_______________________
У Кэйи был запланирован занятой день. Как он и ожидал, был очень и очень длинный список людей, которые имели причины держать злобу на Дилюка и действовать против него. Добавьте к этому тот факт, что он должен был изучить их, не давая им об этом узнать. Он не собирался сообщать их таинственному отравителю, что они вышли на его след, и делать за него его работу. Его первой остановкой стала снова гильдия Искателей Приключений, чтобы спросить о Фишль. Он выяснил, что та до сих пор была на задании, но ожидалось, что она вернется, ближайшее, завтра, поэтому он еще раз убедился у Катерины, чтобы Фишль получит его сообщение сразу, как только та войдет в Мондштадт. По пути в свой собственный кабинет Кэйя встретился с Вэл и дал той новые поручения. Прошлой ночью он составил список людей, которых он хотел проверить на предмет каких-либо теневых связей с торговцами Ли Юэ. Это были те, относительно которых у него были самые сильные подозрения, и на вершине списка была Ильза Вандер. В штабе рыцарей Кэйя нашел время, чтобы нацарапать несколько строк в журналах и существенно освободить свой график на грядущую неделю, чтобы он смог полностью посвятить себя решению проблемы с отравлением. Стоило ему закончить, как в двери его кабинета постучали, и Ноэлль проинформировала о посетителях. А именно Люмин, Паймон, Син Цю и Чун Юнь. Кэйя был тронут, увидев их, но не удивлен. Все четверо хотели знать, что им делать дальше, и раз уж они сами вызвались… Кэйя отослал их со списком задач, которые до этого планировал отдать другим своим агентам. Ему следовало бы быть более осторожным, посылая детей заниматься этим. Никто из них не являлся рыцарем ордена. Но у Кэйи был слишком длинный список подозреваемых, так что было что перепоручать. После была безостановочная беготня по Мондштадту, в которой он задавал тонкие вопросы, где мог сам, и подкупал людей, что работали на него, чтобы они это сделали вместо него. Около полудня его маршрут привел его к «Доле ангелов», и он задумался над тем, стоило ли ему зайти посмотреть, как там обстояли дела. Поиски должны были уже закончиться, так как «Доля ангелов» открывалась в полдень. Ему не следовало идти туда – все еще оставалось так много вещей, с которыми ему нужно разобраться за сегодня. Но в то же время он знал, что не успеет закончить их все, так как он планировал направиться обратно к себе домой ближе к ужину, потому что был почти уверен, что в это же время Дилюк вернется в его дом. Однако удача была на его стороне – он поймал Джинн, покидающую таверну, и пристроился рядом с ней, пока та направлялась в штаб ордена. — Что-нибудь? — Нет. Прости, — сказала ему Джинн. — Не за что извиняться. Мы знали насколько маловероятно, что мы найдем источник там. Ты проверила остальной персонал, просто чтобы увериться? — Да, — сказала Джинн. — Никаких симптомов. — Это хотя бы хорошо. Кстати говоря, я освободил свой календарь на неделю, чтобы поработать над этим. И отправил Люмин, Паймон и подростков из Ли Юэ с некоторыми поручениями для меня. Знаю, что технически они на нас не работают, поэтому заплачу им из своего кармана… — Запиши это в форму прочих расходов, и я одобрю ее для возмещения, — легко сказала Джинн. — Вместе со всем, что тебе нужно. Едва ли нам нужно оправдывать свои расходы, когда мы помогаем владельцу винокурни «Рассвет». Если бы великий магистр Варка нагрянул сегодня в штаб, он бы и глазом не моргнул, сколько бы мы ни потратили. — Это верно. Кэйя бы немного насторожено отнесся к ним и к их возможной преференции в пользу господина Дилюка, поскольку Дилюк был его семьей и давним другом Джинн. Однако Джинн, похоже, не беспокоилась, а Мондштадт действительно любил Дилюка. Если или когда публика узнает о ситуации, пойдет ответная реакция в сторону виновника и его соучастников. Тогда рыцарям, вероятно, придется переключиться и защищать семью чертового отравителя и его место работы, а Кэйя не собирался ему помогать. Конечно, если отравитель будет взят живым, Джинн заставит его выйти и успокоить население, чтобы они не бунтовали и не пытались вытащить отравителя из его тюремной камеры для самосуда, прежде чем он сможет предстать перед официальным судом. Кэйя оставил Джинн прежде, чем она достигла лестницы, ведущей в верхний город, и вернулся к своей работе. Позже после полудня он встретился с Люмин и ее отрядом. Как и ожидалось, они не обнаружили ничего полезного, но по крайней мере это уже несколько строк, вычеркнутых из его длинного списка. Когда приблизилось время ужина, Кэйя направился домой. Он устал и чувствовал, что потратил впустую целый день, хотя он и знал, как маловероятно было получить результаты так быстро. Когда он открыл двери своего дома, Кэйя мгновенно понял, что Дилюк вернулся домой раньше… и, должно быть, предварительно остановился у торговцев, чтобы приготовить им ужин, потому что в доме пахло прекрасно, а Кэйя знал, что у него не было всех необходимых ингредиентов для «Расти гора». Он направился в кухню, где Дилюк работал над салатом к их основному блюду. — Привет. Надеюсь, ты не возражаешь, что я занялся готовкой, — сказал ему Дилюк. — Совсем нет… Полагаю, ты не проверил мои предосторожности, когда вернулся, да? — спросил Кэйя. Дилюк покачал головой, при этом выглядя встревоженно. — Я даже не помнил о них. — Я сейчас их проверю. Оставайся тут. В следующий раз я покажу тебе на что нужно смотреть для проверки, — сказал ему Кэйя. Затем он быстро обошел дом, убеждаясь, что кусочки соломки и случайные нити, которые он хранил у каждого окна, остались именно там, куда он их положил. Как только с этим было покончено, он поспешил обратно на кухню, где Дилюк уже заканчивал с приготовлениями. — Мне… не нравится, что тебе приходится это делать, — сказал Дилюк, ставя их порции на стол. — Делать что? — спросил Кэйя. — Проверять, чтобы убедиться, что никто не вторгся внутрь, — сказал Дилюк. — Твой дом должен быть безопасен от подобных вещей. — Ну, такое не случалось с тех пор, как я заменил окна. Старые были ни на что негодны, а эти новые намного труднее открыть снаружи. Я знаю, потому что сам проверял, — сказал ему Кэйя. — Возможно, мне уже и не нужно больше этим заниматься, но старые привычки, понимаешь? Кроме того, список его врагов сейчас длиннее, чем когда-либо, и только продолжает увеличиваться, поэтому в его же интересах убедиться, что никто не рыщет по его дому, чтобы отравить его брата. Но Дилюку об этом не нужно было слышать. — Ты рассматривал вариант жилья в рыцарских общежитиях? — спросил Дилюк. — Их охрана вполне пристойна, из того что я помню. Там может быть безопаснее, чем жить здесь одному. — Мне нравится иметь свое собственное пространство, — сказал Кэйя. Ему также нравится иметь дом, откуда его не могут выгнать так легко. Он не был таким наивным, чтобы верить, что его должность, как рыцаря, настолько прочна, что он не может ее лишиться. Если он когда-нибудь сделает что-нибудь, что действительно выведет из себя Дилюка, он может оказаться безработным. Или если вернется его отец, который не будет рад смене верности Кэйи, и пустит неосторожный слух. Поэтому он не хотел зависеть от ордена своим жильем. Таким образом, если что-то пойдет не так, у него будет где остановиться на некоторое время, пока он не решит, что делать со своей жизнью дальше. — Если хочешь… после того, как мы разрешим весь этот инцидент с отравителем снов… ты бы мог переехать обратно на винокурню, — предложил Дилюк. Кэйя уставился на Дилюка, часто то открывая, то закрывая глаз – его эквивалент морганию в удивлении. — Я могу оплатить твою аренду, если… — Нет никакой аренды. Я владею домом, — сказал ему Кэйя, не в состоянии сдержать нотки гордости в своем голосе. — Ты– Я думал… ох. — Я ценю предложение, — сказал Кэйя своему брату, — но знаешь, если я перееду из дома обратно на винокурню, то мы попытаемся убить друг друга через неделю. Дилюк сморщился. И Кэйя осознал, насколько плохо он подобрал слова к своей мысли. — Я не пытался… Я бы не убил тебя, — сказал ему Дилюк. — Той ночью, я имею в виду. Надеюсь, ты это знаешь. Кэйя этого не знал. Он видел выражение глаз Дилюка, пока они сражались. Он чувствовал ожог от пиро своего брата, который оставил его полностью беспомощным. Он не держал обиды на Дилюка, но его руки были так сильно повреждены, что и по сей день доставляли ему проблемы. Рубцовая ткань была не такой подвижной, как следовало. Из-за этих травм ему пришлось отказаться от использования меча в левой руке и перейти на правую. И даже по прошествии всех этих лет он все еще время от времени испытывал боль, пробегающую по рукам. Кэйя был почти уверен, что без вмешательства архонтов Дилюк бы убил его в ту ночь. Вероятно он бы ненавидел себя после, но это бы не изменило того, что он сделал. Кэйя не мог честно сказать, что не был потрясен тем, что Дилюк сделал и пытался сделать. Пусть даже какая-то его часть верила, что он заслужил это… что ж, достаточно сказать, что Дилюк был не единственным, кто с той ночи по-другому посмотрел на своего брата. Однако Кэйя не хотел зацикливаться на этом, а просто хотел оставить все в прошлом и двигаться дальше. Поэтому он делает то, что делал всегда. Он улыбается и лжет. — Я знаю, — сказал он Дилюку. — Прости меня, я плохо сформулировал. Я имел в виду, что я сведу с ума тебя и всех остальных на винокурне в течение пары недель. Ты знаешь, это правда. У тебя больше никогда не будет тихо и спокойно, пока я буду рядом, а я переключусь с ярких ваз на яркие декоративные подушки. Я заполню ими всю винокурню. Они в прямом смысле слова будут везде, что Аделинда начнет рвать на себе волосы, а все твои гости будут только спрашивать, зачем тебе так много подушек. А как только они доберутся домой, они тоже закажут себе кучу декоративных подушек, ведь если господин Дилюк имеет их, то они должно быть предназначены для высшего класса! Тогда начнется нехватка декоративных подушек по всему Мондштадту, и гавань Ли Юэ заметит это и воспользуется своим преимуществом, поскольку их невидимая рука рынка устремится к– — Хватит! Остановись! — сказал ему Дилюк, мотая своей головой. — Я тебя понял, Кэйя. Выражение его лица все еще сохраняло легкое напряжение, но в нем также была искорка того старого Дилюка – подростка с горящими глазами, который умолял Кэйю заткнуться, когда тот в очередной раз начинал подобную болтовню. Кэйя счел это за победу. — Я все еще планирую купить тебе декоративную подушку к зимним праздникам. На это Дилюк только рассмеялся. Кэйя усмехнулся. Дважды за два дня. Да он в ударе, и ужин спасен. То, что казалось, возможно, самой неловкой трапезой в жизни Кэйи, оказалось нормальным для них обоих и даже приятным. «Расти гора» Дилюка была настолько восхитительна, насколько он умел ее готовить, салат был вкусным, а в качестве десерта Дилюк подал два кусочка шифонового пирога из закатников – давней любимой вкусности Кэйи – взятого из местной пекарни, поскольку кулинарные познания Дилюка не включали в себя никаких десертов._______________________
После ужина Кэйя настоял на мытье посуды, невзирая на все усилия Дилюка закончить то, что он начал. — Это так работает, — объяснял ему Кэйя. — Если один человек готовит, то другой моет посуду. — Но я ни разу не мыл посуду, когда готовил ты, — запротестовал Дилюк. Он встревожился из-за того, что на эту тему существовал какой-то этикет, которого он не знал, и теперь непреднамеренно выставил себя грубым. У него было мало опыта в пребывании в чужих домах. — Это потому что ты мой гость, поэтому эта часть правила к тебе неприменима, — сказал ему Кэйя. — Не беспокойся, ты не нарушил никакого правила этикета. — Перестань читать мои мысли. Поэтому вместо того, чтобы мыть посуду, Дилюк топтался на кухне и пытался найти способы помочь, но делать было особо нечего. Хотя бы посуды было не так много. — Твое завтрашнее судебное слушание… полагаю, тебе понадобится что-то более формальное? — спросил Кэйя, как только закончил с уборкой. Сегодня Дилюк надел другой комплект одежды Кэйи. Черные брюки, кремовую рубашку и темно-синий плащ. Хоть в ношении синего не было ничего странного, но Дилюк все равно ощущал себя не в своей тарелке. Он кивнул на слова Кэйи, потому что для судебного слушания ему требовалось что-то более формальное. Не стоило появляться в чем попало, в то время как Ильза будет в своем лучшем наряде. — Ты можешь просмотреть мой гардероб и взять то, что тебе придется по вкусу, — предложил Кэйя, а затем повел его в свою комнату. Дилюк впервые оказался в спальне Кэйи в его собственном доме. К этому времени он уже успел привыкнуть, что его комнаты были хорошо скомпонованы, удобны и уютны. Личная комната Кэйи не стала исключением. Там было много рисунков, исполненных в том же детском стиле, но теперь Дилюк наконец получил подтверждение, что их автором был ребенок, потому что на некоторых из рисунков был изображен сам Кэйя вместе с человеком намного ниже и одетым во все красное со шляпой на голове. Получается, тем таинственным художником была Кли. Дилюку следовало бы догадаться. Там также была картина, которую Дилюк распознал, как одну из картин их отца. Крепус обожал рисовать, и у него был узнаваемый стиль. Его работы до сих пор висели в домах многих его друзей. Время от времени Дилюк натыкался на произведения искусства своего отца на рынке и выкупал их обратно. Он не удивился, что Кэйе тоже удалось их найти, хотя он поразился тому, насколько была уместна эта картина. На ней был изображен павлин со скорее белыми, чем голубыми, перьями, хорошо выделявшимися на фоне звездного полуночного неба. Там также была картина винокурни «Рассвет», выполненная неизвестным для Дилюка художником, и стеклянная витрина с кристальными бабочками всех семи элементов. Перед окном в горшке рос туманный цветок… а над ним была установлена некая конструкция из стеклянных и хрустальных шаров, наполненных водой. Каждые несколько секунд на цветок падала одна капля. Это выглядело… как ловушка, сделанная, чтобы поймать любого, кто попытается проникнуть в окно спальни Кэйи. Дилюку хотелось ударить себя ладонью по лбу, когда он думал о том, почему Кэйя считал это необходимым. В углу находилась кровать Кэйи, аккуратно застеленная темно-синими одеялами. Светильник, стопка книг и прислоненная к стене подушка свидетельствовали о том, что он по-прежнему любил читать в постели, как и когда они были моложе. Здесь также находился и стол, но к счастью, Кэйя не переносил работу в свою спальню. Судя по всему, он здесь что-то писал в ежедневниках, и теперь те лежали раскрытыми на столе. Следуя за Кэйей к его гардеробной, Дилюк прошел мимо стола и мельком увидел небольшую иллюстрацию. Может быть, Кэйя пишет рассказы для Кли? — Выбирай, что угодно, — сказал Кэйя, открывая дверцы шкафа и отходя в сторону, чтобы уступить ему место. — В нижнем ящике есть несколько шейных платков… большинство из них синие, но там должен быть один серый. Дилюк заставил себя прекратить рассматривать комнату Кэйи и собрать себе завтрашний наряд. Он выбрал пару черных брюк, белую классическую рубашку, темно-синий жилет и строгий черный пиджак, а с ним и серый аскот. Он перенес все это в гостевую комнату и повесил на тумбу, чтобы одежда не смялась до завтрашнего дня, а после встретил Кэйю внизу, в гостиной. Уже стемнело, но оставалось еще достаточное количество времени, прежде чем идти спать. Дилюк поджег для них один светильник и огляделся вокруг. — Не хочешь сыграть в шахматы? Тебе ведь не нужно больше работать на сегодня? Сидящий на диване Кэйя поднял на него взгляд. — У меня нет шахмат. — Как так? — искренне удивился на это Дилюк. — Ты ведь любишь шахматы. — Эм… — Что? — спросил Дилюк. — На самом деле, нет. Дилюк продолжительно уставился на него. — Но… мы раньше всегда играли. В детстве всякий раз, когда он просил Кэйю поиграть с ним, его брат всегда соглашался. Кэйя был хорош в шахматах. Он единственный из всех, кого знал Дилюк, кто мог регулярно обыграть его в пух и прах. Он думал, что Кэйя любил шахматы. Неужели Кэйя играл только для того, чтобы подшучивать над ним? — Теперь я почти весь и каждый день пытаюсь обыграть своих оппонентов, — сказал Кэйя, прерывая поток мыслей Дилюка. — А значит, игра, в которой я должен делать то же самое, теряет привлекательность, понимаешь? — Ох. Да, я понял. Дилюк до сих пор не был уверен, нравились ли Кэйе вообще когда-нибудь шахматы, но он не хотел спрашивать. — У меня есть карты, если ты не против них, — сказал Кэйя, поднимаясь и направляясь к одной из полок. — Не могу придумать ничего, что бы мы могли использовать в качестве ставок. Когда здесь жили Люмин и Паймон, мы играли на конфеты. Ты должен увидеть, насколько жестокой может стать Паймон, когда– Кэйя резко прервал разговор, когда разбилось окно. Дилюк вскочил на ноги и призвал к своей руке пиро, готовый использовать свое обжигающее пламя. Однако он быстро отвлекся на отвратительный звук падения Кэйи на пол. — Кэйя! Дилюк рванул к нему. Стоило ему приблизиться, как кровь застыла в его жилах. Потому что в горле Кэйи находилась стрела, пронзившая его насквозь. Из обоих мест ранения хлынула кровь, стекая по стержню стрелы, который застрял в его плоти. Кэйя захлебывался в собственной крови, пока тщетно пытался прижать руку к ране, чтобы остановить поток крови. — Нет– черт, держись Кэйя. Ему была нужна исцеляющая магия, причем очень срочно. Он бы не дотянул до собора, ровно как и не было времени отправить кого-нибудь, чтобы тот притащил целителя сюда. Дилюк отбросил эти мысли и попытался подумать, кто мог быть поблизости и помочь ему. Он мог бы отвести Кэйю к стойке гильдии Искателей Приключений и молиться, чтобы у кого-нибудь с глазом бога, что давал исцеляющую магию, были сейчас там дела. Или– Диона! Он слышал, что ее глаз бога обладал исцеляющими силами, и если она работала сегодня вечером, то она была так близко. Честно говоря, поначалу Дилюк был немного раздражен, что дом Кэйи был ближе к «Кошкиному хвосту», чем к «Доле ангелов», пусть и до сих пор не знал толком почему. Но если близость к месту работы Дионы сейчас спасет его брата, то Дилюку все равно. — Ди… люк… — задыхался Кэйя. Кровь стекала из уголка его рта, а его полный страха глаз смотрел на Дилюка. — Держись. Я отнесу тебя к Дионе в «Кошкин хвост». Она может помочь. Просто держи глаз открытым и оставайся в сознании. Прежде чем Дилюк смог поднять своего брата, разбилось еще несколько стекол. Дилюк поднял свой взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как пол вспыхнул пламенем, которое распространялось так быстро, что он даже не успел вдохнуть, как оказался окружен огнем. Ему нужно было быстро вытащить отсюда Кэйю… но когда он повернулся к своему брату, Кэйи уже здесь не было. — Кэйя? Кэйя! Пламя поднималось все выше и становилось все горячее, обжигая его, и то скудное сопротивление, которое давал ему его пиро глаз бога к его собственному элементу, стало бесполезным, поскольку дом Кэйи стремительно превращался в ад… а Кэйя не имел этого сопротивления, даже хуже – у него был крио глаз бога. Если Дилюк не вытащит его отсюда сейчас, не будет иметь значения, находится ли Диона в «Кошкином хвосте» или нет. — Кэйя! Кэйя, где ты? — Дилюк! Дилюк в панике проснулся, высвобождая силу своего глаза бога. Пиро зашипело, а Кэйя... Кэйя, который стоял у его кровати и разбудил его… кричал. Сердце Дилюка болезненно охнуло, застревая в горле, когда он понял, что он только что сделал. — Нет… Кэйя отшатнулся, хватаясь за лицо. — Кэйя, нет– Мне так жаль– Опять. Дилюк опять обжег своего брата. В этот раз он обжег его лицо. Его глаз– он только что ослепил своего брата? Пожалуйста, Барбатос, пожалуйста– — Дилюк! Проснись! Дилюк резко проснулся, на этот раз по-настоящему, пока на него падал ледяной дождь размером с виноградину. — Кэйя! — Все нормально. Я здесь, — сказал Кэйя с порога, безопасно держась на расстоянии от неожиданной пиро атаки и достаточно далеко, чтобы у него было время среагировать, если Дилюк воспользуется своим глазом бога. Он в безопасности. Не обожжен. Не поврежден. Без стрелы в горле. Он в порядке. Все должно быть в порядке. Так почему же у Дилюка сжималось горло, как всегда бывало, когда он был моложе и был готов начать рыдать? Он спрятал свое лицо в ладонях и потряс головой. — Прости, — сказал он своему брату. — Я… просто… прости. — Ах, Дилюк, — Кэйя звучал почти разбитым, и это тоже была вина Дилюка. Дилюк знал, что ему следовало сказать что-нибудь, чтобы успокоить его и дать ему понять, что с ним все в порядке, но он не мог подобрать слов, а теперь его и вовсе трясло. — Дилюк? Я зайду, хорошо? — Нет! Не надо! — Хорошо, не буду. Дилюк снова потряс своей головой. Что он делает? Запрещает Кэйе входить в его собственную гостевую в его собственном доме? — Мне… мне снилось, что я проснулся от кошмара и… и я обжег тебя. Мне так жаль. — Но ты не обжег меня, — ровно сказал Кэйя. — Мы оба в порядке, Дилюк. Этого не случилось по-настоящему. — Я уже не могу сказать, что правда, а что кошмар, — задыхаясь, сказал Дилюк. — Я не знаю– Я не справляюсь, Кэйя. Что если я причиню кому-нибудь вред, потому что я не знаю– что если я причиню вред тебе? — Не причинишь, — сказал ему Кэйя. — Потому что утром ты пойдешь на свое судебное слушание. Твои адвокаты затопчут Ильзу и ее нелепое заявление в грязь. А затем ты отправишься в Ли Юэ с Люмин и Паймон. Купишь себе новую одежду. Вы уйдете в поход, чтобы рядом с вами никого не было. Яд уйдет из твоего организма, и когда ты вернешься, я уже найду и позабочусь о тех, кто сделал это с тобой. Дилюк рвано выдохнул. — Я… я войду внутрь, хорошо? В этот раз Дилюк не стал протестовать, и Кэйя вошел в гостевую комнату и сел на краю кровати. Дилюк пододвинулся так, что он теперь сидел рядом со своим братом, свесив ноги с кровати. Он хотел… больше чем чего-либо, он просто хотел обнять Кэйю. Убедиться, что его брат действительно здесь, живой и реальный. Когда-то он мог без колебаний схватить его и прижаться к нему, но сейчас… он просто не мог… Затем Кэйя осторожно положил руку ему на спину, как будто думал, что Дилюк мог обидеться и сказать, чтобы тот убрал ее. Вместо этого Дилюк наклонился к нему. Это не совсем объятие, но… этого было достаточно. — Спасибо тебе, — сказал Кэйя после нескольких минут, как они вдвоем просто сидели так. — Эм… что? — спросил Дилюк. Его голос до сих пор немного дрожал, но хотя бы он не звучал, как на грани того, чтобы развалиться на части. — М… не уверен, я все еще думаю. Дай мне секунду, — сказал Кэйя. — Это… бессмыслица. — Ну, мне когда-то сказали, что «спасибо» значит больше, чем сотни тысяч «прости», поэтому я решил попробовать применить это сейчас, — сказал Кэйя легким, совсем не насмешливым тоном, затем он стал серьезнее: — Пусть мне все еще жаль, что с тобой происходит такое, и мне жаль, что я все еще не остановил это… ну… спасибо, что ты пришел ко мне за помощью. Спасибо, что так сильно доверяешь мне. — Кэйя... Дилюк спросил себя, как он вообще мог когда-то думать, что Кэйя предаст его. — Я знаю, что ты не слишком высокого мнения об ордене, но если ты посмотришь, то можешь заметить, что с тех пор как Джинн повысили, число нераскрытых преступлений резко сократилось. Нам вполне успешно удается закрывать дела. Даже несмотря на то, что отравление это… это… Дилюк? — Что случилось? — спросил Дилюк, уловив неожиданное изменение в голосе Кэйи. Он заставил себя сесть, готовясь к неприятностям. Кэйя встал и осмотрелся вокруг ботинок Дилюка, аккуратно поставленных под гостевым стулом, и вокруг собственных ботинок Кэйи, которые он одолжил Дилюку, и которые теперь стояли у стены. — Прошлой ночью твои ботинки были у кровати. Сегодня они под стулом. В то время как ботинки, что я дал тебе, стоят в точности там же, где они и были прошлой ночью. Дилюк, ты носил мои ботинки или свои? — Ох, — теперь Дилюк вспомнил, что так и не отдал Кэйе обратно его любимую пару. — Мне пришлось обуть мои собственные ботинки. Я так и не смог влезть в твои. Они слишком узкие. Что– ох… Неожиданно Дилюк все понял. Кэйя быстро приблизился к обуви Дилюка и использовал свое крио, чтобы добавить света. — Вот, перчатка, — Дилюк поспешил найти одну таковую с цельными пальцами и протянул ее Кэйе, прежде чем тот в своей спешке дотронулся бы до ботинок голыми руками, что тот почти и сделал. Кэйя быстро надел перчатку и просунул руку в ботинок. Когда он достал ее обратно, он нахмурился. — Не могу сказать… мне нужно что-то белое. Дилюк начал искать что-то подходящее, но Кэйя вдруг откуда-то вытащил нож и следующее, что он сделал, это отрезал им часть рукава своей ночной рубашки, чтобы использовать тот как платок. Хмурый взгляд так и не сошел с его лица, когда он вытащил отрезок рукава и посмотрел на него сверху вниз. — Он…? — Черт, до сих пор не могу сказать, — прошипел Кэйя. — К черту это! Затем Кэйя начал быстро орудовать ножом, разрезая ботинок на части, и сразу же отцепил его нижнюю часть. В любой бы другой раз Дилюк был бы раздражен и наверняка бы сорвался на него за это, потому что это были его любимые ботинки, купленные ему его отцом, и которые он починил только месяц назад… и черт побери, теперь Дилюк осознал, что ему следовало подумать об этом раньше. — Здесь есть что-то в стельке, — сказал Кэйя, поднося то, что осталось от подошвы ботинка, к лицу, чтобы лучше рассмотреть, и осторожно подцепил стельку пальцем. — Я думаю, он был перемолот и упакован… Дерьмо! Кэйя отшатнулся, кашляя. Рот Дилюка раскрылся от ужаса, когда он увидел в свете крио силы Кэйи нечто похожее на темный туман, взлетевший в воздух. Инстинктивно он направился к брату. — Нет! Не подходи! Крио атака Кэйи попала в грудь Дилюка, отбрасывая его до самой двери. — Кэйя! Дилюк даже не знал, что ему следовало делать сейчас. Хотел бы он, чтобы это был просто очередной кошмар, но боль в груди от заботливого крио-заряда Кэйи говорила ему об обратном. Он был беспомощен, и ему не оставалось ничего, кроме как смотреть, как Кэйя, отвернувшись от него, кашлял и задыхался от отравителя снов.