобы они могли пасти свой скот на территории винокурни «Рассвет»… или любые другие вещи. Но все же не думаю, что кто-либо из них получит выгоду, когда я потеряю рассудок.
— Я не позволю тебе потерять рассудок.
— Я знаю. Не думаю, что кто-либо из них получил
бы выгоду, если я
бы потерял рассудок, — поправил свое последнее предложение Дилюк. — Даже если бы меня заперли за решеткой, Аделинда и Эльзер продолжали бы управлять винокурней в соответствии с моими пожеланиями в течение, как минимум, десяти лет.
Кэйя выглядел задумчивым некоторое время, затем его глаза медленно закрылись. Дилюк знал, что он старался не показывать боль. И если бы он старался перед кем-нибудь другим, вместо Дилюка, то у него вероятно бы получилось.
— Тебе… стоит идти, — сказал Кэйя с закрытыми глазами. — Наверное, тебе уже подготовили лошадь. Нет смысла тратить на меня время. Это… последнее, чего я хочу.
Он был прав в том, что остальные вероятно уже были готовы идти, но он был неправ в том, что время, потраченное на него – время, потраченное впустую. Дилюк ушел на кухню и взял стакан воды, чтобы доказать ему это. Затем он использовал свое время, снимая ботинки Кэйи, чтобы тому было удобнее, а Дилюк хотел, чтобы ему было удобно. Странно, но пряча ноги Кэйи в носках обратно под одеяло, он почувствовал, что чего-то не хватало. Чего-то важного, но он не мог понять, чего именно. Он попытался удержать это чувство у себя в голове, чтобы он мог по ниточкам своих мыслей выйти к ответу, но голос Кэйи прервал его.
— Давай. Убирайся отсюда, — пусто сказал Кэйя – отголосок того, что Дилюк не так давно сказал самому Кэйе в совершенно другой ситуации.
— Это не сработало с тобой, но ты думаешь, что это сработает со мной? — спросил Дилюк, ухмыльнувшись.
— Стоило попытаться.
Дилюк покачал головой, пусть и знал, что Кэйя не видел этого.
— Отдохни немного. Мы еще увидимся в полдень.
