Poisoned Dreams

Обнимая своего брата, Дилюк смог уловить, как что-то внутри Кэйи сломалось. Одно мгновение Кэйя… не в порядке, но держался. А в следующее – его тело затряслось от всхлипов, которые он пытался подавить, хоть и не мог; слезы побежали по его щекам, и он попытался отвернуться от Дилюка, чтобы спрятать свою боль. Дилюк не позволил ему. Он прижал Кэйю еще ближе, и Кэйя был не в том состоянии, чтобы оказать реальное сопротивление. По итогу, он прижался к Дилюку и плакал тому в грудь, пока Дилюк держал его так, как будто он был единственным в мире, кто и что имели значение… и прямо сейчас для Дилюка так и было. — Все хорошо, Кэйя, — сказал ему Дилюк, потому что ему казалось, что просто обнимать его было недостаточно, когда Кэйя плакал. Ему никогда не доводилось видеть Кэйю таким, по крайней мере не до того, как тот был отравлен отравителем снов. Он никогда в жизни не видел своего брата в слезах, когда они были детьми. Невзирая насколько серьезно он был ранен, или как жестоко с ним обращались. Это яд для пыток довел его до этой точки, и он отравился им только потому, что пытался спасти жизнь и разум Дилюка. Вина, которую испытывал из-за этого Дилюк, тяжким грузом лежала на его плечах, и он знал, что так будет еще некоторое время, даже после того, как Кэйе станет лучше. А ему ни на секунду не приходило в голову, что Кэйе не станет лучше. — Теперь все закончилось. Через день или два яд полностью исчезнет из твоего организма. И из моего организма тоже. А пока нам просто надо отдохнуть, ладно? Когда нам обоим станет лучше… давай покатаемся верхом вместе. Мы не делали этого с тех пор– мы не делали этого вечность. Существовало еще великое множество вещей, которые они не делали вместе вечность. Ловля рыбы в реке или плаванье, хотя уже слишком похолодало для этого. Прогулка вместе в выходной день по городу с остановками, чтобы поглазеть на что-нибудь, что им приглянулось. Спарринг… может, сейчас это не лучшая идея, если вообще когда-либо станет таковой, принимая во внимание обстоятельства. Сражение бок о бок друг с другом – как им в принципе удавалось избегать этого, учитывая все происходящее в последнее время? Ничего страшного, вероятно, это к лучшему, что они не собираются сейчас сражаться вместе или по отдельности. Дилюк попытался придумать другие вещи, которыми они бы могли заняться, но… с Кэйей их отношения определялись не поездками или делами. Это было все. Просыпаться каждое утро и начинать свой день вместе с лучшим другом. Пробираться на кухню в ночь для перекуса. Дождливые дни, проведенные за чтением. Или каждый день хорошей погоды, когда можно погреться на солнце, кататься верхом, исследовать места, помогать на виноградниках… или просто сидеть и смотреть, как кристальные бабочки летают среди виноградных лоз. И в конце концов, никогда не знать, каково это быть лицом к лицу с одиноким миром, потому что другой всегда на расстоянии крика. Дилюк очень сильно по этому скучал… — П– прости, — сказал Кэйя, и Дилюк осознал, что он уже какое-то время молчал, просто размышляя, когда ему следовало уделять больше внимания своему брату или заполнять тишину обнадеживающими и успокаивающими словами. — Не извиняйся, — сказал ему Дилюк. — Ты ни в чем не виноват. Кэйе, кажется, наконец удалось сдержать рыдание, хотя слезы все еще текли из его глаза. — Моя… глазная жидкость… на всей твоей одежде. — Глазная жидкость? — спросил Дилюк. — Это… что бы то ни было… идущее из моего глаза. Дилюк моргнул на его слова. — Твои… слезы? — Не слезы. Я не знаю, как плакать, — сказал ему Кэйя. Дилюк почти засмеялся, что было бы настолько же неуместно, насколько не смешно. — Это не то, чему учатся, Кэйя. Это просто случается. Обычно без твоего на то желания. — Никогда не случалось до этого, — Кэйя звучал недовольным. — Чувствую себя отвратительно. — Никогда не думал об этом так. Дилюк опять вытер рукавом слезы с лица Кэйи. Интересно, как Кэйя не понимал, что он плакал. Даже если он не плакал с того времени, как он оказался в Мондштадте, он приличное количество раз видел, как плакали другие. Он видел, как плакал Дилюк – больше, чем Дилюк готов был признать – когда они были детьми. Может, его запутало то, что это случилось с ним впервые с того момента, где он помнил свое прошлое? — Я думал, мне наверное стоило осмотреться у чертова целителя на этот счет. Беспокоился, что с моим глазом что-то не так. Дилюк чуть не засмеялся снова. — Если хочешь, я достану для тебя такового, но обещаю, твой глаз в порядке. — …Ладно. Хорошо. С этим Кэйя замолчал. Затем, спустя минуту, он осторожно поднял свои руки и мягко попытался отстраниться от Дилюка. Дилюк не стал сопротивляться, хотя он очень не хотел отпускать его. После того, как на него обрушилась новость о том, что почти все это время Кэйя держал в своем воротнике летальную дозу яда, Дилюк ощущал почти непреодолимую потребность обнять и защитить своего брата. Затем Кэйя отстегнул свой глаз бога от ремня и вручил его Дилюку. За ним пошли четыре ножа и, наконец, меч. — Думаю, я скоро снова отключусь, — пробормотал Кэйя. — Мне не стоит держать их при себе, пока я такой. Не хочу тебе навредить. Дилюк положил вещи на кофейный столик. — Я позабочусь о них для тебя. Хочешь ли ты пойти в свою комнату? Или позволишь мне уложить тебя хотя бы на кушетку? Если хочешь, можешь остаться напротив огня, я возьму для тебя подушку и несколько одеял… — Кушетка, — решил Кэйя и шатко поднялся. Дилюк поднялся вместе с ним, готовый помочь, если тому вдруг понадобится его вмешательство, но кушетка стояла всего в нескольких футах от них, и Кэйе удалось добраться до нее самостоятельно. Дилюк глубоко вздохнул. — Прости, но мне нужно знать. При тебе еще есть сейчас яд? Кэйя развернул воротник, чтобы Дилюк смог увидеть крошечный карман, пришитый под ним. К счастью, плоский и пустой. — Не сейчас. Не думал, что это будет хорошей идеей иметь при себе еще одну ампулу после того, как я использовал одну из них, чтобы убить твоих отравителей. Поэтому взял только одну. — Прошу, пообещай мне, что ты не будешь держать ее при себе, пока отравитель снов полностью не выведется из твоего организма. Если бы Дилюк думал, что он смог бы заставить Кэйю навсегда отказаться от идеи носить ее при себе, он бы попытался выдавить и это обещание из него, но он знал своего брата. Он ничего не мог сказать, что бы изменило мнение Кэйи на этот счет; ничего не мог предложить ему взамен на то, чтобы тот перестал таскать при себе столь опасную вещь. Так что ему оставалось только сделать все возможное, чтобы убедиться, что Кэйя не попытается вновь убить себя в приступе безумия, вызванного отравителем снов. Уже после он займется тем, чтобы отец Кэйи никогда больше не приблизился к нему ближе, чем на несколько миль. Кэйя посмотрел на него уставшим, но также понимающим взглядом. Как будто он снова читал мысли Дилюка. И Дилюк даже не стал ничего ему говорить на этот счет или передавать мысленный сигнал, чтобы тот прекратил. Если Кэйя действительно мог читать его мысли, то в этом не было ничего страшного на этот раз. Дилюк хотел, чтобы он знал, что он собирается сделать все, что в его силах, чтобы ему никогда не пришлось использовать этот яд на себе. — Набор для шитья. Второй ящик тумбочки в моей спальне. Они вшиты в шов, — сказал ему Кэйя вместо того, чтобы просто согласиться – дал Дилюку знать, где находились ампулы, чтобы он лично мог убрать их подальше от Кэйи. — Спасибо тебе. — Но тебе и самому не стоит держать их при себе, — вдруг осознал Кэйя. — Я отдам их под надзор Эльзера. Кэйя кивнул. Было по-настоящему скверно осознавать, что Кэйя пытался убить себя прошлой ночью, когда он был в плену отравителя снов. Хвала Барбатосу, что он предвидел это и избавился от той ампулы для самоубийства, вшитой в его ночную рубашку, до того, как начались его галлюцинации, или иначе… Дилюк не хотел об этом даже думать. Прошлой ночью он оказался так близко к тому, чтобы потерять своего брата, и даже не осознавал этого… Дилюк не думал, что смог когда-либо простить себя, если бы такое произошло. Он о многом хотел бы поговорить с Кэйей, когда тому станет лучше… но у него было предчувствие, что Кэйя не пожелает или не сможет говорить о большинстве из этих вещей. Дилюк, конечно, понимал. То, через что он прошел… Дилюк тоже не хотел бы об этом говорить, и разум Кэйи защищал своего владельца таким болезненным образом, когда он пытался думать о многих из тех вещей, но… но было кое-что, что Дилюк должен был ему сказать, когда Кэйя станет сильнее и будет ясно мыслить, а также будет не так близок к своей критической точке. А прямо сейчас Дилюку нужно просто о нем позаботиться. Не задумываясь о том, что он делал, Дилюк протянул руку и положил ее на голову Кэйи, как он всегда делал, когда они были детьми и когда Кэйя еще не привык к Мондштадту, а Дилюк думал, что его отец взял к ним Кэйю в качестве замены щенку, от которого ранее пришлось избавиться, потому что выяснилось, что у Крепуса была на него аллергия. — Спи, брат. Я разбужу тебя, если будет похоже, что тебе снится кошмар. — Ты… — Кэйя уставился на него полным утомленного удивления взглядом. — Ты назвал меня… братом. — Ты ведь не против, верно? — Конечно, нет… брат. Затем глаз Кэйи закрылся, и он мягко выдохнул, а Дилюк знал своего брата достаточно хорошо, чтобы понимать, что Кэйя уже уснул. Он переместил свою руку с макушки Кэйи на его шею, чтобы проверить его пульс. Он до сих пор был быстрее положенного, но Дилюк посчитал, что тот стал немного медленнее. Вскоре появился Эльзер с едой, и Дилюк пожалел, что Кэйе не удалось продержаться еще немного, чтобы он смог чего-нибудь съесть… опять же, он вероятно бы отказался от еды, потому что он всегда так поступал, когда болел, перенапрягался, испытывал боль или находился в режиме выживания. За несколько дней, прошедших с поры, как Дилюк втянул его в этот бардак, он определенно похудел. Дилюк планировал сделать все возможное, чтобы исправить это в течение следующих дней, прибегая к помощи Эльзера и Аделинды, пусть и попытки откормить Кэйю никогда не приносили особого успеха, когда он был ребенком, а сейчас это, судя по всему, будет так же сложно. Ну что ж. Дилюк очень упрямый. Он, может, и не будет пытаться насильно накормить Кэйю, но любая другая тактика – честная игра. Эльзер отнес оружия Кэйи наверх в его спальню и, пока он был там, забрал оттуда его набор для шитья. Он предложил помыть и очистить гостевую комнату, но Дилюк остановил его. Он не мог рисковать своей правой рукой, чтобы тот тоже попал под воздействие отравителя снов. Лучше, решил он, оставить гостевую комнату в покое до поры, пока они сами не избавятся от эффектов отравителя снов. Тогда Дилюк отправит кого-нибудь очистить гостевую комнату, приняв все меры предосторожности, о каких можно будет только подумать. Через несколько часов после полудня раздался стук в двери. — Доставка еды из «Хорошего охотника», — позвал едва знакомый голос. Дилюк вероятно бы и не узнал этот голос, если бы не суть слов. Он поспешил к входной двери… где использовал свое пиро, чтобы расплавить ледяную стену, которой Кэйя заблокировал дверь (но не дверь с черного хода, через которую Дилюк и попал внутрь). Он пытался закончить быстрее, как только мог, без того чтобы не натворить беспорядка, и успел открыть дверь, прежде чем девушка по другую ее сторону постучала и позвала в четвертый раз. Как только дверь открылась, девушка моргнула, удивленная встречей лицом к лицу с Дилюком, а не с Кэйей. Дилюк заметил, как ее взгляд упал за его спину, в дом, в поисках Кэйи, но после ее лицо приняло отстраненное выражение. — Простите. Я только что поняла, что пришла не на тот адрес, — сказала она, отступая назад. — У вас доставка для Кэйи? — спросил Дилюк. — Не-а, — она попыталась развернуться. — Подождите, — быстро сказал Дилюк. — Прошу. Если у вас есть что-то для него, я передам ему. Он сейчас спит. Девушка, которая являлась информатором Кэйи и едва ли работником доставки (разве что информации), заколебалась, а затем спросила: — Вы присматриваете за ним? — Да. Если вы та, кем я вас считаю, то вы знаете, что мы братья… и вы, вероятно, знаете, что мы не очень хорошо ладили в последние несколько лет, но за недавнее время наши отношения улучшились. Девушка настороженно посмотрела на Дилюка. — Я слышала кое-какие гадкие слухи этим утром. Некоторые говорят, что он был отравлен. Другие – что его пытали. Настала очередь Дилюка колебаться… но не похоже, что все, кто присутствовал на судебном слушании, еще не знали правды, и, судя по всему, слухи быстро распространялись. Вероятно, скоро Джинн сделает публичное заявление, если уже не сделала. Кроме того, Кэйя говорил, что доверял этой девушке. — Он был отравлен ядом для пыток из Кхаэнрии, который называется отравитель снов. У него была по-настоящему ужасная ночь, и все еще осталось несколько побочных эффектов, но с ним все должно быть в порядке, — сказал ей Дилюк. — Как это случилось? — Ильза Вандер заплатила ученику моего сапожника, чтобы тот подложил мне яд в ботинки. Так я немного отравлялся им каждый день. Кэйя узнал симптомы и попытался помочь мне найти источник яда и ответственных за это. Когда он понял, что яд был в ботинках, он распорол их и случайно вдохнул часть яда, и таким образом получил все эффекты разом, — сказал Дилюк, рассказав ей очень сокращенную версию событий. — Он… на его лице ведь не растут растения, да? — Что? — в непонимании моргнул Дилюк. — Нет. Яд окрасил вены на его лице в черный, но сейчас они постепенно приходят в норму. — Хорошо. Вышло бы обидно, если бы красивое личико Очаровательного принца подпортилось. В следующее мгновение она передала Дилюку три плоских коробки для доставки еды ему в руки. Судя по аромату, как минимум в одной из них действительно была еда, но остальные две были такими тяжелыми, что Дилюк готов был поспорить, что те были доверху заполнены бумагами. — Это его вчерашние запросы, хотя, кажется, они ему больше не понадобятся. В нижней коробке есть небольшое дополнение, которое я накопала для него сегодня, когда услышала, что та стерва прикончила себя на слушании. Не уверена, будет ли оно полезно для него или нет, но это за счет заведения. — А остальное? — спросил Дилюк. — Сколько он вам должен? Я заплачу– — Он заплатил заранее. Также скажите этому господину не беспокоиться. Его ангелочки откликнулись на его призыв. — О чем вы? — спросил Дилюк, но информатор уже повернулась к нему спиной и, не оглядываясь, только помахала ему рукой, прежде чем скрыться за углом. Дилюк вернулся внутрь и немедленно вернулся к Кэйе. Эльзер сидел с ним, пока Дилюк отходил размораживать дверь, но Дилюк чувствовал себя лучше, когда мог лично присматривать за ним. — Вы заказали еду, господин Дилюк? — спросил Эльзер, растерянно глядя на коробки. — Та, что я купил, не подходит? — Нет, это не еда. Это передал информатор Кэйи, — сказал ему Дилюк. — Ох. Стоит ли нам, быть может, избавиться от этого? — Думаю, ничего страшного. Кэйя доверяет ей. Кэйя выбрал этот момент, чтобы проснуться, ахнув, но он не закричал, не набросился ни на кого, не упал с дивана и даже не сразу сел. Он также не проявил видимых признаков беспокойства, так что оставалась надежда, что сон, от которого он проснулся, не был таким уж плохим. — Кэйя? — все равно спросил Дилюк. — Ты в порядке? Кэйя неловко сел и кивнул. — Ага. В порядке. — Твой информатор только что передал тебе это. В одной из них еда. Хочешь пообедать? — Ух… не очень. — Попробуешь все равно что-нибудь поесть? Пожалуйста? Кэйя поежился. — …Хорошо. Дилюк открыл верхнюю коробку, что принес информатор, от которой шли тепло и приятный запах. — Тушеное мясо с яблоками и хлеб подойдут? Кэйя кивнул, и Дилюк протянул ему одну из мисок из коробки и положил на салфетку кусочек хлеба. Эльзер вернулся из кухни с набором столового серебра, тарелками, которые можно было поставить под миску и хлеб, и со стаканом молока. Кэйя выглядел слегка напуганным тем, что его обслуживали не один, а два человека, но вежливо поблагодарил их и не без трудностей постарался впихнуть в себя еду. — Она также принесла для тебя несколько бумаг. Я оставил их в твоем кабинете. — Ах. Это должно быть данные, которые я запрашивал вчера. В них уже нет особой нужды, раз дело закрыто, — сказал Кэйя. — Она сказала, что добавила кое-что еще после того, как услышала, что Ильза убила себя на слушании сегодня, — сказал Дилюк. — Она даже не намекнула, что ты мог иметь к этому какое-то отношение, поэтому полагаю, что все верят в то, во что ты хочешь, чтобы они верили. — Нет причин, чтобы они не верили, — сказал Кэйя, и уголки его губ изогнулись в жестоком удовольствии. — Она сознавшийся отравитель, и все видели, как она сама положила яд себе в рот. Спроси их об этом, если ты мне не веришь. Они сами расскажут. Дилюк скверно ухмыльнулся, вспоминая, как Ильза только начала вновь грызть свой ноготь, пока оскорбляла Дилюка, говоря, что по ее мнению, ему было бы правильнее умереть сумасшедшим, когда Кэйя с криком бросился вперед. Он очень обдумано выбрал этот момент. Теперь все, кто был там, несомненно верили, что видели то, что сказал им Кэйя, и теперь наверняка сплетничали со своими знакомыми, как они своими глазами лицезрели, как она положила яд в рот. — По крайней мере, люди, кажется, восприняли эту историю правильно. Ходят и другие, менее однозначные, слухи. Людям известно, что с тобой что-то случилось, но они не совсем понимают, что именно. Я сообщил твоему информатору сокращенную версию. Без деталей и всего того, через что ты прошел. Просто, что ты вдохнул яд и как, и что с тобой все будет хорошо. Надеюсь, ничего страшного? — Не. Все нормально. Вэл друг. — Она была обеспокоена. По-видимому, один из ходящих по городу слухов говорит о том, что у тебя на лице растет растение. Кэйя вздрогнул. — Не беспокойся, я прояснил для нее это, — быстро сказал Дилюк. — И твои вены сейчас выглядят лучше, чем когда ты засыпал. Твое красивое личико скоро вернется в нормальное состояние, «Очаровательный принц». Дилюку стало интересно, скрывал ли что от него Кэйя. Была ли его информатор Вэл – как он назвал ее – больше, чем просто друг. Похоже, она искренне беспокоилась за него, и Кэйя отзывался о ней довольно нежно. Более того, он открыто признавал, что доверял ей. Кроме того, Кэйю явно расстроила мысль, что она думала, что на его лице росло растение. Возможно, между ними что-то происходило. В будущем Дилюку лучше уделить этому больше внимания. — О, она также попросила передать тебе, что твои ангелочки откликнулись на твой призыв. Кэйя моргнул. — Что? — Твои ангелочки откликнулись на твой призыв. — …Не уверен, что понимаю, что это значит. В каком контексте она это сказала? Дилюк попытался вспомнить ее точные слова. — Она сказала, «передай этому господину не беспокоиться. Его ангелочки откликнулись на его призыв». Полагаю, что господин, которому я должен был передать ее слова, это ты. Я ошибся? — Нет. У нее есть привычка обращаться ко мне как к другому человеку. Может, я просто все еще торможу. В следующий раз я спрошу ее, что она имела в виду, когда увижу ее, если так и не пойму сам. Кэйя управился с половиной тарелки своего тушеного мяса и третью хлеба, прежде чем окончательно сдаться. Затем, вместо того, чтобы снова уснуть, он настоял на том, чтобы принять ванну. Это было неплохой идеей, гарантирующей, что если на его коже с прошлой ночи остался отравитель снов, то он будет смыт. Поэтому Дилюк последовал за ним наверх, чтобы убедиться, что Кэйя не упадет. Там он подогрел ему воду, когда Кэйя наполнил ванну традиционным способом, используя кран. Горячая вода, кажется, помогла ему расслабиться значительно больше, чем предполагал Кэйя – он почти уснул в воде, отчего Дилюк был рад, что настоял на том, чтобы постоять у дверей на случай, если Кэйе понадобится его помощь. После того, как Кэйя вышел из ванны, Дилюк помог ему вытереться и одеться в свободную рубашку (все его ночные рубашки теперь либо нуждались в стирке, либо были уничтожены) и брюки, а затем помог ему спуститься вниз. Можно было направиться в спальню Кэйи, которая располагалась тут же наверху, но, подумав об этом, Дилюк не верил, что Кэйя не прятал полдюжины единиц оружия вокруг кровати в пределах досягаемости руки, и он не хотел рисковать, чтобы Кэйя схватил одно из них и поранился. Пока Дилюк протирал его волосы полотенцем, Кэйя снова уснул и продолжал спать весь остаток дня, затем проснулся снова, но скорее из-за стука в дверь, чем из-за кошмара, что было очень хорошим знаком, как думал Дилюк. По крайней мере, до того, пока не открыл дверь. Там с мрачным видом стояла Джинн. Позади нее были Лиза, Люмин, Паймон, Фишль и двое парней из Ли Юэ. Последние пятеро были запачканы копотью и пеплом и крепко пропахли дымом. Дилюк уже почти готов был сказать им всем, что Кэйя сейчас не принимал гостей, и отослать их всех прочь, но он знал, что Кэйя будет очень расстроен от того, что Дилюк отправил прочь Люмин и ее отряд. Наверное, Лизу тоже; Джинн сейчас под вопросом. Однако Джинн держала в руках бутылку одуванчикового вина. Урожая десятилетней давности винокурни «Рассвет», вероятно, взятой из винного погреба ее семьи, так что были высоки шансы, что она намеревалась извиниться. Помимо этого, все они знали, через что пришлось пройти Кэйе прошлой ночью. Их бы здесь не было, если бы это не было срочно… но все же, Кэйе был необходим отдых, и сейчас его не стоило беспокоить. — В чем дело? — осторожно спросил Дилюк. — Все в порядке? — спросил Кэйя прямо за его спиной. Дилюк чуть не подпрыгнул от неожиданности. Что ж, по крайней мере это означало, что Кэйя чувствовал себя лучше, раз к нему вернулась его естественная бесшумная поступь. — Да. Никто из наших не ранен, — сказала Джинн. — Можем ли мы войти? — Это зависит от того, для чего ты прихватила эту бутылку одуванчикового вина. Джинн протянула ему бутылку. — Предложение мира… и извинение. Я все еще не согласна со всем, что ты сделал… но мне не следовало отзывать твои приказы. Я допустила ошибку… и теперь у нас, вероятно, будут очередные проблемы. — Тогда лучше проходите, — сказал Кэйя с мрачностью в голосе. — Я не ожидал такой большой компании… Не думаю, что у меня хватит на всех стульев… — Мы постоим, — сказала Джинн. — Это не займет много времени. — Стоит ли мне заварить чай, господин Кэйя? — спросил Эльзер, подошедший, чтобы принять у Кэйи только что приобретенное вино, дабы тот случайно не уронил его. — Я– эм– — Кэйя явно не привык к дворецкому в своем доме. — Там есть уже охлажденный яблочный сидр. Если только кто-нибудь не хочет чаю. Возможно, не помешает… мед… чтобы смягчить горло… после дыма, — Кэйя опустился на ближайший стул, уже устав от ходьбы через две комнаты. — С нами все хорошо, — сказала Люмин. — Син Цю подлечил нас своей магией. — Но Паймон бы не отказалась от стакана холодного сидра! — обрадовалась Паймон, за что Люмин пихнула ее локтем. — Ауч! — Мы здесь не в качестве гостей, не следует быть избирательными, — на выдохе прошептала под нос Люмин. — Ничего страшного, — быстро сказал Кэйя. — Я уже говорил вам двоим, что здесь вам всегда рады. Это место достаточно долго было для вас домом. Но лучше возьмите все необходимое сами, потому что я не собираюсь вставать. — Пожалуйста, позвольте мне, — сказал Эльзер, уже держа в руках несколько чашек из разных наборов и кувшин холодного сидра. Он быстро начал обслуживать новоприбывших гостей, когда те закончили проходить в кабинет. — Я знаю, что тебе нужен отдых, поэтому не буду тратить твое время– — Это по-настоящему радует мое сердце, добрый Странствующий рыцарь, видеть, как цвет возвращается к твоему лицу, а метки злодеяний мерзкого негодяя исчезают из твоих вен, — безразлично перебила действующего великого магистра Фишль, усаживаясь рядом с Кэйей на единственный другой стул в кабинете. — Большое спасибо, Принцесса. И за твои добрые пожелания, и за твою предыдущую помощь. Дилюк почти засмеялся над абсурдностью ситуации. — Если тебе понадобится что-нибудь во время твоего выздоровления, тебе стоит только попросить, и твоя принцесса будет рада помочь. Кроме того, ты должен знать, что я учла твои пожелания и присоединилась к путешественнику и двум бродящим мечникам из Ли Юэ. Объединившись, мы– — Кэйя, мне нужно, чтобы ты взглянул на кое-что, — прервала ее Джинн и подозвала Лизу. Лиза подошла и открыла коробку, кою Дилюк узнал, как коробку для алхимических образцов, сделанную из дерева и тщательно оббитую внутри тканью, чтобы защитить ее содержимое. Из нее Лиза достала хрустальную чашу Петри и поставила ее на стол перед Кэйей, чтобы он мог ее разглядеть. Кэйя с любопытством посмотрел на нее, затем его глаза расширились, и он зашипел от боли. Его рука метнулась к виску, а сам он сморщился. — Что это? Зачем вы принесли это сюда? — требовательно спросил Дилюк. К настоящему моменту в его памяти полностью восстановилась картина того, как выглядит Кэйя, когда у него что-то вызывало мигрень. Он сердито шагнул вперед и схватил чашу со стола, убирая ее из поля зрения своего брата. Прежде чем вернуть ее обратно в коробку, он внимательно рассмотрел ее содержимое, но так и не понял, на что он смотрел. В чаше находилось несколько крохотных предметов, похожих на ростки. Нет, он был совершенно уверен, что то были какие-то ростки, но он не знал какие. У каждого было два крошечных скрученных в спираль, как штопор, стебля с красными корнями. — Уберите это и не– — Вы вытащили их из отметин на лице Ильзы, не так ли? Дилюк замер и повернул голову к брату так резко, что он чуть не вывихнул себе шею. — Да. К сожалению, именно оттуда мы их и достали, — сказала ему Джинн. — Дилюк, пожалуйста, поставь ее на место прежде, чем ты уронишь ее, — предупредила Лиза. Дилюк положил чашку Петри обратно в коробку, где Кэйя не мог увидеть ее. К его несчастью, у него было предчувствие, что разговор об этой чертовой штуке продолжится. — Ого! Паймон хочет увидеть жуткие ростки растений, которые росли на лице той сумасшедшей женщины. — Тогда смотри на них, пока они в коробке, — приказал Дилюк. — Да, сэр, Капитан Пиро! — Это побеги отравителя снов? — спросила Люмин. По их реакции Дилюк предположил, что их отряд впервые увидели или услышали об этих образцах. Оба парня из Ли Юэ выглядели шокированными, а Фишль скорчилась от отвращения. — На это мы и надеемся, — сказала Джинн, глядя на Кэйю. Кэйя разбил ее надежды, покачав головой. — Это не они. Это ростки спиральной травы бездны, и это абсолютно другое, а не отравитель снов. — Еще одно растение из Кхаэнрии? — спросила Лиза, выглядя так, будто ее опасения только что подтвердились. — Можем ли мы вернуться к тому моменту, когда они росли на чьем-то лице? — спросила Паймон. — Я отправила Сахарозу и Альбедо осмотреть тело Ильзы, — горько сказала Джинн. — Она умерла под нашим надзором, поэтому мы должны соблюсти определенные процедуры. Альбедо заметил, что они росли из открытых ран на лице Ильзы. Он велел Сахарозе привести меня, а сам начал вытаскивать их. Я бы сказала, что в конце слушания их определенно не было видно, но когда я пришла, Альбедо еще не вытащил последний… стебель выступал из ее кожи на несколько миллиметров. Это было всего несколько часов спустя. — Она растет невероятно быстро в правильных условиях, — сказал Кэйя, мрачно изогнув губы и массируя свой висок. — К сожалению, внутри человеческой кожи ее идеальные условия. Но к нашей удаче, ее довольно легко убить, если ты знаешь как, но это не наш случай. Черт возьми. Теперь все понятно. — Что понятно? — спросил Дилюк, потому что ему теперь ничего не было понятно вообще. В Мондштадте неожиданно появилось второе растение из Кхаэнрии? И оно может прорасти в коже людей? — Это предчувствие, которое у меня было в зале для слушаний… ну, помните фальшивого экзорциста Чун Юня, который использовал отравитель снов, чтобы обманывать целые деревни? Я сказал, что возможно у них есть собственный источник, выращенный за пределами Кхаэнрии. По факту, им было бы намного проще выращивать его где-нибудь в Тейвате, наверное исключая Снежную, чем совершать повторные поездки в Кхаэнрию для пополнения припасов. Думаю, вполне вероятно, что теперь мы знаем, где они его выращивали. — Последние несколько лет земли Иллана не засевали и не обрабатывали под урожай, — осознал Дилюк. — Раньше он продавал свой урожай винокурне «Рассвет» как из своих садов, так и со своих полей, но поскольку у него случился инсульт, Ильза продавала нам только садовые продукты. Я думал, они забросили свои поля. — Это также объясняет, почему она так зациклилась на доступе к ручью, — сказал Кэйя. Он потянулся через стол за двумя коробками для доставки еды, которые его информатор оставил для него ранее. Он открыл верхнюю из них и неуклюже начал перебирать документы. — Нижняя коробка, Кэйя, — сказал Дилюк его брату. — Там, В– она сказала, должны быть новые данные. Он уловил линию мысли Кэйи и теперь тоже задался вопросом, могла ли Вэл предоставить им какую-либо полезную информацию в новых материалах, которые она накопала для Кэйи на добровольных началах. — Почему это объясняет ее желание добраться до ручья? — спросил Дилюк. — Спиральной траве бездны требуется много воды. Она не станет расти, если ее корни не будут мокрыми. Черт возьми. Знаю, что не было шансов, что я бы догадался об этом, но… просто черт. Я так понимаю вы, ребята, пошли и сожгли все дотла? — спросил Кэйя, открывая другую коробку. — Хорошее решение. Кто знает, какие еще ужасы они выращивали. В Кхаэнрии целая уйма ужасных растений, и если… вы качаете головой и печально смотрите на меня. Почему вы качаете головой и печально смотрите на меня? — Прости, Кэйя, — ответила за отряд Люмин после того, как все подростки обменялись нервными взглядами. — Фишль, Паймон, Чун Юнь, Син Цю и я… мы направились во владения Вандеров сразу после слушания. Она нерешительно взглянула на Джинн, но выражение лица Джинн не дало ей понять ее реакцию… вдруг слова Вэл об ангелочках Кэйи, откликнувшихся на его призыв, обрели смысл. — Что случилось? — спросил Кэйя с тяжелым беспокойством в голосе. — Все поместье уже погрузилось в ад до нашего прибытия, — ответила Фишль. — Пламя вспыхнуло над всеми полями, а усадьба была полностью уничтожена. — Слуги Вандеров оказались в огненной ловушке, — сказала Люмин. — С помощью наших элементальных сил нам удалось потушить часть огня, чтобы спасти их. Иллана Вандера тоже. Мы вытащили его из дома вместе с ними, но до того как Фишль, Оз, Чун Юнь и Син Цю не расчистили им дорогу, у них не было выхода из огня. Син Цю спас их своей исцеляющей магией, но мы не смогли достать из дома никакой информации. Прости. — Больше никаких извинений. Вы поступили правильно, — твердо сказал Кэйя. — Я вообще не хотел, чтобы вы вбегали в горящие здания. — Когда слуги немного пришли в себя, мы задали им несколько вопросов, — сказал Чун Юнь. — Они рассказали о группе людей, которым сдали в аренду землю для возделывания, но они не знали, что те выращивают. Это они устроили пожар. — Мы записали все, что они сказали, как ты нас и учил, — утешительно сказала Паймон. — Ох, но… к сожалению, они знали не так много. — Я отправила патруль рыцарей на поиски группы людей, соответствующих их описаниям, — сказала Джинн. — Эмбер сейчас вместе с ними, но им особо не откуда начать. Описания расплывчатые– — Очень низкий, полный, лысеющий мужчина из Ли Юэ. Высокий мужчина средних лет из Ли Юэ в очках и ярких одеждах. Женщина с бледной кожей и волосами, возможный главарь. Молодой человек с более темной кожей, возможно из Муратана или Кхаэнрии. Похожи ли эти описания на людей, которых вы объявили в розыск? — спросил Кэйя, не сводя глаз с одной из бумаг, что оставила ему Вэл. — Это… немного детальнее, чем то, что у нас есть. Что это? Это– — Подарок одного моего информатора, — сказал Кэйя и передал бумагу Джинн. — Она по своей инициативе решила найти это для меня, когда узнала, что случилось на слушании. К несчастью, я полагаю, что мы сложили все кусочки вместе слишком поздно. Скорее всего, они уже прошли Каменные Врата в Ли Юэ. Сомневаюсь, что они затаились где-то здесь, когда Ли Юэ так близко, а половине из них там можно легко смешаться с толпой. Джинн тихо ругнулась себе под нос, затем встретилась взглядом с Кэйей. — Кэйя… Мне очень жаль… — Это не твоя или чья-либо еще вина, — сказал Кэйя. — Мы не имели ни малейшего понятия, что целая группа людей была здесь и секретно выращивала опасные растения Кхаэнрии. Как мы могли предположить такое? — Если бы я не остановила Эмбер, когда ты приказал ей отправиться с людьми– — Их могла поджидать засада. Они бы не знали, на что идут. — Если бы это были Эмбер, Ноэлль и Фишль, как ты и хотел, у них было бы три глаза бога– — Ты знаешь, насколько эффективен глаз бога, чтобы остановить удар ножа в твою спину? Ни насколько, — сказал Кэйя. — Ты бы мог предупредить их. Как ты и сказал, у тебя было предчувствие, — настаивала Джинн. — Тебе не стоит так просто спускать мне это с рук. Я напортачила. — А если бы я… преподнес свой аргумент по-другому, то возможно это бы звучало более убедительно. В любом случае, что сделано, то сделано, и прямо сейчас нужно действовать, — Кэйя в задумчивости постучал пальцем по столешнице. — Завтра я должен поехать во владения Вандеров– — Нет, — сказали одновременно девять голосов. Кэйя нахмурился. — Нам нужно провести контролируемый поджог территории Вандеров, а также всего остального , чтобы уничтожить все растения Кхаэнрии, которые могли там остаться, но перед этим я должен осмотреться, вдруг я узнаю– — Там ничего не осталось, Кэйя, — честно сказала Люмин. — Все их поля были сожжены. Пламя перебралось через ручей на территорию господина Дилюка по другую его сторону, добралось до садов с двух других сторон и в лес с четвертой стороны. Фишль увидела это через глаза Оза. — Мой дорогой фамильяр мужественно сражался с пламенем, пока все не потушили, — гордо сказала Фишль. — Сейчас я позволила ему отдохнуть в эфирном царстве, чтобы он мог восстановить свои силы, но от его имени скажу вам, что то, о чем говорит путешественник – правда. Ни одна травинка или лист не пережили силы пламени и обратились в пепел. Тебе не на что там смотреть, мой добрый Странствующий рыцарь, поэтому для тебя нет причин покидать свое жилище. Дилюк знал, что ему не следовало быть благодарным за это, но он был. Если эта таинственная группа выращивала и другие опасные растения Кхаэнрии – что они вероятно и делали – тогда Кэйе бы определенно следовало немедленно отправиться в поместье Вандеров. Он был единственным, кто мог в принципе идентифицировать их. Но так как там все было обращено в пепел, и не осталось ничего, что он мог бы идентифицировать, то он мог остаться дома и отдохнуть, что ему было чертовски нужно. Однако оставались серьезные опасения, что что бы ни выращивала та таинственная группа, она почти наверняка ушла с большим запасом семян и черенков своих проклятых растений. — Что ж. Черт, — сказал Кэйя. — Мы продолжим розыск этих людей, — пообещала Джинн. — Я отправлю сообщение Миллелитам, чтобы запросить их помощи. Маловероятно, что они найдут их, и все присутствующие знали это, но сейчас уже ничего не поделаешь. — Мне не нравится это, — сказал Кэйя, и его голос задрожал от гнева. — Едва ли мы услышим о них что-нибудь снова, пока они не начнут вновь использовать то, что они выращивают, чтобы обмануть деревню или свести кого-то с ума. И кто знает, на что еще способны выращенные ими растения. Я даже не могу гарантировать, что узнаю симптомы, если услышу о них, потому что я почти ничего не помню, а в Кхаэнрии так много ужасных растений. Я даже не говорю о чертовых животных. — У нас… есть еще кое-что, что можно сделать… — мрачно сказала Лиза, и все глаза обратились к ней. — Ох. Да, ты права, — сказал Кэйя, первым осознав, что она имела в виду, или возможно прочитав ее мысли, и Дилюк мог сказать по его голосу, что то, что Кэйя понял, ему не понравится. — Прости меня, Кэйя. — Что? — спросил Дилюк. — О чем вы говорите? — Эта книга, — осознала Люмин. — Эта дурацкая книга о растениях Кхаэнрии. — Нет, — рявкнул Дилюк, глядя на Лизу. — Абсолютно нет. — Не особо большой выбор, да? — спросил Кэйя, пытаясь придать своему тону легкость. — Всегда есть выбор. Кроме того, ты на принудительном больничном. Ты не можешь переводить из-за мигреней, пока ты на больничном. Да и зачем? Какая от этого польза? — Это откроет нам глаза на многие вещи, так что обе стороны смогут видеть игровое поле. Они пользовались тем, что остальные пребывали в неведении, — сказал Кэйя. — Если бы все знали, что такое отравитель снов, они бы никогда не смогли бы обмануть те деревни, а тебе бы никогда не пришлось так долго терпеть кошмары. Если бы все знали, что убить спиральную траву под кожей можно пропитанными в спирте бинтами, оставленными на ночь, тогда бы любая планируемая ими афера, стала бы бессмысленной. — Ладно. Я понял твои доводы, но это не обязан быть ты. Мы найдем кого-нибудь еще, кто сможет перевести. — Больше никого нет. — Должен быть кто-нибудь еще, — рассерженно сказал Дилюк. — Я отказываюсь верить, что только одна живая душа, которая выбралась из Кхаэнрии, может читать ее язык. — На самом деле… так вполне может быть, — сказала Лиза. — Я связалась со своими контактами в Академии Сумеру. Я отправила им копию твоего перевода. Они были… очень заинтересованы. В тебе, Кэйя. По-видимому… по-видимому, только высшему сословию разрешено учиться читать и писать на языке Кхаэнрии. Взгляды присутствующих мгновенно обратились к Кэйе, включая Дилюка, потому что Кэйя ни разу не упоминал этого… но по выражению искреннего удивленного замешательства на лице Кэйи Дилюк понял, что тот и сам этого не знал. — Я… Я не знаю, правда это или нет. Я… Челюсть Кэйи сжалась от боли, поскольку он, без сомнения, пытался получить доступ к своим давно похороненным воспоминаниям. — Прекрати, — сказал ему Дилюк, касаясь нагретой с помощью пиро рукой его затылка. — Не пытайся вспомнить. Это неважно. — Ты просто не хочешь звать меня лорд Альберих, — прошептал Кэйя и почти начал смеяться над Дилюком – он бы засмеялся, если бы ситуация не была такой удручающей. — Тебе не нужно решать прямо сейчас, согласен ты или нет, — сказала Джинн. — Даже если ты откажешься, все нормально. Мы найдем другой способ– — Я сделаю это. — Кэйя, — раздраженно сказал Дилюк. — Не думаю, что эти люди были близки с Ильзой, — сказал Кэйя. — Иначе они бы сказали ей, как достать чертову спиральную траву из ее кожи. Предполагаю, что они узнали, что она была отравлена. Скорее всего, так и было. Думаю, и я узнал… Не знаю как, но узнал… Ага, думаю, я узнал ее, даже если не знаю как. Итак, те люди, должны были понять, что трава была у нее в коже. По крайней мере, они могли предупредить ее, насколько легко семена могут пустить корни в любой открытой ране или порезе… но не думаю, что она им сильно нравилась, чтобы предупреждать ее. Определенно нет, если она оскорбляла их, как всяких других чужаков. Тем не менее, они дали ей отравитель снов, который она использовала против тебя. Не знаю, попросила ли она их об этом или это была их идея… Если идея пришла с их стороны, то почти наверняка они ничего не имели против лично тебя, но им было нужно, чтобы ты умер или сошел с ума, чтобы у них появился доступ к ручью… Но я все еще не намерен мириться с этим. Если единственное, что я могу сделать прямо сейчас, это испортить их будущие планы, то я сделаю это. — Но только когда закончится твой больничный, — сказала Джинн. Кэйя с раздражением посмотрел на нее, Дилюк – с благодарностью. — Что ж, — сказала Лиза, мягко хлопнув в ладоши. — Думаю, мы поделились с вами всей свежей информацией, что сейчас есть у нас. А теперь нам стоит дать Кэйе и Дилюку отдохнуть. Они оба все еще под воздействием отравителя снов, в конце концов. Вы, дети, могли бы пойти хорошенько поесть и вздремнуть тоже. Почему бы вам всем не прийти ко мне на ужин? Для вас я тоже приготовлю порции, Кэйя, Дилюк. Люмин с Паймон принесут их вам, когда они вернутся, раз по их словам они останутся сегодня здесь на ночь. Дилюк вежливо поблагодарил ее и нажал на плечо Кэйи, чтобы удержать своего брата-идиота в кресле, когда тот попытался подняться и вежливо проводить своих гостей. Затем, когда они все ушли, оставив в доме только Дилюка, Кэйю и Эльзера, Дилюк опустился в другое кресло рядом со своим братом. Он начинал чувствовать, как усталость нагоняла его. Ему стоило попросить одного из подростков принести ему кофе перед тем, как они ушли, чтобы он смог выдержать последние несколько часов перед сном. — У меня нет кофе, но есть смесь крепкого чая для бодрости, если хочешь, завари себе немного. Он в шкафу с обычным чаем, в красной жестяной банке. — Что я тебе говорил про чтение моих мыслей? — Тогда перестань думать так громко, — фыркнул Кэйя. Эльзер куда-то исчез… вероятно ушел подготовить комнату для Люмин и Паймон на ночь. Дилюка не особо заботило, где они будут спать, учитывая, что гостевая сейчас была для всех закрыта, и он не знал, захочет Кэйя спать на кушетке напротив огня или в своей собственной кровати. Что ж, Эльзер что-нибудь придумает. Это более подходящее применение его времени и талантов, чем просто заваривание чая для Дилюка. Дилюк прекрасно умел и сам заваривать чай и займется этим через минуту. Каким-то образом он нашел в себе силы подняться, но прежде чем он успел направиться на кухню или спросить Кэйю, не хотел ли тот чего-нибудь, Кэйя неожиданно заговорил: — Дилюк… об этой штуке с сословием… Я– — Это неважно, — сказал ему Дилюк. — Кем бы ты ни являлся или являешься. Чтобы ты ни помнил или нет. Это неважно, потому что ты все еще тот, кем ты всегда был. Это… Это то, что я должен был сказать тебе еще той ночью, — не было нужды уточнять, о какой ночи шла речь, это могла быть только одна ночь. — Мне… мне так жаль, что я не смог увидеть этого раньше. Кэйя опустил свою голову. — Прости, что я вылил это все на тебя тогда. Мне стоило… мне стоило подождать, пока ты не… Просто… Прости меня. — И ты меня прости, — Дилюк глубоко вздохнул. — Кэйя… о прошлой ночи– — Прошу, нет, — прошептал Кэйя. Дилюк сделал паузу. Он много что хотел сказать… но он знал, что Кэйя был не в состоянии слушать это. Прямо сейчас его разум был слишком хрупок, и какие бы воспоминания ни всплыли на поверхность под действием пыточного яда, они все еще продолжали пожирать его. Меньше всего Дилюк хотел причинять ему боль. — Если тебе когда-либо понадобится поговорить– — Я не могу говорить об этом. Ты знаешь это, — сказал Кэйя со слабым, надломанным смехом. Дилюк кивнул, принимая этот аргумент, каким бы психически нездоровым он ни был. — Хорошо. Если тебе когда-нибудь просто не захочется оставаться в одиночестве, прошу, приходи ко мне. Неважно, в какое время дня и ночи, или что бы еще ни происходило. Если ты почувствуешь, что ты не выдерживаешь, или почувствуешь, что не можешь идти дальше, я хочу быть рядом с тобой. Поэтому, пожалуйста, пожалуйста, пообещай мне, что ты– Дилюк замолчал, когда Кэйя упал на него, и на секунду ужаснулся, что это был очередной его кошмар, и что ему придется снова смотреть, как его брат умирает, а он не знал, сколько еще раз он сможет выстоять, наблюдая, как умирает человек, которого он больше всего любил, прежде чем он, наконец, не сойдет с ума… но нет… Кэйя не ранен. Он только сомкнул свои руки вокруг Дилюка и крепко обнял его. Дилюк быстро ответил на эти объятия. — Обещаю, — хрипло прошептал Кэйя. — …Спасибо тебе. — Не за что. Все еще не идеально. Возможно, они никогда не смогут вернуться к тому, что было раньше, потому что Дилюк и Кэйя уже больше не те, кем они были… но у них снова все было хорошо. Пусть они оба знали, что впереди их ждало еще много проблем, будь то Фатуи, выступающие против других наций и их архонтов, или будь то древние силы, отравленные проклятиями. Возвращение отца Кэйи постоянной угрозой висело над ними, и Дилюк обязательно начнет искать способ, как предотвратить это, как только убедится, что с Кэйей все снова нормально. Тем временем, Кэйя определенно собирался начать охоту на пропавших без вести разносчиков яда, и Дилюк знал, что если у Кэйи будет хотя бы половина шанса, он безжалостно убьет их без раскаяния и не оставит каких-либо доказательств, что могут всплыть. Поэтому… было странно, что Дилюк чувствовал себя так, словно все снова будет хорошо, когда эти мысли мелькали в его голове, но все же он чувствовал, что это так. Он и его брат встретят все, что грядет, вместе.

_______________________