Poisoned Dreams

Пока его работники заканчивали с послеобеденной уборкой, внимание Дилюка привлекло оживление среди лошадей. Он посмотрел в сторону дороги и увидел двух лошадей с голубоволосыми всадниками. Дилюк немного нахмурился. Кэйя должен был оставаться в Мондштадте до конца утра, а сейчас только наступил полдень. Он отправился в дорогу раньше, чем следовало… но наверное так он и собирался поступить изначально. Как только двое всадников приблизились, он узнал коня Кэйи. Красивый с синим отливом конь в годах по имени Фантом. Около десяти лет назад Крепус купил этого коня для Кэйи. Дилюк не знал почему, но ему было приятно увидеть, что этот конь до сих пор был у Кэйи. — Какой-нибудь прогресс? — спросил Кэйя, как только подъехал достаточно близко и спешился. — Еще нет, — сказал ему Дилюк. — Как твоя голова? — Лучше. Кэйя действительно выглядел немного лучше. Его лицо все еще оставалось бледнее обычного, но хотя бы оно не было зеленого оттенка. — Итак, вы совсем ничего не нашли? Никаких следов или еще чего-нибудь? — К сожалению, нет, — сказал Дилюк. — Дети обыскивали земли все утро. Остальные из нас переворошили всю мою комнату, кабинет и прачечную. — Что тогда осталось? Стойло? Конюшня? — Дважды да. Эльзер и я проверим стойла. Не хочу, чтобы кто-то еще трогал моих птиц, — сказал Дилюк. — Я сильно сомневаюсь, что кто-то поместил на них яд в любом случае, — сказал Кэйя. — Твои птицы настоящие злыдни. — Только если ты им не нравишься. — А? Что ты под этим подразумеваешь? — То, что ты им не нравишься, — с невозмутимым видом сказал Дилюк. — Ну, хотя бы я буду вне подозрений, если яд окажется на птицах, — сказал Кэйя. — Как видишь, мои пальцы и нос в порядке, и никто не пытался их отклевать. — Начнем с того, что ты никогда не был под подозрением, — сказал Дилюк немного громче. Так и было. Даже на мгновение ему не приходило в голову, что его брат бы навредил ему таким способом. Однако не все из его работников согласились бы с этим. Эрнест никогда не ладил с Кэйей. Когда они еще были детьми, старший мальчик показал свою расистскую жилку. Также в основном доброжелательный Таннер был весьма набожен. Он никогда ничего не говорил против, где бы Кэйя мог его услышать – из того, о чем знал Дилюк – и никогда не был агрессивен с Кэйей (опять, из того, о чем знал Дилюк), но он не раз остерегал Крепуса от излишнего доверия к незнакомцу, что пришел из земель, куда не падал свет Семерых. Кэйя не бывал на винокурне особо часто со времен, как умер Крепус и Дилюк встал во главе владений, поэтому у его персонала не было причин злословить о его происхождении. А если они когда-либо так сделают, Дилюк даст им одно и только предупреждение. Если они что-нибудь скажут о его происхождении дважды, то им придется искать новое место работы. — Ты хочешь, чтобы я проверил конюшню? Или осмотрел земли? Или еще что-нибудь? — спросил Кэйя. Дилюк бы лучше отправил его отдохнуть, пока бледность полностью бы не ушла с его лица, но он знал, что этого не будет. Особенно не здесь и не сейчас, когда еще не все вещи были проверены и могли быть потенциально опасны (и возможно даже те вещи, что они уже проверили). Его горничные уже собрали все, что они осмотрели, и планировали все выстирать. Дилюк мельком услышал, как Аделинда и Эльзер обсуждали, не стоило ли им просто все сжечь, чтобы уж точно быть в безопасности. Старая комната Кэйи должна была быть надежной. Ее всегда держали закрытой и открывали только раз в месяц, когда сама Аделинда убирала в ней пыль и меняла простыни. Однако Дилюк ни под каким видом не желал рисковать. Последняя вещь, которую он хотел, это чтобы Кэйя попал под воздействие отравителя снов, пока пытался помочь ему. — Почему бы тебе не обыскать земли? — предложил Дилюк. — Ты единственный, кто видел отравитель снов в глаза. Ты можешь заметить его там, где остальные не смогут. — Я возьму с собой Чун Юня, если нет возражений, — сказал Кэйя. — На самом деле он рассказал мне одну историю, пока мы ехали сюда. Вполне возможно, что кто-то из Ли Юэ имеет, или по крайней мере имел запасы отравителя снов несколько лет назад. Расскажу об этом у меня вечером. Дилюк поднял бровь, давая понять, что он догадался, что Кэйя что-то наделал – Кэйя ухмылялся и дергал бровь в своей манере, как будто говоря: «Ты еще и половины не знаешь». Это вызвало у Дилюка желание ударить себя по лбу. — Что ты наделал? — требовательно спросил он. — Я? — Да. У тебя только что был этот взгляд. Ты знаешь, о чем я. Что ты наделал, Кэйя? — Ничего плохого. Или лишнего, — сказал Кэйя. — Это не ответ. — Просто поговорил с несколькими своими контактами по пути из Монда. Или другими словами: «Я совсем не отдыхал, как мне следовало. Я бегал по городу, выискивая своих информаторов». — Сегодня вечером мне доставят кое-какие данные. Я запросил информацию о каждом человеке, который точит на тебя зуб, — лукаво ухмыльнулся Кэйя. — Должно оказаться интересным чтивом. Дилюк уже представлял, как пройдет этот вечер. Он вернется в дом Кэйи, как и предполагал Кэйя. Затем он будет переживать, что Кэйя не ел весь день (потому что он точно знал, что Кэйя пропустил завтрак и сейчас пытался скрыть этот факт, чтобы ему не попытались засунуть обед в горло), а Кэйя сможет или нет, но попытается съесть что-нибудь на ужин, чтобы Дилюк не слишком сильно беспокоился. И тогда Кэйя насладится чтением вслух каждой обиды, которую питал к Дилюку каждый нытик в Мондштадте. Оставалось надеяться, что обойдется без распития вина на пустой желудок. Дилюк вздохнул. — Звучит паршиво… Но я воспользуюсь твоим гостеприимством еще на одну ночь. Винокурня еще в процессе уборки. Вероятно, это займет несколько дней. Однако он не был уверен, что они с Кэйей смогут терпеть друг друга так долго. Может быть, послезавтра он снимет комнату в гостинице Мондштадта. Удивление быстро промелькнуло на лице Кэйи. Он наверное не ожидал, что Дилюк так легко согласится остаться у него. Удивление быстро сменилось счастьем, таким искренним, что Дилюк не нашел в себе силы продолжать сердиться. — Ты можешь оставаться у меня столько, сколько тебе захочется. — Я надеюсь, это не займет слишком много времени. Я отправила одну из слуг в город, чтобы она заказала новые простыни и одежду для господина Дилюка, — сказала Аделинда, подойдя к двум братьям. — Здравствуйте еще раз, гос– сэр Кэйя. Приятно вас снова видеть. Улыбка Кэйи была немного неуверенной, как будто он не знал, как вести себя с главной горничной Дилюка. — Аделинда. Тоже рад встрече с тобой… Новые простыни и одежду, да? Это определенно обрадует торговцев. — Ну, хоть кто-нибудь выйдет с хорошим настроением из этой ужасной ситуации, — сказала Аделинда. — Во всем есть положительная сторона. — Да. Эм… — И, конечно, видеть вас, мальчики, снова вместе это еще одно счастье, что эта беда принесла, — Господин Крепус гордился бы вами, если бы видел вас сейчас. С нечитаемым лицом Кэйя посмотрел в сторону. — Не хотел бы подвести его… снова. Последнее слово было таким тихим, что Дилюк не был уверен, что действительно расслышал его, но сожаление и внезапная вина в глазе Кэйи убедили его, что он расслышал правильно. Что Кэйя имел в виду под этим? Он никогда не подводил Крепуса. — Кэ– — Господин Кэйя. Рад видеть вас снова, — сказал неожиданно появившийся Эльзер. Кэйя заставил себя улыбнуться. — Привет, Эльзер. Хорошо выглядишь. — Мне жаль это говорить, но не могу сказать о вас то же самое, — сказал Эльзер, глядя на бледное лицо Кэйи. — Господин Дилюк упоминал, что вы доработались до мигреней этим утром. — Они почти прошли. Я в порядке, — сказал Кэйя. — Почему бы вам не пойти внутрь и немного не посидеть? Я попрошу Моку заварить вам чая… или подать бутылку вашего любимого винтажного– — Я собираюсь наложить вето на последнее предложение, — быстро сказал Дилюк. — Сэр Кэйя ничего сегодня не ел, и алкоголь на пустой желудок не пойдет ему на пользу в его текущем состоянии. — Ох, да. Простите меня, я забыл, — сказал Эльзер, который в прошлом тоже был свидетелем мигреней Кэйи. — Что ж, почему бы тогда– — Эй, вы еще не знакомы с Чун Юнем? — спросил Кэйя, неожиданно настигнув Чун Юня, который терпеливо ждал, поедая мороженое (Дилюк был без понятия, где он его достал), и гладил его позаимствованную лошадь; Кэйя взял подростка из Ли Юэ за руку и потащил его к ним. — Это Чун Юнь. Чун Юнь, это Аделинда и Эльзер. Дилюк не был знаком с Чун Юнем достаточно хорошо, но бледный подросток принял это спокойно и вежливо поклонился горничной и дворецкому. — Здравствуйте. Очень приятно познакомиться с вами. Не желаете мороженого? Дилюк не понял, как у него в руках неожиданно появилось еще три эскимо, и не был уверен, что хотел это знать. — Эй, а остальные искали вдоль реки? — спросил Кэйя. — Мне пришло в голову по пути сюда, что эта область может быть подходящим местом для роста отравителя снов. Люди редко ходят туда, потому что там обычно можно нарваться на неприятности. — Не думаю, что они– — начал Дилюк. — Прекрасно. Там мы и начнем искать. Пошли, Чун Юнь. С этим два крио-владельца ушли, прежде чем кто-либо успел их остановить или придумать, что сказать. Дилюк покачал головой, а уголки его рта начали было растягиваться в нежной улыбке, пока он не вспомнил, что Кэйя тихо сказал менее минуты назад. О чем говорил Кэйя, упоминая, что подвел Крепуса в прошлом? Что он никогда не был откровенен и не рассказал Крепусу, что он на самом деле был шпионом? Это казалось наиболее вероятным для Дилюка… и он не мог не думать о том, что ему было жаль, что Кэйя так и не сказал ему, когда Крепус был жив. Он знал, что его отец не отвернулся бы от Кэйи и не прогнал бы его (как это сделал Дилюк). Возможно, он бы серьезно поговорил с Кэйей. Позадавал бы ему вопросы. Выслушал бы его и придержал бы обвинения (как следовало сделать Дилюку), и в конце принял бы это, простил и обнял, давая ему понять, что Кэйя был и остается семьей (не попытался бы убить его и не сжег бы его руки до такой степени, что они слились с рукоятью его меча). Возможно Дилюку следовало поговорить с Кэйей о той ночи… пусть он не хотел этого делать. Или хотя бы сказать ему… сказать ему, как он жалеет, что так отреагировал, и как бы на это отреагировал бы Крепус. Тогда Кэйя наверное перестанет чувствовать себя так, словно подвел их отца. Дилюк даже не знал, что он нес на себе этот груз все это время. Первые годы ему, честно, было бы все равно на это знание, но сейчас… сейчас ему не все равно. Кэйя не заслужил нести такой груз. После всего, что он делал сейчас для Дилюка, Дилюк полагал, что был обязан поговорить об этом с братом, если имелся хотя бы один шанс, что этот разговор успокоит его.

_______________________

Исследование куска этой ничейной земли на другом берегу реки оказалось безрезультатным. Кэйя и Чун Юнь нашли только небольшой лагерь хиличурлов и разобрались с ним. Он видел, как Чун Юнь беспокоился, что Кэйя собирался вступить в бой, но все же поддержал его решение устранить угрозу. Это на самом деле помогло Кэйе очистить голову. Может, это адреналин. Он не знал. В следующий раз, когда у него снова начнутся мигрени, он поэкспериментирует с этим. Помимо хиличурлов они не нашли ничего примечательного. Ни отравителя снов. Ни бандитов в духе тех, на которых он и Дилюк однажды натолкнулись в их приключении. Ни даже вымершего кабана или гигантского крио-папоротника. Когда они вернулись на винокурню, они узнали, что поиски остальных были такими же безрезультатными. Никаких следов темного порошка или масла так и не было обнаружено ни на одном из платков, которыми они протирали поверхности. Это разочаровывало. Кэйя действительно верил, что они хотя бы найдут, как Дилюк был отравлен. Вышагивая перед главным входом на винокурню, он пытался вспомнить, что они могли упустить. — Салфетки? — спросил он, стоило мысли прийти в голову. — Я проверяла их, — сказала Ноэлль. — Все они чистые. Скатерть тоже. Мисс Аделинда отправила их в кучу для стирки, на всякий случай. — Шторы? — Проверены и отправлены в стирку с остальным, — сказала ему Ноэлль. — Всю упряжь коней? Не только седла, но и поводья? — Я прошлась по ним всем, — сказала Джинн. — Единственной не проверенной осталась та, которой пользовался Дилюк, когда приехал рано утром в Мондштадт. Я лично проверю ее, когда мы вернемся в город. — И вы проверили каждый стул и диван– — Да, сэр, — сказала Ноэлль. — Все сиденья и столешницы. — Тогда что мы упускаем? Почему мы ничего не нашли? — спросил Кэйя больше у самого себя, чем у своих друзей. Он старался, как мог, избавиться от разочарования в голосе, чтобы Ноэлль не подумала, что оно было направленно на нее. — Яд мог быть на чем-то, что мой персонал регулярно моет и уже был смыт до нашего прибытия, — сказал Дилюк. Кэйя нахмурился. Он не хотел сейчас спорить с Дилюком, но… он считал, что им следовало обыскать дома, в которых жил персонал и рабочие винокурни. Не для поиска следов яда, а для пузырька с ним, спрятанном среди вещей, или высушенных или свежих листьев. Он знал, что Дилюк доверял своему персоналу, и Кэйя тоже хотел бы им доверять – он лично знал большинство из них – но он также знал, что лучше не доверять кому-либо слепо. Он был уверен, что Дилюк не поддержит это. Сейчас… не подходящее время начинать спор. Не когда Дилюк мог так просто выступить против него и раскрыть правду о нем перед Джинн и другими коллегами Кэйи. Или перед Люмин, чье мнение Кэйя очень ценил. Вполне вероятно Син Цю и Чун Юнь тоже не будут смотреть на него слишком ласково за то, что он когда-то был шпионом, даже если у них не было лояльности или привязанности к Мондштадту, а Кэйя предпочел бы не терять их уважение. — Мы введем новые процедуры на винокурне, чтобы убедиться, что господин Дилюк не будет снова контактировать с отравителем снов, — очень серьезно сказала Аделинда. — Вечером Эльзер и я сядем и напишем список всех изменений, что мы собираемся применить. Желаете также взглянуть на него, господин Кэйя, чтобы проверить, что мы ничего не упустили? — Конечно, — сказал Кэйя. — Я полагаю, это не проблема, что Дилюк останется со мной, пока вы не разберетесь здесь с уборкой? — Мы доверяем вам его безопасность, — сказал Эльзер. — Однако, господин Дилюк, я должен напомнить вам о послезавтра… — Что? — спросил Дилюк. — У вас судебное слушание, — сказал Эльзер. Кэйя вспомнил об этом. Он так и не остановился в штабе, чтобы проверить документы и узнать причину судебного разбирательства Дилюка. — Что это? — спросил Кэйя. — Ох, это, — Дилюк звучал раздраженно, — это мелкий вопрос, который будет решен в течение нескольких минут. Вандеры пытаются оспорить границы владений, но наш контракт довольно строгий. Кэйя не сомневался, что упомянутый контракт был таковым. Рагнвиндры нанимали самых лучших адвокатов во всем Тейвате. Многие из них учились в Фонтейне. Это, однако, было не тем, что обеспокоило его в словах Дилюка. — У тебя… спор с дядей Илланом? — Не с Илланом, — сказал Дилюк. — С Ильзой. — Оу. Фуу. Дилюк издал странный звук, и Кэйя был уверен, что тот почти начал смеяться над своим братом. Похоже, их мнение относительно Ильзы все еще совпадало. Когда-то Иллан был лучшим другом Крепуса, когда они были юны. Они оставались довольно близки вплоть до смерти Крепуса. Они надеялись, что дочь Иллана, Ильза, станет так же близка с Дилюком. Иллан не скрывал, что он хотел выдать свою дочь замуж за члена семьи Рагнвиндров до такой степени, что был согласен и на партию с Кэйей, если бы не смог получить согласие на партию с Дилюком. Оба брата благодарили архонтов, что Крепус не жаловал браки по договоренности. Ильзе было… далеко до избранницы их мечты. Кажется, что в его отсутствие ни она, ни Дилюк так и не полюбили друг друга, раз она подала на Дилюка в суд. Кэйе даже не нужно было знать детали спора, чтобы убедиться, что Ильза была действительно дурой. Ничего нового. Но не то чтобы ее глупость исключала ее из списка подозреваемых. Фактически, из-за отсутствия других подозреваемых, она теперь входила в тройку лидеров в списке Кэйи, наравне с Фатуи – даже без доказательств, он всегда будет бросать на них подозрительные взгляды, если какая-то неизвестная сторона нацелится на Дилюка – и с Дионой, которая, как хотелось бы верить Кэйе, не имела к этому никакого отношения, но учитывая ее возраст и незрелость, а также широко известное желание разрушить винную индустрию (а также ее попытки обслужить своих клиентов гадкими напитками), он мог вполне представить, как она использовала нечто в духе отравителя снов против Дилюка, не думая о последствиях. — Я забыла о твоем предстоящем суде, — сказала Джинн Дилюку. — В свете текущих событий я перенесу его. — Нет, не напрягайся, — сказал Дилюк. — Я бы предпочел разобраться с этим вопросом. Как я и сказал, это не займет много времени. Спасибо за напоминание, Эльзер. Будь уверен, я приду туда. Десять утра, послезавтра, правильно? — Да, господин Дилюк. Кэйя подавил вздох. Если он не выяснит, как Дилюк был отравлен, ему придется в качестве предосторожности проверить все, к чему Дилюк может прикоснуться в зале суда. Несмотря на то, что шансы, что кто-то попытается отравить его там, были практически равны нулю, Кэйя не желал игнорировать их. Потому что теперь, когда он задумался над этим, существовала вероятность (не очень высокая, но тем не менее), что кто-то мог очень пристально следить за Дилюком и действовать на опережение, оставляя следы отравителя снов в местах, куда ходил Дилюк, и возможно убирая их, как только он уходил. В данный момент Кэйя не мог ничего исключать. — Нам лучше вернуться обратно в город, — сказал Кэйя. Потому что ему нужно быть дома, когда ему доставят информацию или когда Фишль заскочит к нему. Он поднял свою левую руку и помассировал свой висок кончиком пальцев, а затем быстро опустил руку. Он… не то что бы притворялся. Его голова до сих пор болела, и усиленные раздумья о том, как им опередить их таинственного отравителя, определенно не шли ему на пользу. Поэтому он не считал, что было слишком неэтичным подыграть чужому сочувствию к нему, чтобы получить то, что ему нужно. — Да, — быстро сказала Джинн. — Давайте вернемся. Кэйя, почему бы тебе, Ноэлль, Чун Юню и Дилюку не отправиться обратно сейчас? Я подожду возвращения Эмбер, Люмин, Паймон и Син Цю. Они отправляются на поиски каждые два часа, поэтому должны вернуться обратно через пятнадцать или двадцать минут. — Пусть Эмбер поедет с тобой, — сказал Кэйя Джинн, несмотря на то, что она была его боссом. — Не езжай одна. — Или пусть Люмин телепортирует вас обратно, — сказал Дилюк. — Мои люди вернут ваших лошадей в город завтра. Джинн улыбнулась им, ценя их беспокойство. На мгновение казалось, что они снова попали в старые добрые времена, когда все трое были рыцарями… — Сэр Кэйя, — сказала Аделинда, делая шаг вперед. — Мы вверяем господина Дилюка под вашу заботу. Не зная, что ответить, Кэйя просто кивнул. — Мы знаем, что вы сделаете все, что в ваших силах, чтобы защитить его и найти тех, кто пытается навредить ему, — добавил Эльзер, уважительно глядя на Кэйю. — Конечно, — на этот раз ответил Кэйя, потому что по крайней мере на это он знал, что сказать. — Как только я их найду, я засуну яд им в горло и посмотрю, как им это понравится. — Мы, как рыцари ордена Фавония, найдем виновников и привлечем их к суду, — прервала его Джинн. — И под судом мы имеем в виду яд, который я засуну в их глотку. Летальный и быстродействующий– — По законам нашего города они будут нести ответственность за свои преступления перед магистратом, — сказала Джинн, кидая на Кэйю предупреждающий взгляд. Кэйя понимал. Она не могла так просто позволить своему заместителю разглагольствовать о том, чтобы взять закон в свои руки. Кэйя понял, что на данный момент зашел далеко. Он слегка кивнул ей, что было ошибкой, поскольку его голова все еще болела, но ему удалось сохранить равновесие и не пошатнуться. Стиснув зубы, он повернулся к своему коню. Он не очень удивился, обнаружив рядом Чун Юня, который держал для него поводья и выглядел обеспокоенным. Пусть он и не разыгрывал свою головную боль сейчас, и вообще пытался ее скрыть, ему было немного обидно, что он поступил иначе минуту назад. Он поблагодарил Чун Юня и забрался на коня.

_______________________

Их группа из трех владельцев клеймора и одного мечника добралась до Мондштадта без происшествий. Что хорошо, учитывая, что каждый из них был изнеможен и подавлен событиями дня. Бандиты и хиличурлы и рядом не стояли. Дилюк правда почти жалел, что им не удалось выпустить эту подавленность в бою… только вот Кэйе нужен был отдых. Ноэлль покинула их у городских ворот, без сомнения поспешив на свое следующее задание. Парни отвели своих лошадей в конюшни ордена, почистили и напоили их практически в полной тишине. Чун Юнь предложил позаботиться о коне Кэйи, но Дилюк знал, что это бесполезно, иначе бы он предложил сам. Крепус учил своих сыновей самостоятельно заботиться об их лошадях. После того, как лошади были вычищены и накормлены, Чун Юнь отклонил приглашение Кэйи вернуться с ними в его дом, решив пойти к Люмин и Син Цю, которые, как он был уверен, уже телепортировались обратно в город. Кэйя и Дилюк остались наедине. Братья вернулись в дом в усталой тишине. Затем, как только они вошли в дом, Кэйя озвучил странную просьбу. — Подожди здесь, пожалуйста, — сказал Кэйя сразу после того, как закрыл за ними дверь. — Мне нужно кое-что проверить. Дилюк остался неловко стоять в прихожей Кэйи, что соединялась с кабинетом. Он взглянул на многочисленные карты, что были развешены на стенах и разложены на столах, с подписанными на них различными метками. Как бы ему ни нравилось жаловаться на неэффективность рыцарей Фавония и безответственность Кэйи, но Дилюк должен был признать (хотя обычно только про себя), что Кэйя был в курсе многих событий, пусть так и не казалось на первый взгляд. Особенно когда «Полуденная смерть» была вне сезона. Спустя минуту Кэйя вернулся. — Все чисто. — Что это было? — спросил Дилюк. — Я проверял свои предосторожности. Никто не был в моем доме с тех пор, как мы ушли. — …Предосторожности? Кэйя уставился на него в ответ. — Ты что ли не… неважно. Я просто оставляю маленькие знаки на каждом окне и дверях. Так я знаю, если кто-то открывал их. Кусок нитки или соломка, крошечная бусинка или камешек и тому подобное. Оставляю их так, чтобы кто-нибудь, кто пытается попасть извне, их не заметил. Если окно или дверь откроются, они падают. Тогда я знаю, что кто-то пробрался внутрь. Дилюк почувствовал укол тревоги. — Такое случается часто? — Нет. Довольно редко, — уверил его Кэйя. — Но это случалось вообще? Кэйя искоса посмотрел на него. — Ага, хотя довольно давно. Последний раз, когда кто-то пытался устроить мне засаду, был… два года назад, думаю… да. Это было около двух лет назад. Дилюк хотел было потребовать имя, но ему удалось удержать язык за зубами, потому что это дело наверняка было давно разрешено. Он не мог отрицать, даже самому себе, что был зол на это… и шокирован. Шокирован, что он даже не слышал об этом. — Я проверил сейчас, на всякий случай… мы до сих пор не знаем, кто отравил тебя и как, и я хотел убедиться, что никто не прокрался внутрь и не подложил отравитель снов где-нибудь, — объяснил Кэйя. — Все чисто, так что чувствуй себя как дома. Хочешь выпить? Не алкоголь, конечно, ведь это ты. Он прошел на кухню и открыл шкаф, вытаскивая наружу два стакана. — Надеюсь, ты не планируешь пить алкоголь на пустой желудок, — сухо сказал Дилюк. — Брось, Дилюк. Ты же знаешь, я выше этого, — сказал Кэйя таким же сухим голосом. Дилюк в тишине наблюдал, как Кэйя наполнил два стакана безалкогольным яблочным сидром и протянул один из них ему. — Спасибо. Кэйя кивнул и на этом прошел в гостиную. Не зная, что ему еще делать, Дилюк проследовал за ним. Они сели на противоположные концы кушетки, и между ними оставалась целая диванная подушка. Кэйя согнул одну ногу так, что его лодыжка скрестилась с коленом другой ноги. — Как твоя голова? — спросил Дилюк через несколько минут. — Лучше. Ты знаешь, как работают эти мигрени. — Да, — сказал Дилюк. — Но я никогда не видел тебя в таком плохом состоянии. Кэйя вздохнул. — Возможно потому, что я никогда раньше не читал так много на языке Кхаэнрии. Вообще. Я немного удивлен, что до сих пор могу это делать. Кое-что всплыло в памяти Дилюка. — Ты… в твоей гостевой какая-то картина… она выглядит как– — Так и есть, — сказал Кэйя, сразу понимая, о чем говорил Дилюк. В его гостевой висело несколько картин. Большинство выглядели как детские рисунки, но одна из них привела Дилюка в замешательство, потому что она выглядела как каллиграфия Кхаэнрии. И сейчас, при ее упоминании,… в глазе Кэйи появился странный блеск, который Дилюк не мог до конца прочитать, но… это выглядело, как злобное веселье. Похоже на тот блеск, от которого Дилюка бросало в дрожь, когда они были детьми, потому что он знал, что Кэйя был полон решимости разрушить чью-то жизнь. — Это был… подарок. — Оу. Теперь это имело смысл. Крепус воспитал в своих сыновьях ценность манер и этикета. Отдавать или выкидывать подарки, подаренные вам, прежде чем пройдет определенное количество времени, как он всегда говорил им, было грубо. Но не то чтобы Кэйя, пришедший к ним только с одеждой и несколькими спрятанными под ней ножами, когда-либо был склонен небрежно выбрасывать что-нибудь. У Дилюка было ощущение, что каллиграфия Кхаэнрии в его гостевой была чем-то в этом духе. Возможно он поместил ее в гостевую, чтобы ему не приходилось смотреть на нее… Возможно, человек, подаривший ему ее, был одним из друзей Люмин и Паймон. Возможно, он держал ее там, чтобы тот человек увидел свой подарок и знал, что он его не выбросил… хотя это все еще не объясняло тот блеск в глазе Кэйи, но Дилюк решил, что не хотел это знать. — Прости за смену темы, но есть кое-что, что мне нужно узнать, — сказал Кэйя тоном, который явно давал понять, что ему вовсе не жаль; Дилюк тоже не особо жалел об этом – чем меньше они разговаривают о Кхаэнрии, тем быстрее голова Кэйи придет в норму. — Твое предстоящее слушание. Я бы хотел знать детали. Знаю, ты считаешь, что это не мое дело, но у нас сейчас не слишком много подозреваемых. Дилюк пожал плечами. Он не планировал говорить Кэйе, чтобы тот не совал нос в его дела. Слушание в любом случае станет достоянием общественности. — Вскоре после моего возвращения в Мондштадт, со мной связался Иллан. У него были финансовые проблемы из-за пяти лет плохого урожая, и он отчаянно пытался продать часть своих земель. Он хотел продать их тому, кого он знал, и сказал, что раз я вернулся, то это, похоже, знак. Я не особо искал расширения… но Иллан, казалось, был в отчаянии, поэтому.. я купил часть его земли как сателлит винокурни «Рассвет». В первоначальном договоре, что он составил, граница собственности определялась ручьем– — О, могу я угадать, к чему ты ведешь? — вмешался Кэйя. — Ты сразу заметил, что ручей менял свое русло, и настоял на использовании более фиксированных географических отметок для определения границы владений. Гору или холм, верно? Дилюк взглянул на него. — Если ты можешь читать мои мысли, тебе лучше оставить это до поры, пока твоя мигрень полностью не уйдет. Кэйя усмехнулся и продолжил, все так же не подтверждая, ни отрицая, что он мог читать мысли Дилюка: — А теперь, возможно из-за инцидента с Ужасом Бури, ручей сменил русло, как ты и предсказывал, и Ильза давай кричать «Не честно!». Я угадал? — Думаю, ты и без меня знаешь ответ, — сказал Дилюк. — Однако у нее нет оснований для дела. Контракт, что мы подписали, четко указывает, где проходит граница. Договор, что мне сначала предоставил Иллан, не имеет никакой силы, потому что я никогда не подписывал его. — Да. Так работают неподписанные договоры, — согласился Кэйя. — Хотя договор, что мы подписали, не упоминает этого, но я предложил предоставить им право прохода для доступа к ручью для ирригации, — сказал Дилюк. — Однако Ильзу это не устраивает. — Эта высокомерная, кусающая ногти расистка никогда не довольна меньшим, — сказал Кэйя, выглядя раздраженным. Дилюк знал, что тот вспомнил того грубого и властного ребенка, коим была Ильза. Она всегда разговаривала с Кэйей свысока, пыталась опустить его до роли слуги и настаивала на том, что она собирается выйти замуж за Дилюка и научить его не дружить с чужаками. — К счастью, я не видел ее целые годы, — сказал Кэйя. — Но полагаю, она точно такая же, какой я ее помню? — Да, — сказал Дилюк. — О чем думает дядя Иллан, позволяя ей довести это до суда? Он ведь подписывал договор. Он должен быть тем– — У Иллана был удар прошлой зимой, — прервал его Дилюк. — Ты не знал? Грустное удивление промелькнуло на лице Кэйи, и он скорбно сощурился. — Как плохо? — Довольно плохо. — И… его разум…? — Из того, что я слышал, мало что от него осталось, — с печалью сказал Дилюк. Кэйя вздохнул. — Что за несчастье… И это судебное слушание так не вовремя. Придется подождать, пока все не закончится, прежде чем я допрошу Ильзу. В противном случае, это можно воспринять как акт запугивания– — Нет, — категорично сказал Дилюк. Кэйя посмотрел на него сбитым с толку взглядом. — Прости, что? — Я знаю, что ты хочешь не упускать ни одной детали, и пока у тебя нет других зацепок, но Вандеры были друзьями семьи на протяжении многих поколений, — сказал Дилюк. — Я хочу избежать с ними каких-либо конфликтов, чего не случится, если ты начнешь втаптывать их в грязь и обвинять Ильзу в моем отравлении. Их семье это не нужно, особенно сейчас, когда Иллан находится в таком состоянии. Его тон… был суровее, чем он хотел. К сожалению, Кэйя среагировал на это так же, как обычно реагировал на конфликты в эти дни – выражение его лица стало насмешливым, а тон отчужденным. — Ты ведь понимаешь, что из-за психического состояния Иллана еще более вероятно, что за этим стоит Ильза, не так ли? Что? Не знаешь? Дилюк смотрел на него и чувствовал, как поднимался его гнев. — Психическое состояние Иллана здесь совершенно ни при чем, и ты не будешь его в это вмешивать. — А если стану? О, и для справки, его психическое состояние здесь очень даже при чем. Поэтому Ильза сейчас на первой строчке в моем списке подозреваемых. — Списке? Нет у тебя никакого списка. У тебя там только одно имя, и теперь ты готов накинуться на людей, которые этого не заслуживают, чтобы сохранить для себя видимость, что ты что-то делаешь, — сказал Дилюк. — Типичная неэффективность рыцарей Фавония. — Ох, Дилюк, — с наигранной жалостью сказал Кэйя. — Ты так сильно вырос за последние три года. Выучил так много. Я думал, что ты начал понимать, как на самом деле думают люди. Но полагаю, достаточно только упоминания друзей детства, чтобы ты снова превратился в того маленького мальчика, который искренне верит, что «здесь нет плохих людей». — Нет, — резко сказал Дилюк, теперь по-настоящему злой. — Ты сам научил меня лучше, чем кто-либо еще, когда рассказал мне, кто ты есть на самом деле. — Хм. Видимо урок был усвоен недостаточно хорошо, — задумчиво сказал Кэйя. — Жаль. Это бы сделало вещи проще. Позволь мне объяснить– — Прибереги свои объяснения, — сказал ему Дилюк. — Ты не будешь трогать Вандеров и точка. Кэйя усмехнулся так, что можно было понять как «о, я поступлю в точности наоборот, ха ха ха ха!». — Кэйя, я предупреждаю тебя– Стук в дверь прервал их спор. — Доставка еды из «Хорошего охотника», — раздался голос, который Дилюк не узнавал. Кэйя поднялся на ноги и направился обратно в прихожую. Дилюк последовал за ним… он не был уверен зачем, но… Когда Кэйя открыл дверь, там стояла молодая женщина и держала в руках груду коробок. — Доставка еды из «Хорошего охотника», — повторила она тем же безразличным тоном. Кэйя принял коробки, поставил их на рабочий стол и заплатил женщине здоровенным мешочком моры. — Как много еды ты заказал? — спросил Дилюк. И когда? Они не останавливались у «Хорошего охотника» или где-либо еще по пути к дому Кэйи, хотя это было хорошей идеей. — Нисколько, — сказал Кэйя. — Хотя, видимо, мой информатор по каким-то причинам принес ее все равно. Можешь поесть, если хочешь. Он передал верхнюю коробку Дилюку, не открывая ее, а затем открыл следующую коробку. Внутри находились бумаги. Стопки и стопки бумаг. Из любопытства Дилюк открыл коробку, что передал ему Кэйя. Внутри он нашел несколько запечатанных мисок супа из редиса и овощей и два небольших кусочка хлеба. Он не был уверен почему, но он почувствовал, как его гнев смывался прочь. Возможно потому, что суп был той едой, которую обычно готовят больным людям, а Кэйя… — Она наверное подумала, что тебе пойдет это на пользу. Тебе стоит поесть. — Не голоден, — сказал Кэйя, собирая только что прибывшую информацию, открывая каждую коробку и сортируя бумаги. — Поешь, если ты голоден. Это избавит меня от необходимости готовить для тебя что-нибудь. Не беспокойся, еда не должна быть отравленной. Я доверяю своему информатору. Только отнеси это на кухню, пожалуйста. Ох, точно. Запах наверное вызывал у Кэйи тошноту. Дилюк закрыл коробку и отнес ее на кухню, где он оставил ее на столе. Затем он вернулся в кабинет. Кэйя определенно заметил возвращение Дилюка, но ничего не сказал. В воздухе между ними витало напряжение, пока Дилюк неловко стоял там, а Кэйя игнорировал его. Черт побери. Они общались так легко… У них не было настоящего спора уже… Дилюк даже не знал, как долго. Какое-то время чувствовалось, что они почти снова братья, а сейчас... Сейчас он не знал, так ли это. Он думал попытаться объясниться снова, чтобы оправдать, почему он не хотел, чтобы Кэйя беспокоил их давних семейных друзей, но быстро отклонил эту идею. Это не сработает и только начнет второй раунд их спора. Возможно, ему следовало извиниться, но он не думал, что он был неправ. Ильза могла быть тем еще капризным ребенком в теле взрослого, но у нее были непростые времена из-за того, что случилось с ее отцом. Дилюк не смог бы смириться, если бы Кэйя начал их беспокоить в такое время. Вскоре Кэйя заговорил: — Не мог бы ты– Дилюк вздохнул и опустил плечи, готовясь уйти без боя. Это дом Кэйи, его кабинет. Так что, если Кэйя не хотел его сейчас видеть здесь, то… — –зажечь несколько светильников? Становится темно. Это не совсем примирительное рукопожатие, но уже что-то. Дилюк кивнул и приступил к своему заданию, используя пиро, чтобы поджечь все четыре светильника, что Кэйя держал в кабинете. По одному и в непосредственной близости к фитилю, чтобы не поджечь недавно полученную информацию Кэйи случайными искрами. — Спасибо, — сказал Кэйя, не отрывая взгляда от бумаг. — Теперь лучше иди и поешь. — Кэйя– — Суп вкуснее всего, когда он горячий. Когда ты закончишь, я к этому времени отсортирую бумаги и отложу половину для тебя, чтобы ты просмотрел ее. Полагаю, ты хочешь просмотреть их сам? — спросил Кэйя. Теперь он поднял на него взгляд и столкнулся с взглядом Дилюка. Дилюк не мог понять, что видел в глазе Кэйи, но он думал, что Кэйя пытался быть нейтральным. Иногда это становилось утомительным начинать все сначала снова и снова после каждого спора, больше не зная, кто они для друг друга или как вновь все исправить… но это лучше, чем альтернатива. Это лучше, чем не пытаться совсем. — Угу, — сказал Дилюк. — Хорошо.